Драффут уже протянул руку, чтобы снять его с ветки, как вдруг из-за деревьев появилось новое действующее лицо. Это была женщина с длинными черными волосами, одетая в легкие доспехи с серебряно-черной эмблемой. Она ехала верхом на таком огромном боезвере, что Нестору сначала показалось, будто это дракон.
Даже в сумраке этого дождливого дня доспехи женщины сияли так, словно их освещало яркое солнце. Вскинув тонкую серебряную шпагу, она звонко крикнула:
— Убирайся с моей дороги, огромная скотина! — В ее голосе звучали властность и нетерпение. — Иначе я пошлю своих солдат, и они разнесут тебя в клочья! Я знаю, в чем твоя слабость, и тебя убьют очень быстро! А это еще кто? Кого ты тащишь на себе?
Нестор слышал в легендах о ездивших на боезверях людях, но своими глазами такого еще никогда не видел. Великан посадил его снова к себе на плечи и лишь затем прорычал в ответ:
— Лучше убери своих пьяных от крови зверей с моей дороги! А не то я нашлю на тебя драконов, и марш-бросок твоей армии по болоту станет намного интереснее!
Даже не обернувшись, чтобы узнать, какую реакцию вызвали его слова, Драффут снова побежал на север.
Больше погони за ними не было. По крайней мере явной.
— Это была Серебряная королева Ямбу собственной персоной, — прошептал Нестор на ухо Драффуту через несколько минут. Он сам понимал, что это и так ясно, но не смог умолчать.
— Она самая, — мрачно пророкотал на бегу гигант. — Иногда в людях прорезается что-то такое, что даже меня выводит из себя.
Теперь они передвигались со скоростью хорошего ездозверя на мощеной дороге. Какое-то время они провели в молчании, но наконец Нестор, не перестававший всю дорогу размышлять о том, что увидел и услышал, спросил:
— Ты вроде говорил, что собираешься вступить в спор с богами?
— Это мой долг, — проворчал Драффут.
Другого ответа от него Нестор так и не добился.
Вскоре облака на западе расступились и показалось солнце. Нестор пригрелся и вновь начал получать удовольствие от поездки, и ему стало не до разговоров. Через два часа, когда солнце поднялось и палило уже вовсю, Драффут снова остановился. Здесь болото заканчивалось и плавно переходило в луга. Вдалеке Нестор даже заметил серую овчину пастуха.
Великан осторожно снял своего всадника с плеч и поставил его на твердую землю.
— Отсюда иди прямо на север, и ты найдешь сира Эндрю. Земля тут уже достаточно твердая, и никаких опасных зверей ты по пути не встретишь. Моя же дорога отныне лежит на восток.
— Желаю тебе удачи, — усмехнулся Нестор. Но, оглянувшись на восток, он с трудом сдержался, чтобы не сказать что-нибудь еще: даже здесь, на громадном расстоянии, огни «кузницы Вулкана» сияли так, что слепили глаза.
Пока он завороженно смотрел туда, Драффут уже ушел.
Глава 16
Когда дама Йолди впервые пригласила Марка в свой кабинет, он ожидал, что это будет какое-то ужасно таинственное место, и очень обрадовался, когда пришлось в этом разочароваться. Даже проникавшего сквозь узкие бойницы сумрачного света дождливого дня хватало для того, чтобы убедиться, что комната чисто прибрана и что в ней царит идеальный порядок.
Дама тут же зажгла от постоянно горевшей лампадки свечи в больших канделябрах, и в кабинете сразу стало уютней. Еще два шандала она достала откуда-то из буфета и поставила их на стол, где на белой льняной скатерти покоился Драконосек. Вокруг стола было довольно много свободного пространства, поскольку все магические аксессуары дамы Йолди: книги, флаконы с настоями, травы, коробочки с порошками, кувшины с эссенциями — были аккуратно расставлены вдоль тянувшихся по стенам полок. На столе стояло лишь два блюда: на одном лежали зерно и сушеные фрукты, а на втором и того проще — вода и земля.
Дама Йолди пригласила Марка присесть к столу и угостила его таким вкусным напитком, какого он отродясь не пил. Затем она принялась мягко расспрашивать о его семье, о тех магических мечах, с которыми он уже встречался, и о том, что он собирается делать, когда возвратит себе свой собственный меч. Ее вопросы заставили Марка увидеть все в новом свете: даже лежавший перед ним на столе, казалось бы, уже хорошо знакомый меч — и тот представлялся ему теперь вовсе не тем оружием, благодаря которому он одолел дракона. И чем дольше мальчик с ней беседовал, тем жутче становилась для него самого вся его история. Но почему-то ему не было ни чуточки страшно.
Внезапно в дверь торопливо постучали. Дама открыла ее и выслушала того, кто находился снаружи. Она повернулась к Марку, но лишь затем, чтобы попросить его проводить ее. И лицо ее при этом было очень грустным. Они долго шли, то поднимаясь, то спускаясь по множеству лестниц, пока не остановились у ведущей на смотровую площадку замка стремянки. Наверху находилась крошечная терраска — всего в несколько квадратных метров, — крытая от пожаров и дождей медью и огражденная невысоким каменным бордюром. Дрессировщик драконов сира Эндрю — молодой человек, явно пытавшийся держаться как можно солиднее, — склонился около клетки высотою в человеческий рост и о чем-то беседовал с ее обитателем. В подобных клетках обычно содержали драконоподобных гонцов, здесь они отдыхали между полетами.
Стоило даме Йолди и Марку подняться на крышу, как дрессировщик обернулся и указал на восток. Несмотря на приближающуюся ночь, линия горизонта мерцала багровыми огнями, словно там нарождался восход.
— Это горы, — кивнул Марк. Он узнал источники света. И затем, помедлив, добавил: — Там мой дом.
Стоявшая за его спиной дама Йолди сжала его плечи:
— И где там твоя деревня, юноша?
Впервые он расслышал в ее всегда таком спокойном голосе нотки нетерпения.
— Ты можешь мне показать? Нет, это вряд ли возможно. Наверное, это где-то около гор.
— Да, — кивнул Марк, глядя на полыхавшие вдали огни.
— Не бойся. — Голос дамы был нежным, и рядом с ней казалось, что от вулканов не может быть никаких бед. От лежавших на его плечах ладоней струилось успокаивающее тепло. — Твоей деревне ничего не грозит. Я хорошо знаю этих крестьян из предгорий — они себя в обиду не дадут. К тому же теперь у них есть отличный повод уйти с земель герцога Фрактина, раз уж они прежде до этого не додумались… — Дама обернулась к дрессировщику: — Когда должен вернуться твой следующий гонец с востока?
Ответа Марк не услышал — на него внезапно остро нахлынула тоска по оставшимся дома маме и сестре.
— Хотелось бы мне, — пробормотала дама, — чтобы кто-нибудь сообщил об этом сиру Эндрю. Это необходимо, но у него сейчас слишком важный гость — посол от Ямбу, и потому никто не посмеет прервать их беседу.
И тут Марк заметил долгожданного крылатого гонца. Но летел он не с востока, а с юга.
Посол королевы Ямбу барон Эминтор был такого же роста, как сир Эндрю, однако крепче и моложе доблестного рыцаря. Его мощные мускулы и многочисленные шрамы более приличествовали воину, нежели дипломату. Но несмотря на вид лихого рубаки, он оказался настолько изощренным в политике, что даже сир Эндрю был вынужден признать, что его гость — человек в высшей степени светский. И даже когда в поведении эмиссара проскальзывало нечто неуловимо враждебное, то в подобные мгновения даже сир Эндрю был вынужден сдерживать свои эмоции — настолько гость был корректен и тактичен.
Аудиенция проходила на первом этаже дворца, и в окна то и дело доносился звон молотов из королевских кузниц — любому профану было бы ясно, что ковали там не что иное, как доспехи: король был готов встретить врагов во всеоружии. Сир Эндрю очень надеялся на то, что посол услышит этот звон.
Однако барон словно внезапно оглох.
— Если вы, сир Эндрю, немедля пообещаете мне, что передадите королеве Ямбу все имеющиеся у вас в наличии мечи и позволите ее армии проследовать по вашей территории (а оказать ей сопротивление вам не по силам), то тогда ее величество возьмет вас под свою опеку и защитит от непомерно раздутых амбиций герцога Фрактина. А также, хочу добавить, от всяческой угрозы с любой стороны. С любой стороны.
Последние слова посол произнес с ударением, словно пытаясь вложить в них особый смысл — почти что намек, — и выжидающе посмотрел на принимавшего его рыцаря.
Сир Эндрю задумался: что таилось за намеком — угроза или предложение помощи? Но в любом случае он не мог себе позволить, чтобы на его лице отразилась хоть малейшая тень одолевавших его сомнений.
Не дождавшись ответа, барон продолжил:
— Ее величество, естественно, не собирается гарантировать сохранности границ тех государств, которые ведут себя по отношению к ней… ну, скажем, недружелюбно. А вы по каким-то непонятным для нас причинам задерживаете ее величество, не отдавая ей мечи, без которых она не сможет восстановить мир на всей земле. Таким образом, ее величество уже имеет повод расценивать ваше поведение как недружелюбное.
Голос барона дрогнул — казалось, самоуверенный вояка удивлен: разве может хоть кто-нибудь испытывать недружественные чувства к Ямбу?
— О! — выдохнул сир Эндрю. — Мир на всей земле! Я полностью — за!
— Поверьте мне, сир Эндрю, ее величество постарается сохранить вашу независимость… насколько это будет возможно. Но вести себя недружелюбно, располагая столь малыми силами, — плохая политика для мудрых правителей.
— Мудрых? Правда? Располагающих малыми силами, вот как?
Нет, барды никогда не сумеют вложить в свои баллады иронических интонаций сира Эндрю — им их просто не повторить. Однако доблестный рыцарь с разочарованием заметил, что стоящий перед ним человек не понял и половины прелести его реплики. Увы, он все же глух к тонкой словесной игре!
Но провокация тем не менее удалась, и воин в эмиссаре все же взял верх — посол начал тихо звереть:
— Добрейший сир, ни для кого не секрет, что земли ваши малы. И силы ваши невелики. И об этом (так же, как вы и как я) прекрасно осведомлен герцог Фрактин, который вашим другом не является (что тоже всем известно). Ваши люди — что ж, я уверен, они храбры и готовы стоять до конца… И еще можно добавить к ним лояльных крестьян, которые займутся партизанскими действиями… Но сколько их? И к тому же все они разобщены. Да, ваш замок… — Барон треснул кулаком в стену. — Славная крепость. И работа в оружейной тоже впечатляет. Но сколько человек вы сможете сиюминутно собрать на бой? Две сотни? Или чуть больше? Можете не говорить. Но прикиньте в уме — этого будет достаточно. А теперь сравните эту цифру с армиями, наступающими на ваши земли одновременно с запада и востока. Вы не сможете остановить ни королеву, ни герцога. А также подумайте о людях, живущих в подвластных вам деревнях, — их вам тоже не защитить. По крайней мере… без милостивой помощи ее величества.
Сир Эндрю вспыхнул. Посол таки задел его за живое, и сдерживаться далее было уже выше его сил:
— Оставьте меня, немедля!
Но барона не так легко было запугать королевским тоном — он коротко поклонился, сделал два шага к двери и затем обернулся:
— Что я могу передать королеве?
— Я сказал, оставьте меня немедля! Вас проведут в комнату для отдыха. А о том, что следует передать королеве, я сообщу вам позже.
Оставшись один, сир Эндрю почувствовал, что ему душно в маленькой комнатушке, где он принимал посла, и он перешел в более обширную залу библиотеки, где хранились его старые любимые книги. Там, при свете лампы, он снял с полки один из фолиантов, любовно перелистал его, затем закрыл и снова поставил на полку. Когда-то теперь у него снова выпадет время почитать?
Затем он задумчиво прошествовал в донжон. Там он остановился у решетки, за которой томился его единственный заключенный, и какое-то время постоял молча, с печалью глядя на молодого человека. Вид короля и его молчание встревожили Капару. В соседнем коридоре слуги уже начали перемещать жителей зверинца в маленькие клетки, чтобы впоследствии выпустить их на волю. На пороге была война, а значит, всякие утехи для души, вроде личных замковых бестиариев, — это уже излишества.
— Вы были моим единственным узником-человеком, Капару, — наконец заговорил король. — Думали ли вы над тем, что я читал вам давеча? Я не знаю, будет ли у меня впредь время читать вам, для того чтобы наставить вас на путь добра.
— Да, конечно, сир! Я ух как думал! — Ладони Капару взметнулись за решеткой, за которую он до сих пор держался. — И я… По крайней мере я понял, что вы — добрый человек. А еще я понял, что те, кто хочет захватить ваши земли, — злые люди. И потому я… я прошу, может быть, многого, сир… Но быть в этой клетке, в то время когда…
— «Когда они возьмут замок» — это вы хотите сказать? Ну, это естественная реакция.
— Да если бы вы освободили меня, сир, я был бы вам так благодарен… Да я б для вас!.. Я бы все сделал!
— Если я вас отпущу, вы не будете больше заниматься разбоем?
— Ни в жисть, сир! Зуб даю! Клянусь!
Сир Эндрю минуту помедлил, раздираемый противоречивыми чувствами, а затем сдался:
— Я могу доверять вам, Капару? Вы понимаете, что нарушить клятву — это грех?
— Я своим словам хозяин, сир. Клятву не нарушу. Вы так читали мне… Короче, у меня открылись глаза! Теперь я вижу, что вся моя прежняя жизнь — с самого начала до встречи с вами — была большой ошибкой.
Сир Эндрю посмотрел на своего узника долгим, оценивающим взглядом, затем кивнул своим мыслям и снял с пояса ключ.
А немного спустя, услышав последнее сообщение от летучего гонца о том, что поднялась Серая Орда, доблестный рыцарь отослал эмиссара королевы назад с посланием, содержащим прямой вызов. Другого выхода он не видел.
После этого сир Эндрю поднялся на смотровую площадку (в тот момент полностью свободную) и оттуда обозрел свои войска. Приготовления к войне велись повсюду, но ему было нужно обдумать еще очень многое.
На площадку кто-то поднимался. Король обернулся и узнал даму Йолди. Судя по ее лицу, он понял, что у нее нет для него никаких срочных сообщений, — просто она пришла поддержать своего рыцаря в трудный момент. Чем и как сможет.
— Эндрю?
— Йолди… Йолди, если эти выкованные богами мечи действительно обладают такой мощью, что все злодеи вокруг нас готовы развязать войну только ради того, чтобы обладать хотя бы одним из них, то как же я, находясь в здравом рассудке, могу противостоять им, располагая всего лишь одним мечом?
Дама Йолди грустно кивнула:
— Конечно же, не можешь. Но ты ведь уже все решил. Ты выбрал между отказом от битвы и отказом от сдачи.
— Выбрал! Во имя всех демонов, которых убил или парализовал Эрдне, мы все рано или поздно должны умереть… Но не склонив головы! Люди в деревнях проклянут меня, Йолди. Я не могу защитить их от солдат герцога и Ямбу.
— Но зато те, кто выживет, будут надеяться на то, что ты однажды вновь вернешься, объединишь свои земли и снова возьмешь их под защиту.
— Я вынужден сказать своим людям: «Идите воевать». Но мы-то с тобой знаем, что такое война. А вот некоторые юноши и понятия не имеют… Увы, я слишком хорошо понимаю, что все ужасы и зло войны все равно коснутся их, независимо от того, какое решение я приму. Никто не может остановить армии, собравшиеся у моих границ. Они могут обещать мне все что угодно, но я им не верю. Да я и не собираюсь выслушивать их обещаний, а тем более — просить чего-то. Как я могу просить у них чего-то, не веря в то, что они это исполнят?!
Тишину нарушали лишь мерные удары молота в оружейной.
— Мне нужно вернуться к делам, — шепнула дама Йолди, поцеловала своего доблестного рыцаря в щеку и ускользнула вниз.
— Мне тоже пора, — убедил себя вслух сир Эндрю. — Я должен проверить посты.
Несколько минут спустя у башни, охранявшей главные ворота, он застал в карауле одного из своих старейших командиров и не удержался от того, чтобы не перекинуться с ним парой слов.
— Эх, сир Эндрю, сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами сдерживали последнюю осаду у этих стен…
— Да, давненько это было.
Король вглядывался в иссеченное морщинами лицо седовласого вояки и мучительно пытался вспомнить его имя; кроме того, ему почему-то показалось, что эта встреча является как бы первым сигналом опасности, за которым не замедлят последовать все большие невзгоды. Они беседовали тихо и спокойно, хотя предметом их разговора была затяжная осада, во время которой было проведено немало славных контратак и использовано множество военных хитростей.