— Думаешь, люди держатся отсюда подальше потому, что тут творились ужасные вещи? — спросил его Честер.
— Ну, летучие мыши явно питаются мясом — я видел, как они атаковали раненую мышь, но я не думаю, что они так уж опасны, — ответил Уилл.
— Чего? — с опаской переспросил побледневший Честер. — Мы-то как раз сделаны из мяса.
— Да, но я бы предположил, что их больше интересуют насекомые, — начал Уилл. — Или такие животные, которые не будут сопротивляться. — Он покачал головой. — Ты прав, людей отпугивали отнюдь не только летучие мыши, — согласился мальчик с Честером.
Пока они разговаривали, Кэл, глухо топая, прошел по пыли, бросил рюкзак на пол и сел на него.
— Кстати, о летучих мышах, — угрюмо встрял он в разговор. — И как мы будем пробираться мимо них?
— Пока ни одной не видно, — заметил Уилл.
— Чудесно, — сердито огрызнулся Кэл. — То есть никакого плана у тебя и в помине нет.
Уилл ответил спокойно, не желая раздражаться на замечание брата:
— Значит, так. На этот раз мы притушим свет, не будем издавать ни звука, тем более кричать, понял, Кэл? И на всякий пожарный у меня наготове несколько фейерверков, если мыши вдруг появятся. Должны отпугнуть чертовых тварей. — Уилл развязал один из карманов рюкзака, в котором лежала пара «римских свечей», оставшихся от той охапки, которую он поджег в Вечном городе.
— И это все? Это и есть твой план? — вызывающе переспросил Кэл.
— Да, — ответил Уилл, стараясь сохранять хладнокровие.
— Несложный, ничего не скажешь! — проворчал Кэл.
Уилл одарил его убийственным взглядом и осторожно потянул дверь, открыв ее пошире.
Кэл и Честер выбрались на улицу, а Уилл замыкал строй, держа в одной руке пару фейерверков, а в другой — зажигалку. Время от времени слышался писк летучих мышей — но так далеко, что реальной опасности не представлял. Мальчики двигались бесшумно и быстро, с минимумом света — его едва хватало, чтобы видеть дорогу. В полумраке под ногами слышалось копошение насекомых, роющих землю. Это ужасно действовало на нервы — в воображении ребят возникали самые пренеприятные картины того, что там происходило.
Они оставили ворота позади и уже немало прошли по туннелю, когда Кэл, остановившись, указал на боковой проход. Верный себе, он первым пошел вперед и теперь, не говоря ни слова, продолжал показывать куда-то.
— Коротышка пытается нам что-то сказать? — насмешливо спросил Уилла Честер, когда они подошли к обиженному мальчику.
Уилл приблизился к брату так, что его лицо оказалось в сантиметре от лица Кэла.
— Бога ради, не веди себя как ребенок! Нам всем вместе отсюда выбираться.
— Знак, — лишь произнес в ответ Кэл.
— С небес? — переспросил Честер.
Не говоря ни слова, Кэл отступил в сторону, позволяя им разглядеть деревянный столбик, поднимавшийся на метр над землей. Иссиня-черная поверхность потрескалась, словно обугленная головня, а резная стрела на конце указывала в проход. Они не заметили его по пути сюда, поскольку указатель был скрыт прямо в ответвлении туннеля.
— Думаю, так мы сможем попасть прямо на Великую Равнину, — сказал Кэл Уиллу, старательно избегая враждебного взгляда Честера.
— Но зачем нам туда идти? — спросил его Уилл. — Что в ней такого особенного?
— Скорее всего, именно туда потом пошел твой отец, — ответил Кэл.
— Тогда идем по указателю, — сказал Уилл и, отвернувшись от брата, вошел в туннель, не говоря ни слова.
Идти по туннелю было относительно легко: он отличался большими размерами, пол был ровным, однако с каждым шагом становилось все жарче. Следуя примеру Честера и Кэла, Уилл снял куртку, но по-прежнему чувствовал, как намокает от пота спина под рюкзаком.
— Мы же в правильном направлении движемся, а? — сказал он Кэлу, который в виде исключения не рвался их обогнать.
— Надеюсь, а ты как думаешь? — с вызовом ответил мальчик и сплюнул на землю.
Вмиг все изменилось. Вспышка, куда ярче свечения трех фонарей, которые мальчики прикрепили к карманам рубашек, внезапно озарила проход.
Казалось, все камни разом и даже сама земля излучает ясный, желтоватый свет. И не только на том месте, где они стояли, — свет, пульсируя, распространялся вдоль туннеля, в обоих направлениях, расцвечивая все кругом, словно кто-то щелкнул выключателем. Казалось, кто-то — или что-то — намеренно освещает им путь.
От удивления ребята застыли на месте.
— Уилл, мне это не нравится, — невнятно пробормотал Честер.
Уилл потянул на себя куртку, наброшенную сверху на рюкзак, и, покопавшись в карманах, извлек перчатки, одну из которых и надел.
— Ты что делаешь? — спросил Кэл.
— Всего лишь догадка, — ответил Уилл, присев на корточки, чтобы поднять ярко светившийся камень размером с бильярдный шар. Он обхватил его ладонями: кремовые лучи пробивались сквозь промежутки между пальцами. Потом Уилл раскрыл ладонь и тщательно осмотрел камень.
— Гляньте-ка сюда, — произнес он. — Видите, он покрыт какой-то растительностью, типа лишайника.
Затем Уилл плюнул на камень.
— Уилл? — воскликнул Честер.
Камень засветился еще сильнее. Пораженный Уилл просчитывал в уме все новые и новые варианты:
— Он теплый на ощупь. Значит, влага активирует некий организм — возможно, бактерии, и он выделяет свет. В некоторых океанах обитает что-то подобное, но я никогда ничего похожего не видел.
Уилл вновь плюнул — но на этот раз на стену туннеля.
Там, куда попала слюна, стена засияла еще сильнее, словно на нее капнули светящейся краской.
— Господи, Уилл, — быстро проговорил Честер, от страха понизив голос. — Может, это опасно!
Уилл не обратил на него внимания:
— Видите, что с ним делает вода. Что-то вроде дремлющего в земле семени… пока не намокнет.
Он повернулся к мальчикам:
— Лучше, чтобы на кожу это не попадало — не хочу даже думать о том, что этот микроорганизм может с ней сделать. Может, высосет всю влагу…
— Спасибо, чертов профессор. Теперь давайте быстренько выбираться отсюда, а? — произнес Честер, рассердившись на друга.
— Ага, я закончил, — согласился Уилл, отбросив камень.
Оставшаяся часть пути прошла без приключений, и после долгих часов монотонного, утомительного похода они покинули туннель и оказались внутри чего-то, что Уилл поначалу принял за еще одну пещеру.
Мальчики пошли вперед, и скоро стало ясно, что это место не похоже ни на одну из больших пещер, в которых они бывали.
— Стой, Уилл! Кажется, я вижу огни, — сказал Кэл.
— Где? — спросил Честер.
— Там… и вон там еще. Видишь их?
Уилл с Честером уставились в, казалось бы, сплошную тьму.
Разглядеть огоньки можно было только сбоку — все попытки рассмотреть их напрямую оказывались бесполезны: слабые, мерцающие точки света сразу растворялись во мгле.
В полной тишине мальчики поворачивали головы из стороны в сторону, всматриваясь в крохотные искорки на горизонте, на равном расстоянии друг от друга. Огоньки казались страшно далекими и неясными: даже их свечение слабо пульсировало и оттенки его менялись, как бывает со звездами теплыми летними ночами.
— Это-то и есть Великая Равнина, — вдруг объявил Кэл.
Уилл невольно сделал шаг назад. Он наконец осознал, какое огромное пространство лежит перед ними. Оно пугало потому, что в темноте глаза его обманывали, и Уилл не мог понять, находятся ли огоньки на невероятно далеком расстоянии отсюда или все же куда ближе.
Мальчики осторожно пошли вперед. Даже Кэл, всю жизнь проведший в огромных пещерах Колонии, никогда не видел ничего, равного по размеру. Хотя потолок оставался примерно на одной высоте (около пятнадцати метров), всего остального — словно разверзшуюся, бесконечную пропасть — они не видели, даже включив фонари на полную мощность. Перед ними простиралось ровное море тьмы, не нарушаемое ни единой колонной, сталагмитом или сталактитом. И что самое интересное, мальчики ощущали слабые порывы ветра, отчего вокруг стало прохладнее на градус или два.
— На вид чертовски огромная! — Честер произнес то, о чем подумал Уилл.
— Ага, она бесконечная, — равнодушно подтвердил Кэл.
Честер тут же напал на него:
— Что значит «бесконечная»? На самом деле какого она размера?
— Где-то сотня миль в ширину, — равнодушно ответил Кэл. А затем ушел вперед, оставив Уилла с Честером стоять рядом.
— Сотня миль! — повторил Уилл.
— Сколько это в километрах? — спросил Честер, но так и не услышал ответа от Уилла, который был слишком поражен пещерой, чтобы обращать внимание на то, что сказал друг.
Честер внезапно вышел из себя:
— Это, конечно же, чертовски замечательно, но почему бы твоем брату просто не рассказать нам все, что ему известно? Это место — не «бесконечное». Какой же он болван! Или все преувеличивает, или ничего нам до конца не говорит, — злился он. Состроив как можно более кислую мину, Честер наклонил голову в одну сторону, а потом в другую, передразнивая Кэла:
— Это Город в расселине… бла-бла… а вот тут — Великая Равнина… бла-бла-бла… — Он сплюнул, злость не давала ему договорить. — Знаешь, Уилл, мне кажется, он специально что-то утаивает, чтобы лишний раз показать, какой я дурак.
— Какие мы с тобой дураки, — поправил Уилл. — Нет, ну ты представляешь, что это за место? Сногсшибательно!
Уилл делал все возможное, чтобы сменить тему и отвлечь Честера от мыслей, которые, ясное дело, рано или поздно приведут к серьезной ссоре с его братом.
— Да уж, меня оно точно с ног сшибло, — насмешливо заметил Честер, принявшись светить в темноту фонарем — словно хотел доказать, что Кэл ошибается.
Но казалось, будто пространство вокруг них и впрямь тянется в бесконечность. Уилл немедленно принялся строить теории о том, как оно могло образоваться.
— Представим себе давление на два слабо связанных пласта… из-за тектонического движения, — начал он, положив одну руку на другую, чтобы продемонстрировать свою теорию Честеру. — Тогда один из них может запросто заехать на другой. — Он изогнул верхнюю ладонь. — И готово, вполне может образоваться такая штука. Как волокна древесины расщепляются, если их намочить.
— Ну да, это, конечно, здорово, — заметил Честер. — Но что, если эта пустота снова закроется? Что тогда?
— Думаю, такое возможно — через много тысяч лет.
— Зная, как мне всегда чертовски везет, не удивлюсь, если это случится сегодня, — уныло пробормотал Честер. — И меня раздавит, как муравья.
— Да нет, не боись, шансы на то, что это случится прямо сейчас, очень невелики.
Честер скептически хмыкнул.
Глава 13
Сара вошла в лифт в тщательно замаскированной шахте внутри пустого погреба в старой богадельне Хайфилда, неподалеку от Центральной улицы. Бросив сумку под ноги, она обняла себя за плечи, съежилась, стараясь казаться как можно меньше. Отступая в угол лифта, она с жалким видом оглядывалась вокруг. Саре ужасно не нравилась эта закрытая коробка, из которой невозможно спастись. Стены и потолок квадратного, четырехметрового лифта были сделаны из тяжелых, железных решеток, а внутри, очевидно, все предварительно покрыли густым слоем смазки — на ее остатки комьями налипла пыль и грязь.
Сара услышала короткий, неразборчивый разговор стигийцев и колонистов, оставшихся в подвале с кирпичными стенами, и наконец в лифт вошла без всякого сопровождения Ребекка. Даже не взглянув на Сару, девочка ловко повернулась на каблуках, и один из стигийцев захлопнул за ней створку лифта. Ребекка толкнула вниз и придержала медный рычаг рядом с дверью, и чуть накренившись, с тихим скрежетом, раздавшимся где-то наверху, лифт начал спускаться.
Тяжелая решетчатая кабина скрипела и терлась о стены шахты — время от времени раздавался резкий визг там, где металл проезжал по металлу.
Их медленно опускали в Колонию.
Как ни старалась Сара сдержать себя, в ее душе постепенно возникало новое чувство, вытеснявшее страх и тревогу. То было предвкушение встречи с домом. Она возвращается в Колонию! Туда, где родилась! Казалось, внезапно ей даровали возможность повернуть время вспять. С каждым метром, на который лифт уходил вниз, стрелки часов крутились назад, возвращая ей час за часом, год за годом. Даже в самых смелых мечтах Сара никогда и подумать не могла о том, что снова сможет увидеть дом. Она безоговорочно отметала саму возможность этого — и потому теперь ей было так сложно осознать, что именно происходит.
Сделав несколько глубоких вдохов, Сара опустила руки и выпрямилась.
Она и раньше слышала о том, что такие лифты существуют, но ни одного не видела.
Прижав голову к решетке лифта, по мере того как кабина, подрагивая, шла вниз, женщина рассматривала стену шахты. Ее освещали лучи светосферы Ребекки: было видно, что стена усеяна множеством крохотных выемок, повторяющихся через равные интервалы. То было свидетельство работы команд землекопов, прокопавших путь к Колонии почти три столетия назад, используя лишь самые простые инструменты.
Мимо проплывали слои разных пород, мерцая всеми оттенками коричневого, красного и серого, а Сара думала о том, сколько пота и крови пролилось при основании Колонии. Сколько людей, поколение за поколением, всю жизнь трудились не покладая рук, чтобы ее построить. А она отвергла все это и сбежала в Верхоземье.
Звук лебедки в верхней части шахты, теперь оставшейся в нескольких сотнях метров над головой Сары, вдруг сделался выше: она переключилась на другую передачу и спуск лифта ускорился.
А значит, с момента ее побега двенадцать лет тому назад и внутри Колонии, и за ее пределами все полностью переменилось. Тогда Саре пришлось преодолеть весь подъем пешком — по каменной винтовой лестнице внутри огромной кирпичной шахты. Путь был долог и очень тяжел еще и потому, что она тащила за собой малыша Уилла. Хуже всего было у самого выхода, когда Сара выбиралась на крышу из столетней дымовой трубы. Она карабкалась по осыпавшимся, покрытым сажей кирпичам, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то опору, при этом не переставая волочить за собой плачущего, перепуганного мальчика. Последние силы Сары тогда ушли на то, чтобы не поскользнуться и не упасть вниз, в колодец шахты.
«Не стоит думать об этом сейчас», — одернула себя Сара, покачав головой. Она поняла, что события этого дня вымотали ее окончательно, но все равно нужно было собраться. Еще не вечер. «Соберись», — приказала она себе, бросив взгляд на девочку-стигийку.
Глядя в противоположную от Сары сторону, Ребекка не сделала ни шага с того места, где стояла, сразу за дверью. Время от времени она принималась водить туфлей по стальной плите, служившей полом трясущейся кабины, — Ребекке явно не терпелось достигнуть дна шахты.
«Я бы с ней справилась в секунду». В одно мгновение эта мысль завладела разумом Сары. Девочка-стигийка тут без эскорта — и потому Сару никому не остановить. Намерение крепло, тем более, что Сара знала: у нее осталось мало времени до прибытия вниз.
Нож по-прежнему был при Саре — стигийцы почему-то его не отобрали. Она посмотрела на сумку, лежащую у ног, прикидывая, как быстро сможет извлечь его оттуда. «Нет, это слишком рискованно. Лучше просто ударить ее по голове». Сара сжала кулаки — и вновь распрямила пальцы.
«НЕТ!»
Сара вдруг спохватилась. Позволив ей остаться наедине с девочкой, стигийцы продемонстрировали, что доверяют ей. И все то, что они рассказали Саре, сходилось, казалось правдивым и логичным, и потому она решила, что пока ей с ними по пути. Женщина попыталась успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув. Подняв руку, она коснулась шеи, осторожно ощупывая опухшую рану, которую сама себе нанесла.
Еще немного, и все было бы кончено — Сара направила нож в яремную вену, в отчаянии решив воткнуть его туда по самую рукоятку. Но когда Джо Уэйтс принялся кричать и умолять ее, рука ее замерла. Внутренне она была готова к такой смерти: Сара жила со знанием того, что рано или поздно стигийцы ее поймают, и потому тысячу раз репетировала самоубийство.