Между прочим, на первом же заседании посольства его величество лично расставил точки над «i» касательно нас, нашего поведения и решения потенциальных проблем. Разумеется, разрешил при малейших проблемах обращаться к себе или чиновникам своей администрации, этого предложения все ждали. Далее все было не так радужно. Если мы пожелали бы ознакомиться с красотами Аргайла — то только в сопровождении королевской гвардии и желательно своих воинов. Просто побродить по столице, перейдя мост, — наличие гвардии не обязательно, но телохранители не помешают. Даже прямо желательны. В одиночку соваться нечего, вне зависимости от причин — кто не послушает, пусть пеняет на себя. Визит к женщине — не аргумент. Последние слова его величество сопроводил понимающей усмешкой. Что касается конфликтов с дворянством, король пожаловался на сложности с нашими кровниками. Тут все было понятно. Посольство имело гарантии неприкосновенности от короля, о чем его администрация донесла до своего служилого сословия. Любой человек, первым обнаживший на нас меч, нож или что другое, должен был оказаться на плахе. Король сие гарантировал. Но предупредил, что коли кто-то по какой-то причине вызовет кого-либо на дуэль и член посольства согласится на поединок, то к принимающей стороне предъявлять претензий не надо. Он может только пообещать рассмотреть возможность поединка и обстоятельства конфликта, разрешив или не разрешив его и зависимости от обстоятельств. Чтобы к нам не подослали тутошних бретеров в том числе. Последних он, кстати, пообещал отправить в пыточную, а потом на плаху без всяких разговоров. Если же случится конфликт с благородным рыцарем, в котором действительно будет задета честь сторон, — то он ничем не может помочь уважаемым послам, кроме как быть бесстрастным и справедливым судьей, поскольку честь его подданных для него не пустой звук, как, впрочем, и честь уважаемых орков. Вообще же он, король, специально разъяснил придворным, что любой участник конфликта с послами рискует познать его гнев. Но жизнь сложна… Потом улыбнулся, видимо, чтобы разрядить ситуацию, и сказал, что не думает, что желающих подраться будет много, если желающие смерти членов посольства будут рисковать своей жизнью, а не жизнями своих наймитов! Наилучший же, по его мнению, вариант — не обращать внимания на вызовы, отправляя вызывающих к его чиновникам. Они найдут, что сказать обиженным.
Короче говоря, Алвин IV подписался охранять честь и достоинство посольства. За честью его членов каждый должен был следить сам. Если охота — можно жить растением, не обращая внимания на аборигенов, что бы те ни делали. Есть охота — можно подраться. Если кто убьет — король тут ни при чем. Это в том случае, если он разрешит поединок. Полагаю, что конунгов сын Гаук гарантированно избежит поединка в любом случае. Пока королевский сын в гостях у конунга — точно. Также король гарантировал создание условий, ограничивающих саму возможность конфликтом орков и местных. Так что если какой-то тип будет нарываться, первой моей мыслью должно быть — зачем ему это надо?
Среди местной молодежи тем не менее достойные объекты в достаточно большом количестве, конечно, были, но незамужние девицы находились под контролем старшего поколения практически постоянно, так что заметных перспектив в плане женского пола благородного сословия я не видел. Парни, кстати, со мной согласились, решив, что с бабами надо быть осторожнее.
Особенно тяжко приходилось Хадду, с его внешностью. Местные «тигрицы», или кем они тут себя считают, прямо-таки устроили за ним охоту — еще бы, красивый парень, почти эльф видом, разве что глаза заметно отличают, да и то на солнце, да телосложение плотнее. Чтобы добить приятеля, пришлось добавить лекцию касательно венерических заболеваний, в том числе роли беспорядочных половых связей в их распространении. Бруни с Торвальдом прониклись первыми и начали обсуждать местные деликатные болезни и их последствия с довольно задумчивыми минами на лицах. Хадд, глядя на них, тоже задумался. Услышав про некую гадость, похожую по симптомам на сифилис, меня понесло. Я тут же, как бы между делом, раскрыл роль холодных одиноких вечеров индейцев, пасущих на склонах Анд стада лам, в распространении в мире сифилиса. Индейцев, правда, пришлось заменить на неких людишек, Анды — на некие горы, лам — на неких животных, но эффект все равно превзошел все ожидания. Всех троих передернуло.
Собственно, внимание «охотниц» привлек и я, надо полагать, почти белой кожей, да и на лицо я оказался не самым страшным среди посольских, шрам никакого отпугивающего эффекта не произвел — по крайней мере, я такого не заметил. Но количество поклонниц очень быстро сточилось до нуля, разбившись о мое к ним отношение. Женщины тоже не любят непонятного, когда интуитивно ощущают интерес мужчины, точнее, его отсутствие. И уж тем более не прощают мужчине способности заглянуть под носимую ими маску. В данном случае интересной мне дамы среди них не нашлось. То, что в ходе общения я собеседниц оценил и пришел к неким выводам, я не особо скрывал, соответственно, приняв во внимание мою холодность, эти шлюхи сделали соответствующие выводы и избавили от своего внимания.
Такими успехами в отваживании местных высокорожденных проституток смог похвастаться я один. Все остальные из нашей посольской молодежи хоть по одной, но употребили, сынок конунга Гаук вообще перетрахал кабы не всех, кто ему глаза мозолил. Его друзья из свиты, коих он захватил в посольство, надо полагать, тоже пытались не отстать, я даже стал с их стороны мишенью для подколок. Ничего им говорить я не стал, соскочив с мужских расспросов одной фразой, с абсолютно честным выражением лица:
— Жене не изменяю. — Мысленно добавив: — Обычно.
Конечно, такой ответ заставил наших зеленых мачо хихикать за моей спиной, но, по крайней мере, и эти озабоченные оставили меня в покое. Жизненный опыт Даниила в смысле достаточно давно уже пережитого периода «ловите все, что шевелится» оказался кстати. К слову, Гаук на хамство от одной из тех понравившихся мне женщин нарвался первым. Их мысли я, видимо, просчитал верно. Дама оказалась вдовой убитого орками два года назад барона.
Переговорами занимались старики и упомянутый Гаук — тому, как сыну нашего короля, от переговоров увильнуть не удалось, благородные хари остальных появлялись на совещаниях достаточно редко. После первых заседаний пошли скучные согласования и утрясания различных условий и непоняток будущего союза. Собственно говоря, мы там были лишними — чистая чиновная работа, Рангвальд только посвящал меня в темы дня и докладывал результаты. Когда было настроение, я присутствовал на заседаниях, в основном чтобы быть в курсе событий не только с чьих-то слов — все-таки второе лицо в делегации клана. В остальное время я осторожно прощупывал людей, ища знакомства среди потенциально полезных и нужных нашему клану, короче говоря, исполнял то, чем меня загрузил дедуля. Своими обязанностями. Еще одной отдушиной оказалась библиотека. Весьма и весьма богатая библиотека, занимавшая обширные помещения в левом крыле дворца, включая читальный зал, — абонемент тут работал только для проверенных клиентов.
Книг по магии там, естественно, не оказалось, точнее, думаю, они находились в спецхране, куда у меня допуска не было, но исторических трудов было море, включая эльфийских и имперских историков. Первые дни я там буквально жил, не уставая мысленно благодарить короля за разрешение ею пользоваться.
Макулатура в виде любовно-рыцарских романов и поэзии тоже присутствовала, я ради любопытства полистал некоторые под настроение, стараясь сразу же не захлопнуть. Любятина — это бессмертно. Ладно хоть до суровой реальности женских романов — порнографии — тут дело пока не пошло. Но любовь принцесс/герцогинь и так далее к брутальным благородным рыцарям шагала во весь рост. Или принца/герцога/графа к какой-нибудь прекрасной графине в промежутке между победами на турнирах и смертельных схваток неизвестно зачем и почему. Владения словом, правда, авторам несколько недоставало, но, может быть, я слишком придирчив. Кстати говоря, произведения эльфийского происхождения по сюжету смотрелись сущими близнецами, но качеством заметно выше, язык вообще был безупречен.
Один чрезвычайно затасканный томик на эльфийском с заляпанными какими-то пятнами страницами — надо полагать, слезой и соплей — вообще потряс меня своим сюжетом. И, увы, втравил меня в неприятности. Будто ушастое перерождение Стивена Хантера, смешанное с Джоан Линдсей, писало. Как я заподозрил, автор женского пола с большими практическими знаниями касательно стрельбы из лука, чем, кстати, этот эльф или, вероятнее, эльфийка делала Хантера как стоячего. По крайней мере, в русском переводе. Стрельба из лука или снайперской винтовки — в данном случае было не принципиально. К сожалению, имя автора на обложке отсутствовало, на первой странице присутствовал псевдоним — «Вечерний туман». Этим «туманом», увы, мог оказаться кто угодно. Но книга неожиданно увлекла. Такого анекдота я еще не читал.
Там было все. Любовь некоего короткоухого к благородной эльфийке, без надежд на взаимность, естественно. Ее полноценно ушастый воздыхатель, чемпион по стрельбе из лука, испытывающий не меньшие чувства, но из враждебной семьи. Враги ее семьи, трусливый жених, интриги и прочее. Когда в сюжете появился некий злобный орк со своей бандой в двести харь, я вообще выпал в осадок, заржав на всю библиотеку. Тот не мелочился, потеряв почти весь херад: вырезали суперпрофи из ее охраны (аж целых восемь эльфов из младших семей) и не менее крутых слуг, — надо сказать, что ее управляющий практически мгновенно умудрился сколотить из слуг отряд, те беспрекословно сбились в кучу и, надо полагать, кухонными ножами, половниками и прочим хозяйственным дерьмом непременно добили бы уцелевших от эльфов охраны орков, но, увы, к концу схватки у орков объявился не менее злобный, чем хевдинг, колдун, прикончивший оборзевших халдеев. Но благородную Э… как ее там, захватили в плен только после того, как погиб последний из них.
Я опять заржал, получив немалую толику злобных взглядов от остальных посетителей библиотеки, сидевших в местном аналоге читального зала. Захватив красотку в плен, орки начали спорить, что с пленницей делать. Естественно, меркантильный интерес никого не заинтересовал. Спорили в основном касательно: зверски убить, а потом съесть; зарезать на алтаре, посвятив жертву кровавым орочьим богам, а потом съесть; или не менее зверски изнасиловать, а потом поступить… (см. выше). Изнасиловать прямо не говорилось — надо полагать, вымарала цензура, но смысл из описания прямо лез. Естественно, избрали — изнасиловать. Причем колдун внаглую отобрал у хевдинга добычу. В смысле, эту самую эльфийку. Описание похотливого колдуна позабавило еще больше. Если бы таким был Сигурд в тот день, когда я/мы впервые в этом мире открыл глаза, я бы точно тогда обкакался.
Мой, со всхлипами, ржач во время чтения добавил мне доброжелателей. Особенно злобно меня рассматривал некий интеллигентного вида юноша в какой-то хламиде, кстати говоря, шелковой и без головного убора, и его свита, слуги которого притащили кучу книг в библиотеку, и набиравший новые. Но оторваться от книги было выше моих сил. Вести себя культурнее — тоже. Замечание со стороны сопляка я проигнорировал.
Развязка приближалась. Влюбленный короткоухий собрал своих верных подчиненных, случайно встретился со вторым влюбленным — длинноухим, смиренно вступил под его начало, и, пока реальный жених, бежав от своей невесты и орков, рассказывал небылицы, поднимая по тревоге соседний гарнизон, влюбленные вырезали остатки орков. Опять в численном меньшинстве и уступая в вооружении. Причем короткоухий спас жизнь своей любви, грудью закрыв от магического залпа колдуна. Трахнуть ее колдун, разумеется, не успел. В общем, помер храбрый вассал, лежа головой на коленях своей любимой, перед смертью объяснился сам и раскрыл красотке глаза на глубину чувств воздыхателя из враждебной семьи, того самого чемпиона по стрельбе из лука, который тем временем в ритме пулемета приканчивал последних орков. Трусливый жених позже попытался качать права, но его раскрыли пред князем дома, в результате чего дом его изгнал. Враждующие семьи помирились, главы начали лупиться в десны, сообща они нашли негодяя, что их, оболгав, поссорил, — им оказался папаша изгнанного жениха. Папаша совершенно случайно решил отомстить, убив князя. Этого, естественно, не получилось: папу убили, трусливого сына поймали и казнили, негодяев из окружения кого казнили, кого убили, героев повысили, влюбленные поженились. Короче, отличный хеппи-энд. Это я книгу еще только просматривал, неизвестно какие открытия меня ждали бы, подойди я к ее изучению более капитально.
Издав последний смешок, я бросил книгу на стол. Умник в шелковой хламиде будто ждал этого:
— Что ты здесь нашел смешного, орк! Тебе не кажется, что ты не в том сарае, что называешь домом, и вокруг сидят не дикие орки, а люди, пришедшие приобщиться к знаниям, вовсе не желающие слышать твой поганый гогот?
Уж где я не ожидал первого конфликта, так это в библиотеке. Интересно, а кто на меня наехал? Впрочем, действительно следовало вести себя потише.
— Смиренно приношу извинения, можно сказать, от всего сердца, — слегка поклонился я. — Уж больно книжонка забавная попалась. Я, конечно, все понимаю, что не следовало людям мешать, к сожалению, читая это дерьмо, не смог удержатся, настолько забавно орков девушка показала. — Захочет — отстанет. Нет — будем думать.
Молодой человек подошел к столу, нагло взял книгу и посмотрел название:
— Дерьмо в библиотеке имеется только одно, и среди книг его нет. Что тебе тут надо, орк? — За словом в карман не лезет и последствий явно не боится.
— Для начала представьтесь, молодой человек. А я посмотрю, стоит ли с вами разговаривать, и тем более отвечать на вопросы! — спокойно, но достаточно наглым тоном, развалившись на стуле, ответил я.
— Я тот, кому принадлежит этот замок, — одарил меня злобным взглядом студент.
Читатели мужского пола начали вставать из-за столов, слуги подтянулись к господину. Оба сопровождающих продвинулись чуть вперед. Я лихорадочно прикинул, кем он может оказаться. Принц? Вероятно. У короля трое законных сыновей и один бастард. Наследник присутствовал и тронном зале, когда посольство представлялось, его я видел. Второй сын — в Оркланде, заложник. Бастард где-то шляется, судя по его характеристикам в процессе подготовки к посольству: парень понял, что лизанием задницы братьям при дворе авторитета не заработаешь, и посвятил все свое время войне и турнирам, уже заработав репутацию сильного воина и авторитетного рыцаря. Рангвальд даже порекомендовал мне попытаться с ним сойтись покороче, как появится. Этот же додик на крутого парня явно не тянул, хотя, судя по кистям рук и запястьям, курс боевой подготовки, как и положено королевскому сыну, прошел. Остается только одно — принц, как там его, а… Кэйси, про которого вообще ничего достоверно конкретного не было известно, кроме возраста — семнадцать лет. Эльфийское, между прочим, имя. Хотя не суть важно. Тут надо быть осторожнее — видимо, сынок взглядов папы не разделяет, или я действительно серьезно накосячил, с точки зрения местного этикета.
Скверная вещь — конфликт отцов и детей, возьмем наихудший сценарий. И что теперь делать? Голову разбить будет явно политически неправильным поступком. Извиниться? Несомненно, как бы то ни было, он здесь хозяин, и он устанавливает правила для гостей. По крайней мере, здесь и сейчас. А ржал я действительно некультурно. Но хамства с его стороны мне тоже прощать нельзя — я всего лишь громко смеялся, а этот урод высказался в мой адрес более чем однозначно.
К слову, свита его высочества явно ожидала, что я начну его бить, по крайней мере, та парочка рослых плечистых парней с кинжалами на поясах, вставших по бокам от меня и уже положивших руки на их рукояти — похоже, телохранители. Двоих остальных по молодости лет можно было в расчет не принимать. Их, видимо, даже слугами можно нажать постольку-поскольку, одежда слишком дорогая. Пажи? Так бить или нет? Съедем на базаре, пошел он в задницу — тут не Оркланд, тем более что дуэли с ним мне не видать как своих ушей: