И я, посчитав, что мое присутствие для сдерживания агрессивности мужа здесь не обязательно, выскальзываю за дверь. Есть у меня еще одно дело, не менее важное, чем оказание положительного влияния на темноэльфийского наследника, которым он продолжает оставаться, несмотря на свою неожиданную выходку.
Хотя… И мое лицо непроизвольно хмурится.
В паре светлоэльфийских принцев младший отличается от старшего лишь опытом, который обычно приходит с возрастом. Так что и один и другой вполне способны сменить Ксандриэля на месте правителя светлых. Правда, Валиэль, который до сих пор продолжает обращаться ко мне не иначе как «моя госпожа», не очень-то и стремится к власти, предпочитая оставаться милым шалопаем, маску которого он носит с огромным удовольствием.
С младшим же братом моего мужа все не так просто. Не знаю, насколько это влияние их матери, с которой отношения у меня не то что не сложились, а даже… Мне трудно это объяснить, но как только Элильяр признал меня женой его старшего сына, она покинула Тарикон и все это время находилась в своих родовых землях, где и проводил довольно много времени принц Даримар. А после тех встреч, которые случались нечасто, оставался неприятный осадок на душе.
Так что… Я рада, что ребятишки останутся в замке моего отца. Да и Сашкино присутствие будет кстати. Тем более что Тиа уже начала жаловаться на то, что Альена не хочет думать ни о чем, кроме своего жениха. Которым она, вполне серьезно к этому относясь, называет моего сына.
Нет, ни моя подруга, ни Ксандриэль не против отдать ему свою дочь. Лет так через шесть, когда ей исполнится восемнадцать. И при условии, что она не бросит обучение в Академии магии, в которой она начала учиться сразу, как только проявился ее магический потенциал.
В раздумьях я не заметила, как оказалась перед покоями старшего советника правителя темных эльфов по магии (именно таким был Сашкин статус), дверь которых отворилась еще прежде, чем я успела в нее постучать.
– Мама. – Сын, по сложившейся привычке, не обращая внимания на гвардейцев, которые застыли по обе стороны коридора, зарылся в мои волосы. – Я рад тебя видеть. Войдем.
Его гостиная была отделана в мягких, кремовых тонах. Много оружия на стенах. Не могу сказать, откуда в его душе эта страсть к клинкам, но коллекция, которую ему удалось собрать за эти годы, мало в чем уступает той, которой гордится мой муж. А некоторые экземпляры вообще вызывают у него зависть. Но тут уж постарался властитель драконов, с которым Сашка сдружился, помогая разобраться с последствиями общения Ригана с черным воином. А уж когда стало понятно, что между ним и Альеной, в десять лет успешно принявшей драконью форму, складываются более серьезные отношения, все сквозь пальцы смотрели на то, что большую часть свободного времени он проводит в крепости Зари.
Много цветов и огромный портрет светлоэльфийской принцессы – подарок Ксандриэля на Сашкин день рождения. С распущенными светлыми локонами и в платье, гармонирующем с ее медовыми глазами.
– Вино, сок? – Он широким жестом предложил мне присесть в кресло, но я осталась стоять в центре комнаты, не сводя взгляда с портрета Альены, смотря на который создавалось странное впечатление. Словно стоит моргнуть, и она шагнет нам навстречу. А в памяти всплыл тот миг, когда я увидела ее впервые испуганную и заплаканную.
А вслед за этим вспомнилось и другое: сколько прошло лет, а я так и не могу ответить себе на вопрос: чем мог закончиться тот, начавшийся так невинно, поцелуй? И куда могла меня завести вся эта история, если бы Олейор с присущей ему настойчивостью и упертостью не продолжил добиваться своего – моего присутствия в его постели. Даже если ему пришлось для этого произнести все самые невозможные клятвы, связавшие нас крепче канатов.
– Сок, Саша. Ты твердо уверен в своем выборе? – Я не стала уточнять, о каком выборе идет речь.
Элильяр все эти годы предлагал ему разные партии. Эльфиек из самых влиятельных домов. Да и Рамон, как в очередной раз поспорит с Асией по вопросу главенства в семье, вспоминая беззаботное время и славу покорителя женских сердец, до сих пор живущую в памяти многих прелестниц, не раз пытался прихватить с собой и моего сына.
Но… безуспешно.
– Да, мама. – С трогательной улыбкой на лице, от которой у меня сжимается сердце. Сын вырос. У него своя взрослая жизнь. И уже нельзя, как прежде, прижать его к себе, зарываясь пальцами в его волосы, успокаивать, уговаривать, наставлять. – Это мой выбор.
– Она для меня уже давно стала дочерью. Так что, – и я, пряча в глубине глаз душевные терзания, отвечаю ему, стараясь, чтобы это звучало как можно более беззаботно, – считай, что я благословила тебя.
Вот только с ним такие номера не проходят. Не зря же Гадриэль и Олейор все чаще советуются с Сашкой по весьма щекотливым вопросам политики дроу.
– А подробнее. – И больше никакой улыбки на лице. А взгляд цепкий и настороженный, замечающий каждую деталь и, кажется, отслеживающий каждую мысль. Хорошо с ним поработали его наставники. Да и колебания равновесия он ощущает, несмотря на щиты, которые я не снимаю, даже оставаясь одна.
И я, бросив еще один взгляд на свою будущую родственницу, присаживаюсь на краешек кресла, принимая из его рук высокий бокал с соком.
– Олейор возглавляет команду, которая отправляется к даймонам. А на тебя оставляет Амалию и Вэона.
На его лице одновременно и облегчение и озабоченность.
– Почему он не доверил детей правителю?
– Ты считаешь, что не достоин быть их опекуном на время отсутствия родителей? – Я все еще пытаюсь увести разговор в сторону, хоть и понимаю, что это бесполезно. И возможно, ни к чему. Чем больше будет знать о происходящем Сашка, тем легче ему будет контролировать ситуацию. И я, не столько реагируя на его чуть насмешливый взгляд, сколько решив так для себя, рассказываю ему все. – Олейор узнал, что Элильяр начал планировать этот поход сразу, как ему стало известно о моем существовании. И обвинил отца в том, что тот манипулировал им и, возможно, желал избавиться от него как от наследника.
Сашка, задумчиво хмуря брови, отходит к большому окну, часть которого украшена витражами, что создает внутри замысловатую игру света. По привычке, которая всегда напоминает мне мужа, поступающего так всякий раз, когда сложная задачка не хочет поддаваться решению.
– Да. Похоже, Элильяр сделал все, чтобы это именно так и выглядело. – Мои брови в изумлении взлетают вверх. И я жалею, что здесь нет Оли. Хотя… Вряд ли Сашка произнес бы эти слова в его присутствии.
– Ты настолько доверяешь правителю? – Глупый вопрос. Мой сын не дал бы клятву служения, если бы не испытывал этого чувства. Да и возможность в любой момент вернуться на Землю, которой он не торопился воспользоваться, только подтверждала это.
– Я успел понять, что если он что-то задумал, то об этом вряд ли кто догадается, пока это не случится. И хорошо, что ты это мне сказала. Мне придется постараться понять, что заставило нашего большого интригана спровоцировать принца на этот шаг.
– Гадриэль вопреки желанию Олейора отправляется с нами. Элильяр потребовал у него клятву моей защиты.
– Не потребовал. – Он бросается на эту новость, как хищник на сахарную кость. С той же безоговорочностью и стремительностью. – Принял. Элильяру выгоднее было оставить лорда здесь. Такого специалиста заменить будет очень трудно. – Его взгляд становится рассеянным, а на губах… Эта улыбка мне хорошо знакома. С кем, как говорится, поведешься. А мой сын много времени проводит в обществе любителей многоходовых комбинаций. – Придется мне в ваше отсутствие поработать за двоих.
– Мне начинать беспокоиться? – Я не удерживаю встревоженного возгласа. Способности способностями. Но тягаться с теми, кто плетет интриги сотни лет…
– Не стоит. Я справлюсь. А вот ты подумай, почему Гадриэль предпочитает находиться рядом с тобой, даже понимая, что здесь его присутствие тоже необходимо.
Прежде чем ответить, делаю глоток. Успокаивая бешено забившееся сердце. Но сын, словно понимая, в какую сторону начинают клониться мои мысли, качает головой и сам отвечает на заданный им же вопрос.
– К тебе тянется слишком много нитей, а лорд не считает Олейора способным тебя защитить. – И вновь, прежде чем я успеваю осмыслить сказанное, он со странным выражением в глазах, в которых и грусть, и жесткость, и замешательство, добавляет: – В его душе живет страх. Он настолько боится тебя потерять, что, может быть, не способен принять адекватное решение, если это будет касаться тебя. И ты должна об этом помнить, когда вздумаешь кинуться безоглядно в очередную авантюру, в которую тебя поманит твоя подруга.
Не могу сказать, кто из нас кого пытался успокоить. Но… Две вещи я вынуждена осознать. Рядом с умными мужчинами приходится становиться такой же. И то, что наша прогулка обещает стать для меня очень веселой.
Глава 3
Олейор Д’Тар
Мы выходим на рассвете.
Дети так обрадовались обществу Аншара, которого они любили как своего старшего брата, что даже не спросили, почему ждать возращения родителей они должны у другого дедушки. И, поцеловав нас на дорожку, так и остались в своих постельках.
Их вечерним играм позволили затянуться, предположив, что усталость возьмет свое и утром не будет тягостного прощания. Тем более что Лера и так не находила себе места всю ночь. И мне, как я ни старался, не удавалось отвлечь ее от мрачных мыслей, к которым она возвращалась сразу, как только я позволял ей сделать вздох между нежнейшими поцелуями.
– Портал стабилен. – Маг, контролировавший настройки, отошел в сторону от взвившегося серым зева прохода. Голубые кристаллы маяков, квадратом обрамляющие площадку, светились ровно, без вспышек и искр, подтверждая его слова.
– Готовность. – Я сделал шаг в сторону, пропуская вперед Тарласа и Хаиде.
На лицах оборотней, впрочем, как всегда, – полное равнодушие к происходящему. И это несмотря на то, что оба оставляют в кланах не только своих спутниц, но и ребятишек. У леопарда чудесная девочка, с удивительно чистыми изумрудными глазами. А у младшего Аль’Аира – сын.
– Лера. – Она поднимает на меня взволнованный взгляд. Все-таки разлука с детьми тревожит ее значительно больше, чем те неприятности, которые возможны не столько при поиске портала, сколько на Дариане: чего ждать от встречи с даймонами, не знает никто. Еще и Асия, к моему большому неудовольствию, не выглядит столь спокойной, как обычно. – Держись между мной и Гадриэлем. И будь постоянно в поиске.
Она, конечно, кивает. Но у меня есть все основания считать, что она даже не слышала моих слов: ее глаза подернуты дымкой тревоги, а губы кривятся, сдерживая то ли стон, то ли всхлип.
И я перевожу взгляд на своего друга, даже не удивляясь тому, что вижу на его лице – полное удовлетворение происходящим. И абсолютную уверенность в том, что здесь с проблемами Сашка справится играючи. Хотя с этим его мнением я готов безоговорочно согласиться: старший сын Леры в свои довольно молодые, по нашим меркам, годы уже мало в чем уступает главному специалисту по интригам. Которым лорд не является официально лишь потому, что у Элильяра для этого есть кроме способностей еще и достаточно власти, которая и позволяет ему возглавлять этот список.
– Гадриэль. – И я взглядом указываю ему на свою жену. Черные ресницы взлетают вверх, а в глубине глаз искренняя обида на то, что я напомнаю ему его место и роль в этом мероприятии.
И хотя обычно его выходки дают мне возможность чувствовать себя более уверенно, сейчас они не вызывают ничего, кроме легкой досады. И это несмотря на то, что у меня нет причин сомневаться в его собранности и твердо знать: ничто из происходящего вокруг не ускользнет от его внимательного взора.
– Выходим. – Я даю отмашку, и оба двуипостасных исчезают в тумане. Следом, внешне расслабленно, но не убирая рук с рукоятей клинков, готовится нырнуть в проход Валиэль.
А мне на плечо… Я оборачиваюсь резче, чем мне бы хотелось. Но чувства, которые я испытываю, хоть и с большим трудом, дают себя укротить.
– За детей не беспокойся. И… – Если бы я мог в это поверить, то назвал бы то, что увидел – беспокойством. Но… Трудно доверять, запутавшись в чужих интригах. Даже если и предполагаешь, что это делается в твоих интересах. Не знаю, как я буду править, но, если мне все-таки доведется занять уготованное мне по праву рождения место, я не позволю себе так поступить с собственным сыном. – Я хочу, чтобы вы вернулись.
Я не сбрасываю его руку со своего плеча. Я ни насмешкой, ни единым словом не выражаю своего отношения к его словам, до боли стиснув зубы. Лишь молча киваю, продолжая прятать свой взгляд под опущенными ресницами.
Надеюсь, нам еще доведется обсудить все. В более приемлемой для этого обстановке.
Спина Леры исчезает в мареве провала, и я устремляюсь за ней, радуясь тому, что не я, а Риган замыкает цепочку.
Мы вываливаемся из портала не на кромке леса, как рассчитывали, а уже далеко в чаще. Все-таки, не имея точных координат или точки привязки, трудно протянуть нить перехода на таком расстоянии.
Оба оборотня, скинув вещи и сменив ипостась, по расширяющейся спирали, не выпуская друг друга из вида, проверяют окрестности. Лера в легком трансе, и я успеваю ощутить, как расходится волнами ее заклинание поиска. Все остальные насторожены и не убирают рук с клинков. Кроме черной жрицы. Скорость, с которой она выхватывает оружие из ножен, позволяет ей внешне выглядеть беззаботной.
– Нечисти нет. Магов или следов их присутствия в непосредственной близости тоже. – Лера сбрасывает с себя оцепенение и поворачивается ко мне. В ее глазах все еще отсвечивает тоска, но уже нет той безысходности. Похоже, самое тяжелое позади и это не может меня не радовать – я тоже очень люблю наших детей, но отношусь к вынужденной разлуке с ними более спокойно.
Хаиде, трансформируясь прямо в прыжке и перекатившись через спину, встает рядом со мной. Позер.
– Мы вышли чуть севернее, чем планировали.
Я достаю свернутую в свиток карту и разворачиваю ее на земле, опустившись на колено.
– Где-то здесь. – Он показывает заостренным ногтем точку, где мы, по его мнению, находимся.
– Именно. Я ощутил запах воды меньше чем в переходе отсюда. – Тарлас присел рядом и провел пальцем по предлагаемому им маршруту, выводящему как раз к той реке, вдоль которой мы и собирались продвигаться к намеченной цели.
– Хорошо. Первый привал там и сделаем. А на ночь остановимся здесь. – Река в том месте, которое мне приглянулось, распадется на две протоки, образуя в центре небольшой остров. И если мы туда переберемся, ночевка обещает быть относительно спокойной.
И мы трогаемся в путь, который может оказаться совсем не таким, каким мы его представляем. Тем более что цели, ведущие нашу разношерстую компанию вперед, у всех совершенно разными. И мне становится все труднее судить о том, чья же является наиболее важной, чтобы ради нее стоило рисковать жизнью.
Не знаю, радоваться этому или нет, но моя семейная жизнь вытащила на белый свет совершенно иного Олейора. Для которого сама жизнь стала очень желанной.
Ночевка, так же как до этого короткий отдых, прошла именно так, как я надеялся: тихо и без особых тревог. Несколько раз оборотни чувствовали крупного зверя, но те не проявляли к нам интереса, а мы, в свою очередь, не торопились использовать их в качестве собственной пищи. Запасов, которые мы взяли с собой, было еще предостаточно. Тем более что уже ближе к вечеру Гадриэль, соревнуясь со светлоэльфийским принцем в остроте зрения и твердости руки, поохотились на совершенно непуганую дичь. Так что плотный ужин плавно перетек в глубокий сон. На том самом островке, который мы и присмотрели и добраться до которого оказалось значительно проще, чем я предполагал: лето выдалось довольно жаркое и вода стояла низко.
Второй день нашего похода тоже прошел без особых приключений.
Короткая, неожиданная, но способная закончиться трагически встреча с семейством сарусов стала одним из самых ярких его событий. Серебристый мех этого зверя, который на ощупь мягче пуха и служит украшением самых богатых домов, не исключая и гостиную моего отца, произвел в свое время на Леру незабываемое впечатление, которое еще более упрочили рассказы о доблести и храбрости этого на вид весьма миролюбивого зверька. Так что, когда Валиэль изъявил желание подарить ей шкуру самца в качестве трофея, она долго гонялась за нашим светленьким между деревьями, угрожая немедленно освободить его от клятвы и отправить домой, под крыло к старшему брату. Оглашая при этом округу звонким смехом.