Это была небольшая, человек на шесть, лодочка, остроносая и быстрая, которая неслась по тёмной воде, удаляясь от замка, к тому берегу, где находился мост и где стояли Лотар с Сухметом. Она была бы совсем неразличима в темноте, но блеклое световое пятно, как гигантский зайчик от невидимого, тусклого солнца, играло на воде, на блестящих шлемах и доспехах воинов, на мокрых вёслах.
— Они убегают, — сказал Сухмет.
Гребцы налегали на вёсла так, что те, казалось, гнутся при каждом ударе о воду. Лодка летела, как птица.
Снова послышался тяжёлый щелчок, потом свист перешёл в гудение толстой струны, потом камень ударил в воду. Человека, сидящего на корме, обдало брызгами.
— А ведь могут прорваться.
Внезапно на башне появился Атольф. Сухмет узнал его по медлительным движениям, в чём-то похожим на движения Чунду. Та же внешняя неторопливость, та же неостановимая сила и сокрушительная мощь.
Между лодкой и берегом оставалось уже не более полусотни ярдов, когда катапульта ударила снова.
— Это их последний выстрел. Промажут, значит…
Камень вдруг изменил направление. Это было почти незаметно, но Лотар не сомневался, что теперь его ведёт так называемый Поводок, что-то вроде управляющего стержня, помогающего при стрельбе большими снарядами даже в самых безнадёжных случаях. Это было даже не очень сложно, но Лотар не ожидал такого от Атольфа.
Камень ударил в лодку, строго в середину, сразу изувечив или убив двоих гребцов, сидевших на самой широкой банке. Лодка переломилась, словно была сделана из картона. Все беглецы оказались в воде, и теперь шансов у них не было — течение неумолимо несло их к краю водопада, к смерти.
Да они и не пытались сопротивляться. Кто-то просто вцепился в деревянный нос лодки и вглядывался в приближающуюся смерть, кто-то принялся ругаться высоким, сорванным голосом… Но нет, от этой мешанины людей и щепок отделилась чья-то тёмная фигура, которая становилась с каждой минутой всё заметнее.
Кто-то не потерял присутствия духа и продолжал бороться. Человек был умел и силён. Он грёб так, что Лотар даже недоверчиво оглянулся на Сухмета. Тот тоже подался вперёд, считая частоту гребков неизвестного пловца.
— У него есть шанс, — сказал наконец старик.
Снова ударила катапульта, камень просвистел в воздухе и поменял направление целых два раза. На это уже решился бы далеко не каждый колдун, даже специализировавшийся в воинской магии. Атольф превзошёл сам себя.
Но он всё равно промахнулся на пару футов. Брызги взлетели в воздух и опали, а пловец даже не обратил на них внимания.
За его спиной обломки лодки и остальные люди унеслись к водопаду и с чьим-то отчаянным криком исчезли в тёмном провале пропасти. Крик смолк сразу, как отсечённый острым клинком.
Но этот удивительный человек, который старался выбраться на берег, всё-таки справился. Он попал в последние водовороты почти на том самом месте, где вчера Сухмет выловил Лотара. Сухмет сбежал по склону и вошёл в воду, чтобы помочь ему. Лотар поспешил за ним.
На последних ярдах силы оставили пловца, и помощь Сухмета была очень кстати. Он поймал его за волосы и втащил в заводь. Потом подхватил под мышки, вынес на берег.
Теперь Лотар узнал его. Это был Завад, замковый шут. Тренированный сторож и метатель сурикенов, который чуть не убил Лотара в спальне колдуна. Он был почти без сознания, глаза его закатились под веки, дыхание было таким судорожным, что хотелось дать ему одну из тех ароматических жидкостей, которые расширяют лёгкие.
Сухмет осторожно положил его на траву и расстегнул ремень, пережимающий грудь. На ремне была сумка.
— Удивительный человек, — сказал Лотар. — Ему это удалось, он проплыл стремнину и не свалился в пропасть.
— Да, он прекрасно тренирован, — согласился Сухмет. — Не хуже тебя, если бы ты был просто человеком.
Луч света, которым Атольф высвечивал лодку на воде, теперь погас или ушёл куда-то в сторону. Лотар наклонился ближе, чтобы рассмотреть лицо шута. Внезапно он увидел чёткие, как нарисованные, и свежие, ещё кровоточащие, рубцы через весь лоб. Это был след хлыста, барского, ленивого и не очень сильного, но болезненного и, безусловно, унизительного даже для раба.
Внезапно Завад очнулся. Он схватил Сухмета за руку и приподнялся.
— Кто вы?
— Не беспокойся, ты жив, ты доплыл, — ответил старик.
— Но вы не выдадите меня?..
— Мы враги твоего господина.
— Прежнего господина… — прошептал шут.
— Ты расскажешь, что произошло? — спросил Лотар.
— Конечно, только не прогоняйте меня.
Как-то мы уж очень сухо разговариваем с человеком, который только что сумел избежать верной смерти, подумал Лотар. Что-то во всём этом было неправильное.
Завад попытался встать на ноги.
— Что угодно, только не отдавайте меня ему… — Взглядом шут указал на замок.
— Теперь всё будет хорошо, — заверил Сухмет.
Но хорошо не стало. В трёх десятках шагов прозвенела тетива лука, и прежде чем Лотар и Сухмет успели коснуться земли, тонкая трёхфутовая стрела впилась шуту в шею, пробив горло.
Сжав древко стрелы так, словно это могло удержать его жизнь, Завад упал на землю. Судорога исказила его лицо, теперь оно не было просительно-испуганным. Это было лицо холодного убийцы и лицедея, жестокая маска лгуна и преступника.
— Зелёный Лучник… — прошептал он мертвеющими губами, изогнулся в агонии и затих.
На фоне тёмных кустов стоял, широко, как на стрельбище, расставив ноги, человек, одетый в балахон, разрисованный тёмно-зелёными разводами. Заметить его было нелегко, даже Лотару приходилось напрягать зрение.
Его лук в левой руке опустился. Больше он не делал попытки достать стрелу.
— Следующим будет Гильом, — произнёс незнакомец и убрал лук в чехол на бедре.
Лотар поднялся на ноги, сунул кинжал в ножны и шагнул вперёд.
— Вот и пришла пора узнать тебя покороче, таинственный наблюдатель.
Человек в пятнистой зелёной одежде подошёл к телу шута, холодно усмехнулся и посмотрел на Лотара.
— Да, я следил за вами. И действительно, пришла пора познакомиться.
Глава 18
Утренние звёзды засыпали небосклон тонким жемчугом, исчезающим в поднимающейся заре, а Лотар, Сухмет и Зелёный Лучник, напившись свежего чая и поужинав так плотно, как бывает, когда разговор не клеится, чего-то ждали.
— Значит, это ты, господии, следил за нами? — спрашивал Сухмет, улыбаясь. Никто, кроме Лотара, не прочитал бы в этой улыбке и следа настороженности.
— Да, я заметил вас, когда вы ещё только собирались разделаться с чудовищем на перевале. Кто вам заплатил?
Голос Зелёного Лучника звучал глуховато и неловко, словно он и сам удивлялся тому, как его язык и губы выговаривают слова. Вероятно, он очень давно ни с кем не разговаривал. Впрочем, одет он был чисто и для лесного жителя, пожалуй, щеголевато. А на шее носил даже чёрный шнурок, на который были нанизаны огромной величины когти местных горных медведей.
Лотар никак не мог решиться исследовать сознание этого человека магическими методами. Такую неловкость перед простым человеком он испытал только однажды, много лет назад, когда, став драконьим оборотнем, встретил Рубоса. Но Рубос был друг, а кто этот? Так или иначе, но всё определённо свидетельствовало — это был сильный человек, не слабее Рубоса.
Сухмет довольно монотонно, убаюкивая настороженность Зелёного Лучника, стал пересказывать, как их нанял Покует, потом, ещё скучнее, об их договорённости с князем. Когда он перешёл к их путешествию на перевал, Зелёный Лучник прервал его:
— Дальше я всё видел сам. Вы не скрывались. Лучше ответь мне, как вы оказались здесь?
Сухмет вяло и так же тоскливо рассказал про бегство Атольфа, Батенкура и их наёмников. Он старательно избегал упоминаний про магический занавес, но гость об этом и сам догадался.
— Значит, вы — колдуны. Потому что они ушли невидимками.
Сухмет посмотрел на Лотара. Драконий оборотень неподвижными глазами глядел в огонь. Сколько же лет этот человек не разговаривал с людьми, если ничего не слышал о Желтоголовом, охотнике на демонов, слава о котором гремела по всему Западному континенту?
Снова, в который уже раз за вечер, над костром и тремя людьми повисло молчание. Казалось, они могут молчать бесконечно.
— А о том, чем мы здесь занимались, ты тоже знаешь? — спросил Лотар.
— Твой набег на замок? Да, и это я видел.
— Значит, ты знаешь о нас больше, чем мы о тебе.
— Все на свете знают обо мне меньше, чем я обо всех.
— Почему?
Зелёный Лучник, пожав плечами, молчал так долго, что Лотар решил, что он и не собирается отвечать. Наконец он разомкнул губы:
— Когда-то у меня было человеческое имя. Рыцарь Полард, к вашим услугам, господа. Но потом мне пришлось уйти из Пастарины, где жила моя любовь и где собирался с ней жить и я, после свадьбы, разумеется. С тех пор я знаю больше, чем кто-либо знает обо мне.
— Почему ты ушёл? — спросил Сухмет.
— Гильом хотел меня убить. Он сделал полдюжины попыток, но я уцелел. Но потом он связался с кем-то, кто мог это сделать наверняка, с кем мне невозможно было сражаться. И пришлось уйти.
— Этого колдуна звали Атольфом?
— Так он прозывался в наших краях. До того, как он объявился тут, его звали иначе.
Сухмет кивнул: это была обычная тактика наёмных колдунов. Отчасти этим объяснялось то обстоятельство, что на самом деле колдунов, даже таких средних, как Атольф, было гораздо меньше, чем думали простые люди.
— Сейчас он здесь. — Сухмет кивнул в сторону замка.
— Я знаю.
— Когда это было? — Сухмет взял инициативу в свои руки.
— Лет десять назад. Может, восемь. Я потерял счёт годам.
Лотар посмотрел на Сухмета. Тот кивнул. Это прекрасно вписывалось в срок, необходимый для выращивания Чунду.
— Из-за чего ты поссорился с Гильомом? — спросил Лотар.
На сей раз Зелёный Лучник ещё меньше торопился с ответом, чем раньше. И всё-таки решил ответить, потому что, в противном случае, не мог рассчитывать на доверие. А каким-то образом он нуждался в доверии Лотара и Сухмета.
— Гильом похитил мою невесту. Сейчас он держит её в Ожерелье, потому что боится меня, боится моей мести. Я не могу мстить, потому что она в его руках.
— Как её имя?
Теперь Зелёный Лучник рассматривал Лотара большими, спокойными и глубокими глазами. В них застыл такой холод и такая отдалённость от всего, чем жили люди, что Лотару стало ясно — перед ним уже не совсем человек. Перед ним сидел демон, хотя в нём и не было тренированной магической силы.
— Ты что-то узнал, когда ходил в замок?
— Имя?
— Велирия.
Лотар не выдержал его взгляда и отвернулся.
— Ты можешь больше не ждать.
Зелёный Лучник взял в руки палку толщиной со свою руку и помешал угли перед собой.
— Говори, я должен знать.
Зелёный Лучник сидел неподвижно, но когда Лотар дошёл до эпизода, когда Гильом ударил концом алебарды, палка в его руках с резким треском сломалась. Когда Желтоголовый кончил, он произнёс:
— Значит, Гильом ничего не сумел с ней сделать. Она всегда была сильной.
— Мне показалось, они сломали её. — Лотару не хотелось этого говорить, но он счёл за лучшее не внушать этому человеку никаких иллюзий. Точность всегда и везде была лучшей тактикой. Та точность, которая была синонимом правды.
— Нет, ты не понимаешь. Если бы они её сломали, она не прикрыла бы тебя.
Больше Лотар не хотел говорить об этом. Он выпрямился и налил себе чаю. То же сделал и Зелёный Лучник, потом он спросил:
— Ты возьмёшь меня с собой, когда в следующий раз пойдёшь в замок?
— Я не собираюсь больше идти в замок, — ответил Лотар. — Я ходил для того, чтобы встряхнуть кувшин с пауками. Теперь нужно ждать.
— К тому же ему нужно восстановить силы, — вмешался Сухмет.
— Правильно, — кивнул Зелёный Лучник. — Я думал, ты умрёшь, когда увидел тебя вчера. Лотар хмыкнул.
— Я и сам так думал, а теперь вот…
— Ты же колдун. — Зелёный Лучник допил чай. Судя по всему, заварка Сухмета ему очень нравилась.
Он мог бы стать нам другом, подумал Лотар. И не бесполезным спутником, а таким, у кого и поучиться чему-нибудь не грех. Например, поучиться лесу…
— Значит, я сам, — сказал он.
— Что сам? — изумился Сухмет.
— Сам пойду в замок.
— Ты с ума сошёл, Полард? — От удивления безупречно вежливый Сухмет даже забыл, как нужно обращаться к человеку рыцарского достоинства. К счастью, Зелёный Лучник так давно не общался с людьми, что разучился придавать значение этикету. — Лотар — колдун, оборотень, лучший боец на всём континенте, если не на всех четырёх континентах мира. И то он вернулся… Сам видел, каким он вернулся. Ты же не вернёшься совсем.
— Я и не стремлюсь вернуться.
— Тогда зачем идти?
— Потому что больше он не может причинить ей вред.
— Ты так его ненавидишь? Лучник удивился.
— Ненависть растаяла давно, много лет назад. Но это мой долг, и его нужно исполнить до конца.
— А зачем ты убил Завада? — быстро спросил Сухмет. — Он бы мог многое рассказать.
— Завад был с тем, кого вы зовёте Атольфом, много десятилетий назад. Он не мог убежать от колдуна, как не может от человека убежать его язык. Он был послан для того, чтобы предать вас. Знакомый приём, так погибли мои друзья, так они похитили Велирию.
Лотар посмотрел на Сухмета. Сомнительно, очень сомнительно. В конце концов, они тоже не новички. Они бы проверили Завада, да так основательно, как Атольфу и не снилось. И если бы у шута были злые умыслы, они бы без труда прочитали их.
Вот если бы Атольф закодировал поведение Завада и даже сам шут не знал бы, что он сделает, когда придёт определённый день или час, тогда… Да, теоретически такое было возможно. Лотар прочитал это соображение в сознании Сухмета и увидел, что старик кивнул.
Каким-то чутьём, которое в нормальном человеке было необъяснимой тайной, Зелёный Лучник понял, что они договорились и поверили ему. Он даже сделал слабую попытку усмехнуться, чтобы отметить свою победу.
— То, что я сделал, было необходимо. Иначе он убил бы вас… Ну, я пойду.
Он встал, поправил колчан со стрелами на спине и короткий, широкий меч на бедре.
Заря стала яркой, а пепел костра — серым. Угли больше не переливались красным огнём. С озера подул тихий, нежный, как первый солнечный луч, ветер. От этого дуновения серёжки орешника дружно качнулись, словно соглашаясь со словами Зелёного Лучника.
— Я бы на твоём месте всё-таки не торопил события, — сказал Лотар. Он так и не решил, стоит ли ему придержать этого человека или лучше остаться в стороне. Конечно, оставшись в стороне, он себе потом места не найдёт от угрызений совести. Но и идти с человеком, до такой степени равнодушным к жизни, тоже не хотелось. — Нужно подождать. Ты ждал довольно долго, неужели несколько дней что-то могут изменить?
— Могут. Они могут изменить моё отношение к самому себе. Могут изменить смысл моих поступков в прошлом, смысл моей жизни.
Для молчальника, с некоторым раздражением подумал Лотар, он слишком красноречив. Но может быть, он просто говорил то, что думал.
Внезапно в отдалении послышался натужный скрип. Все трое замерли. Сухмет схватился за посох Гурама, который по-прежнему торчал за его спиной в закамуфлированном до неузнаваемости виде.
— Они опускают мост, — догадался Лотар.
— Значит, к этому времени Завад уже должен был выполнить свою работу, — сказал Зелёный Лучник.
Лотар надел свою сбрую и самые лёгкие доспехи. Сух-мет подпоясался Утгелой, каким-то образом не выпуская посох Гурама из рук. Зелёный Лучник смотрел на эти сборы слегка недоверчиво, но с одобрением.
— Скорее, — поторопил Сухмета Лотар. — Мы должны их встретить на мосту, чтобы они не использовали численный перевес.
— Ты ещё слаб, мой господин, для настоящей битвы, — запротестовал старик, застёгивая пряжку.
— А вот это мы скоро проверим, — ответил Лотар и оглянулся на Зелёного Лучника. — Ну, пойдём посмотрим, что они задумали на этот раз.
Глава 19
Мост уже был опущен, и ворота открылись на всю ширину. Лотар вышел на расчищенное от кустов место перед неподвижной частью моста и почувствовал, что Зелёный Лучник держится рядом, у левого плеча. Он решил, что прятаться больше не стоит. Сухмет почему-то отстал.