— «Графы»?
— Помощники князя, управляющие от его имени землей и вассалами. Как их только не называют: бояре, сатрапы, хатамото, в каждой стране по-своему. Чаще всего используют термин «наместник», молодежь предпочитает слово «граф», единства нет. Как правило, очень могущественные дети ночи из числа тех потомков князя, кто по силе мог бы стать мастером своего города, но по каким-либо причинам этого не делает.
У происшедшего есть еще один аспект. Клан Расколотой Горы доказал свою способность справляться с кризисными ситуациями. Я осознаю, что без вашей, господин Максим, помощи, все наши родичи были бы мертвы, даже испытываю определенного рода неловкость от тяжести накопившегося долга. Тем не менее, с формальной точки зрения в Париже клан действовал без посторонней помощи. Это статус, это честь, это влияние. Наши враги станут действовать осторожнее, союзники укрепятся в желании дружить и перестанут помышлять о разрыве старых договоров. Репутация — тоже ресурс, и этот ресурс в самом ближайшем будущем принесет свои плоды.
Если, конечно, война не начнется.
— Ордена-перебежчики настолько сильны?
— Я бы не стала называть их перебежчиками — задумалась старейшина. — Ведь до сих пор не найдено никаких доказательств их связи с сидами. Да и в том случае, если такие доказательства появятся, конфликта постараются избежать обе стороны. Контакты с Другим миром не запрещены, Великая Печать цела, какие могут быть претензии?
Интермедия
Презрение к толпе не мешало ему уважать отдельных смертных. Его внимания, столь же щедрого, сколь и опасного, удостаивались единицы, зато в число этих избранных входили Юстиниан и Эль-Сид, Дарвин и Ницше. Дух последнего он даже призвал на службу, сожалея о невозможности сделать своим сыном.
Врагов хватало, они делали его жизнь приятнее. Разнообразнее. Он никогда не мог понять тех сородичей, что жаловались на скуку от долгого существования. Ничтожные глупцы, вяло прозябающие в древних убежищах, они впустую растратили дарованный богами шанс. Они могли сражаться и убивать, строить империи и править народами, постигать тайны демонов запределья или творить величайшие шедевры. Вместо этого слабаки влачили жалкое существование, выглядя насмешкой над самой сутью их жестокого рода. Так не будет ли милосерднее прервать бессмысленную жизнь?
Его дети следовали по стопам отца и господина, железной рукой властвуя над городами и внушая страх. Он пристально следил за их делами, издалека гордясь успехами и переживая провалы. Редко, крайне редко вмешивался, ибо их сил хватало, чтобы справиться почти с любой опасностью. Почти. Те, кто выживал, становились сильнее. О погибших он не жалел, но уроки, преподанные судьбой, учитывал при обучении следующего птенца.
Дитя, стоявшее перед ним сейчас, он выделял из числа прочих.
— Даже если ты прав — отец усмехнулся, выказывая сомнения в только что прозвучавших словах — что изменится? Война исключена, как бы мне ни хотелось обратного.
— Позвольте возразить, прародитель — сын голову не опустил, продолжая смотреть все так же упрямо. — У нас есть шанс. Враги зарвались, утратили осторожность…
— Так думаешь ты, но не я — перебил старший. — Как бы я не относился к Нгаве, в ее предательство не верю.
— Она может не считать себя предателем.
Немногие осмеливались ему возражать. Непослушное дитя. Любимое дитя.
— Хорошо, — отец развалился в глубоком кресле, в глазах его застыла насмешка — о чем ты просишь?
— Позволь мне рискнуть.
Князь пожал плечами.
— Что ж, попробуй.
Глава 10
Сегодня снова столкнулся с прошлым. Целых два раза. И если вторая встреча меня порадовала, то первая обещала со временем причинить немало головной боли. Нечто вроде пребывания вблизи клетки тигра: зверь вроде опасности не представляет, а все-таки слегка страшновато. Вот только грациозный хищник одним своим видом вызывает восторженное восхищение, меня же по прошествии нескольких часов после беседы мучает неприятный зуд в затылке. Странное чувство, словно что-то упустил, а что — не понять.
Маги верят: будущее проявляется в настоящем, судьба дает знаки. По мельчайшим изменениям привычного течения жизни можно определить грозящие беды, достаточно иметь хорошую наблюдательность. В моем случае предупреждающий сигнал поступил с самого утра и по громкости не уступал пароходной сирене.
Сразу на выезде с территории усадьбы Два Облака, сидевший за рулем, был вынужден остановить машину. Помешала толпа одетых в камуфляжную форму мужиков с автоматами, с громкими матюгами бродившая по участку размером сто на сто метров. Всякий раз, подходя к невидимой границе, они незаметно для себя разворачивались в обратную сторону, причем во время движения старательно обходили видимые им одним препятствия. Еще четыре человека увлеченно копались в моторах автобуса и милицейской легковушки с надписью «ОМОН». В сторонке с кислой миной на лице притулилась Шелковая Шубка, «главврач» организованного ей самой дурдома. При виде нас она вяло помахала рукой и знаками показала проезжать, не задерживаться. Водитель захихикал.
— Интересно, как она выпутываться станет?
— Что-то случилось?
— А вы не знаете?! — воодушевился Два Облака.
Из последующего со вкусом рассказанного монолога получился бы неплохой сценарий голливудской комедии. Страсть кицуне к рискованным проделкам в очередной раз вовлекла их в серьезные передряги. Причем виновником выступил не привычный баламут Хитрый Нос, а рациональная Шелковая Шубка. Женщина завела четверых любовников — милиционера, представителя мэрии, бизнесмена и модного художника «для души». Кицуне имели серьезные планы на развитие легального бизнеса, раз уж собирались провести в Питере ближайшие пятьдесят лет, а потому обзаводились полезными связями в самых разных кругах. До поры до времени мужчины не знали о существовании друг друга, пока на одном из приемов чиновник не столкнулся со своей любовницей, шествующей под ручку с олигархом. Разразился скандал, чиновником пришлось пожертвовать. Он как раз получил предложение переехать работать в Москву, ценность его в глазах клана упала. Лисы традиционно предпочитали держаться подальше от столичных властей и дружить с местными правителями. Шелковая Шубка полагала историю забытой и не ожидала появления у всех оставшихся «спутников жизни» заботливо вставленных в альбом фотографий однозначно компрометирующего свойства. Чинуша нашел способ отомстить.
Ситуацию осложнил взятый Шелковой Шубкой у богатенького бойфренда немалый кредит, который она пустила на покупку строительной компании. Разозленные мужчины спустили на компанию всех собак, проверки следовали одна за другой. Высоко сидевший милиционер вспомнил о существовании «милого загородного домика», о котором как-то обмолвилась его пассия, и решил провести в нем обыск. Искать повода долго не пришлось, налоговики накопали кучу нарушений в бухгалтерской документации. Личные проблемы одной лисицы переросли в неприятности для всех кицуне. Ступающая Мягко устроила помощнице выволочку и приказала в кратчайшие сроки исправить ситуацию, желательно с сохранением наработанных связей. Впрочем, по-настоящему главу клана интересуют только магазины по продаже артефактов и усадьба, остальными активами она пожертвует с легкостью.
Вот и думала Шелковая Шубка, как успокоить своих голубков. Трех оставшихся, новых пока что не набрала. Обиделись они здорово, кому же приятно узнать, что его банально используют? В какой-то степени, мне их даже жаль. Встретили красивую женщину, повелись на ее чары, не исключено, строили серьезные планы на совместное будущее, как вдруг такая плюха. И в будущем их ничего хорошего не ждет. Коварная лисица найдет способ обмануть людей, ей не привыкать решать сложные задачи такого рода. Правда, большую часть этих самых задач она создает себе сама. Может, она экстремал по жизни, нуждается в повышенной дозе адреналина в крови?
Зрелище двух десятков разозленных людей с оружием, угрюмо топчущихся на одном месте, наводило на мысль о качественной траве или наложенной иллюзии. Полагаю, омоновцы так и станут плутать по несуществующему лесу, пока не махнут рукой на намерение добраться до места проведения обыска. Вернувшись обратно, доложат начальству, что ничего не нашли, про усадьбу забудут, и одной проблемой у клана станет меньше.
Откуда мой собеседник узнал о маленьком кафе на Литейном проспекте, если последний раз появлялся в городе до революции, я не знал. Но выбор одобрил — тихая музыка, ненавязчивые услужливые официанты, занятые своими делами посетители. Рассеянный свет ламп создавал спокойную, уютную атмосферу. В меру далеко от общеизвестных источников силы и мест жительства магов, способных нечаянно заметить присутствие постороннего, в то же время центр города, рядом несколько проколов, которые можно использовать для бегства. Удобное место.
— Здравствуйте, господин Ференц.
Посланник ордена Крылатой Ночи поспешно обернулся. Ни за что не поверю, что он меня не заметил. Люди этой породы никогда до конца не полагаются на телохранителей, предпочитая доверять только себе. Сидевшая за соседним столиком эффектная пара — яркая блондинка в темно-синем платье и крепкого телосложения мужчина с короткой бородкой — мило щебетала, совершенно не обращая внимания на окружающих, необыкновенно органично вписываясь в атмосферу зала. Магией от них не разило, запах исходил обычный, чтобы уловить их нечеловеческую сущность, требовалось нечто большее, чем поверхностный осмотр. Например, прикоснуться к их ауре оболочкой пустоты. Ощущения от контакта с этой парой и с колдуном отличались от ощущений, возникших при контакте с тонким телом других посетителей.
— Здравствуйте, господин Максим. Вы не могли бы убрать свою оболочку? Мне стоило больших трудов спрятать своих слуг, не хотелось бы, чтобы все усилия пропали понапрасну.
Говорил Ференц чисто, без акцента, только фразы строил несколько странно.
— Кто они такие? Я не чувствую в них людей. — На самом деле без транса определить расу спрятанного существа невозможно, но колдуну не стоит знать о моих ограничениях.
— Гомункулы-модификаты четвертой степени. Существа наподобие ламий, идеальные телохранители при моем образе жизни. Сильные, преданные, не выделяются из толпы. — Услышанная характеристика заставила до конца разговора держать парочку в сфере внимания. Я уверен, драки не будет, просто два потенциально опасных соседа плюс маг неизвестной (но безусловно немалой) силы всегда нуждаются в присмотре. — К сожалению, в отличие от творений нашего блудного брата, они не способны развиваться самостоятельно.
— Вы все еще не нашли Малика?
— Увы. Ваш создатель слишком хорошо прячется.
Фраза сказана спокойным тоном, но все-таки это проверка. Колдун хочет выяснить мою реакцию, провести своеобразный психологический тест. Напрасно старается. Без слияния с инфосферой планеты (занятия долгое, сложное и энергоемкое) определить, насколько я честен, невозможно. Разве что заручиться поддержкой сильной Видящей или мастера города, которые за счет доступа к ментальной сети приобретают интересные возможности. Да и то, если вспомнить слова Чистый Родник, абсолютной гарантии моей правдивости нет. Сканирование ауры отпадает по очевидным причинам, остается банальная провокация, наблюдение за невербальными знаками, допрос, в конце концов.
Пришлось зафиксировать мимические мышцы в дружелюбной гримасе, тщательнее контролировать поведение тела и следить за речью. Говорить медленнее, обдумывая каждое слово, из-за чего уважаемый представитель ордена Крылатой Ночи вполне может составить низкое мнение о моих умственных способностях. Ну и хорошо.
— Странно. В таком случае, я не вижу, чем мы можем быть друг другу полезны.
— Вполне можем — заверил Ференц. — Нас интересуют планы отступника, и на данный момент вы — единственный, кто знает о них хоть что-то. Случайная фраза, подслушанный разговор способны навести воинов ордена на след…
— Малик никогда не обсуждал дела в присутствии слуг, к которым относил и нас. Из допросов захваченных пленников вы узнали больше, чем знаю я или мой сородич.
Колдун недовольно поморщился.
— Толку от них мало, простые исполнители. Ближайшие помощники отступника или погибли окончательной смертью, или исчезли вместе с ним. Прознатчики изрыли все подземелье, ритуал длился целых четыре дня, но так ничего и не нашли.
Повезло. Я вернулся на место разрушенной лаборатории уже после того, как оттуда ушли маги. Столкнись я с колдунами в то время, попал бы в плен.
— Поверьте, мне ничего не известно. Знай я хоть что-то, немедленно сообщил бы сведения вам, или любому ближайшему отряду наемников. В обмен на обещание устроить Малику долгую и болезненную кончину.
— Иногда то, что кажется незначительным, наполняется смыслом в глазах посвященного.
— Не мой случай.
Внешне Ференц ничем не выдал разочарования, хотя аура его выразительно дернулась. Моя пустотная оболочка слегка подточила искусную маскировку, скрывать настоящие чувства колдуну становилось все сложнее. Неясно, зачем он приехал. Городом правит враждебно настроенный по отношению к ордену властитель, потомок самого последовательного врага Крылатой Ночи. Ференц рисковал жизнью, появляясь здесь. Или давние враги в одночасье стали друзьями, сплотившись перед лицом общей опасности? Темные ордена меньше прочих ратовали за снятие печати с прохода в мир сидов, в данном вопросе их устраивает существующий миропорядок.
— Орден чувствует за собой определенную вину, господин Максим. Ведь действия одного из его членов разрушили вашу жизнь. Мы хотели бы как-то компенсировать доставленные неудобства, хотя и понимаем всю запоздалость предложения. Скажите, что мы можем для вас сделать?
Это что, взятка, что ли? Чтоб колдун кому-то добровольно виру предлагал — не бывает такого.
— Орден мне ничего не должен. Плату за обиду я возьму сам.
— Откровенно говоря, — вздохнул эмиссар «ночнушек» — ваши перспективы в данном вопросе представляются сомнительными. Простите уж за откровенность. Наши агенты рано или поздно найдут отступника, как бы хорошо он не прятался, это неизбежно. И тогда орден нанесет удар, сразу, воины не станут ожидать приезда еще одного бойца. Каким бы хорошим он ни был.
— И все-таки я предпочту действовать сам.
— Если вы рассчитываете на помощь хвостатых, то напрасно. Они всегда действуют в своих интересах, с чего им помогать вам?
Колдун с легкой презрительной усмешкой покачал головой. Тут он меня уел. Я и сам иногда задумывался, как поступит Ступающая Мягко, если вдруг узнает о местонахождении Малика. Сообщит, или нет?
— Тогда у меня появится новый враг. Кицуне это понимают.
— Думаю, вы недооцениваете их страсть к интригам. Нелюдь никогда не считала нужным выполнять обещания, данные людям. Они соблюдают букву соглашения, нарушая его дух.
— Как странно. То же самое я слышал о магах.
— Вот как? И от кого же?
— От всех не-магов.
Ференц вежливо улыбнулся.
— Им нравится распространять порочащие нас слухи. Жаль, что вы предпочитаете верить не представителям собственной расы, а нашим исконным врагам. Я все-таки полагаю вас человеком, со времени трансформации прошло слишком мало времени. Способ мышления не успел измениться. Хм. Быть может, имеет смысл посетить одну из резиденций ордена? Личное знакомство лучше любых рассказов убедит вас в искренности наших намерений.
— Возможно, позднее.
— Почему же? Вас что-то держит в Санкт-Петербурге?
— Причины личного характера.
— Надо полагать, лисицы нашли способ привязать к себе сильного и одинокого бойца — как бы про себя пробормотал колдун. — Жаль, очень жаль. Надеюсь, вы все-таки измените свое решение. Тем более, что особой ценности маленький клан кицуне не представляет, мой же орден сильно заинтересован в сотрудничестве с плодами экспериментов Малика. Прошу вас, свяжитесь со мной, если передумаете.