-Надеюсь, это послужит уроком остальным,- Ксальтотун повернулся к Амальрику,- у него был наследник?
-Аспензия, дочь,- выдавил побледневший Амальрик,- скверная девчонка.
-Вот и хорошо,- кивнул Ксальтотун,- объявишь ее наследницей и о своём регентстве. Ты ведь хотел править Немедией- теперь твои мечты сбылись.
-Так Конан и правда жив?- несмотря на страх, все же рискнул спросить Альмарик.
-Да,- неожиданно произнес Валерий,- когда я расследовал убийство графа Фееспия в королевской башне, то...
-Это уже неважно,- пожал плечами Ксальтотун,- слуги Сета- коего в здешних краях называют иначе,- уже рассказали, куда мы попали. Клянусь Владыкой - если мне удастся первым разыскать Сердце Аримана, то все враги, - старые и новые,- быстро падут к нашим ногам.
-Ораст,- продолжал колдун, повернувшись к бывшему жрецу Митры,- ты говорил, что бывал во многих странах, где учился колдовству у разных мастеров. Расскажи мне о самых сильных из них: думается, в ближайшее время нам найдется что с ними обсудить.
--
8.Пламя Запада
Огненные языки плясали в неистовом танце, сплетаясь в причудливых сочетаниях, порождая странные, не похожие ни на что картины. В яростной схватке схлестнулись лев и дракон, извивались щупальца спрута и вокруг всех них сжимал кольца огромный змей. Ужасные бесформенные тени метались над выраставшими в пламени стенами и башнями неведомого большого города. Над гигантскими пилонами и пурпурными храмами со шпилями словно лик некоего недоброго бога парило бледное лицо с черной бородой. Словно два черных огня полыхнули магнетические глаза и застывшая у огня женщина в красных одеяниях невольно отпрянула, когда бородатое величественное лицо вдруг обернулось змеиной мордой. Раздвоенный язык плясал меж острых зубов, будто силясь достать лицо женщины.
Враг!
На мгновение женщина отвернулась не в силах дальше взирать на пугающие видения. Когда же она заставила вновь взглянуть в огонь, видения уже изменились: теперь глазам Красной Жрицы предстал рослый, широкоплечий мужчина с мускулистыми руками и покрытым шрамами лицом. Его красный кафтан украшали золотые львы , а на густых черных волосах блестела золотая корона. Яростные синие глаза уставились на женщину в красном и та снова невольно поежилась от преисполнявшей их внутренней силы.
-Это тоже враг,- пробормотала она, продолжая вглядываться в огонь. Все новые картины- причудливые, пугающие, ужасающие,- сменяли одна другую и жрица потеряла счет времени, рассматривая их.
-Верховная?- робкий голос раздался от входной двери и женщина обернулась, завидев невысокого плотного мужчину в красных одеяниях.
-Говори, Мокорро,- через силы улыбнулась она.
-Там, Госпожа Вогарро и господин Донифос Пенимион, просят о встрече.
-Раз просят, то пусть зайдут,- кивнула женщина. Жрец, кивнув в ответ, торопливо исчез за дверью и Кинвара, Верховная жрица Красного храма Волантиса, Пламя истины, Свет мудрости, Первая служительница Владыки Света и триарх Волантиса, приготовилась встречать гостей.
В центре огромного зала, отделанного алым камнем, полыхал огромный костер, вырывавшийся из черной дыры в полу. Перед пламенем, на высоком троне из алого камня восседала темноволосая жрица, облаченная в красное одеяние. Еще двое восседали на тронах поменьше, спиной к Вечному Пламени.
-Таких бедствий Волантис не знал со времен Рока,- негромко говорила сгорбленная женщина с жидкими седыми волосами и с небольшим шрамом под глазом от сведенной слезной татуировки. Живые черные глаза цепко, с явным недоверием, окидывали лица ее собеседников: вдова Триарха Вогарро, именуемая еще Портовой Вдовой и Шлюхой Вогарро, и по сей день, даже прорвавшись к вершинам власти, не доверяла бывшим господам.
- Многие дома разрушены землетрясением и наводнениями, тысячи горожан остались без крова или погибли. На западном берегу Ройны тоже много разрушений, также как и в Селорисе, Волон Терисе и на Апельсиновом берегу.
-Селорису вообще не повезло,- заметил грузный лысоватый Донифос,- Селору исчезла, также как Волейна. Вместо плодороднвх земель в речных долинах до самого Дотракийского моря простираются озера и болота, переполненные попеременно соленой и пресной водой. Хотя и Дотракийского моря тоже нет- вместо него лишь густые джунгли, населенные жестокими дикарями, которые по сравнению с которыми дотракийцы это Святое Воинство.
-Зато их много меньше чем дотракийцев,- усмехнулась Кинвара,- да и два притока - небольшая потеря, если мать-Ройна, по-прежнему питает своими водами Эссос.
-Это да, но и того, что есть достаточно, чтобы люди взволновались, - произнесла Портовая Вдова, бросив на Кинвару настороженный взгляд: слишком уж безмятежное выражение лица жрицы ее тревожило. Также как и хитрое выражение лица Донофоса - единственного из "старых" триархов, сохранившего должность и после Освобождения.
-Стены Черного Города устояли,- продолжала Вдова,- хотя они стоят и ближе к новым землям, выросшим на месте Старой Валирии. В народе говорят, что несправедливо, когда жилье бедняков лежит в руинах, а дома Господ стоят целенькие. И на этот раз уже не будет серебряной королевы, чтобы удержать их от поголовной резни.
-Говорить могут разные вещи,- натужно усмехнулся Донифос Пенимион,- иные говорят, что Волантис карают боги за отступничество от древних обычаев.
-Бог один,- произнесла Кинвара.
-И он, похоже, разгневался на наш город,- поддакнул триарх,- хотя и не столь сильно как на Юнкай или Миерин или Астапор. Эти города просто сгинули, а вот вместо них...
-Вместо них появились всего лишь иные города и иные народы,- безмятежно улыбнулась жрица,- все они обречены пасть перед Армией Света.
Несколько месяцев назад флот Волантиса, направившийся под стены Миэрина, вместе с кораблями работорговцев из Юнкая и Астапора, был сожжен пламенем драконов Дейнерис Таргариен. Власть Господ пала и юная королева с серебряными волосами, отправилась на запад, отвоевывать трон своего отца. Однако по пути ее армада из почти тысячи кораблей остановилась у стен Волантиса. Известие о поражении триархов и без того уже разлетелось по всему городу, будоража рабов, разогретых яростными проповедями слуг Владыки Света. Мятежи вспыхивали один за другим и за девять из десяти направляла старческая длань Вдовы Вогарро.
Появление трех драконов в небе над Волантисом окончательно свело с ума город, заполыхавший в неистовом пламени свободы и экстаза. Рабы разбивали кандалы, убивали господ, грабили их дома и лавки, разоряли дворцы и храмы. Солдаты триархов, дезертировали сотнями, наслышанные от страшной участи тех, кто посмел встать на пути Обещанной Принцессы, вступая в ряды ордена "Огненной Руки". Именно они, совместно с вступившими в город Безупречными, навели в городе порядок, остановив резню и покончив с грабежами и мародерством.
Всего пять дней провела Дейенерис Таргариен в городе, но и эти пять дней изменили историю Волантиса сильнее, чем когда-либо со времен Рока Валирии. Все рабы освобождались и уравнивались со свободными. Право выбора триархов получали все жители города, хотя богатые горожане, успевшие подстроиться под новые порядки, сумели употребить свои деньги и остатки былого влияния на то, чтобы попытаться сохранить власть. Они сплотились вокруг Донифоса Пенимиона, лидера "слонов", в свое время выступавшего против интервенции в Миерин. Так Донифос стал выразителем интересов старой верхушки города - но новыми триархами стали Портовая Вдова и жрица Кинвара. Однако Дейнерис вскоре отбыла на родину - и неустойчивый триумвират мигом стали разъедать интриги и противоречия, также как и весь город. Исчезновение немалой части известного мира и появление под боком никому не знакомых стран и народов лишь усугубили назревавший конфликт.
А тут еще и неведомый некому, смуглый народ, на границах Волантиса и еще более смуглые яростные дикари, в жестокости, превосходящие степных кочевников и морские разбойники, на островах рядом. Оправившись от первоначального потрясения пираты, успевшие столковаться с собратьями с островов Василиска, уже начали грабежи волантийских судов.
-Нам не стоило вмешиваться в дела чужаков,- говорил Донифос Пантеимон,- мы не знаем, кто они, не знаем, кто за ними стоит и на что они способны. Может после, когда мы узнаем их получше, тогда...
-Может вы и не знаете, господин Пантеимон,- мило улыбнулась Кинвара,- но Владыка Света ведает все. Он уже рассказал мне о том народе- гордом и хищном, но ослабленном долгой междоусобной грызней. И сам Владыка указывает нам путь- привести этот народ к свету, как и все прочие, погрязшие во Тьме, поклоняющиеся множеству ложных богов и злобных демонов!
Кинвара говорила с все большим воодушевлением: полная грудь вздымалась, глаза блестели яростным светом фанатика. Остальные триархи смотрели на нее, с опаской и недоумением, словно вдруг обнаружив рядом опасного зверя.
-Даже в Волантисе не все поклоняются вашему Богу,- осторожно заметила Вдова,- я уважаю ваших жрецов, но...
-Уступки идолопоклонникам, на которые я вынуждена была пойти больше ничего не значат,- рассмеялась Кинвара,- настала иное время, время огня и крови. Драконы Дейнерис Таргариен были первыми предвестниками его торжества, но ныне появились и иные знаки, от которых магия слуг Владыки становится сильнее день ото дня. Ибо Р'Глор послал в мир свое Огненное Сердце, дабы повергнуть Тьму и установить царство Вечного Света. Оно уже здесь, вместе с вами- оглянитесь и увидите его.
Она выпрямилась, величественным жестом простирая руку и оба триарха, невольно обернулись, чтобы взглянуть на Вечное Пламя. Оно стало в два раза выше, чем обычно, а исходящий от него жар опалял даже сидевших в десяти футах от него триарха Пантеимона и Вдову Вогарро. И в этом пламени, пульсируя и переливаясь алым цветом мерцало видение огромного красного камня, и впрямь походящего на бьющееся сердце, сотканное из живого огня.
-Очисти своим пламенем колеблющихся о владыка Света,- выкрикнула жрица,- ибо ночь темна и полна ужасов!
Два языка ослепительно яркого пламени вырвались из огненного столпа в мгновение ока охватив тела двух триархов. Два крика мучительной боли вырвались из их уст, но предсмертные вопли тут же заглушил рев яростного пламени. Когда он утих от двух людей и двух тронов остались только две кучки жирной золы на мраморном полу.
-Владыка Света смотрит на вас! Он испытывает вашу преданность и вашу верность, желая узнать сколь верны вы останетесь ему, в сей трудный час. Ибо ночь темна и полна ужасов.
Стены храма Владыки Света сияли разными оттенками красного, оранжевого, желтого и золотого, переходящими один в другой, как облака на закате. Стройные башни, устремленные в небо, походили на языки пламени не менее, чем два громадных костра, по бокам храмовой лестницы. Рядом возвышался и постамент, где стояла Кинвара: прекрасная и величественная, в развевающихся красных одеяниях. Каменный мостик соединял постамент верховного жреца с террасой, где стояли священнослужители более низкого ранга -- жрецы и жрицы в красном, послушники в бледно-желтых и оранжевых одеяниях. Тут же стояла и храмовая стража - вооруженные до зубов воины Огненной Руки, с наконечниками копий, выкованными в виде языков пламени.
А у подножия лестницы шумело и волновалось людское море- свободные и вчерашние рабы, знать и простонародье- все поклонники Владыки Света сейчас благоговейно внимали словам жрицы. Она говорила об очистительном огне в котором сгорят нечестивцы и возродятся праведники, о Владыке избравших их всех дабы насадить в новых землях истинную веру и о Царстве Света, что грядет в мире, в котором не будет ни господ, ни рабов, а будут только верные и верующие. И сотни голосов вторили ей и сотни волантийцев вступали в великую армию, под знаменем с Огненным Сердцем Владыки.
А меж тем, за сотни миль к северу, жрецы иного таинственного культа собрались, дабы обсудить таинственные и пугающие события, вершащиеся на их восточных границах.
-Нет, прошу вас, не надо!!! Я же вам все рассказал! Неет!
Лохматый, худой человек, в окровавленных лохмотьях, метнулся в угол, сверкая безумными глазами, когда двое рослых воинов в черных доспехах, ухватили его за руки и, вытащив на середину зала, швырнули на бронзовый алтарь. Над ним нависало исполинское изваяние черного козла, освещаемое несколькими свечками из черного воска.
Из темноты, словно соткавшись из теней, выступил высокий жрец в черном капюшоне, накинутым на лицо. В занесенной руке блеснул клинок из валирийской стали и истошный крик превратился в визг, когда острое лезвие рассекло несчастному горло. Поток крови окропил бронзовые копыта, а жрец склонившись над изуродованным телом, внимательно всматривался в ток крови, будто пытаясь увидеть нечто видимое только ему одному.
По краям зала метались черные тени и несколько темных фигур в капюшонах мерно распевали священные гимны во славу Черного Козла - великого бога Квохора. У подножья алтаря уже лежали несколько изувеченных тел, с отрубленными руками и ногами: предыдущие жертвы темному богу, отданные ему по древнему обычаю города.
Все началось с каравана из Пентоса, несколько дней назад, вышедшего из Квохора, отправившись на восток, в Дотракийские земли. Через два дня вернулось несколько охранников того каравана: оборванных, окровавленных наемников, с дикими блестящими глазами. Все они несли какую-то околесицу, прося укрытия за стенами Квохора.
Из их бредовых россказней выяснилось следующее: покинув город, караван шел на восток, все больше углубляясь в дебри Квохорского леса. И купцы и охранники ходили этим путем не раз, дорогу хорошо знали, как и то, что уже в скором времени чаща сменится лесостепными просторами, далее к востоку переходящими в Великое Травяное море. Однако лес и не думал редеть, становясь все гуще и темнее, так что караванщики даже подумали, что сбились с дороги, отдалившись к северу, где и впрямь начинались бескрайние пущи. С другой стороны даже бывалые проводники из местных клялись, что совершенно не узнают местность: другие деревья, другие реки и холмы, незнакомые звери - и никакого присутствия человека.
Что последнее мнение было ошибочным, выяснилось позже, когда караванщики, устав от долгой дороги, расположились на ночлег, облюбовав большую лесную поляну. Охранники- опытные воины-норвосийцы, хорошо знали свое дело, тщательно выбрав место и расставив дозоры, договорившись о смене караула. После этого караван отошел ко сну.
Дальнейшее охранники рассказывали как-то сумбурно, то и дело, срываясь на крик. По их словам, посреди ночи они были разбужены совершенно нечеловеческим воплем и окрестные леса разом исторгли тех, кто со страху показался путникам полчищем дьяволов. Лишь позже они поняли, что это все такие люди: низкорослые, крепко сложенные воины с черными глазами. Смуглую кожу покрывала замысловатая раскраска, всколоченные черные волосы украшали птичьи перья, а из одежды были лишь набедренные повязки из шкур.
Их примитивные топоры и копья, конечно, не смогли сравниться с отменной квохорской сталью наемников, но внезапность нападения и ярость самих дикарей, первоначально внесли в лагерь хаос и сумятицу. Может, со временем, опомнившись, охранники и сумели бы дать отпор, да и сами купцы были людьми не робкого десятка, если бы в происходящее внезапно не вмешался новый и страшный игрок.
Жуткий крик, на мгновение перекрыл все звуки битвы и на краю поляны появилась уродливая фигура в обрамлении страусовых перьев. В руке новый дикарь держал длинный искривленный посох со странным утолщением на конце. Он издал новый крик, направив свой посох в сторону беглецов и лес внезапно пришел в движение. Словно огромные деревья, поросшие мхом, на поляну выходили уродливые человекоподобные существа с горящими зеленым огнем глазами. Их не брала сталь, тогда как острые когти и зубы в мгновение ока с одинаковой легкостью разрывали в клочья и плоть и одежду и доспехи. Мужество покинуло бойцов и весь караван с жалобными криками кинулся в лес - откуда уже выходили навстречу им все новые и новые твари, окруженные зеленоватым гнилушечным свечением. И над всем этим, разносился глумливый хохот шамана, чьи глаза в этот миг ничем не отличались от глаз демонов.