Луна зашла.
Солдаты переминались у оконного проема. Никому не хотелось в темноте переломать ноги, упав с крыши.
— Факелы, где факелы? — послышался властный голос.
— Внизу, офицер Рекес.
Гвардейцы расступились, пропуская высокого худого мужчину. На нем была черная, отделанная золотом, гвардейская форма с гербом Адаманта. Грудь прикрывал золоченый нагрудник. Он подошел к окну, выглянул наружу.
— Какого пса? Всех сюда! Если она уйдет, вам не поздоровится!
Принесли факелы. Солдаты с грохотом выскакивали на крышу.
Но она была пуста.
* * *Инвари подтащил Гэти к спуску на следующий скат и остановился. Его глаза видели, как бурлил внизу квартал — то тут, то там сплетались тени, отовсюду слышался лязг оружия. Свои сопротивлялись отчаянно, но район так и кишел гвардейцами. Он легко ушел бы от них, однако девушка была почти без сил. Она, кажется, даже не понимала, что происходит — сознание ежеминутно пыталось покинуть ее.
Он посмотрел на крышу дома, стоящего на противоположной стороне улицы. Для Гэти это было слишком далеко! Обычный человек никогда не преодолел бы это расстояние.
Оставалось только пустить погоню по ложному пути. Вот только где им спрятаться?
Луна скрылась за облаками. За оконной решеткой переругивались солдаты, не решаясь выходить на крышу в кромешной тьме.
— Снимай туфлю, — сказал Инвари.
Гэти растерянно посмотрела на него.
Ругаясь, Инвари опустился на колени, снял с ее ноги кожаную туфельку и бросил вниз — на соседний скат. Потом потащил ее обратно — к торцу крыши, что нависал над соседней улицей, точнее, глухим переулком, оканчивающимся тупиком.
— Залезай мне на спину! — скомандовал Инвари. — И, ради Богов, молчи и держись крепче!
Гэти молча повиновалось. Казалось, его спокойствие передалось и ей. Она только охнула, когда он перевалил загнутый край крыши и повис над чернеющим провалом переулка.
Свет факелов лихорадочно заскользил по крыше.
— Эй! Она здесь! — радостно закричал гвардеец.
Инвари затаил дыхание.
— Вона туфель девчонки! — продолжал гвардеец. — Офицер, мы за ней по крышам, а вы нашим прикажите, чтобы в конце квартала внизу поджидали. Не уйдет!
Цепляясь за край крыши, Инвари отчаянно молил богов, чтобы солдаты соображали быстрее. Железо больно впилось в пальцы. Вес Гэти становился невыносимым, к тому же, она вцепилась в него со страху мертвой хваткой, и он уже начинал задыхаться.
Топот бегущих ног загрохотал вниз по лестнице. Стиснув зубы, Инвари ругался про себя и выжидал.
Дождавшись, пока голоса удаляться, Инвари, задыхаясь, попросил:
— Посмотри, ушли они?
Гэти подтянулась и чуть-чуть приподняла голову над краем крыши.
— Никого. В комнате тоже темно.
— Вылезай.
Котенком вскарабкалась она вверх и упала от утомления.
Подтягиваясь вслед за ней, Инвари зашипел от боли в пальцах.
— Вставай, надо идти! — приказал он, растирая руки, чтобы уменьшить боль.
Они побрели обратно, к окну. Туфелька Гэти постукивала, и она сняла ее и отбросила в сторону.
Инвари подошел первым и осторожно заглянул внутрь. В комнате царил кромешный мрак. Взгляд его наткнулся на труп Марфи, лежащий у окна. Он с тревогой оглянулся на Гэти, но та в эту сторону не смотрела — уставилась широко раскрытыми глазами в темноту квартала, расцвеченную всполохами пламени факелов.
Инвари прошептал благословение, и над телом старухи вспыхнул и исчез светящийся знак.
— Иди, — позвал он, и Гэти схватилась за его плащ.
— Я ничего не вижу!
На руках он перенес ее через тело Марфи. Она так ничего и не заметила.
Он подобрал с пола ее шаль и протянул ей.
— Спрячь волосы.
В темноте спустились по лестнице вниз, где тускло догорал забытый факел. Тела Гарта видно не было — должно быть, его оттащили наружу.
Инвари подобрал меч, выпавший из рук валявшегося тут же солдата, прокрался к дверному проему, выглянул.
От дома тихо отъезжала карета. Та самая, чернее ночи, что окружала ее. Четверка вороных всхрапывала, поблескивали их лощеные шкуры.
Инвари бесшумно отступил и увлек Гэти к задней двери. Впрочем, двери там не было — разнесенная в щепы, она валялась на полу.
— Ты знаешь, где находится трактир «Смех и слезы»?
— Тут недалеко.
— Жди меня здесь. Молча. Я проверю, нет ли засады.
Инвари закутался в плащ, слившись с темнотой, и выскользнул наружу.
Вжавшись в стену, Гэти ждала его. Она почему-то перестала бояться. И думать о том, что случилось, она себе запретила. Молодой господин спасет ее — в этом она не сомневалась! Он — тот самый, которого она ждала всю жизнь. Тот, который не потребует совершить подлость ради любви к нему! Тот, из-за которого она не ошибется более! Вот только встреча с Ворчуном страшила ее. Король воров был крут с теми, кто разочаровал его, и некоторых вещей не прощал никому. А она как раз и совершила нечто подобное.
Она едва не вскрикнула от неожиданности, когда он появился рядом с ней, тихий как кот.
— Погоня ушла в тот конец квартала, — махнул рукой Инвари, — сможешь так провести к трактиру, чтобы не напороться на них?
Подобрав юбку, Гэти легко побежала вперед. Инвари последовал за ней.
Гэти летела, словно на крыльях, подгоняемая страхом, и ее босые ноги звонко шлепали по камням.
Она привела его к освещенной площади. Вывеска трактира ярко светилась на противоположной стороне. Час был поздний, площадь была пуста, а им не хотелось привлекать внимание.
— Мы должны пробраться на задний двор, — пояснила Гэти. — Но так, чтобы никто не заметил.
— Там потайной ход, — спросил Инвари, — в логово Ворчуна?
Она отвела взгляд, поводила ногой по влажным камням, поежилась от осеннего ветерка.
— Ты ведь спас меня, правда?
— Ты меня спрашиваешь? — удивился Инвари.
— Ворчун должен познакомиться с тобой. Раз ты меня спас, он не сделает тебе ничего плохого! — продолжала раздумывать она вслух.
— Если ты не хочешь, чтобы я шел с тобой дальше, так и скажи! — пожал плечами Инвари.
Он отцепил кошель от пояса и сунул ей в руки.
— Вот, возьми. Это дала мне старуха. Твой долг.
— Я хочу, чтобы ты шел со мной, — она подняла на него прозрачные глаза. — Я боюсь Ворчуна до смерти! Если тебя не затруднит, проводи меня до конца?
Следуя за ней в тени стен, Инвари мимоходом посмотрел на небо — вновь вышедшая луна прошла половину небосвода. Он уже опоздал к Ангели. Но разве он мог бросить Гэти? Подвергающуюся смертельной опасности! Такую юную, прелестную! Он помотал головой, отгоняя крамольные мысли.
Пересекая площадь, к трактиру направлялся, бряцая доспехами, целый отряд. Это были не гвардейцы, а городская стража.
— Карго! — выругалась Гэти. — Теперь мы не сможем спокойно пройти внутрь — их слишком много и они хотят веселиться. Обязательно прицепятся!
— Разве мы не можем попасть на задний двор, просто обойдя трактир?
— Взгляни — там дома сплошной стеной. На задний двор можно попасть только через трактир, или придется обходить весь квартал, — она виновато посмотрела на него.
— А другой дорогой добраться до твоего Ворчуна нельзя?
— Можно. Но ближайший вход в катакомбы — этот. Мне кажется, нам нужно как можно быстрее спрятаться.
— Ты права, — улыбнулся Инвари, выцарапывая из мостовой увесистый булыжник. — Значит, стражникам не придется отдыхать!
Он подбросил камень на ладони и вдруг швырнул в одно из окон.
Гэти схватилась за голову.
— Что ты наделал?
— Пожар! — завопил в ответ Инвари, едва не сорвав голос, — Кричи! — и бросил еще один булыжник.
Стражники услышали и вопли, и звон разбитого стекла.
— Что кричать? — недоумевала Гэти.
— Что хочешь. Люди добрые, грабят! Стража-а-а!
— Насилуют! — завизжала Гэти, да так, что у Инвари заложило уши. — Помогите честной девушке!
В домах зашевелились. Зажегся свет, заголосил хозяин разбитых окон. Кто-то кричал про пожар, кто-то, так и не разобравшись, про воров.
Инвари утянул девушку в один из темных углов, неожиданно спугнув прятавшиеся там подозрительные тени. Те бросились улепетывать, но были замечены. Грохоча сапогами, отряд стражей бросился за ними. Из трактира на шум выскакивали редкие посетители.
— Воры, воры! Стража! Разбой! — неслось со всех сторон.
Пользуясь суматохой, Инвари и Гэти приблизились к трактиру. За спинами трактирщика и увлеченно улюлюкающей прислуги пробрались внутрь, прокрались на задний двор, заставленный пустыми бочками. Гэти оправила растрепавшиеся волосы и, смеясь, направилась к ним. Она отсчитала четвертую в нижнем ряду и осторожно ее выдвинула. Инвари, из-за ее плеча, заглянул, и обнаружил провал в земле, из которого тянуло сыростью. Гэти зябко поежилась.
— Давай сначала я, — предложил он и скользнул вниз.
— Там совсем темно!
— Не бойся. Мне свет не нужен. Слезай, я помогу.
Инвари огляделся и обнаружил тоннель, уводящий вниз. Потолок едва не касался его головы.
Он помог девушке спуститься и, подтянувшись, задвинул бочку обратно.
Притихшая Гэти намертво вцепилась в его рукав.
Они осторожно двинулись вперед. Девушка все время спотыкалась — пол был неровный и скользкий. Инвари ощущал под ногами острые камни, больно впивавшиеся, даже сквозь подошвы сапог. Это напомнило ему, что Гэти идет босиком, и он подивился ее выдержке — еще ни разу она не пожаловалась.
Ни слова не говоря, он взвалил ее на плечо. Она отчаянно замолотила кулачками по его спине.
— Эй! Ты что? Ну-ка, поставь меня….
— Помолчи! Так мы дойдем гораздо быстрее.
— Но!..
— Не спорь, — оборвал Инвари таким тоном, что ей сразу расхотелось спорить.
Из-за поворота внезапно вырвался колеблющийся свет. Подземная галерея сворачивала влево, сразу за поворотом висели на стенах, вставленные в железные кольца, редкие факелы.
Гэти дернулась и завизжала, однако, мгновением раньше Инвари, почуяв опасность, пригнулся и резко метнулся в сторону. А на место, на котором он только что стоял, обрушилась здоровенная сучковатая дубина.
Инвари спихнул Гэти с плеча и, закрыв ее собой, вгляделся в неведомого противника.
* * *Перед ним стоял бандитского вида высоченный молодец, упрямо наклонив выбритую до блеска голову. Его еще молодое лицо было обветрено и покрыто шрамами. Он скалил в усмешке крупные белые зубы, исподлобья разглядывая противника, но глаза его были холодными и внимательными — глаза человека, привыкшего убивать. Вот он поднял свое жуткое оружие, и под смуглой кожей, прикрытой лишь безрукавкой, взбугрились чудовищные мышцы.
С отсутствующим видом Инвари оглядывал незнакомца, понимая, что шансов у него нет. Загнанный в угол, с беззащитной девушкой за спиной и смешным коротким мечом он был более чем уязвим. В самый разгар его невеселых раздумий Гэти вдруг оттолкнула его и вытянулась перед великаном.
— Карго, Шторм! — сердито рявкнула она. — Мы тим цвинить Ворчуна. Я несу ему дрова. Дитя со мной.
Инвари изумленно наблюдал, как гигант опускает дубину, как на лице его отражаются величайшее удивление и, затем, радость. Он поднял огромную свою ручищу и ласково погладил ее по щеке.
— Родня! — пророкотал он. — Здорово визжишь, сестренка!
И, оставив Инвари в полнейшем изумлении, он двинулся вперед, более не оглядываясь. Гэти поманила юношу рукой и залилась смехом, разглядев его недоуменное лицо.
— Кто это чудовище? Что ты ему сказала? — поинтересовался Инвари, с опаской разглядывая широкую спину незваного проводника.
— Это Шторм — помощник Ворчуна. А сказала я ему, что несу долг, а ты мне помогаешь, — все еще смеясь, пояснила она.
Инвари пристально взглянул на нее — девушка оживала прямо на глазах. Похоже, она действительно чувствовала себя в безопасности рядом с этим монстром.
Забыв об израненных ногах, Гэти догнала Шторма, и пошла рядом с ним, оживленно болтая.
Не без опаски озираясь, постоянно ожидая какой-либо пакости, Инвари двинулся за парочкой, успевшей уйти далеко вперед.
Они пересекали узкие, полные вонючей жижи каналы, поднимались по склизким ступеням, перебирались через шаткие мостки. В особо опасных местах проводник любезно указывал, куда следует или не следует ступать и опираться. И Инвари догадывался, что если бы не заступничество Гэти, лежать бы ему со сломанной шеей, от падения с предательски крепко выглядящих ступеней или досочек в мостках. Здесь все было предусмотрено для того, чтобы не допустить чужаков. Даже случись кому иметь план этого нижнего города, все равно не спастись ему от головоломных ловушек и вонючей жижи, скрывающей преступления получше Матушки Ночи.
Факелов в проходах прибавилось. Стали попадаться обитатели катакомб, которых никак нельзя было назвать приятными парнями. Они провожали идущих полными настороженности недобрыми взглядами. Догадываясь, что его ведут в центр подпольной жизни столицы, Инвари не мог не восхищаться дисциплиной, царящей в этом бандитском королевстве. Посты были расставлены на равном удалении друг от друга, в таких местах, где их совершенно не было заметно. Живописно оборванные охранники не были пьяны, и не дремали на посту.
Туда-сюда бегали толстые крысы, совсем не боясь людей. Их скорее скрип, нежели писк, очень действовал на нервы, ибо раздавался в полной тишине, прерываемой лишь капелью да шумом воды в очередном канале, когда проходили слишком близко от него.
Они пересекли большой сводчатый зал, устеленный соломой, на которой вповалку отсыпались ночные жители столицы, вовсе не обращая внимания на деловито снующих вокруг крыс. Те, впрочем, людей не трогали. Хотя и отличались всегда неразборчивостью и всеядностью.
Наконец, дошли до подобия таверны, ярко освещенной факелами, где столами и стульями служили бочонки разных размеров. Все разговоры тотчас смолкли, и десятки пар глаз обратились к вошедшим. К своему удивлению увидел Инвари и женщин с непокрытыми волосами, среди которых, впрочем, не было ни одной светловолосой. Одна из них молча усадила Гэти на свободное место, принесла таз с водой, и опустила туда ее израненные ноги. Гэти лишь благодарно улыбнулась — так была измучена. Тревога вновь залила ее личико болезненной бледностью. Она оглядывалась вокруг, словно искала кого-то.
Инвари шагнул было к ней, но крепыш-проводник требовательно протянул руку и потребовал:
— Железо!
— Какое? — не понял Инвари.
— Отдай ему меч, — раздался усталый голос Гэти из-за его спины.
Он молча вытащил меч из-за пояса и протянул крепышу — проявляя добрую волю — рукоятью вперед. Тот презрительно швырнул оружие куда-то в угол и скрылся за циновкой, закрывавшей проем в стене.
Не обращая более внимания на разглядывающих его, словно диковинное животное в зверинце, людей, Инвари подсел к Гэти, потянулся к кружке с водой, поставленной все той же молодой женщиной. Скинул капюшон — что-то подсказывало ему, что здесь он может не опасаться происков Адаманта. По залу пронесся шум голосов. Краем глаза он заметил, как кто-то поднял руку в оберегающем жесте, другой повторил. Он глубоко вздохнул и сделал первый, самый большой и живительный, глоток. И едва не подавился огненным шаром, прокатившимся по пищеводу в желудок. Закашлявшись, отталкивая от себя пойло, он поднял на Гэти слезящиеся глаза и прохрипел:
— Яд? Почему?
Несмотря на усталость и тревогу Гэти так и покатилась со смеху, отчаянно качая растрепавшейся головой, что, видимо, должно было означать отрицание злодейства.
— Это водка на золотом корне! — отдышавшись, наконец, воскликнула она.
— Боги мои! — Инвари прислушался к шару, который пытался, казалось, сжечь его внутренности. — Но ведь из него делают отраву для крыс?
Гэти пожала плечами, глядя куда-то за его спину.
— Это любимый напиток Ворчуна, — пробормотала она.
И куда только делась прежняя веселость?
— Допивай теперь, — раздался позади вкрадчивый голос. — Нехорошо обижать Старую крысу!
Инвари вскочил, но тяжелая рука, больно надавив на плечо, заставила опуститься обратно.