– Так, эта тропка должна привести нас к холму, – вырвал его из сладких размышлений спокойный голос Виренга. – А вот тут уже лесополоса кончается, придется брать левее, почти в болота. – Человек кашлянул, еще пару секунд задумчиво разглядывал карту, потом кивнул сам себе и стал ее сворачивать.
– Почему бы не насадить на этом поле деревьев? – недовольно спросил молодой демон. – Зачем оставлять открытым такое большое пространство?
– Раньше тут был лес, но его вырубили. – Виренг сунул свернутую карту во внутренний карман дублеты и поднялся. – Еще как только появилась Зыбь. А потом это место было чем-то полито, и теперь тут деревья не могут расти.
– Что за чушь? – бросил Дунк, едва сдержавшись, чтобы не ударить человека. Опять он демонстрирует ему свое превосходство, теперь в знаниях. Он что, специально поддевает его?
– Так рассказывают лазутникам перед отправкой сюда.
– А ты был лазутником? – спросил демон, бросив косой взгляд на того, с кем ему по необъяснимой прихоти Двуликой Чрами приходилось выполнять одно дело.
– Недолго. – Человек улыбнулся, но тут же улыбка исчезла с лица. – Ничего интересного. Идемте?
Они снова зашагали по занесенной снегом тропке, хотя Дунк уже и не был в этом уверен. Как тут разобрать – где тропка, а где нет? Прутся куда глаза глядят. Что за жизнь?
Вскоре лес действительно кончился, и справа взору открылось огромное поле. Именно по нему он и шатается со своими слотами, то приказ – идти к холму, то – отступать.
Они взяли левее, и снег стал еще глубже. «Вот теперь точно не по тропинке», – подумал молодой демон.
Примерно полчаса они шли по краю лесной полосы, а потом, когда впереди замаячил еще один холм, свернули вправо и вышли на открытую местность. Впрочем, видно их особенно не будет, сизые, в цвет снега, плащи хорошо маскируют. Для пущей уверенности Дунк накинул капюшон и бросил взгляд на дальний большой холм. Отсюда расположившихся на нем людей не видно совсем, слишком далеко. Еще полчаса – и они поднялись на вершину. Сразу же приторно потянуло гнилью, значит, болота совсем близко, спустись чуть – и ноги начнут утопать не только в снегу, но и в черной вонючей жиже топей.
– Дальше идти не стоит, – сказал Виренг и остановился. – Вот смотрите. – Он поднял руку и указал на узкую ложбинку. – Отсюда можно пробраться к самой Кроми. Есть небольшая опасность забрести в топь, но мы возьмем с собой шесты. – Человек кашлянул и коротко посмотрел на демона, после чего вернул взгляд обратно. – А там уже, – снова указал на виднеющуюся у горизонта черную полосу кромного леса, – обогнем с тыла и подберемся прямо к стоянке.
– Если они не пойдут в Зыбь, – буркнул Дунк.
– Насколько я знаю, никто их пропускать в Зыбь не собирается.
– Откуда тебе знать? – хмыкнул демон. – Я младший амрал, бываю в штабе, а ты…
– Так сказал Гат-Вул, – мягко перебил Виренг, – а он общается со штабными в немного другой обстановке. За чашечкой жжолы, например. А вы сами знаете, что такое доверительная беседа. – Человек позволил себе легонько улыбнуться, и Дунк шумно втянул в себя воздух.
– Хорошо, пусть будет так. – В голосе проступила злость. – Все? Мы тут уже разобрались? Тогда возвращаемся, мне это все надоело к номановой бабушке.
– Не думаю, что у Номана была бабушка, – пошутил вдруг человек, и Дунк сжал кулаки.
– Вы забываетесь!
– Но это действительно так, – совершенно спокойно прозвучало в ответ. – У Номана не было бабушки.
Дунк поиграл желваками, потом резко развернулся и зашагал прочь.
Дорога обратно заняла меньше времени. Туда они шли осторожней, боясь провалиться в какой-нибудь овражек, а теперь быстро шагали по своим собственным следам. Спустились вниз с холма, прошлись немного по открытой местности, вступили в лес. Дунк ускорился. Лучше уж проклятые слоты, чем эта мразь, строящая из себя умника.
Они взяли вправо, потом долго плелись по прямой, вот густые заросли кустарника, которые им по пути сюда пришлось обходить… Глядя на глубокие ямки следов, демон стал размышлять – почему он? Не встретил бы тогда в парадном холле Чит-Тонга эту старую развалюху – Гата, и все – никаких…
Легкий скрип впереди заставил отбросить мысли, он резко вскинул голову и увидел всего в десяти шагах от себя трех храмовников. На их лицах, как, наверное, и на его, застыло ошеломление.
«Что за…» – мелькнуло в голове младшего амрала.
Но это состояние длилось всего мгновение. А когда его снесло, словно осенний лист шквальным порывом ветра, все тут же стало происходить с такой скоростью, что на мысли и ощущения времени не осталось.
Одновременно вспыхнули три световых «щита», и почти сразу в сторону Дунка полетели «лучи». Он почувствовал сильный толчок в спину, повалился вниз. Лицо ткнулось в глубокий рыхлый снег, который тут же набился в ноздри, заколол ледяными иголками. Снова толчок, теперь в плечо.
– Ставь Тьму! – крик человека, и Дунк быстро сплел «щит». После чего рывком перекатился в сторону, вывернул голову в сторону противника и, вскинув руку, ударил «кулаком чревла». Небольшой черный шарик метнулся вперед, сломал пару веток кустарника и устремился к одному из людей. Но тот успел заметить и в последний момент дернул световой «щит» вправо. Шарик ударился в оранжевую преграду, щелчок, шипение. И шарик, и «щит» в долю секунды разрушились, напитывая пространство энергией и запахом послегрозовой свежести, а демон вскочил на ноги.
Храмовники меняли позиции. Один уже был шагах в сорока от своих соратников.
«Хотят поставить нас под перекрестный удар», – врубился Дунк и послал в сторону бегущего человека два «кулака чревла» с интервалом в три секунды, быстрее он не мог. Виренг тем временем сдерживал атаки двух остальных. Перед ним легкими светящимися прямоугольниками пульсировали сразу четыре «щита». Три стихийных и один из Порядка. «Силен, Номан его дери», – не без неприязни подумал демон и метнул в отбежавшего в сторону храмовника «вихрем» третьего тонга. Неплохое плетение из ветви Воздуха, убить не убьет, но может отвлечь противника, свалить его с ног, и тогда вдогонку неплохо идет «кулак» или «стрела Тьмы».
Но храмовник оказался не промах. Он резко поставил «щит» Воздуха, так что «вихрь» не причинил ему никакого ущерба, и даже «щит» развалился не полностью. «Четвертый тонг, – резанула мысль. – Если даже не пятый».
Дунк бросил мимолетный взгляд на Виренга, не заметил ли тот его беспомощности?
Но Виренг был полностью увлечен своей битвой, и у него выходило гораздо лучше. Он уже умудрился серьезно ранить одного из своих противников и, пока тот приходил в себя, полностью переключился на второго. Атака была впечатляющей. «Молния» первого тонга, следом «кулак», еще «кулак» тонгом выше, еще один, и снова выше тонгом, а следом самый простой «срезень». По всем плоскостям и по всему «росту». Тактика «широкого удара», так это называли в военной аргелии в Рут-Тонге. Дунк знал, но вот применять ее… для этого нужны колоссальные запасы магической энергии и скорость. А скорость у этого презренного предателя была потрясающей, немыслимой. Номан его испепели!
Храмовник отбивался из последних сил, его «щиты» обрушивались под этим натиском, и брошенный последним ледяной диск он не смог удержать. «Срезень» вошел ему в живот, углубился на две трети, вспоров кожу, как самый тонкий алкахин. Храмовник завопил, попытался обеими руками прикрыть рану, словно не соображая, что там торчит острый ледяной диск. Но, увидев, как храмовник хватается за него и до мяса разрезает ладони, пытаясь вытащить, демон понял, что дело тут вовсе не в соображении. Ему просто все равно, он хочет лишь одного – избавиться от мучительной боли, вырвать ее из себя вместе с диском. Словно после этого она утихнет.
Демон усмехнулся, но времени терять не стал. Сплел «стрелу» четвертого тонга, и она молнией метнулась к третьему храмовнику, который в этот миг пытался пробить защиту Виренга «огненными вздохами». То, что на него, на Дунка, он даже не обращает внимания, – разозлило. Вдобавок «стрелу» он успел отбить.
– Держи третьего! – в это время зло проорал Виренг.
Дунк, замешкавшись, метнул еще одну «стрелу», затем перевел взгляд на первого храмовника. Тот уже очухался и попробовал сотворить что-то из ветви Огня. Вокруг кисти вскинутой руки образовалось переливающееся оттенками красного облачко, но вдруг оно разлетелось в разные стороны крутящимися ошметками, и на лице храмовника мелькнуло отчаяние. «Все, пустой, – сообразил Дунк. – Сейчас он его добьет».
Но к удивлению демона, Виренг добивать не стал. Он замер на секунду и, когда храмовник медленно достал из ножен меч, проделал то же самое.
«Идиот! – мысленно выругался Дунк. – Решил поиграть в благородство? Или чувствует вину перед своими?»
Но копаться в этом времени не было, третий человек тоже достал меч и бросился к ним. Или, как и его соратник, опустошил узел, или, сообразив, что магическую защиту Виренга ему все равно не пробить, решил попытать счастье в мечном бою?
Поддаваясь азарту, Дунк выхватил свой тирогский, слегка изогнутый клинок и бросился наперерез. Сталь на сталь – это он любил. Аземы, его подопечные на той стороне, могли управляться тирогскими клинками виртуозно, и он несколько раз, так, чтобы другие не узнали, брал уроки у одного Высшего. Потом он его, конечно, убил, чтобы тот не распускал язык, но по большому счету это были уже мелочи. Главное, что он освоил несколько эффективных приемов.
Звон стали раздался почти одновременно, ну разве что Виренг начал бой секунды на две раньше. Дунк набросился на храмовника с легкостью, уверенный в том, что в бою с холодным оружием он точно превосходит этого ублюдка. Выпад, колющий, шаг в сторону, размашистый рубящий, отскок… через минуту Дунк справился, всадив острие клинка в горло, потом, уперевшись ногой, загнал его глубже, почти по самое перекрестие. Не удержавшись, ткнул пальцем в рану и, быстро согнув руку, слизал горячую, еще пахнущую жизнью кровь. Ничего особенного, такая же, как и у других, разве что солонее.
Отпихнув храмовника ногой, он сделал пару шагов вперед и, присев возле рухнувшего тела, тщательно вытер клинок о дублету.
– Готов? – раздался сзади голос Виренга.
Дунк скривился, еще раз провел туда-сюда клинком по ткани и поднялся.
– Наверное, лазутники, – не дождавшись ответа, задумчиво проговорил человек, и Дунк заметил, что тот даже не запыхался. Сам же он дышал тяжеловато, то ли минутный бой на клинках успел вымотать, то ли от злобы. – Надо обыскать их, – добавил Виренг и бодро зашагал к одному из убитых им.
Дунк снова присел, обшарил карманы. Ничего.
А вот Виренг нашел маленькие кусочки пергамента, исчерченные линиями, словами и цифрами.
– Лазутники, – повторил он, на этот раз с полной уверенностью. – Всех посчитали. – На его губах мелькнула усмешка. – Даже ядошипов. Как в лагерь пробрались, непонятно.
Легко пожав плечами, Виренг перевел взгляд на труп, и вдруг его лицо напряглось, а на широком лбу проступили две глубокие морщины. Секунда, и он справился – морщины исчезли, лицо стало непроницаемым.
– Идемте? – спросил он, но голос слегка дрогнул.
– Знакомец? – не без радости спросил Дунк, кивнув в сторону третьего храмовника. – Трудно воевать против бывших друзей, да?
– Нет, я его не знаю. – В голосе снова безразличное спокойствие. – Показалось просто.
Развернувшись, Виренг молча двинулся вперед. Подойдя к телу храмовника, из живота которого торчал так и не вытащенный, перемазанный кровью ледяной диск, он просто переступил его и продолжил путь. Но Дунк почему-то увидел в этом свою победу и скривил в ухмылке рот – хорошенько поддел он эту мразь.
Глава 6
Как ни странно, но в этот раз наш гурт потерял всего дюжину бойцов, остальные из тех шестидесяти оказались легионерами третьего. Их стоянка находилась чуть южнее, и многие спросонья, а скорее от незнания ломанулись к нашим палаткам, за что и поплатились потерей сорока восьми молодых, подготовленных к войне парней. Подготовленных к прямым стычкам на поле боя, но бессильных против внезапного нападения огромной подземной твари. Хтоническое существо, мать его.
Время медленно тянулось за разговорами, в основном обсуждали завтрашнее выступление в Зыбь. Хотя лично я не понимал – что это значит? Вон ведь стоят орды тварей, разве они позволят нам углубиться на их территорию? Да и вообще – не лучше ли все время Вздоха прокантоваться здесь? Понятно, что в этом случае твари продолжат применять тактику истощения, но, по-моему, совладать с подобным куда проще, нежели выжить там, в глубине этих чревловых земель Тьмы.
«Штабу нужны победы», – вспомнились слова Линка. Я бросил на него взгляд, здоровяк что-то увлеченно рассказывал, но отсюда не разобрать. Посмотрел в сторону поля. За легкой дымкой вся та же фаланга слотов. Зевнув, влился в текущий рядом разговор…
Когда на небе появились первые звезды, нечетные гурты сменили отоспавшиеся за время нашего дежурства четные. И снова усталость сомкнула мне веки, едва я прилег на топчан. Вроде и не делаем ничего, но стояния на вершине холма выматывают не хуже самых активных действий.
Слава Номану, третья ночь обошлась без приключений, что сказалось положительно на самочувствии. Я даже проснулся сам и некоторое время удивленно прислушивался к себе и к тому, что было за моим «пространством». Снаружи тихо, внутри даже храпа соратников не слышно. Приподнявшись на локте, я медленно осмотрелся. На секунду показалось, что я в палатке один или вообще не в палатке, но тут же, опровергая этот бред, кто-то всхрапнул, дернулся во сне.
В голову пришла мысль использовать время до побудки с толком.
Устроившись удобней, я занялся изучением «щита» Порядка. Собрал первый блок, остановился, разобрал, попробовал собрать два. Где-то на середине второго что-то запнулось, я замер – неужели… но тут же сборка продолжилась, и я облегченно выдохнул. Разрушив четверть плетения, снова стал собирать, на этот раз три блока. Снова заминка, теперь чуть дольше, и опять проскочило. Фух, что-то как-то напрягают эти заминки. Как бы не вышло того же, что и с «огненной стрелой».
Я вновь разрушил плетение, начал с нуля, рассчитывая теперь собрать четыре блока. При этом внутри меня стало расти нехорошее предчувствие. И на середине четвертого блока – воткнулся. Как с разбега в стену. Чревл!
Попытался «продавить», напрягая узел на полную катушку, – бесполезно. Ладно. Разобрал, чтобы еще раз попробовать с нуля…
– Гурт, по-о-дъе-о-ом!
И тут же в палатке как будто заворочался великан – скрипы досок, шум откидываемых разом одеял, невнятные бормотания.
Сука. Ненавижу оставлять что-то недоделанным. И хуже всего, когда оставлено это недоделанное в таком очевидно застопорившемся месте.
Но пришлось подрываться вместе с остальными. Сорок секунд – и я в полной амуниции выскочил из палатки. За ней было еще темно, лишь со стороны Кроми тьма слегка серела, отчего, словно на проявляющейся фотографии, выступали из глубины ночи вековые сейконы.
– Гурт, стройсь! – Голос Лостада был каким-то торжественным.
Сердце невольно ускорилось, значит, все-таки выступаем.
– На сегодня нашему славному тринадцатому легиону поставлена боевая задача, – продолжил лег-аржант, и торжественность в его голосе стала расти с каждым словом; где-то за спиной, словно эхо, вторил ему лег-аржант третьего гурта, а вскоре эффектом «звук вокруг» примерно такая же речь стала доноситься со всех сторон, – единым ударом захватить новый плацдарм – поле перед холмом и удержать его до подхода двенадцатого легиона. После чего небольшими отрядами произвести зачистку окружающих территорий на расстоянии в четыре риги. Начало наступления ровно через час, построение через полчаса. Гу-урт, разо-ой-тись!
Мы бросились приводить себя в порядок, умывание, чистка шлемов, затачивание мечей и боевых ножей, подгонка ремней на щитах и доспехах, та же подгонка подшлемника, проверка, как он крепится к самому шлему, – чтобы ничего во время боя не мешало. В бою секундная заминка может стоить жизни. Съехал шлем, закрыл на миг обзор – и все, ты труп.