Многоуважаемый не стал детализировать, какие такие хитрости и подвохи он предполагает: во-первых, собственный опыт однозначно утверждал, что многозадачность, навьюченная на исполнителя, никогда не идет на пользу качеству; во-вторых, у самого Хорота уже были кое-какие мысли о конструкции изделия; в третьих, существовали крепкие подозрения, что дело пойдет отнюдь не гладко.
Хороту предстояло изобрести и сделать винтовку, которая, перезаряжаясь сама, могла без участия стрелка выпускать одну пулю за другой, пока не опустеет магазин или пока палец не перестанет давить на спуск. Уже по дороге в мастерскую оружейник подумал о названии для этой винтовки. Наилучшим решением показалось 'скорострельная винтовка' или для краткости 'скорострелка'.
Разумеется, Хорот не знал, что для земных аналогов уже придумано название 'картечница'.
Озабоченность доктора Пирогова мог почувствовать любой. Разумеется, Мариэла ее также заметила.
- Что-то случилось, Николай Иванович?
- Мне прислали весть: в лагере неприятеля появились случаи холеры.
Это слово госпожа магистр знала. Курс инфекционных заболеваний им читали.
- Так вы опасаетесь, что и у нас она может появиться?
- Уже, Марья Захаровна. Двое. Кланяюсь вам за помощью.
- Лечить я могу. Но у меня не хватит сил и на холеру, и на раненых. Гораздо проще избавиться от заражения через питьевую воду. Ну и руки мыть, понятно, с мылом. Тут может помочь Тифор Ахмедович. В его силах быстро обеззараживать воду. Вот, - Мариэла извлекла из кармана карандашик и стопочку листов, - вам записка к нему. А теперь давайте посмотрим, что там с больными. Но сегодня четверг, бесплатно не работаю.
Пирогов чуть скривился, но тон у него был самым деловитым:
- Нам, Марья Захаровна, в холерный барак, уже выделили такой.
По входе в барак Николай Иванович незаметно (как он полагал) вынул часы. Ему хотелось знать, сколько времени уйдет на лечебный процесс.
По скором осмотре иностранка твердо заявила:
- Работа не из сложных, по три рубля с пациента она стоит.
Один из больных находился в забытьи и никак не отреагировал. Второй глянул с ужасом.
- Ну-ну, Куликов, я передам твоим, уж три рубля на тебя соберут, да и Звонаренку тоже.
Лечение заняло по получасу на человека.
Инструкции сложностью не отличались:
- Через полчаса можно пить. И даже нужно. А вот есть ничего нельзя вплоть до послезавтра. Завтра вечером посмотрю.
Через час двое врачей уже выходили из барака. Пирогов почему-то пребывал в состоянии глубочайшей задумчивости и явно не замечал никого и ничего. Эти двое уже вошли в дверь госпиталя, когда почтенный хирург вдруг остановился и возгласил:
- Черт побери все!
Сказано было настолько громко, что все проходившие мимо повернулись в сторону Николая Ивановича. Тот же явно не желал останавливаться и добавил столь же звучно и в такой же степени непонятно:
- Да пропади они все пропадом!
Пирогов не уточнил, кому именно он сделал это предложение, но дальнейшие слова начали вносить ясность в этот вопрос:
- Марья Захаровна, вы говорили, что у вас есть диплом.
- Да, но не с собой.
- Вы ведь можете его перевести на русский?
До Мариэлы начала доходить мысль собеседника. Ответ был выдан в нужном виде:
- Разумеется, могу, но также наш язык знают и лейтенант Семаков, и князь Мешков.
- Так что ж вы сразу не сказали?!! Тогда сделайте перевод, его Владимир Николаевич - кстати, он уже капитан второго ранга - заверит своей подписью. И это будет основанием зачислить вас на должность врача с жалованием шестьсот восемьдесят рублей, считая столовые. Хотя... почерк у вас каков?
Мариэла слегка смутилась.
- Даже не знаю, Николай Иванович, но полагаю, что по вашим меркам... не очень.
- А не страшно, вы лишь сделайте перевод, а уж я найду кого-то, чтобы переписать
Глава 10
Семаков принял решение лишь по долгом обдумывании.
В результате двое 'гардемаринов' были вызваны пред начальственные очи.
- Федор Федорович, Петр Христианович, из того, что я слышал, следует, что дело на редутах жаркое. Вам бы еще поучиться не худо, но времени на то нет. Вам, Петр Христианович, отдам в подчинение Максимушкина. А вам, Федор Федорович - Патрушева. Это мои самые меткие и самые знающие комендоры. Для гранатометов выбирать не самую близкую, но самую высокую позицию, дабы иметь возможность поражения целей в любом направлении по всему фронту. Помните, господа: ваша задача елико возможно повыбить всю неприятельскую артиллерию. А если заодно пехоту потеребите, так я на это согласен. Да и ваши соседи-артиллеристы противуречить не станут. Но берегите гранаты! Подвоз состоится лишь следующей ночью. Обращаю внимание, господа: ни в коем случае не подпускать неприятеля ближе, чем на триста шагов - на этой дистанции их штуцеры дадут возможность расстреливать защитников редута. Было уж такое, как мне докладывали. Постараюсь прислать кого-то из моих офицеров в помощь, однако... сами понимаете.
Про себя капитан второго ранга твердо решил, что при малейшей возможности вернет обратно комендоров на борт своего корабля, ибо без них любая атака любой морской цели становится делом сомнительным, чтоб не сказать хуже. Мало того: только 'Морской дракон' был в состоянии обеспечить снабжение гранатометов боеприпасами. А потому и перспектива налета на Балаклавскую бухту пока что оставалась неясной.
У магистра Тифора вдруг прибавилось количество неотложных дел. Для начала он помог собрать два гранатомета; на это понадобился час времени. Пока он магией трансформации делал из брусков металла полноценные щиты для гранатометов, пришел рассыльный с запиской от Мариэлы. Почему-то его услуги понадобились в госпитале. Работу по нейтрализации негополя с него тоже никто не снимал.
Рассудив, что в госпитале ждет неотложнейшая из всех задач, он поспешил туда. Экипаж с Мариэлой подъехал к дверям одновременно с магистром (тот прибыл верхом).
Маг жизни не была настроена на долгие предисловия:
- Тифор, насколько я помню, вам читали основы магии смерти?
- Конечно. Это обязательная часть магистерских спецкурсов.
- У нас тут возникла угроза эпидемии. Обеззараживать воду вас учили?
- Стандартная операция. В чем вода? - деловито спросил универсал.
- В здешних бочках.
- Если ничем другим не заниматься, то берусь обработать, скажем, восемь бочек в день. Примерно. А если нужно больше, тогда дайте хорошие кристаллы.
- Вам какие нужны?
Рыжий не задумался ни на секунду:
- Лучше всего специализированные. На магию смерти и на магию воды.
- ?
- Ну да, потоки смерти плохо проникают сквозь воду. Ее приходится перемешивать в бочках. Кстати, хороший универсальный тоже сгодится. Но на магию смерти нужно нечто поболее, чем на воду. Мне ведь придется еще гасить потоки.
- Насчет кристаллов постараюсь договориться. Но это завтра. А обработать воду нужно прямо сейчас
- Срочное дело, выходит?
- Как понимаю, очень даже.
- Вы меня только сведите с нужным человеком.
Мариэла без долгих раздумий велела позвать к себе доктора фон Каде. Тот выслушал, покивал и осведомился:
- Тифор Ахмедович, что вам нужно, чтобы начать работу?
- Сами бочки с водой и что-то, чем сделать на них надпись. Желательно, чтобы потом ее можно было стереть.
- Мелок подойдет?
- А что это?
Через четверть часа дело пошло. Рыжий глядел на поверхность воды, чуть двигал пальцами, отчего посторонним наблюдателям (почему-то таковые сразу же отыскались) казалось, что содержимое бочки кипит, хотя пара никто не видел. После этого магистр выжидал, рисовал мелом кружок на боковине бочки и со словами: 'из этой можно пить' переходил к следующей.
Мариэла между делом договорилась с Пироговым, что, дескать, обеззараживание бочек с водой господин магистр может производить и впредь, но если потребуется больше восьми бочек, то придется раскошелиться на...
- Я подпишу распоряжение на выдачу.
- А я займусь вчерашним пациентом.
Дракон, разумеется, попробовал ловить рыбу с хорошим кристаллом воды. Про себя Таррот отметил, что возможности сильно возросли: настолько, что после часовой охоты попалась добыча весом фунтов семьдесят пять. Такие рыбы в родных местах дракона не встречалось. Выглядело это создание, по мнению охотника, на редкость дико и уродливо. Правда, местные утверждали, что ядовитые рыбы в этом море не водятся, но эрудированный рыболов знал, что люди иной раз проявляют необыкновенную разборчивость в еде. Вполне возможно, подобное чудище полагают за несъедобное.
Пока дракон раздумывал, в его пещеру спустился Семаков.
- Доброй ночи, Таррот Гарринович.
- И вам, Владимир Николаевич. Посмотрите, что я поймал. У вас таких едят?
Крылатый уже научился неплохо ориентироваться в человеческой мимике. Ошибиться было нельзя: гость явно удивился.
- Это осетр, Таррот Гарринович. Считается вкусной и дорогой рыбой, особенно в это время года. Поздравляю с удачей.
- Вы хотите сказать, такую добычу можно продать?
- Ну конечно же; рубля два, самое меньшее.
Неожиданно хозяин пещеры сменил тему:
- Как себя чувствует маленький Костя?
- Спасибо. Он должен быть на попечении госпожи Мариэлы. Она его вылечит.
- Не окажете ли вы мне услугу?
- Какую именно?
- Как я понял, семья Кости живет... - дракон запнулся, явно пытаясь подобрать нужное слово, - не сытно. Вы не могли бы передать эту рыбу его матери? Или продать?
- Разумеется, могу. Последнее, пожалуй, лучше. Только как бы сделать, чтобы осетр сохранился...
- Это как раз просто. Я могу охладить рыбу. А если нужно, даже заморозить.
- Я пошлю моих людей, они продадут вашу добычу. Но услуга за услугу. Нам нужны сведения о кораблях наших противников вот... - на плоском камне стола разлеглась карта, - в этих местах...
Матросы с 'Морского дракона' с трудом восстанавливали дыхание. Никто этому не удивился бы: очень уж нелегкой выглядела работа. Затащить гранатомет было не столь уж трудным (он и четырех пудов не весил), зато щит для него тащили ввосьмером, да и то с помощью слов, услышав которые, Тифор мог на мгновение заподозрить произнесение неких заклинаний, облегчающих работу. Впрочем, магистр-универсал, вероятнее всего, тут же отверг бы сию мысль, поскольку заранее знал, что в этом мире магии нет и быть не может.
Ящики с гранатами, правда, весили по три с половиной пуда, но их и было много: двадцать семь по счету.
Лейтенант Беккер командовал:
- Еще повыше! Левее! Установить. Теперь закрепить щит! Обложить камнями станину, чтоб не двигалась!
Ни разу не прозвучало слово 'хорошо'.
Прислуга только-только успела вытереть пот, как прозвучало:
- Гранатомет к бою товсь! - и командир побежал на позицию, которую посчитал наилучшей для себя. Она и вправду была хороша в смысле обзора, хотя на взгляд Максимушкина опасна для наблюдателя.
Комендор даже не стал раздавать команды подносчикам. Те и так знали очередность. Тароватов и Плесов принялись грузить приемные лотки новыми гранатами.
Воспользовавшись отсутствием офицера в непосредственной близости, Максимушкин, в свою очередь, начал командовать:
- Смирнов, оботри ладони о штаны: неровен час, из потных рук граната выскочит. Всем, ребятушки, поглядеть под ноги, камни убрать, чтоб пальцы не зашибить и не споткнуться.
В рассветный час звуки разносятся прекрасно. Наверное, поэтому от Беккера прозвучало визгливое:
- Ма-а-алчать!! Не сметь командовать в присутствии офицера!
Тишина на Волынском редуте длилась недолго. Вдалеке (версты полторы, если не больше) один за другим прозвучали взрывы. Матросы переглянулись. Все подумали одно и то же: соседский гранатомет начал обстрел. По некотором колебании лейтенант все же скомандовал:
- Дистанция три с половиной кабельтова! По крайней левой позиции... пали!
Все опытные артиллеристы-гранатометчики - а даже командира нельзя было назвать совсем уж неопытным - отметили про себя, что и звук, и зрелище от разрыва новых боеприпасов намного слабее, чем от старых. Отдать справедливость Беккеру: дистанция оказалась нащупанной лишь с небольшим недолетом.