Мы, смущенные, расступились, пропуская клириков, и склонили головы для благословения. Симоэнш прошествовал мимо нас, коснувшись темечка каждого красиво, но отнюдь не вычурно украшенным крестом, после отдельно благословил Команданте и остановился перед столом. Охотник на ведьм за его плечом невозмутимой статуей — в левой руке обязательная коническая шляпа с серым пером инквизитора, правая — на поясе, ближе к длинному мечу.
— Герцог Бардорба, — начал отец Симоэнш, — был обвинен в страшных преступлениях против Церкви и Господа, посему я не мог обойти стороной сие собрание. Ведь здесь планируется проникновение в родовой замок герцога — Кастель Муньос, а оттуда — в руины Брессионе, где один Господь ведает что твориться. — Он не спрашивал и не уточнял, — он — констатировал факт. — Это также не могло остаться обделенным вниманием Церкви. С вами отправится брат Гракх — воин-инквизитор ранга Три Креста, а также отец-дознаватель Сельто.
Так-так-так, клирик с тремя крестами (высший ранг для церковных воителей) и дознаватель в придачу. Это уже не операция ИРМ, а Корабль Катберта какой-то.
Глава 2
Обсуждение операции и разработка ее плана началась следующим утром. Мы собрались в гостиничном номере, выбранном наугад, дабы избежать самой возможности подслушивания, расстелили прямо на полу карты герцогства Бардорбы, замка Кастель Муньос и — практически бесполезную — Брессионе. Сами расположились на стульях и кроватях. Не хватало лишь отца Сельто, но брат Гракх объяснил, что дознаватель слишком занят и, вообще, его работа начнется после захвата Кастель Муньоса, а в военном деле он ничего не смыслит.
— Ясно, — кивнул я. — Как будем работать? Раз уж нас так много, то вариант "одинокий путник" отпадает.
— Он в любом случае неприемлем, — ответил Луис. — Наша задача — захватить Кастель Муньос и, оставив герцога отцам-клирикам, продолжить выполнение задания. Для этого нам придали в поддержку полторы сотни солдат.
— По нашим сведениям у герцога давние и налаженные контакты с купеческой артелью "Альфонсо и сын", — встрял брат Гракх. — Она регулярно высылает караваны в герцогство Бардорба, какие-то дла с беспошлинным провозом мелких партий ценных товаров через Ниины, пользуясь погребами Кастель Муньоса и заброшенным мраморным карьером Брессионе.
— Отлично придумано, — восхитился Луис, — никакой пошлины за провоз через Седловину и трат на услуги проводников. Бардорба имеет с этого, как говорят халинцы, хороший хабар.
— А что это наш доктор криминальной и религиозной психологии молчит до сих пор? — Ну, грешен, не сумел удержаться от "шпильки".
— Нужно подобрать товары, которые мы повезем официально и те, что будут предназначаться для "контрабанды", — совершенно спокойно ответила Лучия, — этим я займусь сама. А вот вам, брат Гракх, желательно поговорить по душам с артельными старшинами "Альфонсо и сына" на предмет особых знаков, условленных и прочего — любители часто любят подобную шпионскую шелуху. С представителем Церкви они будут откровеннее, чем с кем-либо из нас — люди более склонны опасаться кар господних нежели мирских.
Охотник на ведьм размеренно кивал, внимая, и лишь когда она замолчала, заговорил сам:
— Все сведения от артели уже получены, более того, у них взяты во временное пользование повозки и соответствующие товары.
— Лучше не бывает, — усмехнулся я. — Грузим солдат на повозки, любезно предоставленные Церковью, и выдвигаемся. Думаю, на дорогу потратим дней десять — двенадцать и к середине лета будем в Кастель Муньосе, а там уж — по обстановке.
— Не думаю, что возникнут проблемы, — усмехнулся Луис, — с нашими-то сведениями. — Он потряс внушительной пачкой листов бумаги. — Мы их с потрохами схарчим.
— Мне кажется, мы слишком самоуверен, Луис, — покачала головой Лучия. — Мы ничего не можем знать заранее. К тому же, землетрясение и гибель Брессионе многое изменили.
— Вот именно, — кивнул я, — так что планы строить сейчас бессмысленно. Будем действовать, как я уже сказал, по обстановке.
Солдаты споро грузили тюки, бочки и ящики в повозки, другие — проверяли упряжных лошадей, третьи — гарцевали вокруг каравана, сдерживая верховых, рвущихся в галоп. Отличные парни — воины от Господа, владеют практически любым оружием, сражаются в любых условиях, на любой местности. Среди груза ловко спрятаны свертки с мечами и топорами, под рогожки и епанчи упрятаны заряженные арбалеты и связки болтов, "охранники" вооружены кто чем, как им и положено, у всех на коротких плащах значок — стигма артели "Альфонсо и сын" — и лишь это отличало их от обычных разбойников с большой дороги, на которых, правду сказать, были весьма похожи.
Я оглядывал раз за разом наш караван — вроде бы все идет нормально, но все-таки сердце у меня было не на месте. Что-то не нравилось мне в этом деле. Да, мне приходилось работать на родной земле, борясь с внутренним врагом (это, как-никак, одна из целей ИРМ) или громя изнутри особенно зарвавшиеся преступные синдикаты, — но — герцог Бардорба, не смотря ни на что, герой Иберии… Тут как назло на глаза мне попался Луис — тоже не Господень подарок, он темнит, явно знает больше, чем говорит, и ведь молчит, зараза. Церковники опять же. Брат Гракх сказал, что они с отцом Сельто в целях конспирации присоединятся к каравану немного позже. Все смешивается, как ведьмином котле гремуче варево — и что случится, когда оно закипит, я судить не берусь.
— Эш, — ко мне подъехал Мадибо, игравший роль моего зама по охране каравана (я, соответственно, числился командиром, хотя реальным, конечно же, был Мадибо), — все готово
— Отлично, — кивнул я. — Вперед!
— Без разведки? — удивился Мадибо.
— Окстись, Мадибо, — рассмеялся я. — Мы же купеческий караван, а не передовой отряд армии, идущей по чужой территории. Вперед! — снова подбодрил я его, посылая своего жеребца в галоп.
Громадный уроженец далекой Келимане, что не юге Модинагарского континента, ударил пятками несчастного першерона, бывшего у него под седлом; белого — по контрасту с угольно-черной кожей самого Мадибо, выросшего под палящим солнцем близ Пояса мира, незримо отделявшего северное полушарие от южного. Я знал Мадибо еще по совместной службе в Оперативном отделе ИРМ, он никогда не упоминал причины, вынудившие его покинуть родину, а мы и не спрашивали, зато частенько просили показать пару-тройку приемов владения здоровенным н'гусу, с которым тот не расставался практически никогда.
Караван медленно двинулся в путь к Кастель Муньосу — родовому замку герцогов Бардорба.
А вот кое-кто в тот день не пренебрег разведкой, с холмов, окружавших Альдекку за караваном следили двое. Оба лежали, надежно укрытые высокой травой, которой обильно поросли холмы, они ждали именно этот караван, отлично зная куда он направляется и кто составляет большую часть его, а то и весь.
— Всех пересчитал? — спросил один другого.
— Сто пятьдесят пять человек, — отрапортовал почти по-военному второй, — все, уверен, кадровые военные из ИРМ. Есть рисколомы, но кто — определять не возьмусь. Особо опасными считаю вон того келима с мечом за спиной, еще троих — четверых из охраны и псевдо-приказчика — вероятнее всего это и есть рисколомы.
— Ясно, — кивнул первый, явно командир. — Сворачиваемся. Надо сообщить обо всем Сиднею и Джону. Ситуация начинает принимать крайне нежелательный оборот.
Отец-дознаватель отец Сельто оказался человеком высоким и статным, такому ближе добрый доспех генарской работы нежели монашеская ряса. Как и любой Изгоняющий Искушение он скрывал нижнюю часть лица высоким воротником алого плаща, наброшенного поверх белоснежного одеяния, перетянутого грубым вервием и украшенного черной волчьей мордой в профиль на груди. Воротник не скрывал основательно тронутые сединой коротко остриженные волосы, высокий лоб, проницательные глаза и половину переносицы, носящей характерный след давнего перелома. Рядом молчаливой статуей (даже для статуи молчаливой) возвышалась тощая фигура брата Гракха, как положено в конической шляпе с серебряной пряжкой и пером.
— Да пребудет с вами Господь, — приветствовал нас инквизитор ритуальной фразой, — да не коснется душ ваших Искушение. — И добавил обычное мирское приветствие. — Мир вам.
— И вам мир, святые отцы. — Я спрыгнул с коня и поклонился. — Куда путь держите?
— В Салентину, — ответствовал отец Сельто, — к Пресвятому престолу.
— Присоединяйтесь к нам, — предложил я, уже зная каким будет ответ. — Мы едем до Брессионе, так что нам по пути.
— С этаким искушением мне не справиться. — Глаза дознавателя сверкнули озорством. — Но грех не велик.
Так к нам присоединились клирики и при их появлении Луис повел себя еще подозрительнее, на следующее утро он завел весьма странный разговор со мной.
— Не нравится мне этот брат Гракх, — сказал он мне, одергивая полы своего приказчитского камзола.
Мы шагали бок обок около одной из фур. Я слез с коня и шел пешком, — все равно караван тащился как пьяная улитка, а мне надоело отбивать зад о седло, да и лошадям следовало дать отдых.
— Почему же? — пожал я плечами. — Охотник на ведьм — рисколом от Церкви.
— Конечно, так, — кивнул Луис, — но ты помнишь, кто в наши дни носит древнеэнеанские имена?
— Он клирик. Вполне возможно воспитывался в церковном приюте, а уж там дают самые разные имена.
— Хорошо, — согласился он, — но посмотри на его манеру поведения, цвет кожи. Ты видел, чтобы он хоть раз ел? Они с отцом Сельто подсели к нашему котлу — и отец-дознаватель уплетал за обе щеки, а вот охотник даже ложки не достал. А голос его?
Да уж, тут Луис прав, голос у брата Гракха тот еще — никаких эмоций и интонаций, словно с того света доносится. Нет, не живой это голос, совершенно не живой, но и не совсем мертвый…
— Ну ладно, — сдался я, — пускай он — мистик. Нам-то что? Может так но и лучше, с нами практически неуязвимый воин.
— Мистик ранга Три Креста, — ухватил меня за плечо Луис, — ты о таком слышал?
— Нет, не слышал, но я вообще Церковью не интересуюсь. А ты что, в ксенофобы записался, что ли? Все еще веришь в то, что мистики пьют кровь и поедают посвященных младенцев.
— Оставь, — отмахнулся Луис, — я ксенофобией никогда не страдал. Но вспомни, Церковь приняла мистиков в свое лоно всего лет сто пятьдесят назад, после Алых войн, а он уже Три Креста носит.
— Это говорит о его профессионализме, что опять же на руку нам. Вспомни, — скопировал я его манеру говорить, — мы не на светский раут к Бардорбе едем, нам предстоит драка с его дружинами — и такой воин, как брат Гракх лишним не будет.
— Но ведь вполне возможно, что он полезет в Брессионе, а тебе нужен такой конкурент?
— Разберемся, — буркнул я, — мы еще не знаем, что встретит нас в Брессионе. Может придется удирать оттуда во все пятки.
Караван полз себе и полз, мы едва не помирали от скуки, даже болтать друг с другом надоело. Начались неизбежные стычки и полушутливые и не очень поединки и соревнования, мы с Луисом пресекали самые опасные, грозившие перерасти в серьезные драки, но скука грызла и нас. И лишь Мадибо казался выточенным из модинагарского черного дерева, он шагал, ел, спал и опять шагал, изредка разнимая особенно рьяных охотников почесать кулаки или позвенеть клинками, он больше напоминал хитрую халинскую заводную игрушку, нежели живого человека.
Но вот на горизонте наконец замаячили Ниинские горы, а вслед за ними и высокие башни Кастель Муньоса. Сама собой сошли на нет ссоры, оперативники принялись проверять и перепроверять оружие — точили и правили клинки, втихую пристреливали арбалеты, ладили новые болты и метательные кинжалы, подтягивали ремни легких доспехов, поправляли кольчуги под одеждой, — в общем, обычное оживление перед грядущей битвой.
Кастель Муньос был серьезным и внушительным замком, построенным для укрытия на случай войн или, к примеру, вендетты. С двух сторон его подпирали горы, еще с двух — защищали мощные стены ярдов семи — восьми в высоту и двух — трех толщиной. Их постоянно патрулировали солдаты в легких доспехах, у каждого на плече — адрандский вуж, за спиной средний круглый щит с умбоном. На башнях — баллисты и катапульты, рядом сложены камни и горшки с зажигательной смесью, отдельно — окованные сталью колья, конечно же, чаши для лучников и чаны из-под смолы с кипящим маслом, к счастью, пустые.
— Отменная крепость, — протянул Мадибо. — Мощнее Магбура. Ее бы и да Коста за одно утро не взял.
— Не факт, — покачал я головой. — Он талантливый полководец, да и людей жалеть не привык. И вообще, что нам до укреплений — мы же будем брать ее изнутри.
А копыта лошадей уже стучали по доскам подъемного моста, ворота были гостеприимно открыты, решетка поднята, стражники с все теми же адрандскими вужами смотрели на нас без подозрительности, — к караванам "Альфонсо и сына" явно давно привыкли.
Однако стоило нам всем въехать во внутренний двор, как за спинами гулко и как-то обреченно звякнула решетки — и была это не тривиальная органка, а полноценная решетка с литыми прутьями. Тут же вокруг нас как из-под земли выросли воины в кольчугах, вооруженные непременными вужами, лезвия которых смотрели нам в грудь, из задних рядов хищно поблескивали наконечники арбалетных болтов. В общем, классическая засада, охотники сами стали дичью, да еще и угодившей в силок. Нечего даже за мечи хвататься — не успеешь достать, как тебя тут же превратят в решето или подушечку для булавок.
— Мы рады приветствовать вас в Кастель Муньосе, — раздался приятный голос. Из рядов вражьих воинов выступили двое — оба страндарцы, судя по виду, но на этом их сходство заканчивалось. Первый был изящен, даже худощав, длинные светлые волосы небрежно отброшены за спину, на тонких губах играет улыбка, глаза лучатся озорным весельем, однако на дне их притаились печаль и боль. В отличие от остальных доспехов он не носил, лишь жутковатого вида наручи, плавно переходящие в латные перчатки, они делали его руки похожими на угловатые лапы какого-то насекомого, вроде богомола. За плечом его возвышался более крупный субъект, больше похожий на страндарца рублеными чертами лица и коротко остриженными соломенного цвета волосами. В противоположность спутнику он носил легкий доспех, избирательно закрывавший грудь, бедра и плечи, не мешая при этом свободно двигаться, под ним — самый тривиальный камзол, на поясе меч.
— Герцог сейчас немного занят, — продолжал стройный, — и поручил мне встретить вас. Мое имя Сидней Лосстарот — я временный управляющий Кастель Муньоса. А это, — кивок за спину, — мой друг и соратник Джон Хардин, он распоряжается землями герцога, а также командует замковой стражей. Именно ему вы сейчас сдадите оружие и повозки с лошадьми, после чего вас проводят в комнаты для гостей.
— Сын мой, — веред выступил отец Сельто, — у меня и моего сопровождающего, брата Гракха, неотложное дело в Ферраре, у Пресвятого престола. Мы должны продолжить путь немедленно.
— Отче, — вкрадчиво произнес назвавшийся Сиднеем, — вы же не откажетесь от гостеприимства Кастель Муньоса? Ведь наш долг оказывать всемерную помощь клирикам, вот мы и предоставляем кров и защиту наших стен.
— Но завтра, с первыми лучами солнца, мы покинем Кастель Муньос.
Сидней предпочел не заметить эту реплику клирика, а его люди уже начали собирать у нас оружие. Нас — меня, Луиса, Лучию и инквизиторов — отделили от остальных и поместили в три достаточно сносные комнаты, предназначенные для гостевой прислуги. Мне досталось жить с де Каэро. Первое время оба молчали, переживая первый шок от стремительного пленения и краха всей операции.
— Столько готовились, — протянул наконец Луис, — планы строили. И пф-ф-ф-ф…
— Да уж, — не мог не согласиться я, — именно что пф-ф-ф-ф. Интересно, что им от нас надо? Раз сразу не прикончили, значит чего-то хотят.
— Определенно хотят, — он говорил просто, чтобы нарушить гнетущую тишину, и вдруг ни с того ни с сего произнес. — А клирик-то наш тот еще субъект.
— Дался тебе этот Гракх, — возмутился я. — Ну мистик он и что с того! — Я дал выход скопившемуся раздражению.