— Ты же знаешь, что небо для меня всегда было пусто. — Дубэ улыбнулась одной из своих искренних и открытых улыбок, которые она позволяла себе только в присутствии тех, кого действительно очень любила. — И потом, определенные скверные воспоминания никак не хотят покидать меня. Это место для меня навсегда осталось пропитанным духом Гильдии. — Затем королева осознала смысл сказанного и попыталась поправить себя: — Я отнюдь не намекаю на то, что настоящий культ Тенаара может иметь нечто общее с теми безумцами, но после всего, что Гильдия со мной сделала, считаю вполне естественным то, что я так и не смогла в него поверить.
Теана с трудом выпрямилась:
— Тебе не нужно ничего объяснять. Я тебя знаю и понимаю. Это — самое страшное наследие, которое Гильдия оставила после себя: несмотря на мои многолетние усилия, для многих имя Тенаара продолжает оставаться все еще чем-то очень мрачным. Многих из нас эта секта лишила веры.
Какое-то время она растерянно смотрела в пустоту впереди себя.
Слова Дубэ вернули ее в реальный мир:
— Как бы то ни было, ты права. Я здесь по вполне конкретному поводу.
Теана обратилась в слух.
Королева кратко рассказала ей об известиях, полученных ею от агентов, равно как и о беседе со своим сыном.
Теана выглядела очень озабоченной, ее сковал страх. Верховная Жрица пробежала по лежавшим на столе папкам с бумагами и, выхватив краткую записку, протянула ее Дубэ.
— Она попала ко мне только что. Я читала ее в тот самый момент, когда доложили о твоем приходе.
Дубэ пробежала сообщение глазами, отчего морщины на ее лбу стали еще глубже. История, о которой говорилось в записке, была ужасно похожа на ту, о которой она только что поведала Теане.
«Брат Молнии Дамир. Земля Воды.
Двадцать пятый день первого месяца лета.
Я обследовал двух подозрительных молодых людей, рассказавших о неизвестной болезни. Они говорят, что в одном из селений этой земли, Чирсио, все жители оказались мертвы по причине неясной болезни, вызывавшей сначала лихорадку и бред, а затем продолжительное кровотечение и появление на теле черных пятен. Обоих я нашел совершенно здоровыми. Прошу провести дополнительное расследование.
Да восславится имя Тенаара».
— Ты слышала об этом? — спросила Теана.
Дубэ помешкала с ответом.
— Нет, по крайней мере, об этом конкретном случае нет…
— Думаешь, речь идет об обострении конфликта между нимфами и людьми?
— У меня нет достаточных оснований, чтобы делать подобные выводы. Но, как бы то ни было, это — одно из предположений. В любом случае я согласна с тем, что ситуация требует изучения. Происходит что-то тревожное и вызывающее наше беспокойство.
В комнате вновь воцарилась мертвая тишина.
— Мне нужно взглянуть на тела, — произнесла Теана.
Дубэ улыбнулась:
— Собственно, за этим я и пришла. Но совсем нет необходимости тебе самой отправляться в путь. Ты можешь послать кого-нибудь из своих людей. Более того, я решительно советую тебе это сделать.
Теана едва кивнула. Она выглядела изможденной, ее пальцы нервно барабанили по столу.
— Ты чем-то встревожена? — спросила ее Дубэ.
Теана, не зная, что сказать в ответ, просто посмотрела на нее. Ей показалось, что такое уже случалось с ней; она вспомнила о своем выборе, сделанном много лет тому назад. Верховная Жрица покачала головой:
— Немного. Но в любом случае ты увидишь, что ничего страшного не случится.
— Надеюсь. И все же мне очень интересно, в чем же дело. Я уже поручила моим людям попытаться определить вероятные причины возникновения этой болезни и надеюсь, что в скором времени смогу сказать тебе что-либо конкретное по этому поводу. И конечно, предупреди своих о том, чтобы они предприняли кое-какие меры безопасности.
Теана согласно кивнула. На самом деле ее обеспокоенность была намного больше, чем она в этом сознавалась даже самой себе.
Дубэ встала.
— Я всегда рада встречам с тобой, — сказала королева.
Теана улыбнулась воинственным и поспешным жестам своей подруги. Годы безмятежной жизни не смогли изменить ее, и она всякий раз приходила в сильное замешательство оттого, что была вынуждена показывать свои чувства к кому-либо.
— Приходи ко мне во дворец. Пребывание в этих стенах, посреди ладана и больных, не идет тебе на пользу.
Теана небрежно махнула рукой:
— Это — моя жизнь. Если только иногда… почему бы и нет.
Еле заметно кивнув, Дубэ направилась к двери.
Оставшись одна, Теана попыталась убедить себя в том, что нет никакой опасности и что агенты доложат королеве, что те люди умерли от обычной красной лихорадки. Но что-то напоминало ей о ее давнишнем споре, имевшем место много лет тому назад, в самое смутное в истории Братства время.
«Мы ведь говорим о конце времен. О вечном круговороте, что правит Всплывшим Миром. Мы говорим о всеобщей и окончательной войне! Как во времена Астера!»
Эти слова принадлежали одному молодому члену Братства. Он, потрясенный своим открытием, просто обезумел: перед ним находился эльфийский текст, способный перевернуть их способ трактовки Всплывшего Мира, книга великая и ужасная.
В комнате были только Теана и молодой человек по имени Дакара.
— Попытайся взять себя в руки.
— Вы ничего не понимаете! И все же мы все узнаем, что случится, когда последний Разрушитель появится во Всплывшем Мире. Этот момент уже близок, и на сей раз мы должны быть к нему готовы.
— То, что ты предлагаешь, означает разрушение законов природы, ускоренное движение естественного круговорота, которым, однако, мы не в силах управлять. Ты же сам говорил о том, что Всплывший Мир так жил всегда. Разрушители сменяли Посвященных, в вечном круговороте времени всегда выживали расы, вне зависимости от того, кто вышел победителем в схватке. В этом — суть существования мироздания, и это общепринято. Нет ничего вечного.
— Следовательно, вы утверждаете, что мы должны сидеть сложа руки, следить за этим разрушением?
— Я говорю, что нам нужно сражаться, и, когда наступит такой момент, мы, как всегда, так и сделаем. В этом заключается наша роль.
— Вы полагаете, что мы всего лишь марионетки в руках богов? Вы считаете, что Тенаар именно для этого нас создал, чтобы мы, как куклы, играли в спектакле, написанном для нас?
Теана покачала головой:
— В мире есть вещи, которые нельзя изменить, они незыблемы. И чередование, которое ты обнаружил, — часть этого порядка вещей. Мы не можем и не должны изменять круговорот. Но это вовсе не означает, что мы не хозяева своей судьбы; это значит уметь верно реагировать на то, что неизбежно.
Но Дакару эти доводы не убедили, и, продолжая настаивать на своем, он описал будущий сценарий возвращения Разрушителя.
— Эльфийские тексты говорят нам, что он вернется! Будет война, смерть, разрушения. И болезнь.
Болезнь.
Ты бредишь. Насколько тебе известно, речь, должно быть, идет об обычной красной лихорадке.
Но с тех пор, как Дакара покинул Братство Молнии, Теану преследовала мысль о том, что она ошиблась. Быть может, он был прав, и в действительности следовало бы попытаться предвосхитить приход Разрушителя. Она долго твердила сама себе, что рассуждения молодого человека привели его к безумству и что он совершал ошибки, оправдывая себя желанием спасти Всплывший Мир от неотвратимого. Но она не могла запретить ему сомневаться. Это был его способ веры.
А если и в самом деле смерть тех людей из Земли Воды была знаком прихода конца времен?
10
ПРИЗНАНИЕ
Новый Энавар предстал перед ними в виде цветного пятна на фоне окружавшей его зелени лесов. Город возник вместе с разнообразной мешаниной цветов отполированного закатом неба. С высоты одни его участки казались бурыми, другие — ослепительно-белыми. Некоторые из них выглядели довольно грубо, другие, наоборот, необыкновенно изысканно. В самом центре города возвышалось непропорционально высокое здание из стекла, сплошь утыканное шпилями и заостренными гребнями крыш, отбрасывавшее в глаза путешественникам огненные блики. То тут, то там, как грибы на усыпанном пестрой листвой ковре, устремлялись ввысь просторные, внушительного вида дворцы. Амхал указал на них Амхаре:
— Здесь находится Совет Всплывшего Мира, в котором заседают короли из разных земель и избранные народом маги. Вот это — Дворец Объединенных войск, а там — Общий трибунал.
Адхара переводила взгляд с одного здания на другое, наталкиваясь на их помпезные очертания, сверкавшие золотом крыши, искусно выполненные своды.
— А почему все они так не похожи друг на друга? — спросила ошарашенная зрелищем девушка.
— Потому что для их возведения были приглашены архитекторы со всего Всплывшего Мира, и при строительстве каждый привнес в тот или иной участок города элементы, напоминающие им земли, откуда они сами родом. Да, действительно, ты права, получилась настоящая мешанина, — с улыбкой добавил Амхал.
Адхара не знала, что и сказать. По сравнению с элегантной Лаодамеей Новый Энавар производил довольно жалкое впечатление, уступая при этом массивной и аскетичной мощи Салазара. И тем не менее то была столица Всплывшего Мира, где находились самые значимые органы управления.
— Этот город совсем новый и не имеет своей истории, — заметил Амхал, словно предчувствуя мысли своей спутницы. — Он возник в короткие сроки, и в основе его возведения лежало желание создать сообщество людей иного типа. Так постепенно город стал заселяться жителями. Он был построен для того, чтобы перечеркнуть прошлое, поэтому, быть может, он и стал флагманом нового миропорядка. Людей всячески поощряли селиться здесь. Это — искусственно созданное поселение, место без прошлого.
Амхал вдруг резко умолк. Он понял смысл сказанных им слов, но было уже поздно что-либо исправить.
Этот город такой же, как и я. Это — мой город, с тоской подумала про себя Адхара.
Джамила задрала кверху голову, а в это время под ее широко расправленными крыльями стремительно проносились многочисленные дворцы. Путники приземлились на утоптанную площадку перед одним из таких сооружений. Вверх поднялась туча пыли, и Адхара разглядела в ней мельчайшие черные соломинки.
Возможно, этот город вовсе и не лишен прошлого, а просто он не в состоянии забыть собственные руины.
Очередной ординарец принял под свою опеку дракона, и Амхал спрыгнул на землю с крупа нетерпеливого животного. Адхара видела, как ее спутник взволнованно оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать глазами кого-нибудь рядом с собой или под видневшимися вдалеке арками.
Это был Дворец Объединенных войск, сооружение довольно массивное, не высокое, но длинное, которое позднее было утяжелено целой серией украшавших его шпилей, начиная от меандра под укатанными крышами до изваяний под портиком. Адхара, растерянно следуя за Амхалом, двигавшимся более чем стремительно, заметила, что вокруг дворца были еще и другие драконы. Зеленые, красные, среди которых попадались и совсем маленькие, с прозрачными крыльями и очень вытянутыми телами, но ни у кого при этом не было таких черных крыльев, как у Джамилы.
— Все еще ищешь материнскую юбку? Ты должен был научиться справляться самостоятельно. Вот поэтому я и отправил тебя в дорогу, — послышался хриплый, грубый голос.
Амхал вздрогнул, обернувшись в том направлении, откуда он доносился.
— Учитель! — воскликнул молодой человек и помчался к нему навстречу.
В тени навесов стояла мерцающая смутными бликами фигура, облаченная в то, что, должно быть, звалось доспехами.
Тень поглотила Амхала. Адхара с трудом догадалась, что ее спутник обнимал кого-то, и этот кто-то энергично бил рукой по его плечу.
Девушка медленно подошла к ним, нервно теребя пальцами прядь своих волос. Впервые между нею и Амхалом возник некто третий, и это обстоятельство производило на нее странное впечатление. Девушка чувствовала смутное раздражение.
Постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она смогла наконец различить фигуру смотревшего на нее человека, имевшего к тому же весьма внушительный вид. По мере приближения отчетливее становились и другие детали: на мужчине были начищенные до блеска и сидевшие как влитые доспехи. На груди — выгравированный в виде круга символ с вписанными в него кругами меньшего диаметра, в каждом из которых, в свою очередь, были заключены разноцветные камни. Над латами возвышалась огромная лысая голова на бычьей шее. Это был громадного роста человек, обладавший, должно быть, недюжинной силой. Несмотря на гладко выбритый затылок, его лицо окружала окладистая борода и белесые усы. Небесного цвета глаза едва видны были из-под густых и суровых бровей.
Амхал всегда казался Адхаре худощавым, но в целом высоким и хорошо сложенным молодым человеком. Но рядом с этим великаном он казался мелким и хрупким. Глаза мужчины неистово сверкали.
— Это — Адхара, — произнес Амхал, указывая на девушку.
Адхара остановилась и скрестила руки за спиной: она вдруг с ужасом ощутила, что не знает, что делать с собственным телом.
Мужчина посмотрел на нее проницательным, изучающим взглядом.
— Я посылал тебя в дорогу не для того, чтобы покупать себе красивых девиц, — заметил он.
Амхал рассмеялся:
— Учитель, это длинная история…
— Ты расскажешь ее во время обеда, — парировал мужчина, а затем обратился к девушке: — Меня зовут Мира, было приятно с тобой познакомиться, Адхара.
Ошарашенная девушка не сводила с него глаз.
— Что, немного струсила? — спросил Мира, слегка улыбнувшись.
— Я же уже сказал вам, что это длинная история, — повторил Амхал.
Дворец Объединенных войск изнутри выглядел довольно сурово. Строгие с виду бочкообразные кирпичные своды, просторные залы, лишенные какого-либо убранства, за исключением целой серии внушительных статуй, стоявших по одной в каждой комнате. В большинстве своем то были изваяния воителей в иератических позах с поднятыми к небу мечами, а некоторые даже с коронами на голове.
— Короли получились особенно симпатичными, — шепнул Амхал на ухо Адхаре, заметив ее смущение.
Невероятная по своим размерам трапезная кишела людьми. Повсюду доспехи, звон мечей и ложек, погружаемых в глиняные тарелки. И шумная болтовня, смех и звон чокающихся бокалов. Почти все присутствующие были в полном боевом снаряжении.
Адхара еще никогда не была среди такого количества людей и в местах, подобных этому. О сутолоке, царившей на улицах Салазара, по сравнению с этим столпотворением, просто не стоило и вспоминать.
Все трое: Адхара, Амхал и Мира — уселись в углу. Вокруг них хлопотал молодой человек в холщовой рубашке. Его глаза прямо-таки искрились, когда он обслуживал Миру. Парень смотрел на него с восхищением и почтительно обращался к нему «мой господин».
— Еще супа, мой господин? Еще хлеба, мой господин?
Мира вежливо отказывался. Затем он, придвинувшись поближе к Амхалу, склонился над столом и шепнул:
— Я так тебе скажу: иногда такая учтивость доставляет неудобства. — Мира разразился хохотом, и Амхал, счастливый, как ребенок, засмеялся вместе с ним.
Очень часто Адхара задавалась вопросом: а бывали ли вообще моменты, когда печаль покидала Амхала и он, безо всякой иной мысли, мог бы чему-то искренне радоваться? Так вот, это был один из таких моментов. Он смотрел на своего наставника с восхищением, быть может не таким откровенным, как у молодого слуги, но гораздо более глубоким; казалось, что он вернулся наконец домой. Адхара кусала губы. Это выглядело глупо, но она сожалела о том, что с ней Амхал никогда не был таким простодушным и жизнерадостным.
Ты не можешь соперничать с ним, он же его учитель, и они оба с давних пор знают друг друга.
А между тем Амхал вводил Миру в курс дел относительно своей миссии. Он рассказал о своей поездке в Салазар, во время которой он, похоже, сопровождал одного преступника, а затем поведал о документах, которые получил в Лаодамее.
— А что насчет присутствующей здесь девицы? — спросил Мира.
Амхал в общих чертах поведал о случившемся, опустив наиболее щекотливые подробности истории спасения Адхары. Однако почти сразу разговор коснулся и болезни. Мира, не отрывая глаз, смотрел на Амхала.