Чуть позднее полуночи Денис по прозвищу Шустряк еще не спал. Он лежал, вслушиваясь в шум дождя. Тот обычно нагонял на него дремоту — если Денис знал, что находится в доме, в тепле и безопасности. Но сегодня он никак не мог заснуть. Перед его мысленным взором, сменяя друг друга, возникали образы двух привлекательных женщин. Если он пытался сосредоточиться на одной, то в его мысли немедленно и словно ревнуя, вторгалась вторая. Он знал обеих женщин в реальной жизни, но в реальной жизни его проблемой был вовсе не выбор между ними. «Нет уж, — сказал он себе, — не такой я счастливчик, чтобы иметь подобные проблемы».
Денис прекрасно знал обычные ночные звуки дома. А новый, только что услышанный звук отвлек его от приятных, хотя и мучительных размышлений, потому что явно не был звуком привычным. Денис быстро встал, натянул штаны и вышел из своей спаленки на разведку.
Его комната на первом этаже выходила почти напрямую в главную мастерскую — большое помещение, сейчас слабо освещенное углями, тускло тлеющими в центральном кузнечном горне. Слабые призрачные отсветы падали на инструменты вокруг горна и развешенное по стенам оружие. Большую часть заказов мастерская получала на разные виды оружия.
Денис на секунду задержался у горна, собираясь зажечь свечку от его углей. Но передумал и протянул руку к высокой нише на стене, где хранился фонарь Прежнего мира.
Задняя дверь, ведущая в мастерскую, была оснащена особым глазком — гладкой выпуклой стеклянной капелькой, чья хитроумная форма позволяла смотрящему сквозь нее изнутри видеть все снаружи под широким углом. Еще одна система линз, вставленная в верх двери, направляла наружу свет беспламенного фонаря. Денис поднял драгоценный приборчик, приставил к нужному месту и включил. Узкий подход к двери мгновенно залило чистым ярким светом. И едва Денис это сделал, как звук, привлекший его внимание, послышался снова — слабое постукивание по двери. Теперь же через линзу он сумел разглядеть и того, кто производил этот звук, — скорченную фигуру, немного искаженную несовершенной оптикой. Очертания фигуры намекали на отсутствие руки.
Не выключая фонаря, Денис отступил от двери. В доме Кортене обычно хранился запас товара, которым торговал его хозяин, включая дорогое заказное оружие — специализацию мастера. Обычно в доме имелся и значительный запас монет. Поэтому он являлся очевидной приманкой для воров, и для любого из его обитателей открыть наружную дверь кому-либо, особенно ночью, было делом вовсе не пустяковым. Теперь Денису оставалось только одно — разбудить эконома Тарима, а дальше действовать по его указаниям.
Пройдя через мастерскую, Денис подошел к двери перед лестницей, ведущей на второй этаж; Тарим спал наверху вместе с остальными постоянно живущими в доме слугами и работниками. Денис открыл дверь… и замер.
Глядя на него сверху вниз и держа свечу в хрупкой бледной руке, на первой лестничной площадке стояла одна из героинь его недавних мечтаний — хозяйка дома госпожа Софи. Дениса поразило, что он вообще видит хозяйку на этом месте. Комнаты хозяйской семьи располагались на верхних этажах, в приличном отдалении от шума, дыма и запахов как мастерской (когда в ней работали), так и людных дневных улиц. Невысокую, но прекрасно сложенную фигурку госпожи Софи облегал толстый белый халат, резко контрастирующий с прямыми черными волосами. С трудом верилось, что слабый звук у задней двери мог разбудить хозяйку и поднять ее с постели.
— Денис? Что это? — спросила она.
Парню показалось, что она нервничает.
Денис задумчиво почесал голую грудь:
— Там кто-то у задней двери, госпожа. Я разглядел только одного человека. Похоже, он ранен, но дверь я не открывал.
— Ранен, говоришь?
Судя по ее виду и словам, у Дениса создалось впечатление, что хозяйка ждала сегодня вечером появления какого-то гостя и сидела наготове, чтобы его встретить. Сам Денис днем не слышал ничего такого, что намекнуло бы на ночных визитеров, но столь позднее появление гостей его нисколько бы не удивило. В хозяйском доме, служившем штабом компании торговцев, уже привыкли к появлению и уходу странных личностей в самое разное время.
— Да, госпожа, ранен. И, похоже, у него только одна рука. Я собирался разбудить Тарима…
— Нет. — Хозяйка мгновенно стала решительной. — Просто постой здесь, пока я схожу за мужем.
— Да, госпожа.
Разумеется, Денис мог только согласиться, но все же ответил с легким запозданием, уже вслед госпоже Софи. Происходящее Дениса озадачило, а секунду спустя его удивление еще больше возросло, потому что на лестнице появился сам господин Кортене — тоже бодрый и одетый. Его могучая фигура была облачена в ночной халат из дорогой синей ткани. С легкостью и проворностью, поразительной для человека таких размеров, хозяин почти сбежал вниз по лестнице, сопровождаемый женой.
Спустившись на первый этаж, он повернулся к Денису. Оба были почти одинакового, среднего роста, однако Кортене весил как минимум вдвое больше своего худощавого работника и раза в три больше низенькой жены. Насколько Денис мог судить, Кортене еще не исполнилось тридцати, и лишь очень малую часть его объема составлял жир, хотя в халате он и выглядел толстяком. Его также никоим образом нельзя было назвать глупым, в чем Денис убедился в первый же день своего пребывания в доме, несмотря на впечатление, которое производил вид Кортене. Разумеется, вряд ли хозяин сумел бы достичь столь очевидного процветания и богатства, будучи дураком.
Хозяин откинул спадающую на неприветливое лицо прядь почти бесцветных волос, причем этот жест свидетельствовал скорее о тревоге, чем о сонливости. Затем обычным негромким голосом сказал:
— Пусть все остальные в доме спят и дальше, Денис. — Хозяйка за спиной мужа уже закрывала дверь на лестницу. — Мы справимся и втроем. Так ты сказал, что этот человек ранен?
— Похоже на то, господин.
— И все же не будем зря рисковать. Выбери себе оружие и будь наготове.
— Да, господин.
За полтора года, прожитые в доме Кортене, Денис успел усвоить, что бывают периоды, когда жизнь начинает казаться скучной. Но пока эти периоды не растягивались настолько, чтобы стать невыносимыми.
Отойдя в дальний конец мастерской, хозяйка зажгла две масляные лампы. А когда она опустила протянутые к полке с лампами руки и вновь повернулась к мужчинам, Денису показалось, будто он заметил нечто, свисающее с ее правой руки. Этот предмет мелькнул лишь на мгновение, прежде чем скрылся в складках халата. Однако не будь Денис убежден, что госпожа Софи лишь хрупкая женщина, любящая окружающую ее роскошь, то поклялся бы, что она держала кожаные концы охотничьей или боевой пращи.
Последние несколько лет жизни юного Дениса в целом прошли мирно — сперва он был послушником Эрдне в Белом храме, потом здесь, в доме Кортене, стал торговцем-учеником и помощником по разным делам. Однако самую раннюю и долгую часть своей жизни он учился совсем другому. Учебу он проходил в трущобах Ташиганга, и она более чем основательно познакомила Дениса с оборотной и жестокой стороной жизни. Поэтому теперь он без особого волнения подошел к витрине с образцами декоративного оружия, занимающей почти всю дальнюю стену большого помещения. Там он выбрал украшенный орнаментом боевой топор — оружие, сделанное по старинному образцу, однако остро заточенное и удобно сбалансированное. Взяв топор, Денис кивнул, подавая знак, что готов.
Кортене, уже стоящий возле задней двери, кивнул в ответ. Затем повернулся ко входу и воспользовался глазком и фонарем Прежнего мира. Потом отодвинул засов на двери и распахнул ее. Скорченное тело, притулившееся снаружи, мягко ввалилось внутрь.
Денис метнулся вперед, быстро закрыл дверь и снова ее запер. Тем временем хозяин уложил бесчувственное тело на пол и осмотрел его при свете фонаря Прежнего мира.
Хозяйка, держа в руке обычную лампу, тоже подошла, чтобы взглянуть. Она быстро повернулась к Денису:
— Он истекает кровью. А ты слуга Эрдне, попробуй что-нибудь для него сделать.
Дениса обычно не очень радовало, когда его просили применить медицинские навыки, потому что он слишком хорошо знал, насколько ограничены его познания в этом искусстве. Однако страстное стремление угодить хозяйке не позволило ему колебаться. К тому же Денис знал, что годы, проведенные в услужении Эрдне, сделали его в этом отношении куда более опытным, чем хозяина или хозяйку. Поэтому он кивнул и склонился над раненым.
Лежащий на полу мужчина был уже далеко не молод; побледневшее из-за потери крови лицо огрубело от долгого воздействия солнца и ветра, а веером раскинувшиеся вокруг головы волосы поседели. Стоя, он оказался бы высок, с хорошо сложенным жилистым телом, искалеченным давней ампутацией.
— У него нет правой руки, — задумчиво пробормотала хозяйка, словно разговаривая сама с собой.
Денис пропустил ее слова мимо ушей: свежие раны требовали от целителя полного внимания. Было очевидно, что однорукий потерял много крови, темными пятнами пропитавшей мокрую от дождя одежду.
Денис начал быстро стягивать с мужчины одежду. Он срезал ее, когда так было проще, воспользовавшись ножом, который дал ему хозяин. Отбросил он и зловещего вида дубинку, найденную за поясом у раненого.
— Мне нужна вода и повязки, — бросил он через плечо. Ран оказалось две, и обе выглядели скверно. — И все лекарства для остановки кровотечения, которые у нас есть.
Он помолчал, вспоминая, и пробормотал слабенькое заклинание для остановки кровотечения, выученное в дни службы Эрдне. То было лучшее, чем располагал Денис в смысле магии, но этого совершенно недостаточно. Может, какая польза от заклинания и будет, но наверняка небольшая.
— Принесу все, что найду, — отозвалась хозяйка и торопливо вышла.
И вновь Денис удивился. В его сознании давно сложился образ ее как женщины, которой следовало потакать и которую нужно было всячески баловать… Так неужели он и в самом деле видел у нее в руке пращу?
Но теперь его полного внимания требовала более важная проблема.
— Его надо переложить на мою постель, — сказал Денис.
И Кортене, сильный как тяглозверь, отказался от помощи Дениса, поднял тяжелое обмякшее тело, словно ребенка, и терпеливо его держал, пока Денис сперва открывал дверь в свою комнату, а затем поправлял простыни на кровати.
Как только раненого уложили, его ресницы дрогнули, и он пробормотал несколько слов. Денис расслышал нечто вроде: «Бен из Пуркинджа», что явно прозвучало как имя. Может, так зовут раненого? Но спросить оказалось некого — тот снова потерял сознание.
Вскоре хозяйка вернулась с тем, что смогла раздобыть быстро, — водой и чистым полотном. Она прихватила также несколько склянок с лекарствами, но Денис не нашел среди них ничего такого, что могло бы ему пригодиться. Пока он промывал и перевязывал раны, хозяин подобрал брошенную на пол промокшую одежду и быстро обшарил карманы. Но что бы там Кортене ни искал, он этого, очевидно, не нашел. Вздохнув, хозяин бросил одежду обратно на пол и спросил:
— Ну, Денис, как он?
— Потерял много крови, господин. А кровь, текущую из ран, будет нелегко остановить. Бок я перевязал как сумел. — Говоря, Денис продолжал прижимать повязку к телу. — Хорошо бы положить в рану паутину, но я не знаю, где можно найти ее быстро и в больших количествах. Колено сейчас уже не так сильно кровоточит, но вид у раны очень скверный. Если он и выживет, то долго не сможет ходить.
Фонарь Прежнего мира положили на обычное место в нише, и теперь хозяйка принесла в комнату Дениса хорошую масляную лампу. При ее свете муж с женой как-то странно переглянулись, вновь удивив Дениса.
— Раны, по-моему, ножевые, — сказал господин Кортене, переведя наконец взгляд на Дениса.
— Да, господин, я тоже так думаю.
— В таком состоянии он не смог бы много пройти.
— И с этим согласен, господин.
Хозяин кивнул, повернулся и вышел из комнаты Дениса, оставив дверь за собой открытой. Он не сказал, куда идет, и никто не стал его спрашивать. Хозяйка осталась в комнате. Денис, проследив за направлением ее взгляда, принялся гадать, что такого интересного она нашла в культе ампутированной руки.
Денис прожил в этом доме уже полтора года, и к нему почти всегда относились как к члену семьи. Поэтому он набрался храбрости и спросил:
— Вы узнали его, госпожа?
— Я никогда его прежде не видела, — ответила она, и ее слова прозвучали для Дениса как правда, которой прикрывают другую правду. Она добавила: — Как думаешь, он выживет?
Но не успел Денис придумать ответ, звучащий словно мнение эксперта, а от задней двери вновь донеслись звуки. Однако теперь они были другими: требовательные крики, дополненные энергичным и столь же требовательным стуком в дверь.
Выйдя следом за хозяйкой в главное помещение мастерской, Денис прикрыл дверь в свою комнату. Хозяин, снова держа в руке фонарь Прежнего мира, уже подходил к задней двери. Едва Кортене включил свет и прильнул к глазку, как стук раздался снова. На сей раз он сопровождался грубым хриплым голосом, слегка приглушенным толстой дверью:
— Эй, в доме, откройте страже! Именем лорда-мэра, открывайте!
Хозяин все еще не отрывался от глазка.
— Их трое, — негромко сообщил он. — Фонарей у них нет. И все же это настоящие стражники… я так думаю.
— Открывайте! — вновь взревели за дверью. — Открывайте, или мы выломаем дверь!
Стук раздался снова, но им следовало бы колотить намного сильнее, чтобы дверь восприняла эти попытки всерьез. Хозяйка тихо сказала мужу:
— Мы ведь не хотим… — Она смолкла, но у Дениса создалось сильное впечатление, что ее следующими словами стали бы: «вызывать подозрение».
Какой бы смысл ни уловил хозяин в этой недосказанной фразе, он согласно кивнул. Взглянув на Дениса, он приказал:
— Ничего им не говори о нашем визитере. Сегодня ночью мы никого не видели.
— А если они захотят обыскать дом?
— Предоставь это мне. Но топор свой возьми. На всякий случай.
Когда трое внутри приготовились, Кортене отодвинул засов и снова открыл дверь. В следующее мгновение ему пришлось продемонстрировать поразительную для человека с его весом подвижность — отскакивая назад и уклоняясь от удара короткого меча.
Трое ворвавшихся в дом мужчин, хотя и носили серо-зеленую форму стражников лорда-мэра, стражниками явно не были. Вооруженный топором Денис сумел сдержать первый натиск одного из них, держащего в каждой руке по длинному ножу. Второй направился к госпоже Софи, но ее правая рука уже раскручивала длинные кожаные ремни пращи. Через несколько секунд заложенный в кожаную чашечку снаряд вышиб каменные осколки из стены возле головы фальшивого стражника. Тот на мгновение замер, предоставив ей возможность перезарядить пращу.
— Бен из Пуркинджа! — крикнул третий, вновь замахиваясь мечом на господина Кортене. — Привет из Синего храма! — Этот был высок и выглядел внушительно сильным.
Господин Кортене, посоветовав Денису вооружиться, сам оказался застигнут врасплох и без оружия, да еще в дальнем от стены с оружием углу мастерской. Ему пришлось импровизировать, и он выхватил из кучи лежащих возле горна инструментов литейный ковш с длинной железной ручкой. Оружие выглядело неуклюжим, чтобы защищаться им от меча, однако хозяин дома обладал поразительной силой, а теперь продемонстрировал и хладнокровие. Пока что ему удавалось держаться в одиночку.
Тот, кто напал было на госпожу Софи, теперь нерешительно повернулся, явно размышляя, не помочь ли напарнику с мечом, и это стало для него роковой ошибкой. В следующее мгновение второй камень, выпущенный из пращи, ударил его в затылок. Мужчина рухнул с таким звуком и с таким видом, что сразу стало ясно — для него схватка закончена.
Успех госпожи отвлек Дениса — к несчастью для него, потому что кончик одного из кинжалов противника пронзил мышцу предплечья. Пальцы Дениса разжались, топор упал на каменный пол. Увернувшись от ножей, Денис Шустряк перекатился и нырнул под низкую скамью, оправдав свое прозвище в достаточной степени, чтобы сохранить себе жизнь.