— Да замолчишь ты хоть на секунду?! — рассердился рыцарь.
Его глаза сверкнули почти так же, как перстни. Ой. Он был совсем близко, и это опять плохо отразилось на моих мыслях. Магнетизм или что за ерунда?
«Не сдаваться! Не сдаваться!» — стучало в голове.
— Вы определитесь: поговорить или заткнуться! — парировала я, почти припертая к стенке. Мои поджилки затряслись, а сердце подскочило куда-то к горлу. Я собралась с духом и резко ткнула пальцем в проход. — Дракон уже идет! Вон он!
Рыцарь пораженно оглянулся. Сработало! Я воспользовалась замешательством и метнулась из кухни, на бегу схватив со стола свою сумку. Подальше, подальше от этого гада!
Он настиг меня мгновенно, схватил за предплечья и развернул. Наши взгляды встретились. Как пригвоздил, блин! Моя душа ушла в пятки, а сердце пропустило удар. Я почувствовала: то, что пишут во всяких любовных романах про предавшее тело, вполне может случиться со мной. Прямо сейчас… Но на фоне моего замершего существа, готового признать его силу и принять предложенную участь, вдруг всплыл суровый папин голос: «Ты моя дочь. И должна быть готова к самозащите! Всегда! На улице хватает всяких уродов! Уж поверь мне». Мои дрожащие пальцы незаметно скользнули в сумку.
Рыцарь одним движением головы отбросил упавшие на глаза смоляные пряди и посмотрел на меня весьма хищно.
— Когда я говорю с тобой, ты должна слушать. Понятно?
Я кивнула. Во рту пересохло.
— Вот и хорошо. — Удовлетворенный, красавец чуть ослабил хватку и почти улыбнулся.
Но, прежде чем он успел произнести хоть что-то еще, я зажмурилась и выпустила ему в лицо половину перцового баллончика. Не зря мне его папа подарил, да. Рыцарь завопил, изрыгая ругательства, и выпустил меня. У самой тоже глаза защипало, но я бросилась прочь из замка. В непролазные заросли сада. Дочь полковника Исаева голыми руками не возьмешь!
Вслед донеслось разъяренное:
— Я тебя найду-у-у!
И я припустила еще быстрее между цветущих кустов и деревьев. Ломала ветки, спотыкалась, царапалась, но бежала. Только когда уже не было никаких сил, остановилась. Согнулась, схватившись за левый бок и пытаясь отдышаться.
Вокруг меня была зелень, похожая на нашу хвою, разве что с кисточками на концах и желтыми сверкающими бусинами по центру. Повсюду росли розовые, фиолетовые, оранжевые с бахромой цветы, типа наших бархатцев, увеличенных раз в сто. Над ними активно кружили летающие слоники, садились и тянули хоботки внутрь ярких лепестков. Аж в глазах зарябило от разноцветности — словно в бассейн с M&M’s попала. Я встряхнула головой и вытерла слезы. Они продолжали упорно течь — мне тоже перепало от баллончика.
Солнце все ближе склонялось к горизонту. Значит, скоро стемнеет. В замок возвращаться было нельзя. Надеюсь, у них тут не опасно ночью? Хотя ожидать можно чего угодно…
А дракон мой где? «Ладно, — вздохнула я, — не котенок, сам с рыцарем разберется».
Итак, что делать? Можно было пересидеть где-нибудь на дереве, высматривая, когда вернется дракон. А можно дошагать до деревни или что тут у них в километре лету. Но, глядя, как быстро начинает темнеть, я отказалась от последней мысли и пошла медленно по чаще, выбирая дерево. Вон то, с переплетенными корнями, выступающими над землей и переходящими в один большой ствол, мне вполне подойдет. Крона большая, раскидистая, можно спрятаться. А еще какие-то крупные плоды, похожие на манго, краснеют то тут, то там.
Я повесила сумку через плечо и полезла на дерево, цепляясь за ветки и наступая на узловатые наросты и внушительные сучки. Ветви даже наверху были такими толстыми, что я запросто улеглась на одну из них животом, скрытая от посторонних глаз в листве. Видимо, убежала я так далеко, что рыцарь сюда не дошел, а может, до сих пор глаза трет… Заслужил! Я потянулась к румяному плоду. Тот легко сорвался с плодоножки и лег в мою ладонь. Я понюхала. Пах вкусно, как помесь груши с персиком. Перекрестившись на всякий случай, я откусила и… зажмурилась от удовольствия — так это было вкусно! Мякоть, как и аромат, напоминала известные мне плоды, но к общему вкусу добавлялась еще какая-то прохладная сливочная сладость. Если не знать, что я ем, можно было представить, что выдавливаю в рот из нежной кожицы ванильное мороженое с фруктами. Райское наслаждение! Я сорвала еще один плод и еще, постепенно расслабляясь. Утолив наконец голод, я повернулась на спину, придерживаясь лишь для порядка за прочную ветку. Над головой стремительно темнело небо и начали зажигаться по одной звезды. Совсем как у нас, не считая вспыхнувшие ярко, словно круглые бумажные фонарики — красный, синий и фиолетовый, чужие луны разного размера.
По небу пронеслась огромная крылатая тень, на миг закрыв собой небо. Я подскочила и крикнула радостно:
— Дракон! Я тут! Дракон, эй!
Но он пролетел мимо, не обратив на меня никакого внимания. Я растерянно встала, глядя ему вслед. С верхушки моего дерева было видно, как огромная тень подлетела к темным водам моря и дальше, периодически возвращаясь кругами и начиная зловеще светиться. Глазищи и пасть излучали, как прожекторы, пугающий мертвенно-зеленый свет. И тут я внезапно поняла, что это… не мой дракон — чудовище было значительно больше его и страшнее, с узкой, как у тираннозавра, клыкастой мордой и короткими передними лапами. Как зачарованная, я следила за полетом светящегося монстра. Он вдруг ринулся в черные волны, будто ракета. Нырнул и быстро взмыл снова, держа что-то огромное за плавник. Воздух разрезал крик раненой косатки. Я сглотнула и поспешила спрятаться в листьях как раз вовремя. Сверху на меня упало несколько капель соленой воды и крови. Вот тебе и рай…
Переполошенная и испуганная, я отерлась и прижухла, словно птица. Долго-долго присматривалась к небу — не летит ли дракон, и никак не могла унять дрожь. Но никто больше не летал. Прошел не час и, наверное, даже не два. Я, вздыхая, думала о превратностях судьбы и заснула, свернувшись на ветках, будто в гнезде, с одной мыслью: «Папа был совершенно неправ в том, что чудес нет. Оказывается, в жизни только одни чудеса и происходят…»
ГЛАВА 8
Рано утром Иррандо возвращался из Госпена злой, как сотня голодных собак. Туда он добирался вчера буквально вслепую, после того как не помогла ни вода из целебного ручья, ни золотой талисман. При обращении в дракона лучше не стало. По дороге к госпенскому целителю дракон окропил слезами всех летучих мышей, полил огород храмового сторожа и чуть не утопил привязанную у ограды целителя козочку. Шутка ли! Чуть не ослеп! Только магия и помогла. И то старик-целитель до утра у себя оставил, клятвенно пообещав никому о позоре лорда не рассказывать.
Иррандо приземлился на скалистый парапет и быстрым шагом направился в дом: если вернулась ведьма проклятая, он ее сейчас! И будь что будет! Глаза еще щипало. Дракон поморщился и прищурился. Не беда, вон запах ее рядом витает. «Ну!..» — сунул он морду в арку холла, собираясь от души полыхнуть пламенем, не жалея ни мебель, ни утварь. И вдруг откуда-то сверху послышалось радостное:
— Ой, ты вернулся! Наконец-то! Я так ждала, так ждала!
Не успел дракон задрать голову, как иномирянка, словно лесная кошка, спрыгнула с щеткой в одной руке со шкафа на тумбу и чмокнула его в морду.
Иррандо опешил.
Аня спрыгнула на пол и чмокнула его еще раз.
— Спасибо тебе! Спасибо!
— За что? — моргнул озадаченно дракон, забыв об огнеметании.
— Ну как же! — восторженно воскликнула Аня. — Ты его прогнал! Или даже съел…
И она показала оброненную им же вчера бриллиантовую серьгу и выпавшие из-за пояса перчатки. Челюсть дракона отвисла от изумления. Аня опять чмокнула его почти в нос, и это оказалось как-то… приятно… Дракон снова моргнул.
Счастливая, Аня крутанулась на одной ножке и показала вглубь комнаты.
— А я тут решила прибраться. Вдруг тебе некогда? Конечно, некогда — негодяев всяких прогонять, хейтеров поджаривать… Да мало ли у тебя дел?
Дракон так и не закрыл пасть, ибо в заброшенной гостиной теперь все выглядело почти так, как при маме: никаких пыльных простыней на ложах для гостей, ни жухлых листьев на полу, ни обломков мебели, ни пауков по углам. В вазах цветы и на невесть как сохранившемся блюде любимые им с детства моргуавы. Крупные, красные, распространяющие вокруг себя сладко-сливочный аромат.
Иррандо сглотнул. Единственное дерево во всей Дриэрре росло в их саду, но не плодоносило со смерти мамы. Ни разу! А привезли саженцы аж из Парфении, когда было перемирие, еще до его рождения. Так что этого вкусного запаха он уже лет десять не вдыхал.
— Где ты их нашла? — пробормотал он, замирая от воспоминаний детства и от ощущения, будто мама где-то рядом. Вот-вот спустится с лестницы и скажет что-нибудь доброе…
— На дереве. — Аня ткнула концом щетки в сторону сада. — Во-он там. Далеко отсюда. Я на нем ночевала, боялась возвращаться. Вдруг этот мерзкий Иррандо Бельмонте Лонтриэр меня тут дожидается… Жених, блин. Убила бы! Но сейчас не об этом. Заснула я кое-как на ветке, а на рассвете, представь, кто-то меня хвать за плечо. Я как заору! Он как заорет!
— Кто?
— Думаю, садовый вор. А так на вид шибздик какой-то лопоухий и пучеглазый. Меньше меня ростом. Ну, в общем, он с дерева как полетел! И убежал сразу. Даже полный мешок этой вкуснятины оставил…
— Парфенеец, значит, — сообразил Иррандо. — Опять повадились. Испепелю.
— Да ладно. Там много этих фруктов! У нас за кражу в мелких размерах никто не пепелит, по статье сто пятьдесят восемь УК РФ только штраф полагается. Да и видел бы ты этого шибздика, мелкий, жалкий, три волосенки торчат. — Аня улыбнулась и убрала со лба выбившуюся из закрученных в пучок волос прядь, даже не представляя, как мило и соблазнительно выглядит в своем неприлично облегающем наряде в свете утренних лучей. — В общем, как папа говорит, баклан совсем.
— Почему баклан? — изумился дракон.
— Ну, это на воровском жаргоне неопытный вор.
— Так вот почему ты все время говоришь, как разбойница, — осуждающе протянул Иррандо. — Не пристало деве так выражаться, тем более… — «Такой красивой» он не договорил, потому что внезапно почувствовал смущение. Оно было глупым донельзя, и потому дракон нахмурился. Буркнул: — Не пристало, и все. Даже если у тебя отец из воровского клана.
— Слушай, я и не пристаю, давай не будем ссориться, — сказала Аня. — А отец у меня полицейский. Полковник. Он воров как раз ловит, понял? И даже не думай ничего плохого про папу моего говорить! Он у меня знаешь какой? Сильный, добрый, справедливый и взяток не берет. Вот.
— За взятки голову усекают. У нас никто не берет, — важно заявил дракон.
— А он не потому. Все берут, а он нет, — гордо ответила Аня. — Потому что честный. И у вас взяток не берут, зато людей похищают. Меня, например!
— Угу.
Перестав ее слушать, Иррандо прошел в гостиную и аккуратно взял губами с блюда моргуаву. Зажмурился от прохладного удовольствия. И еще одну съел, и еще. Хорошо! Ради такого он был готов простить даже вчерашнее нападение. Частично… Когда дракон обернулся на Аню, она стояла все так же в проходе и задумчиво наматывала на палец прядь.
— А чего я такого разбойничьего говорю? — неожиданно тихо спросила она.
Иррандо важно уселся на ложе со спинкой и сказал:
— Всякие йуху, майгад и много чего такого, чего не подобает юной деве произносить. Ясное дело, что слова ругательные.
Аня рассмеялась:
— Так это не разбойничье. Это молодежное! У нас все так говорят, кто моего возраста. — Она хитро прищурилась. — А тебе самому сколько лет? Кажется, что не старик, хотя я, знаешь ли, навскидку по-драконьи не понимаю.
— Я молод, но опытен, — с апломбом заявил Иррандо. — В моем возрасте не каждый получает золотой талисман за боевые заслуги.
— И скромность вперед тебя родилась, — хмыкнула Аня. — Так, а лет-то тебе сколько? Мне девятнадцать.
— Не может быть! — с удивлением воззрился на нее дракон. — Ты не похожа на маленькую девочку! Не обманывай меня, ты вполне половозрелая дева, готовая к заму…
— Ну вот, еще ты меня замуж выдай. Сговорились все! — насупилась Аня и подняла вверх палец. — Если кто спрашивать будет, так и скажи. Я. Не. Собираюсь. Замуж. Рано мне. Я еще пожить хочу.
— Сколько? — напряженно спросил Иррандо.
— Хотя бы лет пять. В нашем летосчислении, то есть двенадцать месяцев в году по двадцать четыре часа в сутки. Вот через пять лет приходите, поговорим. И не так, как на этот раз: вжух, и нате вам!
— Так значит, — сжал пасть Иррандо. — То есть через наши — десять. Но тогда ты будешь старой и никому не нужной.
Аня округлила глаза и ткнула руки в боки:
— Старой? В двадцать четыре? Во даешь! И вообще тебе не пофиг? Тебе же не приспичило жениться и потомство заводить, как этому мерзавцу в кольчуге?
Дракон почувствовал, как внутри начинает все клокотать. Но тут горелым запахло совсем не из его пасти, а из кухни. Аня подхватилась и побежала туда, крикнув на ходу:
— Вот блин! Совсем про горох голубой забыла…
Это она его собралась кормить или себя кормом для домашних свинорылов?! Иррандо тяжело вздохнул. Но это было пустяком по сравнению с другим вопросом: три месяца ему даны Оком по их или по ее летосчислению?
Аня, конечно, несносна. Вздорна. Болтлива. Невоспитанна. Благо хоть более не уродлива. И, как бы то ни было, зажарить ее можно и после свадьбы, снятия чар, ну и рождения потомства… А сейчас времени мало. Пора брать себя в руки и придумать наконец план по завоеванию земной нахалки.
Иррандо нанизал на коготь еще один плод с блюда и закинул себе в пасть. Зажмурился снова, позволяя волшебному соку моргуавы принести расслабление в тело. Хоть какой-то плюс от ее присутствия. Мм…
Итак, в человеческом облике она его ненавидит. Ну… возможно, он был несколько грубоват. Но она, между прочим, тоже. Вчера слова сказать не дала, а он ничего такого и не собирался. Правда, когда их глаза оказались близко-близко, уж очень захотелось отведать вкуса ее губ. И что вышло…
Дракон кашлянул. Дымок из пасти взлетел к потолку.
Но ведь девицы падки на внешность. По опыту знал. А в виде дракона… если она приняла его поначалу за животное — и посмела же! «Спокойно! — тут же сказал себе Иррандо. — Ничего… Кто-то необычную внешность предпочитает. Леди Мариорра, к примеру, забавляться любила и так и эдак. Страстная была женщина».
Из кухни послышался лязг металла и Анино громкое:
— Ффак! Ну что за гадство!
Дракон покачал головой.
Что бы Аня ни говорила, а разбойничье из нее так и прет. Ну, это даже хорошо. Бесстрашные, говорят, очень страстные. Вон поцеловала же его в морду и не покривилась. А еще дважды сама извинилась за промахи и, вероятно, потому пытается быть милой. Видит в нем спасителя, дракон хмыкнул, от самого себя. Так стоит ли ей рассказывать, что он и есть ненавистный Иррандо Бельмонте Лонтриэр?
Дракон почесал когтем рог на лбу.
Аня появилась из кухни весьма расстроенная.
— Ну вот, сгорело. Хотела завтрак соорудить, но в вашем очаге… понятия не имею, как готовить — ни прикрутить огонь, ни добавить. А спросить не у кого было. Придется потерпеть, пока прилажусь… — Она развела руками.
Дракон изучающе смотрел и молчал.
Ей явно было неловко. И пусть говорит еще, что не такая, как прочие девы Дриэрры! Ни одной не нравится признавать себя неумехой в домашних делах. Даже если хозяйством занимается прислуга. Интересно, что Аня будет делать?
Не услышав от него, что все нормально, она вздохнула и, увидев лежащие на столе кожаные перчатки, скорчила гримасу. Взяла их двумя пальцами и в сердцах бросила в корзину:
— Фу, гадость! Даже вспоминать не хочу! — И виновато взглянула на хозяина замка. — А ты сильно голодный?
— Ну так… — ответил Иррандо и от души насладился Аниным выражением лица. Затем встал. — Рекомендую на завтрак отведать моргуаву, сытно и вкусно. А мне надо отлучиться.