Здесь явно жил шизофреник, любивший не просто синий, а очень темный, почти черный его оттенок с редкими лиловыми вкраплениями. Даже постельное белье в спальне было черным и лишь слегка искрило фиолетовым.
Этот секретарь, сбежавший с молодой женой сэра Гринда, случайно, не упырем был? Но спрашивать я, разумеется, не стала. В этом мире не существовало вампиров. По крайней мере, в справочнике Тирры эти твари не значились. Да и с чего бы, если справочник описывал только живые разумные формы, а не умертвий.
Зато комнат было три: маленькая гостиная, спальня и настоящий кабинет в готическом стиле, с резьбой на черной мебели и стенных панелях и вставками из черных и фиолетовых камней.
И еще тревожили совершенно черные матовые прямоугольники на стенах гостиной, забранные в вычурные рамы, словно тут когда-то висели картины. Теперь они выглядели затянутыми плотной тканью провалами. Я даже потыкала пальчиком, чтобы убедиться, что там есть стена. На пальце остался след, как от сажи. Опустив глаза, я заметила горстку пепла у самого плинтуса.
— Беглый секретарь тоже был некромантом? — догадалась я, пройдя в спальню и оценив инкрустированные агатом резные скелеты на столбиках балдахина.
— Не только. Он еще обладал силой стихии земли.
— Удобно могилы раскапывать, — брякнула я.
Дворецкий еле сдержал улыбку.
— Если вам тут не понравилось, госпожа экономка, в этом крыле свободны еще красные и белые покои, а наверху пустует целый этаж.
Ну уж нет. Одной на этаже свихнуться можно. В красном интерьере я буду чувствовать себя как на живодерне, а на безжизненный белый я насмотрелась в лечебнице, пока знахари залечивали ожоги и пытались вернуть память Тиррине Барренс.
— Меня и здесь все устраивает, я непривередлива.
И отвернулась, сделав вид, что не заметила легкую усмешку старика. Быстренько прошла в кабинет. Тут царил беспорядок.
Секретарь явно торопился при бегстве: створки книжного шкафа были распахнуты, книги беспорядочно разбросаны по полу, ящики стола наполовину выдвинуты, ворох бумаг просыпался на ковер, а на столешнице между пресс-папье и чернильницей валялась россыпь оплавленных амулетов.
— Почему тут такой бардак?
— Руки не дошли ни у кого. Ничего важного в кабинете уже не осталось, милорд осмотрел. А рук для уборки не хватает.
— А ваши покои какого цвета, мэйстр Чесс? — Я провела пальцем по столу черного дерева. Его украшала изумительно красивая резьба в готическом стиле.
— Светло-желтые, мэйс Вирт. Чем старше я становлюсь, тем больше душа тянется к цвету солнца. Вы уверены, что вам хочется жить тут, как в гробу?
Совсем не уверена, но…
— Да, — кивнула. — Тут спокойно, ни единого проблеска не раздражает, мебель изысканная, как у господ, дорогая, черепушки миленькие…
— Как вам будет угодно. Я передам мэйстрес Тимусии, чтобы тут прибрали.
— Нет-нет! Они опять каких-нибудь ужасных лент натащат! Я и сама не белоручка, приберусь.
— Примите мой совет, госпожа экономка, — нахмурился дворецкий. — Негоже вам заниматься работой горничных, не роняйте свой престиж. Если уж убираться, то с помощью магии, это не зазорно. Сам граф так убирает свой кабинет и спальню, поскольку запретил туда входить кому-либо из слуг, даже старшей горничной.
— Но я не маг. — Приподняв одним пальцем цепочку с каким-то амулетом, я качнула ее и бросила обратно в кучку.
— Ничего страшного, я помогу, и это останется между нами.
Пять минут понадобилось дворецкому, чтобы, не двинувшись с места, отправить куда-то мини-порталами испорченные амулеты, запихнуть мятые и рваные клочья в корзину у камина, собрать бумаги в аккуратные стопки, поставить книги обратно на полки, и в завершение всего одним заклинанием убрать отовсюду слой пыли и паутину с потолка и углов. И пусть после у старика тряслись руки от напряжения и стекала капелька пота со лба, но я тоже так хочу!
Увы, что не дано, то не дано. Я лишь завистливо вздохнула и поблагодарила за помощь.
— Мэйстр Чесс, того, что я не владею магией, никак не скрыть, — сказала я чуть позже, когда мы расположились на отдых в кожаных креслах у холодного невычищенного камина, сложенного из черного камня, структурой и мерцанием напоминавшего гранит. Пепла и золы в нем было так много, что все высыпалось на каменные плиты пола. — Как я буду справляться с сомнамбулами, если даже мэйстрес Зан… Заг…
— Не мучайтесь, мы все зовем старшую горничную по имени, — улыбнулся мой собеседник.
— Если даже Тимусия не способна командовать всеми? Вы же понимаете, что Лин не будет меня слушаться?
— Будет, если ей прикажет милорд, а он в случае необходимости отдаст такой приказ, я даже не сомневаюсь. Кроме того, у вас будут специальные артефакты для управления сомнамбулами.
— Но я не маг, как я смогу ими пользоваться?
— Для этого не нужно быть магом, все сделает заклинание, вложенное в артефакт. В том-то и заключается его ценность как артефакта. Вам нужно будет лишь механически привести его в действие. Вам покажут и расскажут. Хотя, конечно, учитывая сегодняшний конфликт, вам будет нелегко в замке. Но, дорогая мэйс Вирт, если бы вы знали, как я рад, что хоть кто-то поставил на место нахалку Лин! — Старик наклонился вперед и, поймав мою руку, горячо пожал ее. — Вы можете во всем рассчитывать на мою помощь, мэйс!
— Вы можете звать меня Тайра, мэйстр Чесс, — поспешила я закрепить наш союз.
— Благодарю за честь, — привстав, поклонился старик. — А вы можете звать меня дедушка Энхем. Жаль, что в силу моего возраста я могу быть для такой чудесной мэйс только кем-то вроде дедушки.
Такими темпами я обзаведусь здесь целым букетом родственников! Я усмехнулась про себя. Матушка Зим, тетушка Шой, теперь вот дедушка Энхем. Что ж… Лучше чем никого. Я так слаба в этом мире магов, что мне не хватит никаких денег купить одновременно жизнь и свободу, и опираться я могу только на тех, кто может тут больше, чем я. В конце концов, король на шахматной доске почти такая же слабая фигура, как пешка.
До вечера мы успели осмотреть заброшенный третий этаж, где когда-то жила обширная семья Воронов, спуститься в кладовые, попить чаю с тетушкой Шой. От поросят на вертеле уже ни косточки не осталось, что меня порадовало: все-таки тут есть обитатели, а значит, тотализатор запущен не зря.
Напоследок дворецкий вывел меня в пустынный внутренний двор с заглохшими фонтанами и сухими клумбами: в замке не осталось ни садовника, ни садовниц, а остальным было не до красоты.
— Он умирает, мэйс, — печально молвил дедушка Энхем, оборвав сухую головку цветка.
— Кто?
— Наш драгоценный замок. Сердце Орияр-Дерта бьется все реже.
— Но почему?
— Никто не знает причины, даже хозяин. Может быть, потому, что здесь нет ни одного айэ. Известно, что теневой народ хранит дома и земли, если они им полюбятся. Здесь же… Может быть, молодому лорду что-то известно, но он никому не говорит, носит в себе. Но мы-то видим, его что-то гнетет. И не королевские дела тому причиной. Вне Орияр-Дерта молодой граф совсем другой. Ох, простите старика, совсем вас заболтал. Просто я очень не хочу, чтобы вы покинули нас, не успев узнать и полюбить.
Ну это вряд ли. Сдаваться я не собираюсь. До приезда Лин точно. Хотя жаль, что теневой народ мне не поможет.
— Что еще важного я должна узнать, дедушка Энхем, прежде чем окончится мой испытательный срок? — улыбнулась я.
Старик на миг задумался.
— Простите за прямоту, Тайра, но совет один: не пытайтесь соблазнить молодого графа. С остальным вы справитесь.
— Соблазнить?! — возмутилась я. — У меня обет! Мужчины меня не интересуют. Но даже если бы интересовали, я — старуха для милорда, старше его на шесть лет с хвостиком.
— С хвостиком, — фыркнул Энхем и, улыбнувшись, махнул рукой. — Ох уж эта молодость! В таком случае сформулирую иначе: не поддавайтесь на обаяние нашего молодого хозяина. Не влюбляйтесь. Тогда вы будете в безопасности.
Хм… Неужели замок особо опасен для юных девушек, положивших глаз на Ворона? И особенно если им не исполнилось двадцати пяти? И чем вызвано ограничение в двадцать пять лет?
Последний вопрос я нечаянно произнесла вслух, и старик, уже шагавший к выходу, ответил:
— А, вы все о загадке сомнамбул? Я тоже задумывался об этом, но не нашел ответа. В магии нет никаких возрастных ограничений.
— Почему же? Даже мне известно, что полное раскрытие потенциала и, следовательно, инициация мага наступает в двадцать один год, как у мужчин, так и у женщин.
— Нет, это никак не связано, — отмахнулся дворецкий. — Некоторым жертвам не исполнилось и восемнадцати, а большинство пострадавших девушек простые люди без зачатков магии. Никакой закономерности. Даже верхнюю возрастную планку мы установили наугад, исходя из того, что все жертвы младше, но никакой гарантии… — Он осекся и закашлялся. Вот и проговорился. Старик тяжело вздохнул, признаваясь: — Точнее, есть небольшая вероятность, что проклятие не имеет ограничений по возрасту, просто мы не понимаем, с чем имеем дело. Но хозяин уверен, что вы не пострадаете.
— Почему?
— Потому что вы — смесок айэ, пусть с очень сильно разбавленной и спящей кровью. На айэ проклятия не действуют.
Ну, хоть такая сомнительная радость за весь этот бесконечно долгий день, а то я весьма обеспокоилась — ведь моему телу, унаследованному от Тиррины Барренс, далеко до двадцати пяти. И вновь я вспомнила справочник разумных магических существ.
— Мэйстр Чесс, а проклятие не может быть связано с возрастом силы у демонов?
Старик покачнулся, едва успев схватиться за спинку кресла, обернул побледневшее лицо. Губы у него тряслись.
— Вы… вы слишком умны и проницательны, мэйс Тайра. Даже не верится, что вы только недавно приехали из какой-то северной деревни. Не говорите никому о своей догадке, кроме милорда.
— Ничего особо умного я не сказала. Возраст силы у демонов, или по-нашему совершеннолетие, известен почти каждому, кто умеет читать, он даже в сказках упоминается. Это первое, что пришло в голову, учитывая близость Нижнего мира.
— Ох, мэйс… Возможно, проклятие и демоны никак не связаны, пока нет тому никаких доказательств. Но если это так… Если демоны сумели атаковать нас даже в этих древних стенах, то твердыня Орияр-Дерта впервые с времен основания дала трещину. Или наш господин, что одно и то же, — почти беззвучно договорил Энхем, после чего ни звука не проронил во время нашего пути к замковому крылу, где находились кабинеты.
Лишь там он снова повернул ко мне посеревшее от переживаний лицо.
— Вы смелая и неординарная девушка, мэйс Вирт. Как бы мне ни хотелось, чтобы вы остались у нас, но вынужден честно признать: тут слишком опасно. Лучше вам уехать, пока не поздно, ведь даже кровь айэ может не защитить вас. Проклятие обходит все наши защиты, как мы ни стараемся. Кто знает, как его усовершенствуют враги? Я прибавлю пять золотых к сумме, которую обещал вам господин, чтобы вы не жалели об упущенной якобы выгоде, и похлопочу о том, чтобы вы получили самое достойное место в столице. У нас, дворецких, свой тайный клуб. Вы получите зарплату больше, чем здесь, и, самое главное, будете в безопасности.
Как дочь своего отца, я бы согласилась с таким коммерчески выгодным предложением. Но вот в чем беда: мне нужна была защита от демонов, и, по иронии судьбы, именно здесь, в опасной к ним близости, я могла ее получить. Какое-то там проклятие может не дотянуться, а вот если я уеду, то натравленный именно на меня и разозленный неудачей демон вполне дотянется.
Ну и еще. Не могла я теперь позволить, чтобы какая-то Лин восторжествовала и по-прежнему царила здесь и доводила до слез маленькую Белинку.
И третья причина: мне не понравилась столь разительная перемена в поведении дворецкого, то страстно желавшего, чтобы я осталась, то готового на какие угодно обещания, лишь бы я уехала. «Убийца — дворецкий», — вспомнила я земную шутку. И он тоже маг, наверняка сильный, если его непонятной для меня угрозы даже Лин испугалась.
Нет, так быстро я не сдамся. Если и уеду, то не сегодня и даже не завтра. Сначала получу ключи от замка, компенсацию от графа и деньги от тотализатора. И к черту проклятия!
Казалось, после всех передряг и хлопот я буду спать как убитая и заколоченная в самом глухом гробу, но я ворочалась на простынях — к счастью, их заменили белыми — и не могла глаз сомкнуть от усталости и множества мыслей, которые безостановочно кружились в голове.
Это была плохая идея — выбрать покои сбежавшего некроманта.
Комната казалась живой. В кромешной темноте моргали крохотные глаза скелетиков на столбиках кровати, мерцали руны и арабески узоров, проступивших на тяжелых занавесях, подмигивали амулеты, вставленные в пустые рамы мертвых картин. Как ни был слаб этот зыбкий свет, он отражался на свежем белье, и кровать казалась серым картоном, упавшим в лужу чернил.
Но хуже всего было слышать подозрительные шорохи в глубине комнат, иногда к ним добавлялись неразборчиво бубнящие голоса.
В первую ночь я попыталась отдернуть тяжелые портьеры и впустить хотя бы свет звезд в комнату, но звезд не было. Как и говорила Белинка, ночное небо Орияр-Дерта своим темно-багровым цветом напоминало освежеванный труп. С тех пор я не трогала шторы и зажигала свечи. Самые обычные, потому что управлять магическими светильниками могли только маги или специальные амулеты, которые мне никто не догадался выдать.
Глава 13
ДЕЛО ОБ АМУЛЕТЕ
А в первое утро, наступившее для меня по милости графа не так уж и рано, за дверью вместе с Белинкой поджидал сэр Кенз.
— Госпожа экономка, уделите мне минуту, — заговорщицки подмигнул зеленоглазый рыцарь.
Тотализатор!
Я оглянулась на свои покои, на дверь спальни, за которой уже возилась Ания, прибирая постель, и решительно ступила в коридор, закрыв за собой дверь.
— К вашим услугам, сэр Кенз, — кивнула я, устремляясь к эркеру в конце коридора. Там нас точно никто не подслушает. — Белинка, подожди меня тут.
Девчонка наблюдала за нами, вытянув цыплячью шею, но потом, покраснев, резко отвернулась — как раз в тот миг, когда Кенз, склонившись к самому уху, прошептал мне:
— Тридцать золотых наши, мэйс Вирт! Вчера ставили на то, что не видать вам ключей от замка.
— Ого! — Я резко зауважала зеленоглазого балбеса. — Как тебе удалось?
— Я бы сам столько игроков не раскочегарил бы, но взял в долю тетушку Шой, и она еще за обедом убедила всех, что вы сбежите. А потом ваши ставки упали ниже Нижнего мира после стычки с Лин. Вот сегодня мы и поделили выигрыш на четверых.
— То есть как это на четверых? — нахмурилась я.
— Вы, я, Шой, Энхем. — Рыцарь загнул четыре пальца, оставив большой этаким намеком на лайк.
— Мэйстр Чесс ставил на меня? — хмыкнула я.
Так вот почему дворецкий так добр и ласков! Дедушка, тоже мне. Игрок! И кухарка туда же.
— И где мое золото? — сощурилась я.
— Вот! — Парень вытащил из кармана тощий кошель, звякнувший металлом. — Ваши десять.
— У тебя плохо со счетом, сэр Кенз.
— Все хорошо у меня со счетом, — оскалился этот скупой рыцарь. — Я одолжил вам пять руний для ставки? Одолжил. Без залога причем. Тридцать пополам минус пять. Твоих десять.
— Э, нет… Держатель ставок не имеет права ставить сам. Забыл? По моей душевной доброте я согласилась принять тебя на внештатную работу с выплатой зарплаты треть от выигрыша. Так? Это десять руний плюс мой долг пять золотых. Итого — твоих пятнадцать, и ни рунией больше.
— А мои проценты с этих пяти руний? — возмутился гнусный ростовщик.
— Сто процентов накрутки за сутки? Это грабеж! — яростно зашипела я. — Такого условия не было оговорено в момент сделки, следовательно, твои требования бесчестны! Так, значит, да? Ну, тогда ты уволен. Я найму на эту работу кого-нибудь другого. Ту же матушку Шой, например.
— С ума сошла? — ласково осведомился грабитель. — Она наш лучший подсадной игрок!
— Тогда Белинку! Она честная девушка, лишнего не возьмет.
— Тогда та же Шой тебя придушит, если узнает. За растление малолетних. Ладно, так и быть, проценты брать не буду. Держи свои пятнадцать руний, жадюга.