— Но Тэд мог хотя бы дать о себе знать своим друзьям и близким…
— Девочка моя, он вспомнил их совсем недавно. И сразу после этого мой посланец сообщил мне, что его отец покончил с собой, а мать сошла с ума. Он не должен этого знать, пока не окрепнет духом. Малейшее потрясение — и Таддео тоже превратится в безумца. Я позволил себе обмануть его. Для его же блага. Сказал ему, будто его родители знают, что он жив, но пока не может вернуться. Я действительно отправил гонца, который сообщил графине Анне, что её сын жив и в безопасности. Он даже не понял, поверила она или нет. Разум её настолько повреждён, что она совершенно непредсказуема, и лучше её пока не трогать. Таддео пока действительно не может вернуться, а потом… Будем уповать на судьбу. Надо поскорее отыскать зеркало и вырвать из лап колдунов остальных детей. Мы ищем их, но колдуны хитры. Они хорошо их спрятали.
— Выходит, ортодоксы не так уж и не правы, говоря, что умершие от ледяной болезни превращаются в ледяных демонов. Ты называешь этих двойников ханнами?
— Да. А староверы так называют бодрствующих мертвецов. Души, не нашедшие покоя. Ни те, ни другие не опасны. Бодрствующих мертвецов попросту не существует, а ледяные двойники — это что-то вроде ваших заводных кукол. С той разницей, что у ханнов этот завод быстро выходит из строя.
— Есть мир, где ханнами называют демонов смерти…
— Забудь о демонах, девочка, — снисходительно улыбнулся король. — Наши враги страшнее всяких демонов. Но мы их обязательно одолеем.
— Я хотела бы увидеть тех детей, которых тебе удалось спасти. Это ведь нетрудно устроить?
— А вот это ещё как сказать, — вздохнул король. — Они в надёжном укрытии, но лучше бы по возможности возле него не появляться, тем более толпой, — ведь хатанские колдуны намерены вернуть свою добычу и следят за каждым моим шагом…
— А для чего тогда магический переход? Мы можем посетить твоё укрытие через ледяное зеркало.
— Не забывай, что наши враги тоже маги. И они чувствуют магию за километр. А их хорошо замаскированные логова рассеяны по всему Айсхарану. Не беспокойся за этих детей, Илана. Мы придём за ними, когда отыщем зеркало, а пока лучше не привлекать к ним внимание… И пожалуйста, не говори Изабелле о моих догадках по поводу её сына. Она расстроится и, возможно, даже рассердится на меня. Матери не любят, когда об их сыновьях говорят плохо. Мы обязательно найдём принца Гая, и если он оказался во власти колдунов, поможем ему от неё избавиться. Иногда бывает недостаточно вырвать человека из лап злодеев. Хуже, если зло успело проникнуть в его душу и уже достаточно глубоко.
— Айслинд, а ты уверен, что этого не произошло с Тэдом?
— Уверен. Его вовремя спасли. Пожалуйста, будь с ним терпеливей. И не говори с ним пока о прошлом, о Гаммеле… Есть вещи, к которым он ещё не готов.
— Хорошо. Я искала его не для того, чтобы причинить ему вред. А почему ты называешь его Таддео, а не Таддеуш?
— Не люблю звуки, похожие на шипение, — улыбнулся король. — В языке иланов их нет. Я неплохо научился их произносить, но я не люблю их. Кстати, свой язык я уже, наверное, скоро совсем забуду. Последние годы общаюсь только с хатанами и гостями из твоего мира.
— А заклинания снежных магов… Выходит, без разницы, на каком языке их произносить?
— Заклинания? У снежных магов их нет и сроду не было. Иланы всегда развивали свою магическую силу, учась её концентрировать, тренируя свою волю… Впрочем, как ни развивай силу, у каждого свой предел. Это ведь практически то же, что и талант в его обычном человеческом понимании. У кого-то он есть, а у кого-то нет, у одних больше, у других меньше… Кстати, будь осторожна со своим даром. Зеркальный переход — вещь небезопасная. Можно оказаться там, откуда не выберешься. Если захочешь прогуляться по какой-нибудь из дворцовых картин, лучше спроси у меня, стоит ли это делать. Ещё угодишь в картину-ловушку. Молодые маги любили пошутить друг над другом, но ты к таким шуткам не привыкла.
— А ты можешь определить, какая из картин ловушка?
— Боюсь, что не всегда, — признался Айслинд с виноватой улыбкой. — Так что лучше по чужим картинам не гулять.
— Хорошо, что я не знала этого, когда увидела картину на стене ледяного замка в гаммельском парке. Я вошла в неё и оказалась в Айсхаране. Так я и открыла для себя зеркальный переход.
— Тебе очень повезло, Линда, — нахмурился король. — Всё могло быть гораздо хуже. Будь осторожна, девочка.
Айслинд замолчал, задумчиво рассматривая свои тщательно отшлифованные ногти. На его левом безымянном пальце красовалось серебряное кольцо с крупным камнем, похожим на гранёный сапфир. Только этот камень был светлее и ярче. Илана уж успела заметить, что король Айсхарана одевается просто и почти не носит украшений, только этот перстень.
— Что это за камень? — поинтересовалась она.
— Линдимин, — улыбнулся король. — В переводе с древнего языка это значит «звёздный осколок». Его добывают высоко в горах. Он весьма редок и по некоторым свойствам напоминает ваши алмазы. Этот перстень достался мне от матери, и я никогда с ним не расстаюсь.
Самое странное, что на следующее утро в одном из дворцовых залов Илана увидела ту картину, о которой упомянула в разговоре с Айслиндом. Правда, приглядевшись, она поняла, что картина не та же, просто очень похожа. Здесь был изображён не ледяной грот, а пещера, причём явно глубокая, юная жрица держала в руках не чашу, а ветвь с серебряными листьями и белыми цветами, напоминающими лилии. А рядом с девочкой сидел зверь — очень похожий на волка, только чуть ли не вдвое крупнее. Он не скалил зубы, но весь его вид говорил о готовности перегрызть горло любому, кто попробует причинить его хозяйке вред. Лиловое пламя за спиной жрицы освещало длинный коридор. Его конец терялся где-то в полумраке. Эта картина не являлась копией той, что была на стене гаммельского замка-лабиринта, но обе изображали одну и ту же девочку. На этой картине она казалась красивее. Интересно, какой из портретов более правдив? Освещавший пещеру огонь горел на гладко отшлифованном алтарном камне. Серебристо-белый дым окутывал фигурку юной жрицы призрачным нежно-лиловым туманом.
«Чем же она так знаменита? — подумала Илана. — Уже на второе её изображение натыкаюсь…»
Девочка вздрогнула, когда руки её коснулось что-то холодное и влажное. Лодди… Огромный кот подошёл как всегда бесшумно и теперь смотрел на картину с каким-то странным, совершенно не звериным интересом. Неожиданно он заворчал, белая шерсть на его загривке встала дыбом. Картина замерцала и исчезла.
— Ну вот, — сказала девочка, погладив рианна, — больше там нет никакого волка.
Кота это, однако, не успокоило. Он снова зарычал, потом принялся обнюхивать стену и даже пару раз осторожно потрогал ей лапой. После чего вопросительно уставился на Илану.
— Ну, Лодди, на тебя не угодишь, — засмеялась девочка. — Ладно, сейчас она появится снова.
Илана прикоснулась к стене, и картина появилась вновь. На этот раз она казалась совсем объёмной. Тускло освещённый коридор так и манил в глубь пещеры. Кот с рычанием упёрся в ледяную стену передними лапами, словно пытаясь проломить её.
— Тихо, — прошептала Илана. — Если уж тебе так хочется, сейчас мы туда попадём.
Мгновение — и ледяная стена исчезла. Юная жрица со своим волком тоже. Естественно… Наверняка, они уже давно мертвы. Огня на алтаре больше не было, и чёрные зев пещеры казался Илане вратами в ад. Тем не менее рианн бесстрашно устремился по узкому каменному коридору. Илана старалась не отставать. Кошачьи видят в темноте, а Лодди, судя по всему, уловил впереди источник света.
Догадка оказалась верной. После первого же поворота коридор вывел Илану и Лодди в огромный зал с низким сводчатым потолком. Здесь было холодно, и стены слегка светились. Илана поняла, что это магический лёд, вместе со светом излучающий холод. Когда же глаза привыкли в полумраку, девочка едва не вскрикнула от испуга. Зал был полон саркофагов — в основном из прозрачного и полупрозрачного камня… Или магического льда? Илана заметила несколько металлических. Одни были покрыты резьбой или рельефом, отделка других отличалась простотой, но все их объединяло одно — у них не было крышек. На первый взгляд казалось, что гробы до краёв наполнены водой, в которую погружены тела усопших. Ближайший к Илане совершенно прозрачный саркофаг походил на продолговатый аквариум с неподвижно застывшим в нём телом мальчика-подростка. В призрачном голубоватом свете тонкое юное лицо покойного было пугающе прекрасным, словно лицо спящего демона, готового в любой момент проснуться.
«Спокойно, — сказала себе Илана. — Это обычное здешнее кладбище. Виго же говорил, что умерших хоронят в галатах — ледяных коконах»…
Подойдя к «аквариуму» вплотную, девочка потрогала гладкий лёд, в толщу которого было вморожено тело облачённого в роскошное одеяние подростка. Тонкие пальцы сложенных на груди рук сжимали серебристый круглый медальон. Примерно в метре от мальчика стоял непрозрачный каменный саркофаг с телом старика, чьё суровое, измождённое лицо говорило о неспокойно прожитой жизни. Следующим был прозрачный гроб с телом девушки. Пройдя через зал, Илана сделала вывод, что в прозрачных гробах хоронят в основном молодых и красивых, причём в большинстве случаев ледяные блоки, в которые вмораживают тела, служат одновременно и саркофагами.
Лодди вёл себя беспокойно, но Илана чувствовала, что пугают его отнюдь не покойники. Она последовала за котом в следующий сумрачный зал, почти не отличавшийся от первого. За ним был широкий коридор, который метров через двадцать разветвлялся на четыре узких, и каждый из них вёл в очередной уставленный саркофагами зал. Почти не чувствительная к холоду Илана невольно ёжилась от мертвенно-бледного света, который излучал магический лёд, покрывавший стены некрополя. Некоторые залы были необыкновенно красивы. Потолки и колонны украшал замысловатый орнамент, а полы мозаика. Стены же везде были одинаковые — тускло светящиеся зеркала, отражения в которых напоминали смутные тени. Илана могла бы заставить магический лёд светиться ярче, но не делала этого — из осторожности. В некрополе вполне могли оказаться не только мертвецы, недаром Лодди вёл себя беспокойно.
Внимательно изучая убранство погребальных залов, девочка вспомнила вчерашний разговор с Виго, который сказал, что здешние некрополи никогда не украшают изображениями каких бы то ни было живых существ — ни скульптурными, ни мозаичными, ни живописными. Впрочем, живописи в полном смысле этого слова в Айсхаране почти не было. Иланы создавали такие чудные картины одной лишь силой мысли, что люди попросту стеснялись соперничать с ними, смешивая краски. «И напрасно, — высказался по этому поводу Мартин. — Зеркальные картины не могут заменить живопись, как её не смогли заменить сначала фотография, а потом голография и компьютерная графика. Жаль, что здесь этого не понимают. Или, может, у здешних людей нет нашего цветового видения? Странный мир…»
«Действительно странный, — размышляла Илана, бродя среди ледяных могил. — Хотя, мы ещё слишком мало о нём знаем… С кем мы тут успели пообщаться, кроме короля, Тэда и нескольких слуг?»
Огромный дворец Айслинда был почти безлюден, а из всей немногочисленной прислуги один только Виго более или менее охотно шёл на контакт с гостями. И то на половину вопросов отвечал уклончиво. Скорей бы закончилась эта буря. У короля есть ледяные летательные аппараты, которые подчиняются воле мага. Значит, Илана сможет ими управлять. Да она, наверное, и сделать такой сможет. Они найдут Гая и остальных похищенных, даже если для этого придётся облететь и обойти весь Айсхаран, а заодно обшарить все здешние подземные пещеры. Последнее она уже начала…
В лицо Илане повеяло резким холодом. Не тем, что исходил от светящихся ледяных стен. Это был ветер. Похоже, они с Лодди наконец-то прошли через весь некрополь и скоро найдут выход наружу. Почуяв свежий морозный воздух, кот устремился к пологой лестнице, ведущей вверх. Илана последовала за ним. Чем выше они поднимались, тем больше снега было на неровных каменных ступенях. Там, снаружи, бушевала метель. Вскоре Илана и зверь оказались на маленькой занесённой снегом площадке между белыми харадановыми скалами. Их вершины и небо терялись среди снежных вихрей, но на этой окружённой горами площадке ветер был несильный. В одной из скал темнел вход в пещеру, которая оказалась продолжением некрополя. Опять потянулись залы с ледяными стенами и саркофагами. Только теперь саркофаги были все как один прозрачные — продолговатые ледяные глыбы с застывшими в них телами. Лодди то и дело обнюхивал ледяные гробы и подолгу, внимательно смотрел на мёртвых. Илана, поначалу избегавшая глядеть на покойников, тоже решила к ним присмотреться. В конце концов ничего страшного в них не было — благодаря льду разложение их даже не коснулось. Все умершие — юноши, девушки, подростки — казались спящими. Похоже, в этой части некрополя хоронили только молодёжь. Кот почему-то вёл себя всё более беспокойно.
— Лодди, что с тобой? — шёпотом спросила Илана.
И тут же услышала отдалённые голоса. Зверь напрягся, густая белая шерсть на его мощном загривке встала дыбом. Голоса стремительно приближались. Теперь был слышен и звук шагов. Сюда шли как минимум трое.
«Пора сматываться», — решила девочка и, подойдя к ледяной стене, вызвала на ней картину с колдуньей. Илана думала, что картина приведёт её обратно в зал королевского дворца, но когда туман рассеялся, они с Лодди оказались в саду под прозрачным куполом.
Сад был очень красив. Над сугробами вздымались деревья с дымчато-синими стволами. Их ветви покрывала мягкая изумрудного цвета хвоя, среди которой нежно светились серебристые плоды, похожие на крупные шишки или на ананасы. Деревья перемежались с полянками какого-то странного растения — толстый стебель, отходящие почти от самого его основания широкие ярко-лиловые листья, а между ними что-то вроде початка кукурузы, только втрое больше и светло-фиолетового цвета. Кое-где из снега торчали белые и голубоватые суставчатые стебли, напоминающие кораллы. Обнюхав один из них, Лодди откусил кусок и принялся с аппетитом жевать. В этот момент маленькая стрела, предназначавшаяся явно коту, просвистела в сантиметре от его головы и вонзилась в ствол дерева. Вторая стрела предназначалась Илане. И она попала в цель — прямо в грудь, но отскочила, ударившись о медальон, который девочка носила под одеждой. Зная, что стрельба может на этом не закончиться, Илана подбросила вверх охапку снега, превратив её в ледяную стену, защищавшую их с Лодди с той стороны, откуда прилетели стрелы. Стена получилась тонкая и со множеством прорех. Илана набрала ещё снега, спеша заделать щели. Сквозь прозрачную загородку она уже видела мелькающие среди стволов фигуры в меховых куртках. Сюда бежали несколько человек. Все как один вооружённые кинжалами и маленькими луками вроде арбалетов, они, похоже, совершенно не были настроены на общение. Двое на бегу натягивали свои «арбалеты». Рианн зарычал и подобрался, всем своим видом выражая готовность к бою.
— Нет, Лодди, лучше не связываться, — сказала Илана и вызвала на ледяной стене один из интерьеров дворца. — Иногда разумнее удалиться.
Переместились они быстро, но совсем не туда, куда Илана рассчитывала попасть, — видимо, созданная второпях картина получилась слишком неточной, чтобы стать надёжными вратами. Илана и её четвероногий спутник оказались в мрачноватом зале с низким потолком, ледяными стенами и мощными каменными колоннами. Он походил на зал некрополя, ещё не заполненный саркофагами.
— Чёрт возьми, Лодди! Куда мы попали? Опять на это проклятое кладбище? Или уже на другое?
Рианн ответил тихим ворчанием. Судя по его вздыбившейся на загривке шерсти, это место ему не нравилось. Тем не менее коту явно не терпелось его обследовать.
Это действительно оказался некрополь — явно более новый и аскетически простой. В следующем зале было не меньше сотни галатов с телами детей и подростков. Илана уже поняла, что молодёжь в Айсхаране как правило хоронят в прозрачных ледяных глыбах, далеко не всегда придавая этим глыбам вид саркофагов, но на этом кладбище все покойные почему-то были обнажены. А приглядевшись к ним, девочка с удивлением обнаружила, что они все одинаковые. Более того — у них отсутствовали признаки пола. Безликие и бесполые мертвецы походили на заготовки скульптора, собравшегося изваять целую армию солдат или слуг для гробницы какого-то великого императора.
«Да это вовсе и не люди, — решила Илана. — Наверное, что-то вроде ушебти[3] — как у древних египтян, только здесь их делают размером с человека. Непонятно, правда, зачем вмораживать их в лёд. Они и так не истлеют… Хотя, о чём я сужу? Я ведь почти ничего не знаю о здешних верованиях. Тут живут разные племена, и у каждого свои обычаи. Но, похоже, в Айсхаране все зациклены на том, чтобы не позволять мертвецам разлагаться. Мёртвые здесь выглядят, почти как живые, а живые словно все с ума посходили. Нападают, стреляют без всякого предупреждения… Из слуг Айслинда слова не вытянешь, а Тэд какой-то замороженный… Проклятая страна ледяных могил! Что тут с ним сделали? И будет ли он хоть когда-нибудь прежним?»