Королева Тьмы - Энн Бишоп 34 стр.

До него наконец дошло: Люцивар просил его отправиться с ними не потому, что он был Консортом, а потому, что он был Садистом.

Деймон медленно кивнул:

— Я буду готов отправиться с вами.

Прочтя в глазах Джанелль сдержанное горе, Люцивар не стал спрашивать, сообщили ли ей о смерти лорда Мегстрома. Он хотел было уточнить, не решила ли она все-таки перенести встречу, однако передумал. Во взгляде сапфировых глаз затаилось еще какое-то чувство, говорившее о том, что Джанелль отправится в путь по своим собственным причинам.

Он посмотрел на большой плоский чемодан, стоявший рядом с дорожной сумкой. У Джанелль было несколько подобных кожаных портфелей разных размеров для перевозки деревянных рам, на которых она плела свои спутанные паутины.

— Ты считаешь, что может потребоваться целительная сеть такого размера? — прищурился он.

— Рама вовсе не для целительной паутины; она для тени.

Люцивар снова смерил чемодан настороженным взглядом. Тенью называли изысканную, сложную иллюзию, обманывающую глаз и заставляющую поверить, что человек действительно находится рядом. Джанелль обладала способностью создавать настолько реалистичные подобия, что единственная разница между ними и настоящим телом заключалась в том, что тень обладала способностью прикасаться и даже брать предметы, однако до нее самой дотронуться было нельзя. Подобного рода иллюзии девушка регулярно создавала восемь лет назад, когда только начала искать Деймона в Террилле, чтобы вывести его из Искаженного Королевства. Он слишком хорошо помнил, какую цену пришлось за это заплатить ее настоящему телу.

— Ты точно чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы транслировать через свое тело энергию, необходимую для поддержания иллюзии и наделения тени возможностью исцелить повреждения, которые могут оказаться весьма значительными?

— Исцеления, как такового, не потребуется, — спокойно ответила Джанелль.

По письмам и увещеваниям лорда Джорвала у Сэйтана и Люцивара сложилось обратное мнение, но оба знали, что спорить сейчас себе дороже. Годы службы при дворе Джанелль научили эйрианца своевременно отступать.

Она заставила чемодан и дорожную сумку исчезнуть, а затем взяла длинный черный плащ с капюшоном.

— Ну что, поехали?

Картан Са-Дьябло беспокойно метался по гостиной своих апартаментов.

Сука запаздывала. Если бы он был дома, она бы не осмелилась заставлять ждать сына Доротеи. Огни Ада, ему уже хотелось вернуться в Хейлль!

Проникнувшись чувством оскорбленного негодования, он едва не прослушал тихий стук в дверь. Картан заставил себя собраться. Ему нужна эта сука, которая, по заверениям Джорвала, была лучшей Целительницей в Кэйлеере. Если он проявит грубость, ничто и никто не сможет помешать ей выйти в эту самую дверь и больше никогда не вернуться.

Он подошел к окнам и выглянул на улицу. Не следует доставлять ей удовольствие, демонстрируя, с каким нетерпением он ждал ее прихода. Нет никаких причин давать ведьме даже столь малое преимущество над собой.

— Войдите, — произнес он, когда в дверь снова постучали.

Картан не слышал, как она открылась и закрылась, однако, обернувшись, увидел женщину, закутанную в черный плащ с капюшоном.

Сначала он решил, что это та ведьма, которую Доротея называла Темной Жрицей, но в ментальном запахе той было что-то гадкое, склизкое. Эта же…

Картан нахмурился. Он вообще не чувствовал ментального запаха.

— Ты — Целительница? — с сомнением спросил он.

— Да.

Он невольно вздрогнул при звуке голоса, которым говорила сама полночь. Пытаясь не обращать внимания на нарастающее беспокойство, он начал было расстегивать рубашку.

— Полагаю, ты захочешь осмотреть меня?

— В этом нет необходимости. Я знаю, что с тобой.

Его пальцы застыли на первой пуговице.

— Ты сталкивалась с подобными симптомами раньше?

— Нет.

— Но ты знаешь, что это?

— Да.

Раздраженный отрывистыми ответами, Картан отбросил попытки вести себя вежливо.

— Тогда что это, во имя Ада?

— Она называется Брайарвуд, — ответил глубокий, темный, полуночный голос.

Кровь отхлынула от головы, устремившись в сердце. У Картана закружилась голова.

— Брайарвуд — это сладкий яд, — продолжал голос. Бледные руки откинули капюшон плаща. — От него нет лекарства.

Картан уставился не нее, пораженный до глубины души. Он видел ее в прошлый раз, тринадцать лет назад, и тогда она была лишь безвольной куклой, марионеткой, накачанной наркотиками, игрушкой, запертой в одной из комнатушек Брайарвуда, ждущей своей очереди. Но он так и не забыл эти сапфировые глаза — и ужас, нахлынувший на него при попытке прикоснуться к ее сознанию.

— Ты… — Слово прозвучало не громче дыхания. — Я думал, Грир уничтожил тебя.

— Он пытался.

Наконец на Картана нахлынуло озарение. Он обвиняющим жестом наставил на нее палец:

— Ты сделала это со мной! Ты сделала это!

— Я создала спутанную паутину — да. Что же до того, что случилось с тобой, Картан… Ты сам навлек это на себя.

— Нет!

— Да. К каждому вернется то, что он дал. Это был единственный приказ, вплетенный в спутанную сеть.

— Раз ты это сделала, значит, можешь точно так же все отменить!

Но она покачала головой:

— Многие из детей, бывших нитями той спутанной паутины, вернулись в Тьму. Они уже недостижимы, даже для меня, а без них невозможно расплести паутину.

— Ты лжешь! — завопил Картан. — Если я дам тебе достаточно золота, ты быстро найдешь способ.

— От Брайарвуда нет лекарства. Но конец твоему нынешнему состоянию все же есть, если тебя это утешит. К каждому вернется то, что он дал.

— ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!

— Каждый удар, каждая рана, каждый акт насилия, каждый миг страха, пережитые другим живым существом из-за тебя, вернутся к тебе. Ты всего лишь забираешь то, что дал, Картан. Когда к тебе вернется все, долг будет уплачен и сеть отпустит тебя — как и других мужчин, развлекавшихся в Брайарвуде.

— Они все мертвы, ты, глупая сука! Остался лишь я один! Никто из них не пережил этой твоей паутины!

— Сеть лишь поставила одно четкое условие. Если никто из других не выжил… Сколько детей, отправленных в Брайарвуд, пережили вас всех?

— Раз уж ты явилась сюда не для того, чтобы исцелить меня, то зачем вообще пришла? Просто позлорадствовать?

— Нет. Я пришла свидетельствовать за тех, кто уже ушел.

Картан пристально посмотрел на нее и покачал головой:

— Ты можешь положить этому конец.

— Я уже сказала тебе, что не могу сделать этого.

— Ты можешь положить этому конец! Ты можешь остановить эту боль! И, будь ты проклята, ты это сделаешь!

С гневным возгласом он бросился на нее — и промчался сквозь, не встретив сопротивления. Он ударился о дверь, не сумев вовремя остановиться.

Когда Картан обернулся, в комнате никого не было.

Деймон осторожно приблизился к Джанелль, не решаясь нарушить ее уединение и не зная толком, как интерпретировать странную смесь грусти и удовлетворения, отражавшуюся в ее глазах и на лице. Уединение было, разумеется, иллюзией. Когда она вышла из своей комнаты в небольшом форте и отправилась к ручью, чтобы посидеть на берегу, Люцивар, Шаости и с полдюжины Деа аль Мон будто призраки последовали за ней, мгновенно растворившись в лесах неподалеку. Деймон, сколько ни приглядывался, так и не сумел заметить никого из них, хотя прекрасно знал, что они поблизости, наблюдают и прислушиваются.

— Держи, — произнес он негромко, протягивая Джанелль кружку. — Это травяной чай. Ничего особенного. — Когда девушка поблагодарила его, Деймон засунул руки в карманы брюк, внезапно ощутив смущение. — У тебя все в порядке?

Джанелль ответила не сразу.

— Я сделала то, что собиралась. — Она сделала маленький глоток, вгляделась в содержимое кружки и посмотрела на Деймона. — Что это?

— Немного того, щепотка сего.

— Ага, как же.

Если бы это сомнение прозвучало в голосе любой другой женщины, Деймон бы почувствовал себя оскорбленным. Однако сосредоточенность и легкое раздражение, мелькнувшие в глазах Джанелль, когда она сделала еще глоток, смакуя напиток, показывали, что сомневалась она не в качестве отвара, а в том, что тот действительно не представляет собой «ничего особенного».

Джанелль задумчиво посмотрела на своего Консорта:

— Вряд ли ты захочешь обменять рецепт этого отвара на один из моих, верно?

Если этот состав так ей понравился… Деймон испытал большое искушение отказаться, чтобы он и дальше оставался единственным человеком, способным его приготовить для нее, однако он быстро просчитал возможные выгоды от времени, проведенного вместе над столом, заваленным травами.

Он улыбнулся:

— Я знаю еще парочку составов, которые ты можешь найти интересными.

Джанелль улыбнулась, залпом опустошила кружку и поднялась.

— Я бы хотела как можно быстрее отправиться в Амдарх, — произнесла она, когда они вместе направились к форту. — Тогда мы сможем обустроиться еще до ночи.

Несмотря на многочисленные предупреждения, полученные от Люцивара и Шаости, Деймону пришлось в буквальном смысле прикусить язык, чтобы не предложить ей сначала съесть хоть что-нибудь. Мужчины сказали ему, что нежелание девушки съесть что-то будет находиться в прямой зависимости от настроения, в котором она вернется с этой встречи. Деймону хватило одного-единственного взгляда на лицо своей Королевы, когда она вышла из комнаты, чтобы понять: уговаривать ее поесть бессмысленно.

— Я думаю, тебе понравится Амдарх, — произнесла Джанелль. — Это прекрасный… — Она замерла на месте, принюхиваясь. — Это жаркое?

— Полагаю, что так, — мягко отозвался Деймон. — Его приготовили Люцивар и Шаости. Наверное, как раз уже можно есть.

— Они приготовили жаркое по-лесному?

— Да, кто-то обмолвился, что оно так называется.

Джанелль посмотрела на него:

— Полагаю, ты голоден.

Даже если бы Деймон всю свою жизнь был тупым идиотом, не понимавшим намеков, этот он бы ни за что не пропустил.

— Честно говоря, да. Как ты думаешь, мы могли бы отложить продолжение нашего путешествия до окончания ужина?

Джанелль отвернулась от Деймона, но он все равно заметил, как она хищно облизнулась.

— Полагаю, потребуется не так уж много времени, чтобы съесть миску жаркого. Или две, — добавила она, быстро направившись к форту.

Деймон зашагал шире, нагоняя девушку, и невольно задумался о том, придется ли мужчинам драться, чтобы отвоевать свою законную порцию.

Картан ворвался в столовую лорда Джорвала.

— Так эта сука жива?! — требовательно спросил он. Джорвал поспешил к нему навстречу. Сидевший за столом мужчина, которого Картан никогда раньше не видел, уставился на незваного гостя.

— Лорд Картан, — взволнованно произнес лорд Джорвал, — если бы я знал, что исцеление завершится так быстро, мы бы ни в коем случае не начали ужи…

— Будь ты проклят, отвечай на вопрос! Она жива?

— Леди Анжеллин? Да, разумеется, она жива! Почему вы спрашиваете? Она не пришла на встречу?

— Пришла, — прорычал Картан.

— Но тогда я ничего не понимаю! — практически взвыл Первый Трибун. — Она — лучшая Целительница в Королевстве! Если уж она…

— ОНА СДЕЛАЛА ЭТО СО МНОЙ!

Потрясение, отчетливо отразившееся во взгляде лорда Джорвала, быстро сменилось хитрым, расчетливым выражением.

— Понимаю. Прошу, присаживайтесь и присоединяйтесь к нам. Я вижу, у вас был нелегкий день. Возможно, еда в неплохой компании поможет вам немного расслабиться и отдохнуть.

— Ничто и никогда не поможет расслабиться и отдохнуть, пока эту сучку не заставят исцелить меня! — рявкнул Картан, опускаясь в кресло и быстро наполняя ближайший бокал вином. Он ожег гневным взглядом второго мужчину, который не сводил с него глаз.

— Лорд Картан, — невозмутимо произнес Джорвал, — позвольте представить вам лорда Гобарта. У него тоже есть причины желать, чтобы Джанелль Анжеллин наконец-то поставили на место.

— Не только Джанелль Анжеллин! — прорычал тот.

— Вот как? — произнес Картан, усмиряя свой гнев под действием внезапно вспыхнувшего интереса по отношению к лорду Гобарту.

— Лорд Гобарт контролировал Край под названием Иннея на протяжении нескольких лет, — пояснил Джорвал. — Когда его племянница стала Королевой Края…

— Неблагодарная сучка ИЗГНАЛА меня! — брызгая слюной, заорал Гобарт.

— И вы хотите вернуть себе власть, — произнес Картан, начиная терять интерес.

Однако лорд Джорвал прозорливо добавил:

— Леди Карла — близкая подруга Джанелль.

Картан наугад выбрал несколько блюд из стоявших на столе, осмысливая полученную информацию. Больше всего на свете ему сейчас хотелось причинить боль близкой подруге этой суки.

— Возможно, я смогу вам чем-то помочь. Моя мать — Верховная Жрица Хейлля.

Сказанное не только произвело на Гобарта сильное впечатление, но и, казалось, изрядно обеспокоило. Он прокашлялся.

— Это очень щедрое и любезное предложение, лорд Картан. Весьма щедрое, однако…

— Однако вы уже получаете поддержку со стороны Темной Жрицы, — догадался Картан. Увидев, как побледнел Гобарт, он сплел пальцы обеих рук и наставительно поднял их так, чтобы мужчины увидели этот жест. — Возможно, вы еще не осведомлены… но моя мать и Темная Жрица — старые союзники.

Гобарт с трудом сглотнул. Джорвал же молча пил вино, наблюдая за двоими мужчинами своими темными глазами, наполненными скрытым ликованием.

— Ясно, — наконец произнес Гобарт. — В таком случае ваша помощь будет воистину неоценимой.

Андульвар устроился в кресле у письменного стола из черного дерева, за которым сидел Сэйтан.

— Карла сказала, что ты здесь хандришь уже два часа, с тех пор как получил послание от леди Зары.

Сэйтан одарил эйрианца самым ледяным взглядом из своего обширного арсенала:

— Я. Не. Хандрю.

— Ладно. — Андульвар помолчал немного, но, не удержавшись, добавил: — Позволь поинтересоваться, что в таком случае ты делаешь?

Сэйтан откинулся на спинку кресла.

— Скажи-ка мне вот что. Если бы я решил сбежать из дома, есть ли хоть в одном из Королевств место, где меня бы не нашли?

Андульвар задумчиво поскреб подбородок:

— Ну, если бы ты захотел спрятаться от Королев Демлана или ковена, то есть пара-тройка местечек, где можно было бы залечь на дно. Если же ты бы захотел скрыться от своих отпрысков, можно было бы отыскать в Аду пару убежищ, о которых даже Мефис бы вспомнил далеко не сразу. Но если бы тебя искала Джанелль…

— Вот именно поэтому я до сих пор здесь сижу. — Сэйтан потер лоб и вздохнул. — Зара попросила меня как можно быстрее приехать в Амдарх, чтобы разобраться с одной проблемой.

Андульвар нахмурился:

— Люцивар ведь сейчас в Амдархе, верно? Если Заре необходима помощь более сильного мужчины, чем те, которые служат при ее дворе, почему она не попросила его?

Сэйтан нехорошо сузил свои золотистые глаза. Слова падали, как гранитные глыбы.

— Люцивар в Амдархе с Джанелль.

Молчание сгустилось настолько, что, казалось, отгородило их от остального мира непроницаемым занавесом.

— А, — наконец понимающе протянул эйрианец. — Что ж, Деймон…

— В Амдархе с Люциваром и Джанелль.

— Мать-Ночь! — пробормотал Андульвар и опасливо поинтересовался: — А что именно пишет Зара?

Сэйтан с отвращением поднял письмо со стола и замогильным голосом прочел:

— «Ваши дети прекрасно проводят здесь время. Приезжайте и заберите их отсюда».

Деймон закрыл голову руками и зажмурился.

— Мать-Ночь… — отчетливо произнес Люцивар.

— Я никогда еще так не напивался, — тихо простонал Деймон.