— Могу я побеседовать с лордом Джайром?
— А мечом вы владеете достаточно ловко? — спросил страж. — Если нет, лучше спрячьте его.
— Что-что?
— Только не говорите потом, что я вас не предупреждал. Следуйте за мной.
Страж позвал приятеля, прохаживавшегося по верху стены, тот встал на пост у ворот, и выходец из Кьюры повел гостя в глубь имения. Лошадь забрал младший конюх, а с мечом Солон предпочел не расставаться.
Обстановка поражала. Все в имении Джайра дышало постоянством и надежностью древнего рода. Вдоль стены на специально привезенной, как догадался Солон, красной почве был высажен акант. Заросли не просто защищали от попрошаек и грабителей — акант был старинным символом алитэрской знати. Сам дом с толстыми каменными стенами, широкими арками и тяжелыми дверями выглядел устрашающе и мог выдержать долгую осаду. Единственной уступкой красоте были кроваво-алые розы, увивавшие двери и окна первого этажа. Черный камень и чугунные решетки выгодно оттеняли их цвет.
Солон не обращал внимания на звон стали, пока страж не провел его на задний двор. Отсюда открывался вид на реку Плит и на сенарийский замок. Несколько воинов наблюдали за боем двоих мужчин в учебных доспехах. Тот, что пониже, отступал, двигаясь кругами, а более высокий колотил по его щиту. Первый споткнулся.
Противник набросился на него, как разъяренный бык, и повалил, точно баранью тушу. Невысокий вскинул меч, но неприятель ловким ударом выбил оружие из руки и стукнул по шлему противника, который зазвенел, словно колокол.
Логан Джайр снял с головы шлем и рассмеялся, помогая стражнику подняться на ноги. У Солона упало сердце. Это и есть лорд Джайр? Этот ребенок-гигант с детски пухлыми щеками? Ему лет четырнадцать, если не меньше. Солону представилось, как смеется Дориан. Дориан знал, что Солон не любит детей.
Стражник-кьюрец подошел к лорду Джайру и что-то негромко сказал ему.
— Здравствуйте! — воскликнул мальчик-лорд, поворачиваясь к Солону. — Маркус говорит, вы хвастались, что прекрасно владеете мечом. Это так?
Солон взглянул на кьюрца, а тот довольно улыбнулся. Маркус? В этой стране даже имена можно было встретить какие угодно — их происхождению никто не придавал особого значения. Алитэрские имена — Маркус, Лусиенна — соседствовали с лодрикарскими, например Родо или Дейдра, кьюрскими, такими как Хайдео или Шизуми, и обычными сенарийскими — Алейн, Фелена. Казалось, здешние люди не называют детей лишь именами рабов — Шрамом или Заячьей Губой.
— Держу в руке меч я весьма уверенно, лорд Джайр, но с вами хотел бы поговорить, не подраться, — сказал Солон, а про себя подумал: «Если я отправлюсь в путь теперь же, то мы с доброй старой лошадкой доберемся до войска дней за шесть или даже за семь».
— Мы непременно поговорим, но сначала сразимся. Маркус, дай-ка ему учебный доспех.
Страж довольно улыбнулся. Судя по всему, молодого лорда тут любили точно родного сына. С ним свободно общались, смеялись, его баловали. К мысли, что мальчик настолько внезапно стал лордом Джайром, видимо, еще не привыкли.
— Не надо доспеха, — сказал Солон.
Смешки резко стихли. Все посмотрели на гостя.
— Будете состязаться без доспеха?
— Я вообще предпочел бы не состязаться, но, если вы того желаете, я подчинюсь. Однако обойдусь лишь своим мечом.
Стражники заулюлюкали, представив, как невысокий сетец станет биться с их юным великаном совсем без брони. Обеспокоились лишь Маркус и еще двое воинов. На Логане были тяжелые доспехи. Серьезно поранить его гость не мог. Но он таил в себе угрозу. Мальчик тоже почувствовал опасность — Солон увидел это по его взгляду. Логан, глядя на крепкие плечи незнакомца, уже раздумывал, стоит ли принимать в своем доме человека, о котором ему ничего не известно и который может желать его гибели.
— Милорд, — проговорил Маркус, — не лучше ли…
— Что ж, как хотите, — вдруг сказал Логан Солону, вновь надевая шлем и опуская забрало. Схватив меч, он воскликнул: — Я готов!
Не успел мальчик и глазом моргнуть, как Солон просунул пальцы в прорезь Логанова забрала, схватил его за нос, дернул к себе и отбросил в сторону. Логан со стоном шлепнулся наземь. Солон выдернул нож из ножен на Логановом поясе, ловко оперся ногой на его защищенную шлемом голову и поднес острие ножа к глазу противника.
— Сдаетесь? — спросил Солон.
Мальчик тяжело дышал.
— Сдаюсь.
Солон отпустил его, выпрямился и смахнул пыль со своих штанов, не предлагая лорду Джайру руки.
Стражники настороженно наблюдали за происходящим. Некоторые из них вынули из ножен мечи, но никто не двинулся с места. Если бы Солон желал Логановой смерти, то уже убил бы его. Стражники, само собой, думали о том, что сделал бы с ними герцог Джайр, приключись такая беда.
— Вы глупый мальчишка, лорд Джайр, — сказал Солон. — Паясничаете перед людьми, которым, быть может, однажды предстоит за вас погибнуть.
«Дориан сказал „герцог Джайр“, — подумалось ему. — Да, он точно сказал „герцог“. Почему же тогда отправил меня сюда? Если бы имел в виду герцога, то наверняка велел бы мне ехать прямо в гарнизон. Впрочем, предсказание же не обо мне. А Дориан не мог знать, что я задержусь и что приеду в город так поздно. Или мог?..»
Логан снял шлем. Его щеки пылали, но он не позволял своей неловкости превратиться в ярость.
— Я заслужил наказание. Заслужил то, как вы со мной обошлись. Впрочем, этого даже мало. Простите. Плох тот хозяин, который нападает на своих гостей.
— Стражники вам поддаются, вы об этом знаете?
Логан смутился пуще прежнего, метнул быстрый взгляд на того, с кем сражался, когда появился Солон, и потупился. Собравшись с мужеством, вновь поднял глаза на гостя.
— Да, скорее всего, вы правы. Мне ужасно стыдно, но… спасибо вам.
Теперь засмущались стражники. Они из любви позволяли юному господину одерживать над собой победу, а добились лишь того, что поставили его в неловкое положение. Им было совестно до боли.
Почему они так ему преданы? — подумал Солон. Или это преданность его отцу? Он стал наблюдать за мальчиком. Тот смотрел по очереди на каждого из воинов. Они прятали глаза, потом поднимали на него взгляд и стыдливо отворачивались. Солон усомнился в своем предположении. Герцог тут ни при чем, стражи чувствовали вину перед самим мальчиком.
— Через полгода, — обратился к ним Логан, — я отправлюсь на службу к отцу — не усижу в замке дольше. Мне придется всерьез драться, и вам тоже. Полагаете, что подобные схватки — забава? Что ж, прекрасно. Забавляйтесь хоть до полуночи. Все до одного. А завтра начнем тренироваться всерьез. Собираемся здесь за час до рассвета. Все понятно?
— Да, сэр!
Логан повернулся к Солону.
— Простите нас, мастер Тофьюсин. Простите за все. Зовите меня просто Логан. На обед вы останетесь непременно, но, может, распорядиться, чтобы слуги приготовили для вас комнату?
— Да, — ответил Солон. — Пожалуй, я приму ваше предложение.
8
Вюрдмайстер Неф Дада встречался с Крысом каждый раз в новом месте. В комнате на постоялом дворе, в подвале лодочной мастерской, в булочной, в парке на восточной окраине или в глухом переулке в Крольчатнике. С тех пор как Неф понял, что Крыс боится темноты, они виделись исключительно по ночам.
Сегодня Неф ждал Крыса и его охранников на небольшом старом кладбище, где для новых могил уже не оставалось места. Было не так темно, как Неф рассчитывал: шагах в тридцати от погоста горели огни игорных домов, таверн и борделей. Крыс и его дружки подошли к краю кладбища и остановились. Как и почти весь Крольчатник, погост возвышался над уровнем воды самое большее на какой-нибудь фут. Кролики, как называли местных жителей, закапывали своих умерших прямо в слякоть, самые богатые возводили над землей саркофаги; приезжие же, не знавшие местных обычаев, несколько лет назад погребли жертв уличного столкновения в гробах. Земля над ними вспучилась, гробы вылезли на поверхность. Некоторые рассыпались, и останки чужаков сожрали дикие собаки.
Крыс и его охранники обмирали от страха.
— Ладно, ступайте, — наконец проговорил вожак, хватая череп и с наигранной беззаботностью бросая его одному из приятелей.
Тот отскочил в сторону. Череп, хрупкий от времени и пережитых его обладателем болезней, ударился о булыжник и разбился вдребезги.
— Здорово, ребенок, — прохрипел Неф прямо Крысу в ухо. Тот вздрогнул. Неф улыбнулся беззубым ртом, чуть тряхнул светлыми сальными волосами и встал так близко к Крысу, что тот попятился.
— Чего тебе нужно? Зачем ты меня позвал?
— Больно ты нетерпелив и слишком много болтаешь.
Неф, шаркая ногами, вновь подошел ближе к Крысу. Вырос Неф в Лодрикаре, который лежал восточнее Халидора, а лодрикарцы полагали: если собеседник стоит от тебя так далеко, что ты не чувствуешь, как пахнет его дыхание, значит, ему есть что скрывать.
Торговцы в Сенарии, имевшие дело с лодрикарцами, терпеть не могли эту их привычку, однако, получая от них деньги, охотно стояли прямо у лодрикарцев перед носом. Однако Неф так поступал отнюдь не по культурной традиции. Лодрикар он покинул полвека тому назад. Ему просто нравилось издеваться над Крысом.
— Ха! — выдохнул Неф в лицо Крысу, обдавая его вонью.
— Что? — спросил тот, едва удерживаясь, чтобы не отшатнуться.
— Я от тебя еще не отстал, ясно, великий безмозглый мальчишка? Порой ты, как ни удивительно, поддаешьсяобучению. Впрочем, сегодня я явился сюда не потому. Ты тоже. Пора действовать. Твои враги готовятся к сражению, но еще не продумали план.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю гораздо больше, чем тебе кажется, Жирная Крыса.
Неф засмеялся, брызжа слюной в лицо собеседнику. Тот чуть не двинул ему по челюсти. Главным в цеху он стал неспроста. Однако ударить Нефа Крыс не мог. На вид старик был хилый, но, как всякий вюрдмайстер, мог с легкостью защититься отнюдь не кулаками.
— Тебе известно, сколько у твоего отца сыновей? — спросил Неф.
Крыс осмотрелся по сторонам, как будто Неф не убедился прежде, что их не подслушивают. Мальчишке и впрямь недоставало мозгов. Однако он был хитер и неслыханно жесток. К тому же выбирать Нефу не приходилось. Явившись в Сенарию, он получил в подчинение четырех мальчиков. Самый многообещающий в первый же год съел кусок несвежего мяса и умер раньше, чем Неф узнал о его отравлении. Второго убили на этой неделе в схватке за территорию между цехами. В живых оставались всего двое.
— По моим последним подсчетам, сыновей у его святейшества сто тридцать два. Большинство не могут похвастать талантом, поэтому их не принимают в расчет. Ты — один из сорока трех, кто пошел в отца. Я уже говорил тебе об этом. Но не упоминал о другом: для каждого из вас приготовлено задание. Если выполнишь его, то докажешь отцу, что можешь приносить ему пользу, а в один прекрасный день, не исключено, тоже станешь королем-богом. Догадываешься, какая перед тобой стоит задача?
Выпученные глаза Крыса, вдруг представившего себя обладателем несметных богатств, взволнованно заблестели. Неф шлепнул его по спине.
— Так какова твоя задача, а, мальчик?
Крыс потер щеку, содрогаясь от возмущения.
— Стать шингой, — тихо сказал он.
«Значит, метит он выше, чем я предполагал, — подумал Неф. — Что ж, замечательно».
— Его святейшество объявил, что Сенария падет, как и все южные земли. В Сенарии есть одна настоящая власть — Са'каге. Верно, ты станешь шингой. А потом передашь отцу Сенарию. Или, что более вероятно, проиграешь и погибнешь, а задание выполнит кто-нибудь из твоих братьев.
— Кто-то из них живет в этом городе? — спросил Крыс.
— Твой отец — бог, но ему подчиняются простые смертные, поэтому и случаются разного рода неудачи. Его святейшество строит планы, как подобает. А каков твой план насчет Азота, мой дорогой, обреченный на провал мальчик?
Кровь вновь бросилась Крысу в лицо, но он опять сумел сдержаться. Скажи Неф лишь слово, к утру Крыс будет плавать в Плите вместе с другими покойниками. Неф его испытывал. Жестокость была самым большим достоинством Крыса — Неф собственными глазами видел, как старшие ребята, которые могли запросто прикончить Крыса, ходили перед ним по струнке — и все из-за его жестокости. Однако без умения держать себя в узде она ничего не стоит.
— Я убью Азота, — сказал Крыс. — Будет истекать у меня кровью, как…
— Убивать его не стоит. Не то о нем быстро забудут, и его место займет кто-нибудь другой. Лучше пусть живет уродом и пугает своим видом всех остальных.
— Тогда изобью его на виду у всех. Сломаю ему руки и…
— А если его «ящерки» кинутся ему на помощь?
— Не кинутся. Побоятся…
— Азот, в отличие от остальных мальчишек, отнюдь не дурак, — сказал Неф. — Когда вокруг него стали виться большие, он быстро смекнул, что это может значить. Теперь, не исключено, рассчитывает на их поддержку. И догадывается, что рано или поздно ты испугаешься и попробуешь его избить. Наверняка уже подготовился.
Крыс подумал о том, что может потерять цех, и на его лице отразился испуг. Без цеха он не мыслил себя.
— Как мне раздавить его? Ты уже придумал?
— И даже готов рассказать тебе об этом, — произнес Неф.
Наступал решающий день. Азот чувствовал это, лежа на полу в окружении ящерок. Теперь многие цеховые видели в нем своего главаря. В нем! Пятнадцать малышей и пятеро больших. Половина младших и четверть старших. Все мирно спали, окружив Азота. Спал, быть может, даже Барсук, который обычно лишь притворялся спящим.
Азот не смыкал глаз четверо суток. В ту ночь, когда ему посчастливилось встретиться с Блинтом, и все последующие ночи он лежал, глядя во тьму, строил планы, терзался сомнениями и ликовал, представляя себе жизнь без Крыса. Потом всходило солнце, и планы исчезали вместе с утренним туманом. Ящерками своих сторонников Азот называл в шутку — никакие они были не драконы. Но дети носили новое прозвище с гордостью, не догадываясь, что в нем кроется намек на отчаяние.
Днем Азот играл свою роль, отдавал распоряжения и настраивал жалких ящерок на борьбу — делал все, что угодно, лишь бы не думать об убийстве Крыса. Как долго Крыс планировал играть в свою жуткую игру? Она должна была кончиться со дня на день. Все гадали, что Крыс затевает, и не сомневались, что некий план у него уже есть. Иначе его приспешники в нем усомнятся, и он может в мгновение ока потерять цех.
Трем самым надежным малышам Азот поручил день и ночь охранять Куклу, потом засомневался, правильно ли поступил. Не следовало так разбрасываться своими силами. Малыши могли бы собирать сведения: прислушиваться к разговорам, выяснять, не примет ли к себе ящерок какой-нибудь другой цех. Да малыши восьми, десяти, даже одиннадцати лет и не уберегут Куклу от больших Крыса — куда им против пятнадцати-шестнадцатилетних.
В конце концов Азот решил поручить охрану Куклы двоим большим, которые встали на его сторону одними из первых, и старался в течение дня не выпускать подругу из виду.
Однако внимание его часто рассеивалось. Давали о себе знать бессонные ночи. В голове все перемешалось. Еще немного, и он совершит непоправимую ошибку. И все из-за того, что ему не хватало смелости убить Крыса.
Следовало теперь же собрать в кулак все свое мужество. Момент был самый что ни на есть подходящий. Незадолго до полуночи Крыс куда-то ушел с двумя большими, а по возвращении наверняка собирался лечь спать. Дрых негодяй всегда как младенец. А у Азота был нож. Теперь даже не один — тот же самый парень украл со склада второй, настоящий. Требовалось всего лишь подойти к Крысу и воткнуть в него клинок. Куда-нибудь в живот — так будет надежнее. Даже если верные псы отнесут Крыса к целителю, на лечение уйдут все его сбережения. Задаром с цеховым никто возиться не станет. Надо дождаться его возвращения, встать и выйти, будто бы по малой нужде, а на обратном пути убить его.
Уберечь Куклу от беды можно лишь так.
Азот прекрасно понимал, что значит стать мокрушником. Все переменится. Наемные убийцы — как острый нож в кромешной тьме. Азот научится драться и убивать. Не просто узнает, как это делается, а сам станет убийцей. Эта мысль преследовала его, как пристальный взгляд Куклы. Взгляд этот ничего особенного не значил, если только Азот не смотрел ей в глаза. О подробностях убийства он не задумывался. Но нередко вспоминал, как Дарзо Блинт посмеялся над их цехом — над Крысом и всей его небольшой армией. Бесстрашный Дарзо Блинт, подобием которого мог стать и Азот.