— Я — Мэрланз.
Он был молодым, широкоплечим и коренастым. Чувствовалось, что сражение для него — любимое развлечение. Фэборс был старше и на первый взгляд поумней. (Хотя иногда и простодушные с виду вояки оказываются гораздо сообразительнее, чем можно подумать о них.)
— Ну что ж, — сказал Джерин.
Это было лучше, чем просто стоять с открытым ртом, но не намного. Он попытался снова.
— Ну что ж, — прозвучало еще раз.
Наконец он сумел выдавить из себя нечто членораздельное.
— Ну что ж, господа, было бы неправдой сказать, что я не рад вас видеть. Добро пожаловать. Заходите в мою крепость вместе со своими товарищами. Выпейте моего эля, поешьте мяса, будьте моими дорогими гостями.
— Милорд, вы очень любезны, — сказал Фэборс, сын Фабура.
Мэрланз Сырое Мясо энергично закивал. Фэборс продолжал:
— Если вы когда-либо отправитесь на юг, знайте, что моя крепость в вашем распоряжении на любой угодный вам срок.
— И моя, — добавил Мэрланз.
— Заезжайте, заезжайте, — сказал Джерин и сделал шаг в сторону, чтобы все колесницы — и отправленные с Райвином, и посланные на север Араджисом — могли въехать в Лисью крепость.
Конюхи выбежали им навстречу, чтобы заняться лошадьми и колесницами. Круглыми от удивления глазами они таращились на вновь прибывших. Воины Джерина окружили его на случай, если люди, приехавшие с Мэрланзом и Фэборсом, имеют вероломные цели.
Мэрланз уставился на Вэна.
— Я слышал немало рассказов о вас, сэр, — сказал он, — но, зная, как врут рассказчики, мне не терпелось помериться с вами силой. Кажется, я погорячился в своих намерениях.
— Если вы деретесь так же хорошо, как разговариваете, сэр, то, думаю, вы неплохо управитесь с кем угодно, — ответил Вэн.
Мэрланз поклонился. Вэн тоже. Джерину они напомнили двух больших собак, обнюхивающих друг друга.
— Идемте, господа, — снова сказал он.
Переступая порог главной залы, он крикнул слугам:
— Эля для моих дорогих гостей. Эй, повара, срежьте побольше мяса с туши коровы, которую мы забили вчера, и зажарьте их.
— Мой кусок лишь слегка опалите, — попросил Мэрланз. — Не выношу пережаренную говядину: она становится серой и жесткой, как подошва.
Ломоть мяса, который слуги положили перед Мэрланзом на круглую хлебную лепешку, был таким красным и сочным, что Лис не удивился бы, если бы он взвыл от боли, когда гость всадил в него нож. Но Мэрлинз принялся за него с явным наслаждением. Теперь Джерину стало ясно, откуда взялось его прозвище.
Силэтр стояла в глубине залы около лестницы. Джерин махнул ей, подзывая, и похлопал по скамье, указывая на место рядом с собой. Фэборс, сын Фабора, поднял бровь.
— Так вы наконец снова женились, милорд? — спросил он, — Эта новость еще не дошла до Гнезда Лучника.
— Хорошее название для крепости, — заметил Джерин.
Он ничуть не удивился, что Араджис пристально следит за его жизнью, поскольку сам пытался узнать о Лучнике как можно больше. Отвечая на вопрос вассала Араджиса, он продолжил:
— Лорд Фэборс, лорд Мэрланз, позвольте мне представить вас госпоже Силэтр, которая была Сивиллой в Айкосе, пока землетрясение не разрушило храм Байтона и не выпустило на свободу скрытых под ним чудовищ.
Мэрланз уже начал было сердиться, что его представляют женщине, а не наоборот, но, узнав, кто такая Силэтр, тут же успокоился.
— Сивилла, — пробормотал он уважительно и поклонился, но сидя.
— Уже нет, — сказал она. — Просто Силэтр… а что представляет собой Силэтр, остается еще выяснить.
Она перевела взгляд на Джерина. Прибытие послов прервало одно из этих выяснений.
К тому же этот визит вызвал некоторую суматоху, заставившую Фанд спуститься вниз и посмотреть, что происходит. Увидев Силэтр рядом с Лисом, она прищурилась и, подойдя, села рядом с Вэном. Джерин представил ее вассалам Араджиса как подругу чужеземца. Вэн кивнул в подтверждение, хотя по его лицу нельзя было сказать определенно, рад он этому или нет. Фэборс, сын Фабора, принял задумчивый вид, но промолчал. Вот еще одна новость, которая не достигла Гнезда Лучника.
Разделив еду и выпивку со своими гостями, Джерин обратился к Фэборсу и Мэрланзу:
— Итак, господа, я знаю, зачем вы прибыли. Видимо, по той же причине, по какой я отправил своего посла на юг. Предполагаю, что вы обсуждали с ним этот вопрос по дороге в мой замок. И к каким же выводам вы пришли?
— Милорд, наш господин великий князь Араджис послал нас на север, в сущности, с теми же предложениями, с которыми вы отправили Райвина Лиса. Отличный малый, кстати, — сказал Фэборс. — Лучник выступает за равный союз между вами, который будет длиться до тех пор, пока устраивает обе стороны. Кто будет осуществлять командование войсками, должно зависеть от того, к югу или к северу от Айкоса развернутся сражения.
— Это хорошее дополнение, — одобрил Джерин. — Я попросту предполагал, что мы разделим командование. Ну что ж, господа, кажется, мы прекрасно поладим. Со времени землетрясения я почти ничего не слышал о том, как обстоят дела к югу от Айкоса. Расскажите мне, что происходит на землях Араджиса, будьте так добры.
Мэрланз хлебнул эля из кружки и ответил:
— Представьте волков, выходящих из лесов голодной зимой, чтобы убить овец и пастухов вместе с ними. Умножьте это на десять, и вы получите приблизительное представление о том, в каком положении находятся наши земли. У этих проклятых тварей больше мозгов, чем у волков, а еще у них есть руки, так что от них ничего не спрятать. Крепостные боятся выходить на поля, но и сидеть, дрожа, в своих хижинах им тоже несладко. Уверен, вы знаете, о чем я говорю, милорд.
— Слишком хорошо знаю, — мрачно ответил Джерин.
Его вассалы, присутствовавшие в главной зале, закивали. Он продолжил:
— А не присоединились ли наиболее сообразительные из чудовищ к кому-нибудь из соседей Араджиса, чтобы еще больше скрасить ему жизнь?
— Нет, милорд, — хором ответили Мэрланз и Фэборс. Последний добавил: — Когда ваш вассал лорд Райвин рассказал нам о том, что они тут творят вместе с Адиатанусом — да гореть ему в самом жарком аду! — мы оба вскрикнули от ужаса.
— Точно, — подтвердил Мэрланз Сырое Мясо. — Это многое говорит о вашей силе: вы сумели противостоять такому жуткому союзу, в то время как мы сражаемся лишь с чудовищами. И все же Араджис счел необходимым выслать нас к вам раньше, чем вы отправили к нему своего вассала.
— Не придавайте этому большого значения, — сказал Джерин. — Причина может быть в том, что я более упрям и меньше доверяю своим соседям, чем великий князь.
— Не обижайтесь, милорд, но такое трудно себе представить, — сказал Фэборс, сын Фабора.
Мэрланз энергично закивал.
— Думаю, вы скорее наводите тень на собственного господина, чем на меня, но пусть будет по-вашему, — сказал Джерин. — Учитывая, как обстоят дела, я предлагаю, чтобы Араджис сначала выслал на север столько колесниц, сколько он сможет, чтобы помочь моим войскам разгромить Адиатануса, чудовищ и нескольких никчемных, вероломных элабонцев, присоединившихся к ним. Если он сумеет это сделать, то, как скоро? И сколько именно колесниц он сочтет возможным выделить, учитывая его собственное положение?
— Милорд, думаю, он сможет вам помочь, и думаю, он сможет выслать колесницы сразу же после того, как мы сообщим ему о заключении договора, — ответил Фэборс. — А вот сколько их он вышлет, это решать ему. Сейчас его колесницы разосланы по разным крепостям в наших землях, а крестьянам велено подавать сигналы кострами, когда на них нападут. Таким образом помощь добирается к ним намного быстрее.
— Интересная идея по защите крепостных, — оценил Райвин. — Почему бы тебе не попробовать нечто подобное, дружище Лис?
— Это все равно, что прикрывать живот после того, как тебя уже ударили, а затем прикладывать руку к разбитой физиономии, — ответил Джерин, — Говоря по-другому, я, с вашего позволения, предпочитаю извлекать из раны наконечник стрелы, а не оставлять его под повязкой.
— Вы мудрый человек, милорд, — сказал Мэрланз Сырое Мясо. — Великий князь и сам долго раздумывал над тем, как лучше сражаться с этими проклятыми тварями. Пока что, как он говорит, все походит на войну с блохами, способными закусать человека до смерти. Зато вместе мы можем создать силу, вполне достаточную, чтобы разом с ними покончить, а не метаться в разные стороны, отвечая на каждый наскок.
— Надеюсь, у нас это получится, — согласился Джерин. — Поэтому-то я и хочу объединиться с великим князем.
Как проговорился Мэрланз, несмотря на то, что Араджису угрожали только чудовища, он раньше ощутил потребность в помощи Лиса, которого донимали еще и трокмуа. Но Лис, нанеся мощный ответный удар, сумел вывести своих врагов из равновесия.
— Вместе мы раздавим их, — сказал Мэрланз, стукнув кулаком по столу так, что подпрыгнули кружки.
Фэборс, сын Фабора, кивнул, но ничего не сказал. Он дока в политических переговорах, а Мэрланз лучше разбирается в военных делах.
— Так мы договорились, господа? — спросил Джерин.
Оба посла Араджиса кивнули. Лис сказал:
— Тогда я предлагаю скрепить наш договор клятвой. Я поклянусь сам, а вы сделаете это, как представители князя. Я знаю, он ожидает этого от меня, ибо мы с ним не в большой дружбе с тех пор, как Элабон отказался от северных земель.
— Значит, и вы ожидаете от него клятвы не меньше, — заметил Фэборс. — Он так и предполагал, поэтому уполномочил нас принести клятву за него, скрепляя ваш союз перед глазами богов. И вы правы: он тоже хочет получить вашу клятву.
— Сначала сотрудничество, доверие придет позже, — сказал Джерин. — Даже не отдай он подобных распоряжений, законы подобия и восприятия накрепко связывают вас с ним, а значит, и с нашим сегодняшним договором. Если возникнет необходимость, моих магических способностей хватит, чтобы справиться с неурядицами. Впрочем, надеюсь, подобной нужды не возникнет. Какими богами Араджис хотел бы поклясться?
— Как обычно, милорд, — ответил Фэборс. — Даяусом, царем небес, конечно, и, разумеется, Байтоном прозорливым. Присутствие его Сивиллы только придаст клятве большую силу. А поскольку мы сражаемся ради защиты наших крестьян, то и Бэйверсом, и Мавриксом.
Лис слегка встревожился.
— Разве одного Бэйверса недостаточно? Мы с Мавриксом в последнее время не очень-то ладим.
— Так нам и сообщил лорд Райвин, — сказал Фэборс.
Судя по тому, как он взглянул на южанина, эту историю тот преподнес в весьма пикантной форме. Но, сделав глубокий вдох, посол заключил:
— Тем не менее наш сюзерен отчетливо выразил желание включить в клятву владыку сладкого винограда. Он сказал, что Бэйверс имеет власть лишь над элем и ячменем, тогда как Маврикс, являясь богом вина, связан и с плодородием, а поэтому его можно считать защитником тех, кто трудится на полях.
К сожалению, аргументация с богословским уклоном была слишком сильной, чтобы придумать какой-нибудь благовидный предлог для отказа. Да и потом Джерин вспомнил, что они с Силэтр как раз читали о боге вина, когда почувствовали взаимное влечение. Чувственность также являлась частью той области, которой ведал Маврикс, и в этом просматривался некий намек.
Пусть Джерину и не очень-то хочется иметь дело с Мавриксом, но если бог думает по-другому, то как он может противиться его воле?
Лис вздохнул, другого выхода не было.
— Пусть будет так, как желает великий князь, — сказал он. — У меня лишь одна оговорка: если он не пришлет мне минимум тридцать колесниц с воинами или если они не прибудут ко мне через тридцать дней, я буду считать себя свободным от данной клятвы по нашему договору.
Фэборс и Мэрланз свели головы и тихо переговаривались на протяжении пары минут. Наконец Фэборс кивнул.
— Пусть будет так.
Джерин и послы Араджиса пожали друг другу руки и связали себя, равно как и Араджиса, узами клятвы в соответствии с условиями заключенного соглашения. Затем Лис крикнул поварам:
— Забейте еще одну корову. Мы сожжем кости с жиром на алтаре Даяуса, чтобы их аромат достиг небес и заставил его благосклонно взглянуть на наше предприятие.
— А остальное мы съедим сами, — радостно провозгласил Вэн.
— Не забудьте, что мое мясо не надо прожаривать, — поспешил напомнить Мэрланз.
С лампой в руках Джерин поднимался по лестнице. Каждую ногу он опускал на ступеньку тщательно и осторожно. Поскольку был пьян и ужасно объелся. Он открыл дверь своей комнаты, поставил лампу на комод и принялся стаскивать с себя тунику. Раздевшись, лампу можно будет и погасить.
В дверь кто-то постучал. Он, путаясь в рукавах, стал натягивать тунику обратно. Фэборс, сын Фабора, будь он неладен, пустился после нескольких кружек в такие длинные и несуразные объяснения, зачем Араджису понадобилось включить Маврикса в клятву, что у Джерина зародилось подозрение, а не был ли осведомлен Араджис о его неладах с этим божеством. А посол все продолжал что-то бубнить, даже когда Лис, зевая, вышел из главной залы. Если этот Фэборс притащился, чтобы опять ему докучать, что ж, Джерин отучит его от таких дурацких поступков.
Он распахнул дверь. Но проклятия, которые он собирался обрушить на голову Фэборса, перешли в смущенный кашель. Это был не Фэборс. В дверях стояла Силэтр.
Увидев кашляющего Джерина, она спросила:
— С тобой все в порядке?
В голосе ее звучала неподдельная тревога. Когда он сумел кивнуть, она сказала:
— Ну что, продолжим с того места, на котором нас прервали сегодня днем?
— Ты уверена? — спросил он.
Она кивнула в ответ. Он пожевал губами.
— Я не пошел сегодня к тебе в спальню, потому что… — Он внезапно умолк, не зная, стоит ли продолжать.
— Боялся, что я перетрусила, да? — подсказала Силэтр.
— Именно, — благодарно согласился Джерин.
— А я недоумевала, почему тебя нет, — сказала Силэтр. — Мне на ум пришла только эта причина или то, что на самом деле ты меня не хочешь. Я решила выяснить все наверняка.
— Если ты еще не поняла… — Джерин снова замолчал. Через секунду он заключил: — Если ты еще не поняла, придется мне объяснить тебе.
Он сделал шаг в сторону, пропуская Силэтр в спальню. Потом закрыл за ней дверь, запер ее на засов и бросил взгляд на подрагивающий свет лампы, стоявшей на комоде.
— Хочешь, чтобы я ее погасил?
— Делай, как знаешь, — ответила она, как всегда серьезно обдумав его слова. — Если бы мы пришли сюда днем, как собирались, здесь точно было бы светло.
— Светло, — согласился он. — Ну, тогда… продолжим с того места, на котором нас прервали.
Чувствуя себя глупо от того, что повторяет слова, сказанные ею несколько секунд назад, он сделал шаг вперед, обнял ее и поцеловал. Как уже выяснилось в библиотеке, ее познания относительно этой части игры являлись, к счастью, далеко не теоретическими.
Когда наконец они разомкнули губы, она пробормотала:
— Ты научился этому из той книги, о которой ты мне рассказывал? Если да, я бы хотела ее прочесть.
— М-м… невозможно, — ответил он. — Как я уже сказал, этого свитка у меня в Лисьей крепости нет.
— Очень жаль, — сказала Силэтр весьма серьезно. — Тебе обязательно следует записать все, что ты в ней прочитал, а также то, чему ты научился в других местах.
И их губы снова слились.
Спустя долгое, полное томительной неги время он повел ее к кровати. Джерин был уверен, что Силэтр имеет некоторое представление о том, что должно происходить между мужчиной и женщиной. В конце концов, она ведь выросла в крестьянской хижине. А если это была такая же хижина, как и те, что он видел, значит, в ней имелась одна-единственная кровать на всю семью. Но одно дело знать, как это происходит, и совсем другое, когда это происходит с тобой. Особенно учитывая тот факт, что совсем недавно ей казались невыносимыми мужские прикосновения вообще, не говоря уже об интимных.
Собираясь снять тунику, она застыла в нерешительности.
— Может быть, все-таки мне лучше задуть лампу? — спросил он.