Гриффен ни удивился, ни встревожился. За всю дорогу это случилось уже в третий или четвертый раз. Он знал, что держит скоростной режим (торопиться особо некуда), и свыкся с тем, что внимание привлекает прежде всего машина.
У него был старенький «санбим-тайгер» фирменного темно-зеленого цвета, с черными верхом и отделкой салона. Лишь немногие узнавали по кузову ту же машину, на которой гонял Максвелл Смарт в начальных титрах старого телесериала «Напряги извилины». Только Макс водил не «тайгер», а «санбим алпайн». Разве что фанаты гоночных авто понимали разницу, да и те наперечет.
«Алпайн» был небольшим, двухместным, с четырехцилиндровым двигателем. Для «тайгера» использовали тот же корпус, но под капот втиснули фордовский мотор V8. В сущности, получилась конфетка-драже на колесах, с тонкой оболочкой и мощным двигателем внутри, для которой сто двадцать миль в час — далеко не предел.
Для Гриффена эта машина была любовью с первого взгляда, хотя даже сейчас, вспоминая, как она ему досталась, он испытывал угрызения совести.
В сотый раз он повторял себе, что не заслуживает упрека. Парень, хозяин «тайгера», был совершеннолетним, и никто не приставлял к его виску заряженный револьвер, когда он соглашался играть в покер по высокой ставке. Кто ж виноват, что тот упорно настаивал продолжать игру, пока не оказался по уши в дерьме? Никто не мухлевал, и причин корить себя за выигрыш у Гриффена не было.
Сейчас, вспоминая тот вечер, Гриффен опять заметил, что недовольно качает головой. Испытывая тягу к оправданиям, он почему-то забывал подробности той истории. Даже не важно, честная была игра или нет. Зачем вообще этот малый полез туда, куда не следует? Возможно, он удачно играл в покер среди студентов, но в тот вечер явно себя переоценил. Сел за карточный стол только потому, что ему польстило приглашение Гриффена. И даже после парень мог бы «соскочить», однако Гриффен его нахваливал и поощрял, ссужая деньги, чтобы удержать в игре, пока «удача не повернется лицом». Когда за полночь подвели итоги, стало ясно, что вернуть долг парню не судьба. Вот тогда-то Гриффен и предложил порвать все расписки и доплатить еще пять тысяч — в обмен на машину.
Гриффен по-прежнему чувствовал себя неловко. Конечно, это был не последний случай, когда в корыстных целях он использовал умение играть и разбираться в людях, однако самый вопиющий. Просто — получить, что хочется. Совесть его мучила, однако не настолько, чтобы вернуть машину. Игрушка, которой он дал имя «Гоблин», была его отрадой и предметом гордости. Гриффен завоевал с ней немало призов в джимканах, любительских гонках по фигурному вождению на время.
Впереди, на медленной полосе, друг за другом тащились два грузовика. Не снижая скорости, Гриффен вывернул на полосу обгона.
Поравнявшись с ведущим грузовиком, он взглянул на водителя, собираясь вежливо кивнуть — дорожный этикет никто не отменял. Вместо ответного взгляда водитель ударил по газам, не пропуская его вперед.
Гриффен бросил беспокойный взгляд в зеркало заднего вида, надеясь пристроиться вслед внезапно ожившему грузовику. Однако второй грузовик уже сменил полосу и плотно сидел на заднем бампере «Гоблина».
В голове у Гриффена прозвенел тревожный звоночек. Намеренно или нет, два грузовика взяли его в «коробочку», прижимая к грунтовой обочине.
Отпуская потихоньку педаль газа, он слегка нажал на тормоз — посигналить задними фарами второму водителю, что хочет сбросить скорость и вернуться на прежнюю полосу.
Нет чтобы уступить — грузовик вдруг ускорился и протаранил задний бампер «Гоблина», заставляя того прибавить ходу. Грузовик сбоку не остался в стороне и тоже увеличил скорость, подобравшись так, что левые колеса пересекали разделительную линию.
Теперь Гриффен был предельно бдителен и, мало сказать, напуган. Что задумали эти шутники? Хорошо еще, что впереди свободная дорога…
Он заметил плавный поворот направо менее чем через милю. Если ничего не предпринять, два грузовика могут просто отправить его в кювет на разделительной полосе автострады.
На мгновение Гриффену захотелось вдавить педаль газа до упора и попытаться уйти в отрыв. Однако он передумал. Кто его знает, что у тех двоих под капотами? Если не обгонит, то войдет в поворот с еще большей скоростью.
Конечно, была и другая возможность.
Выкрутив руль налево, он въехал на грунтовую обочину и одновременно выжал педали тормоза и сцепления.
«Тайгер» завилял и вскоре встал как вкопанный. Два грузовика промчались мимо, не снижая скорости.
Сердце стучало бешено. Гриффен видел, как они притормозили и снова выстроились друг за другом.
Кажется, все… Опасность миновала, и можно было отсидеться, пока грузовики не исчезнут из виду. Или поискать съезд с дороги, если так и будут маячить, держа дистанцию.
Вместо этого сквозь красную пелену, застилающую глаза, Гриффен бросил им взгляд вдогонку.
— Значит, поиграть со мной хотите? — громко сказал он.
Переключив рычаг передач на малую скорость, Гриффен отпустил сцепление и нажал педаль газа. Ревя мотором и поднимая фонтанчики пыли, «тайгер» выбрался обратно на полотно автострады.
Вскоре он нагнал грузовики. Сейчас они тянулись, как и прежде — друг за другом, по медленной полосе.
Сбросив скорость, Гриффен пристроился за ними, создавая «паровозик» из трех машин. По крайней мере это заставит их понервничать. Глядишь, и не выдержат.
Долго ждать не пришлось.
Изучая противников на досуге, он заметил то, на что не обратил внимания раньше. Оба водителя были оснащены любительскими радиопередатчиками и переговаривались между собой, следя за Гриффеном в зеркала заднего вида.
Они явно условились: дружно сбросили скорость, ожидая, не попадется ли Гриффен в старую ловушку, пытаясь их обогнать.
Ага, сейчас! Он последовал их примеру, держа дистанцию в десять футов.
Головной грузовик свернул на скоростную полосу и начал сдавать назад, хотя приятель тормозить не стал. Еще немного, и Гриффен опять бы угодил в «коробочку», с грузовиками впереди и сбоку, прижимаясь к обочине.
На этот раз их ждал сюрприз. Не тормозя, Гриффен свернул на грунт и нагнал грузовик перед ним. На мгновение «тайгер» попал в участок обзора, закрытый от обоих водителей: ближний не видел его справа, а дальнему грузовику мешал приятель.
Смутившись, ведомый водитель вытянул шею, силясь определить, где же Гриффен, а ведущий быстро притормозил, чтобы захлопнуть капкан.
Жестко усмехнувшись, Гриффен сбросил передачу и вдавил педаль акселератора. «Гоблин» отозвался мощным рыком и стремительно проскочил соседний грузовик по обочине. Испугавшись, водитель мгновенно отшатнулся в кабину, затем дал полный газ и взял вправо, пытаясь сбросить Гриффена в кювет.
Слишком поздно. Фордовский мотор V8 работал на полных оборотах. «Тайгер» проскользнул мимо грузовика, и Гриффен вырулил на автостраду.
Глянув в зеркало заднего вида, он вдруг увидел только одного преследователя.
Не ожидая от Гриффена такой прыти, грузовик, пытавшийся спихнуть его в кювет, угодил туда сам. Капот был открыт, передние колеса увязли в грязи, свернутые набок под неестественным углом.
Оставался второй — и последний.
Грузовик на дороге, как бы в замешательстве, моментально сбросил скорость. Затем снова взревел и ринулся вперед. Имея преимущество в скорости, Гриффен мог легко уйти в отрыв, но кровь еще бурлила в жилах. Злость и адреналин подтолкнули его к безрассудству.
Гриффен и сам теперь не знал, что творил сгоряча. Какой уж там план… Только шальная мысль показать язык противнику, прежде чем оставить того позади в пыльном облаке.
Он позволил грузовику начать обгон, не давая спихнуть себя с дороги. Затем обернулся, ища глазами лицо водителя за окном.
Лицо нашел, пройдясь взглядом по длинному стволу дробовика.
Потрясенный Гриффен, от испуга рванув баранку, чуть не вылетел с трассы. Если бы не этот невольный рывок… Он уберег машину по меньшей мере от повреждений, а то и от полной катастрофы. Мотор взревел, заглушая грохот выстрела, и заряд прошел мимо. «Гоблин» летел по дороге, далеко обогнав нападавшего. В зеркале заднего вида охваченный паникой Гриффен видел, как грузовик замедляет ход и, на границе обзора, разворачивается, пересекая разметку. Видно, отправился спасать напарника.
Гриффен продолжал путь на куда более разумной скорости. Ладони сжимали руль так, что побелели костяшки пальцев. В ушах молоточком стучала кровь.
Когда пульс медленно пришел в норму, Гриффен изумился, оценивая свои недавние подвиги. С конца шестидесятых годов, когда трещавшие по швам автомобильные концерны побуждали обозленных работников, уволенных с конвейера, мстить, выбивая импортные машины с 94-й трассы, обстановка в Мичигане заметно успокоилась. Однако такие инциденты случались даже в наши дни. Эка невидаль. Гриффен сам пережил целых три покушения на «Гоблина». Тогда он ускользал от начальной атаки и, потрясенный, сворачивал с дороги на ближайшем выезде. Довольный, что остался цел и невредим.
Гриффен никогда не испытывал желания мстить… контратаковать, как сейчас. Почти роковая ошибка. Да, не мог он знать, насколько враждебно были настроены водители грузовиков, но зачем же так опрометчиво, без ясного плана действий, уступать свое лидерство? Внезапная смена поведения и озадачивала, и беспокоила.
Что тревожило даже больше, чем выстрел, так это резкий всплеск первобытного восторга, когда сработал начальный замысел, и Гриффен увидел противника в кювете.
Лишь съехав с автострады, чтобы заправить бак, он заметил, что круглый руль немного погнулся.
ГЛАВА 7
Подъезжая к дому, где живет сестра, Гриффен наблюдал, как она идет впереди машины по тротуару — очевидно, в ту же сторону. Ее зад он узнает в любой толпе.
Не сказать, чтобы все остальное было заурядным. Гриффен, как брат, никогда за ней не ухлестывал, но это вовсе не значило, что он не замечал выдающихся форм Валери.
Высокая, за метр восемьдесят. Только слишком широкие плечи и полноватое лицо не позволяли считать сестру классической моделью с журнальной обложки. Однако пышный бюст и бесконечно длинные ноги легко привлекали внимание мужчин, хотела она того или нет. Легкий, уверенный шаг и грация настоящей спортсменки. Да она ею и была! В то время как Май напоминала Гриффену куклу, Валери пробуждала в нем мысли о пантере… или о крайнем нападающем футбольной лиги — после удачной операции по смене пола.
Нечего и говорить, что белокурые волосы заставляли его думать скорее не о Валери, а о Валькирии. Особенно когда она заплетала их в косы.
Гриффен проехал мимо сестры и подрулил к тротуару. Выйдя, облокотился на машину и стал ждать.
Валери обнаружила его метров за десять и ускорила шаг.
— Привет, братец! — крикнула она. — Что ты здесь делаешь?
На полной скорости она сгребла его в охапку — так, что чуть не хрустнули косточки! — и Гриффен оказался в воздухе.
— Вал… Я… ПЕРЕСТАНЬ! — еле выдохнул он.
Вырвавшись из ее объятий, Гриффен попытался незаметно успокоиться и отдышаться. После приветствий сестры ему всегда казалось, что он знает, на кого был в детстве похож Годзилла.
— Привет, несносный ребенок, — наконец сказал он. — Вижу, все еще тренируешься.
— Боже, Шулер. Что случилось с «Гоблином»? Валери пристально вглядывалась в последствия недавней гонки. Сам-то Гриффен на машину старался не смотреть и сейчас почувствовал себя неуютно.
— Парочка ребят на грузовиках решили усомниться в том, что я имею право пользоваться их дорогой, — быстро произнес он. — Расскажу в другое время. А сейчас нам надо поговорить.
— Да ну? И какие неприятности нашел себе на этот раз, Старший Брат?
Вместо мгновенного ответа Гриффен внимательно проследил за взмахом ее руки.
— Что касается проблем, Вал, — заметил он, — не будет ли неучтиво с моей стороны указать на то, что ты поранена?
Валери коротко взглянула на руку и, прежде чем ответить, слизнула подсыхающую кровь с костяшек пальцев. Как животное.
— Ерунда, — беспечно бросила она. — Всего-навсего один «качок», который не понимает слова «нет».
— Неисправима, — изрек Гриффен, укоризненно кивая головой.
— Ты мне зубы не заговаривай, — с нажимом сказала сестра. — Что привело тебя ко мне… тем более, еще не вечер?
Прежде чем ответить, Гриффен бросил взгляд по сторонам.
— Сначала давай найдем место, где нам никто не помешает. Только не у тебя, если возможно. Разговор будет долгим.
Прошло больше часа и было выпито немало чашечек кофе, прежде чем на одной из студенческих тусовочных квартир Гриффен закончил пересказ того, что слышал (и даже испытал) после встречи с дядей.
Валери откинулась в кресле и отхлебнула чуть теплого напитка.
— Ха! — наконец воскликнула она. — Давненько не слышала ничего фантастичнее. И что же нам делать?
— Если честно, то не знаю, — ответил Гриффен. — Все пытаюсь понять, стоит ли этому верить вообще.
— А какая разница? — Сестра пожала печами.
— Что значит «какая разница»? — резко отозвался он. — Либо надо мир переосмыслить, либо люди, а их немало, включая дядюшку, просто свихнулись.
— Все же повторю: какая разница? — Валери выпрямилась. — Есть драконы на самом деле или нет, видимо, хватает тех, кто в них верит. Что уже изменило наш мир. Если нас пытаются запугать и даже убить, то неужели так важно, правы эти люди или ошибаются? Мы обязаны решить, что делать дальше.
— Знаешь, Вал, именно потому я и хотел обговорить все с тобой. — Гриффен улыбнулся. — Ты всегда смотришь в корень, отметая всякий вздор. Конечно, ты права.
— Ну и что мы будем делать?
До Гриффена, хоть и пропустил он поначалу интонацию сестры, наконец дошло.
— Что значит «мы»? — заметил он. — Охотятся только за мной. Я лишь хотел узнать твое мнение и предупредить.
— Разве это не касается нас обоих? — упрямо повторила Валери. — Во-первых, я не намерена бросать тебя на произвол судьбы. Во-вторых, если со временем преследовать будут и меня, гораздо легче защищаться вместе. И потом, что еще за «другие виды на Валери»? Такая роль мне явно не по вкусу. Если они считают, что будут использовать меня как племенную особь, лучше бы им сразу передумать.
— А как же школа? Ты не можешь вот так взять все бросить и уехать.
— Почему нет? — возразила она. — Семестр почти закончился, оценки вполне достойные, и концовку можно пропустить без особых последствий. Все равно, разве тут сосредоточишься, когда словно меч завис над нашими головами?
— Вал, послушай…
— Нет, это ты послушай! — внезапно прервала его сестра.
Гриффен привык к переменам в настроении Валери, однако резкий тон его удивил. Почувствовав перебор, она смягчилась.
— Забудь про школу, это не важно. Важнее другое. Тебе нужен тот, кому можно верить. Да, конечно, дядя Малкольм активно в нашей жизни не участвовал. Однако предательство есть предательство. Не говоря уже о твоей маленькой… подружке Май.
Гриффен непроизвольно поморщился. Когда он пересказывал всю историю, больше всего сестру взбесила Май. Сейчас он сомневался, что когда-либо снова увидит свою пассию. А если увидит? Придется думать, как держать ее подальше от Валери.
— А сенатор? Это серьезно, даже если все остальное — полная нелепица, — слегка улыбнувшись, продолжила сестра. — Я с тобой, Старший Брат. И точка.
Гриффен не нашелся, что возразить. Честно говоря, идея сестры ему понравилась, хотя поначалу он об этом даже и не думал. Однако кое-что все равно не давало покоя.
— Я тебя, сестренка, знаю слишком хорошо. Может, есть и другие причины, побуждающие тебя уехать?
— Нет… вроде бы. Хотя, дай-ка вспомнить, сколько раз ловила я на себе пристальный взгляд какого-нибудь парня, или кто-то упорно меня преследовал, и часто ли оказывалось, что это вовсе не ухажер, а твой обычный клиент, проигравшийся в пух и прах? Может, повторяю — может быть! — за мной следили, и привлекала их не только моя внешность.
Гриффен содрогнулся.
— На днях?
— Нет, давно. Получается, мы с тобой неразлейвода. Согласись!
— О черт! А надо ли?
Гриффен ухмыльнулся, и Валери нежно хлопнула его по плечу. Ему стоило труда не поморщиться после толчка.
— Так что сейчас? — спросила она.