— И кто решил, что у нас мало рыбы? По-моему, вполне достаточно…
— Солёной. А они свежей захотели. Ты же знаешь, что кошки любят свежую рыбу.
С этими словами Эдан лукаво покосился на Илану.
Минут через пять она поняла, почему. Не успела первая охотничья команда разгрузить свои сани, как раздался стук в ворота. А когда парень, который правил повозкой, скинул с головы капюшон, Илана не смогла сдержать радостного возгласа. Келли Таунсенд с широкой улыбкой направился к ней, но Джина и Сэм его опередили.
— Вот уж действительно — страна чудес! — плакала Джина, обнимая Илану. — Все находятся, все встречаются… Я уж думала, что больше никогда тебя не увижу.
Сэм, смущённо улыбаясь, протянул Илане руку. За эти полтора года он перерос свою старшую сестру сантиметров на десять, но от мальчишеской угловатости ещё не избавился.
— А я как раз верил, что с ней будет всё в порядке, — сказал он. — Волшебницу так просто не уделаешь.
Вся Кошачья банда, выскочив из саней, окружила Илану. Восторги и радостный смех стихли только тогда, когда Хенна напомнила, что пойманную рыбу не мешало бы отнести в погреб.
— Успеете ещё, наговоритесь. А теперь давайте-ка все в купальню! Обед уже почти готов…
И Хенна деловитым шагом направилась к сараю, возле которого двое мальчишек распрягали леров.
— Хорошая девушка, — глядя ей вслед, ухмыльнулся Келли. — Только больно уж командовать любит.
— Не суди её слишком строго, — сказала Джина. — Она с двенадцати лет старшая госпожа. Привыкла за всё отвечать.
— Что значит старшая госпожа? — поинтересовалась Илана.
— Что-то вроде первой леди своего клана, — пояснила Джина. — Мать Хенны и Эдана умерла, когда им было по двенадцать — они близнецы. Их старший брат Айген ещё не был женат, так что Хенна стала за хозяйку. А через три года их отец Гэвин Сельхенвурд погиб со всей своей дружиной. Враги, которые долго прикидывались друзьями, заманили их в ловушку. Пригласили на пир, а там чем-то опоили и перерезали, как скот. Потом эти мерзавцы напали на замок Селихен и многих там убили. Хенна, Эдан, кое-кто из слуг и дружинников, которые оставались дома, спаслись — бежали через подземный ход. Их старший брат Айген был в отъезде, так что тоже уцелел. Но дружины у молодых Сельхенвурдов почти не осталось. Они поселились здесь, в своём охотничьем имении. С тех пор тут и живут — с остатками дружины и слугами. Ещё тут поселились беженцы из нескольких разорённых деревень. Имение разрослось, построили новые дома… Как видите, тут уже целый посёлок. Айген Сельхенвурд несколько лет назад женился, но его жена Салма была такая болезненная и так плохо справлялась с хозяйством… Несмотря на то, что титул старшей госпожи перешёл к ней — как к жене веринга, старшей тут по сути так и оставалась Хенна. Салма умерла при родах, и титул старшей госпожи снова перешёл к ней.
— А если её брат Эдан женится…
— Это ничего не изменит. А вот когда женится её племянник Айген, старшей госпожой станет его супруга. Он же сын веринга и наследует титул после своего отца. Если бы Айген умер, не оставив сына, титул автоматически перешёл бы к Эдану, но ему этого и даром не надо. Эдан совсем не честолюбив. Внешне они с сестрой очень похожи, а вот по характеру совершенно разные.
— Это я уже поняла. А почему Эдан сказал, что здешние места опасны? Что тут такого страшного?
— Это Лес Богини. Единственное место, где до недавнего времени водились гигантские вуурды. Это очень древние звери. Похожи вот на этих волков, которых Сельхенвурды испокон веков приручают, но гораздо крупней и свирепей. Они вроде как вымерли, но поговаривают, что в этом лесу до сих пор можно такого встретить. И почти все жители Айсхарана считают, что это сама Вуурдана, Богиня-Волчица, появляется здесь в облике зверя. В этом лесу издавна строят её святилища, а её служители всегда были очень искусны в магии. По-моему, в каком-то смысле они ещё покруче снежных магов. Говорят, в древности некоторые из них умели проникать в потусторонний мир и вроде бы даже на время оживлять мёртвых. Поскольку Вуурдана хозяйка лесов и всех лесных тварей, то охотников не жалует. Здесь только Сельхенвурды охотятся. Ну и их люди, разумеется. Богиня всегда покровительствовала этому роду, потому что Сельхенвурды поставляли ей служителей. И до сих пор это делают. Самое древнее из её святилищ недалеко отсюда. Оно ни в коем случае не должно оставаться без служителя. Один умирает, на смену ему из замка Селихен является другой. Или другая… Пол не имеет значения, но это должен быть человек из клана Сельхенвурдов. А если богиня требует человеческую жертву, это тоже должен быть Сельхенвурд. Такая вот плата за покровительство. Зато Сельхенвурды и их друзья действительно живут здесь в безопасности. Даже те их враги, которые искусны в колдовстве, сто раз подумают, прежде чем сунуться в Лес Богини.
— И чего же они боятся? Здесь так много хищников?
— Их тут действительно больше, чем где-либо, но это ещё не самое страшное. Этот лес стоит на болоте, и участки твёрдой земли перемежаются с так называемой самжей. Это что-то вроде ложной почвы. Она кажется твёрдой, но в любой момент может разверзнуться у тебя под ногами и ты окажешься в зыбучем болоте. Тут есть растения, одно прикосновение к которым может разъесть кожу почище серной кислоты. И масса насекомых более ядовитых, чем земная муха цеце. Но если на тебе амулет из храма Вуурданы, тебе ничто не грозит. В глубокой древности, когда против Сельхенвурдов ополчились сразу несколько могущественных кланов, семья веринга и все их слуги укрылись в этом лесу. Тогдашняя жрица Вуурданы наложила на него чары и изготовила амулеты, которые защищают от этих чар. С тех пор служители Вуурданы делают такие амулеты для всех Сельхенвурдов. Ну и для их друзей, разумеется.
— А если кто-нибудь из друзей окажется изменником…
— Амулет перестанет его защищать. Это ещё один удивительный секрет древней магии. Похищать или отбирать амулет Вуурданы тоже бесполезно. Он служит только своему законному хозяину или тому, кому тот дал его по доброй воле.
— Нынешние противники Сельхенвурдов тоже очень сильные маги, — сказала Илана. — Они имеют ледяные корабли и могут сверху забросать посёлок ледяными снарядами.
— На этот случай тоже всё предусмотрено, — заверила её Джина. — Ну не всё, конечно, но крыши некоторых строений тут сделаны с добавлением магического льда. В роду Сельхенвурдов время от времени появлялись то полукровки, то наары, достаточно искусные в снежной магии. Правда, последний из таких магов жил лет сто тому назад…
— А когда здесь был построен последний дом?
— Полгода назад. Да, большинство домов не защищены, поскольку появились тут недавно. Неуязвимыми являются только главный дом и самые старые хозяйственные постройки, из которых сейчас сделали жилые дома. Инвентарь перенесли в новые постройки. Скотине приходится довольствоваться жильём с обычной крышей. Кое-кому из людей тоже, но под этими домами вырыты убежища, а караульные всегда внимательно следят за небом. Если что, люди успеют спрятаться. И даже успеют добежать до защищённых домов — они самые просторные, там весь посёлок может укрыться. К тому же наши враги явно считают, что тут все дома защищены магическим льдом. Какой бы ненавистью Айслинд ни пылал к Сельхенвурдам, его ледяные корабли ещё ни разу не совершали налётов на этот посёлок. Значит, он считает, что это бесполезно. Пусть и дальше так считает.
— Пусть, — согласилась Илана. — Скоро тут действительно все постройки будут защищены магическим льдом. И стойла, и даже хозяйственные сараи. Я об этом позабочусь.
— Надо ещё позаботиться о том, чтобы защитить тебя от леса. Ты ведь не согласишься безвылазно сидеть в посёлке. Едва мы тут появились, Эдера сразу же снабдила нас амулетами. Эдера — это нынешняя служительница Вуурданы, она приходится Хенне и Эдану троюродной бабкой. Без амулетов мы и шагу не можем ступить за пределы посёлка. А я свой вообще не снимаю — на всякий случай. Вот он, посмотри… — Джина расстегнула ворот и показала Илане маленький овальный медальон на тонкой белой верёвке. — Ужасно хочется его открыть и посмотреть, что там внутри, но делать это ни в коем случае нельзя. В нём запечатаны элементы нескольких стихий. Тому, кто не умеет ими управлять, лучше не выпускать эти силы на волю.
— Его не больно-то и откроешь, — усмехнулся Сэм.
— А ты выходит пытался? — угрожающе обернулась к нему Джина.
— Да нет… Я просто…
— Да ладно тебе, Джина, — засмеялся Келли. — Пытался он или нет, не имеет значения. Амулет Вуурданы сделан с учётом того, что большинство людей любопытны и именно это нередко становится причиной всяческих несчастий.
— А из чего он сделан? — спросила Илана, осторожно щупая гладкий тёмно-серый медальон.
— Из брони гриспов, — ответил Келли. — Это такие маленькие твари, которые живут в земле и питаются падалью. Между прочим, тоже священные животные Вуурданы. Панцири у них такие прочные, что даже лошадь не раздавит, если наступит.
После обеда Илана и вся Кошачья банда разместились в небольшом зале возле жарко натопленного камина. Гай, который сел было играть с несколькими юношами в какую-то местную настольную игру, подумав, перебрался к камину. Илана заметила, что Кошки ему обрадовались, и ей почему-то стало приятно.
— Нам здорово повезло, — сказал Келли. — Когда начались эти облавы на главеров, мы запаниковали. В Логове ночевать боялись, а спрятаться было всё трудней и трудней. Убийцы каждую ночь прочёсывали все пустующие постройки Шиман-Тауна, а на улице в такой холод спать не будешь. Как-то вечером парень из Грифонов предупредил, что сегодня планируется зачистить наше Логово. Мы собрали вещи и решили спрятаться на развалинах стадиона, но нас там выследили. Нас окружили, и мы уж думали — всё… И тут Кэти говорит: «Знала бы, что всё так обернётся, постаралась бы закадрить этого голубоглазого принца! У него же кристалл какой-то волшебный есть, которым он в другой мир двери открывает. Может, у этого парня и впрямь не все дома, может, он действительно наш дерьмовый мир завоевать надумал, но я бы всё равно у него помощи попросила. Куда угодно ушла бы, лишь бы отсюда, раз тут совсем уже никакой жизни нет!» А мы перед аркой стояли и видели, как эти твари на снегоходах приближаются. И вдруг всё изменилось… То есть… Сперва мы не поняли. Снежная пустошь осталась, а снегоходы вдруг превратились в сани, запряжённые оленями. Смотрим — собаки какие-то огромные носятся. И люди совсем другие. А среди них наш голубоглазый принц. Мы оторопели, а он не больно-то и удивился — как будто именно нас и ждал.
— Я ждал, но не знал, кого, — улыбнулся Гай. — Я просто слышал зов, и в нём было столько отчаяния, что мне захотелось открыть врата.
— А как ты их открыл? — спросила Илана. — У тебя действительно есть этот самый магический кристалл.
— Есть. Это камень, который здесь называют линдимином. Он действительно помогает открывать врата, но не всем и не всегда. Это Кэтлин помогла мне их открыть. Она думала обо мне и очень хотела оттуда вырваться. Вы все хотели, но её желание сыграло решающую роль. Хорошо, что она меня вспомнила. Мы с ней вдвоём открыли врата. С двух сторон их открывать легче, даже кристалл не понадобился. У этой девушки хорошие способности к магии.
— Ну да, — усмехнулся Сэм. — Она уже вообразила себя великой колдуньей.
— А кстати, где она? — Илана огляделась, высматривая Кэти Джонс, но той в зале не было. — Кажется, я её и за обедом не видела…
— Осталась опять у Эдеры, — сказала Джина. — В святилище. Мы проезжали мимо, завернули подкинуть бабуле рыбки. У неё уж не те зубы, чтоб мясо жевать… Кстати, мясо у них там к концу подходит, надо сказать Эдану… Ну и Кэти опять напросилась в гости.
— Да старуха, вроде, ничего против неё и не имеет, — пожал плечами Келли.
— Может, наша Кэт станет жрицей Вуурданы, — хихикнул Джастин по прозвищу Клоп — самый малорослый в банде, хотя и далеко не самый слабый.
— Надеюсь, Хенны поблизости нет… — Сэм огляделся с нарочито испуганным видом. — Каким бы даром ни обладала наша Кэт, к славному роду Сельхенвурдов она не принадлежит. Разве что за Эдана замуж выйдет.
— Бог с тобой, — снова захихикал Джастин. — Эдан смотрит совсем в другую сторону…
Он запнулся и умолк. Илане показалось, что Джина толкнула его под столом ногой. Многие смущённо покосились на Гая, но его красивое лицо оставалось непроницаемым.
— Хенна уж слишком переживает, что у неё нет выдающихся способностей к магии, — заговорила Джина, явно стараясь поскорее уйти от скользкой темы. — А по-моему, не стоит из-за этого изводиться. Вот бы стала я переживать, что не родилась великой балериной или поэтессой…
— Но какие-то способности у неё всё же есть? — спросила Илана.
— Есть, но она не из тех, кто творит чудеса. В роду Сельхенвурдов магический дар передаётся главным образом по женской линии, и было много могущественных колдуний, которые своим искусством спасали от бед не только племя ангиеров, но и весь Айсхаран. Сейчас говорят, опять какое-то бедствие надвигается, племя ангиеров стало слабым, малочисленным и со всех сторон окружено племенами, которые служат Айслинду. А она, Хенна, ничего не может сделать, даже вернуть свой родовой замок.
— По-моему, она к себе слишком требовательна, — пожала плечами Илана.
— А меня ты как спас? — обратилась она к Гаю. — В отличие от Кэти я о тебе не думала.
— Но ты же хотела спастись. Ты хотела убежать оттуда, потому врата и открылись.
— Да, но я точно знаю, что одна бы я их не открыла. Как ты почувствовал, что мне нужна помощь?
— Не знаю… Ты очень сильный маг, и твоя связь с этим миром очень сильна. Я просто почувствовал, что врата надо открыть. Что кто-то с той стороны очень хочет открыть их и как можно быстрее. А когда они открылись, сразу увидел тебя. В том саду… Ты была слишком слаба, чтобы совершить переход. Я помог тебе перейти, но врата открыли мы оба. На этот раз я использовал камень, поскольку сам был не в лучшей форме.
— А откуда у тебя этот камень?
— Долгая история, — улыбнулся Гай. — Её знают все, кроме тебя, поэтому здесь я её рассказывать не буду… Что с тобой?
— Ничего, — пробормотала Илана, пытаясь сфокусировать взгляд на лице юноши, которое почему-то стало двоиться и троиться. — Наверное, я ещё не совсем пришла в себя. И чем хоть она меня накачала, эта проклятая герцогиня?
— Ничего, Хенна поставит тебя на ноги, — заверила Илану Джина. — А если что, обратимся к Эдере. Старая жрица Вуурданы отличная знахарка.
— Да, похоже, без Эдеры не обойтись, — задумчиво произнесла подошедшая Хенна. — Тебя знобит?
— Немножко, — призналась Илана.
— А тошнота есть?
— Да так, слегка… А почему ты считаешь, что это серьёзно?
Хенна ответила на её вопрос, когда они остались наедине. Видимо, потому она и вызвалась проводить гостью до её комнаты. Набиваться им в компанию никто не решился. Илана заметила, что большинство обитателей лесного посёлка избегают Хенну. Она была из тех, про кого в гаммельской гимназии N 7 говорили: «Вечно всех напрягает!»
— Дело не в отраве — от неё ты уже давно оправилась. Дело в том, что твой организм… вступает в пору зрелости. Понимаешь?
— Что тут не понять? Мне тринадцать с половиной. У дочерей Адама всё это примерно в таком возрасте и начинается. Вот не думала, что у меня всё будет так же…
— Как ты сказала? У каких дочерей?
— Дочерей Адама и Евы. По легендам мира, где я выросла, это прародители всех людей. Я человек только наполовину и всегда думала, что моё взросление должно проходить как-то иначе.
— Оно и будет проходить иначе — ведь илана ты в большей степени, чем человек. У илан не бывает кровотечений, но ближе к концу третьего года жизни, а если считать по-вашему, где-то примерно в тринадцать-четырнадцать лет, в организме происходят изменения. Вместе со способностью давать жизнь у иланы как бы окончательно сформировывается её магический дар, и, как правило, чем он сильней, тем тяжелее проходит наступление зрелости. Если ты почувствуешь себя совсем плохо, придётся отвезти тебя в святилище, к Эдере. Думаю, она сумеет тебе помочь. Ты сейчас, главное, не утомляйся и получше ешь. Может, у тебя вообще всё легко пройдёт…
Хенна поморщилась, потому что горячее масло лампы, которую она несла, капнуло ей на руку. Большой дом был полон звуков, и сквозь их нестройных гул пробивалось пение, сопровождаемое игрой на каком-то струнном инструменте. Хенна опять поморщилась, и Илана поняла, что это уже реакция на пение.