Я приложила палец к губам, показав этим волчонку не издавать никаких звуков, и тихонько, на цыпочках подобралась к ним поближе. Привычка подслушивать никуда не исчезла.
- Думаешь это возможно? - спросил Дайк и глянул на Макса.
- Не з-з-знаю... Но без "слёз-з-з богов" точно ничего не получитс-с-ся. Они нуж-ж-жны, чтобы... как это Кари говорит... А-а-а, запус-с-стить процесс...
- А ты ей говорил?
- Нет ещ-щ-щё. Боюс-с-сь...
Дайк хмыкнул и оскалился:
- Сын Ангалина Рекса боится?!
- Робею... Не з-з-знаю, как моя ш-ш-шаари отреагирует. Вот поэтому тебе и с-с-сказал. Я один не справлюс-с-сь, без-з-з ваш-ш-шей помощ-щ-щи. А наш-ш-ша девочка на Кифов нос-с-с собираетс-с-ся. И ес-с-сли я с-с-скажу, то наруш-ш-шу её планы, хотя даже думать о том, что она мож-ж-жет исчез-з-знуть, уйти в с-с-свой мир, не могу.
Дайк вздохнул и отмахнулся:
- У меня то же самое. Она первая девушка, с которой сложились такие удивительные отношения. Я так люблю её! А ведь уже весна... А вдруг Кари возьмёт нас с собой, если это, вообще, возможно?
- Тебе хорош-ш-шо говорить, ты выглядиш-ш-шь так же, как и муж-ж-жчины её мира. А я?! На её родине ангалинов нет! Вот поэтому и нуж-ж-жны "с-с-слёзы богов". Я хочу попробовать...
- Но ведь ты только что сказал, что из этого ничего хорошего никогда не получалось, и тех, принимал эти "слёзы" пришлось убить...
- Не получалос-с-сь... Но отец уверен, что мы просто чего-то недопонимаем, не улавливаем что-то, не з-з-знаем чего-то важ-ж-жного, поэтому и не выходит. Я чувс-с-ствую, что Кари поможет разобратьс-с-ся, она ведь с-с-столько всего з-з-знает и видит, и вос-с-спримает всё по-с-с-своему, иначе, чем мы! Её рассказы з-з-загадочны и непос-с-стижимы, но ведь они правда!
- Это верно. Одни лекари её мира чего стоят.
Стоя за углом, я даже перестала дышать: "Вот это поворот! Да они со мной собираются! "Слёзы богов"?! Что-то о них я уже слышала...".
Плавно и медленно ступая босыми ногами, я вернулась в спальню и села на кровать: "Дела-а-а... Значит, превращения - это правда, и ангалин может стать человеком! Только пока у них почему-то ничего не выходит... Ой-ёй-ёй... Как же интересно! И как... страшно! И каким же он будет, если вдруг получится?! - у меня заколотилось сердце, когда я подумала, что сказка про принца-лягушку может стать реальностью. - А Макс болтун всё-таки! Выдал страшную священную тайну и даже не мне, а Дайку! Неужели он стал доверять ему или это просто мужская солидарность?! Хотя они, конечно, очень подружились за это время. Но ведь про свой визит к отцу Макс рассказал только в общих чертах, без каких-либо подробностей. Похоже, что Рекс в курсе его намерений, а, возможно, даже дал Максу на это дело "добро". А если ничего и не выйдет, то сыновей-то у него много, одним не жалко пожертвовать ради разгадки священной тайны. Как же удачно я проснулась! Ну-ну... Посмотрим, когда они сами мне про это расскажут...".
Когда мои парни заглянули в комнату, я сладко потягивалась, делая вид, что только проснулась. Они дружно бухнулись рядом с двух сторон. Дайк чмокнул в одну щёку, а Макс лизнул в другую. "Ах, пройдохи! Ах, хитрецы!" - я томно улыбалась, принимая их нежные утренние приветствия.
- Сегодня праздник... Ты помнишь? - Дайк обнял за плечи.
Я недовольно скривилась:
- Не хочу никаких праздников... Это в город нужно ехать, а мне и здесь хорошо.
Переглянувшись, они заулыбались.
- Балмаар очень просил. Я пообещал, что мы будем.
Я села на кровати:
- Понимаю, что вроде как надо, только...
- Что только?
- Мне нечего надеть! Наследница рода, местная достопримечательность, а буду выглядеть хуже всех. Оборванка!
Дайк прикрыл лицо ладонью, Макс начал трястись от смеха, а потом зашипел:
- А ты прос-с-сто надень лимм и ож-ж-жерелье...
А Нянь продолжил, начиная хохотать в голос:
- И больше ничего не надо! Представляешь! Да там все в обморок попадают!
Я спихнула Дайка с кровати, а Макса ущипнула за бок:
- Не-е-ет, мальчики! Если я появлюсь в таком виде, то ты, мой дорогой Нянь, устанешь всех выхаживать! Представляешь, сколько сразу пациентов появится! Так уж и быть, не буду травмировать людей - пойду в том, что есть.
Когда стихали зимние ветра, в Латрасе отмечали праздник первой шхуны - это было чем-то вроде начала нового года. А ещё через некоторое время, отмечался день первого каравана, и это событие уже являлось открытием нового транспортного сезона. Из-за того землетрясения в начале осени, многие караваны в Латрас так и не доехали, в том числе и мои караванщики, прибытия которых я очень ждала до самого начала зимних ветров, да и потом тоже. Надеялась, что всё-таки приедут, может морем доберутся. Но караван Олмана в Латрасе так и не появился. Я тешила себя надеждой, что с ними всё в порядке, и они где-то благополучно перезимовали.
Первая шхуна причалила в Латрасе вчера вечером. Это была широкая посудина с грузом руды из Перрикола. Дайк был в городе, ездил за продуктами, а также к кузнецу Малахану, который три недели назад умудрился сломать руку в кузнице и попутно получить несколько сильных ожогов, когда так неудачно упал. Кузнец был уже довольно стар и основную работу делали его сыновья, однако в тот день он решил им чем-то помочь, и закончилось всё достаточно плачевно.
Дайк вправил ему кости, наложил шины и потом иногда наведывался, проверяя, как заживают ожоги. Уж в чём, в чём, а в ожогах Дайк был спец. За зиму у моего друга пациентов было немного. Несколько раз за ним приезжали из близлежащих деревень вправлять вывихи и переломы, в городе случилось несколько отравлений испорченными продуктами, и один раз он принимал тяжёлые роды.
Искусство лекаря хорошо оплачивалось, по местным меркам, но к ним обращались только в тяжёлых случаях, когда не могли самостоятельно справиться. За всё время моего пребывания на Окатане, сложилось впечатление, что население в целом здоровое и крепкое. Я не видела каких-либо врождённых уродств и проявлений серьёзных генетических заболеваний. Однако когда перед лекарем вставала проблема кого спасать первым, мужчину или женщину, молодого или пожилого человека, делался выбор в сторону женщин и молодых. То есть, если нужно было решать к кому ехать сразу, то первое - это девочка или женщина детородного возраста, второе - мальчик или молодой мужчина, а уже потом более взрослые больные. Хотя, как Дайк рассказывал, в больших городах лекари к старикам никогда не ходят.
Мне это казалось жестоким и несправедливым, однако, лекарей было немного и, естественно, оказать помощь всем они не могли. Когда я спросила Дайка, а почему эта, если так можно выразиться, профессия не очень-то популярна, ведь платят за помощь хорошо, он ответил что, во-первых - учиться нужно очень долго, не многим хватает терпения изучать травы, собирать их, потом правильно готовить отвары и настойки, во-вторых - научиться на ощупь составлять сломанные кости, вообще, сложная наука и для этого нужно иметь некоторую "чуйку", чтобы руками, точнее, пальцами, определить каким образом сломана кость.
Для меня подобное уменье представлялось чем-то запредельным, так как понять, как такое можно сделать без рентгена я никак не могла, о чём не раз Дайку и говорила. Нянь же, в свою очередь, не мог поверить, что существуют аппараты, которые помогают в буквальном смысле заглянуть внутрь человека, да ещё и картинку соответствующую выдают. Как я поняла из наших бесед, Дайк был очень хорошим лекарем и все нужные для этого дела "чуйки" у него имелись, поэтому Алцелан и взял его в ученики.
Быстро закончив утренние дела, мы собрались, запрягли своих коняшек, которые уже порядком застоялись за зиму и, оставив Макса на хозяйстве, а Бумера за сторожа, отбыли в Латрас. Но в городишке не было и намёка на какое-либо празднование, хотя погода стояла хорошая: наконец-то стих ветер, и ни дождя, ни мокрого снега не намечалось.
Свистнув знакомым парням, Дайк спешился и потопал к ним выяснить в чём дело. Вернулся он хмурым и резко вскочил на коня:
- Великий Террхан скончался... На рассвете прибыл пятый пархонт со свитой за ежегодным налогом, и парни сказали, что он потребовал в три раза больше обычного. Праздники запрещено проводить, пока новый терр не вступит на престол.
- Так поехали домой, - я даже как-то обрадовалась, что никакого празднования не будет.
- Нужно к Балмаару заехать, сказали, что мне письмо есть, и... - Дайк смущённо примолк.
- Что... и?
- Тебя хотят видеть, наследницу дома Матвэй.
- А они откуда про меня знают?!
Дайк пожал плечами:
- Кари, я не раз уже убеждался, что хоть столица и очень далеко, однако новости и слухи туда доходят очень быстро, будто с ветром долетают.
Я напряжённо сидела в седле, вцепившись в роскошную Тучкину гриву: "Ох, как же не нравится всё это... Не хочу я видеть никаких пархонтов и "иже еси с ними". От власть имущих нужно держаться подальше и жить, как говорил мой папа, по солдатскому правилу "подальше от начальства - поближе к кухне"". Я наклонилась к Няню и зашептала ему на ухо:
- Но, Дайк... Я же ненастоящая наследница дома, и ты знаешь, почему так получилось.
Он вздохнул, заглянул в глаза и также тихо ответил:
- Кари, уже ничего не изменишь... Да, ты рассказала мне всё. И я считаю, что в твоей ситуации ты поступила правильно. Ты ведь не знала, что так получится, да и предположить последствия не могла. Выкинь все сомнения из головы. Ты - эн Матвэй. И реликвия рода у тебя есть, нечего их боятся, а я на твоей стороне.
- Но ведь родовой метки у меня нет...
- А кто об этом знает? - он нежно улыбнулся. Ямочка на щеке наметилась и пропала. - Метка должна быть под браслетом, никто не будет снимать его с тебя, чтобы убедиться. Главное, что реликвия дома на тебе и этого вполне достаточно.
Но страх и сомнения меня не покинули:
- А если начнут спрашивать откуда я, где жила, о семье?
- Говори то, что и раньше. Допрос никто устраивать не будет. Поехали, Кари! Боюсь, если ты сама не приедешь, они к нам гости заявятся, а я бы этого не хотел.
- Конечно, - я обречённо кивнула. - Только этих высокопоставленных "чинуш" нам дома как раз и не хватает.
В приёмной у Балмаара народу было довольно много, навскидку человек десять, не меньше. Кто-то стоял, кто-то сидел и когда мы вошли - все, включая человека, сидевшего за столом городского главы, обернулись в нашу сторону. Мне показалось, что Балмаар облегчённо выдохнул, завидев меня. Широко улыбнувшись, он бросился навстречу:
- О-о-о! Эрдана! Как хорошо, что вы заехали, а то я уже собирался посылать за вами! - он кивнул Дайку и обернулся к гостям. - Разрешите представить! А вот и наследница дома Матвэй, прекрасная эрдана Карина!
Незнакомец за столом, медленно встал и слегка поклонился, а потом тихим, осипшим голосом произнёс:
- Рад познакомиться, эрдана. Пятый пархонт при Совете Великого Террхана Восточных территорий.
В ответ я лишь немного опустила голову. Как я уже знала, женщина могла не кланяться, а просто кивнуть и неважно какую должность занимал мужчина, который ей представлялся. Пархонт был высок, сухощав и по его лицу сложно было определить возраст. Лицо гладкое, почти без морщин, светло-шоколадные глаза, жёсткие узкие брови, тонкий длинноватый нос, губы, как две узкие полоски, тёмные волосы. Он чем-то напомнил мне ворону или галку, этакая птичья внешность. Он был очень красиво одет в тёмно-синий камзол с золотой вышивкой, из-под которого проглядывала голубая рубашка с глухим воротничком, чёрные плотные штаны, заправленные в высокие сапоги, а на спинке стула я заметила длинный, подбитый мехом, непромокаемый плащ.
Глянув на стоящего за моей спиной Дайка, он также сипло спросил:
- Это ваш муж, эрдана Карина?
В комнате повисла напряжённая тишина.
- Нет, фаэдр, не муж, но живём мы вместе.
Он криво улыбнулся:
- Что так? Такой красивой девушке положен статус замужней женщины. Или вы настолько придирчивы, что не можете определиться, и даже такой молодой и сильный мужчина не в состоянии вас удовлетворить?
От такого безапелляционного, я бы даже сказала, хамского заявления я потеряла дар речи. И это прилюдно, тем более что-то комнате были только мужчины! "Ах, ты хамло великосветское! - проскочила гневная мысль. - Тебе какое дело до моего удовлетворения?! Свои услуги хочешь предложить?!" Прямо спиной я ощутила, как Дайк вздрогнул от этих слов, а мне от злости начало сводить челюсть. Я стояла и сверлила пархонта глазами. А он ждал реакции, да только не знал, родимый, как я умею держать паузу! Так и не дождавшись какого-либо ответа, пархонт скривился и продолжил сипеть:
- Я обратил внимание на ваши удивительные цветы, эрдана. Говорят, вы владеете секретом их выращивания?
Я напряжённо кивнула:
- Владею...
- Это один из утерянных секретов дома Матвэй? - он вытянул каменный цветок из стоящей на столе вазы.
Что оставалось сказать?
- Допустим, фаэдр...
- А ещё какими-либо секретами дома Матвэй вы владеете?
- Я обязана отвечать, фаэдр?
Он пронзил меня взглядом, а потом вдруг натужно закашлялся. "Да он болен! Такие хрипы!" - я оглянулась на Дайка. Нянь стоял с непроницаемым лицом. Когда кашель утих, пятый пархонт прижал белоснежный платок к губам и хрипло проговорил:
- Прошу простить моё состояние... Мы отплыли ещё в жуткие холода, и ледяной ветер в море не прошёл для меня бесследно.
Моя злоба немного поутихла. То, что пархонт серьёзно болен, не вызывало никаких сомнений.
- Мне сказали, что своё высокое происхождение вы можете доказать. Это верно?
Я кивнула и абсолютно спокойно, даже нагло, начала раздеваться. Несколько стоящих рядом мужчин, я так поняла то ли из свиты, то ли из охраны начали смущённо отводить глаза. Пархонт же ловил каждое моё движение, но когда я высвободила руку, оголив плечо, он еле заметно дёрнулся - пархонт заметил шрам. Уродливый, толстый, рваный рубец на правом плече, который тянулся от основания шеи через ключицу. Я накинула на него тунику и высвободила левую руку.
К этому времени уже половина надписи на браслете была жёлтого цвета. И эти яркие буквы очень красиво смотрелись на металлическом, голубоватом фоне. Все присутствующие, за исключением Дайка и Балмаара, вытянули шеи, вглядываясь в моё плечо. Пятый пархонт приблизился почти вплотную и прочитал надпись настолько громко, насколько это было возможно в его состоянии.
Несколько минут все молчали. Мне надоело находиться в таком виде, и я резко и жёстко спросила:
- Вы удовлетворены? Я могу одеться?
Пархонт отступил на несколько шагов:
- Простите, эрдана, но я обязан удостовериться и при свидетелях, к тому же. Примите мои извинения за доставленное неудобство и... поздравления, - он опять сел за стол и закашлялся. Балмаар, стоя рядом с высоким гостем, переводил взгляд с меня на Дайка и обратно, и было заметно, что он очень растерян и обеспокоен. В приёмную для посетителей заглянула Альба, и Балмаар засуетился:
- Стол накрыт. Прошу вас, гости... дорогие... - на последнем слове городской глава будто поперхнулся, а мне подумалось: "И правда, дорогие! Обдерут город как липку!"
Я уже решила, что на этом наше знакомство с пятым пархонтом закончилось, но не тут-то было. Удалиться восвояси не получилось. Властно прихватив под локоть, пархонт повёл меня к столу. От такой наглости Дайк просто обалдел! Я видела, как он напрягся и сжал зубы, похоже, еле сдерживался, чтобы не съездить этой "важной столичной птице" по физиономии.
Меня усадили рядом с пархонтом, Дайка на другом конце стола, а Балмаар устроился напротив, и в этой компании я была единственной женщиной. Когда всем налили кшасу, пархонт встал и натужно, устало заговорил:
- Эта зима оказалась очень тяжёлой. Смерть Великого Террхана всегда трагедия для всего народа. К сожалению, имеется ещё одна дурная новость. Перед кончиной террхан назначил наследника и им должен был стать третий из его пяти сыновей. Наш великий правитель сделал свой выбор, однако... Терре убили почти сразу после похорон отца.