Но он не повернул назад. Ему удалось продвинуться намного дальше, чем раньше, и он уже начал верить, что на сей раз пройдет до самого конца.
Он будет первым, кому это удастся за последние пять столетий. Одна только мысль об этом ошеломила его.
Впереди незаметно посветлело. Поначалу Сидер Амент подумал, что это ему только кажется, что это всего лишь игра его воображения и что он выдает желаемое за действительное. Но светлое пятно разрасталось, и Серый Страж понял, что выходит из густой мглы и скоро увидит, что находится за ней. Он машинально замедлил шаг, попрежнему остерегаясь внезапного нападения.
Неожиданно туман начал рассеиваться, и вот он прошел сквозь его последние рваные космы, ступил на неровный уступ – и у него перехватило дыхание.
Взору его предстали горные цепи, убегающие к самому горизонту. Их острые, иззубренные пики купались в лучах заходящего солнца, которое раскрасило западную часть неба в малиновый, кровавокрасный и лазурный цвета, настолько яркие, что на них было больно смотреть. Позади него и над головой ночное небо жадно поглощало последние проблески света, оно постепенно становилось бархатночерным, густо утыканным звездами. Морозный воздух был свеж, прозрачен и чуть ли не хрустел на зубах. Он стоял совсем не там, где вошел в проход – туманы не завернули его обратно в долину.
Он прошел сквозь проход и оказался в совершенно незнакомом месте.
Серый Страж пристально вглядывался в горный хребет, простиравшийся к западу от него. Одни горы поросли деревьями с густыми зелеными кронами. Другие, казалось, задыхались под завалами из мертвых стволов и кустарников, изпод которых проглядывала голая изуродованная земля, мертвая и безжизненная, как вчерашний день. Жизнь и смерть были рядом, как кусочки лоскутного одеяла. Впрочем, он понимал, что каждый такой «кусочек» тянется на многие мили. Он всматривался вдаль до рези в глазах, надеясь разглядеть какиелибо детали. Но ему не были видны ни озера, ни реки, ни хотя бы крошечный участок ровной земли. Здесь были только горы, прибежище живых и мертвых, озаряемые пламенем заката, яркие цвета которого сияли на черном куполе неба.
Сидер Амент окинул внимательным взглядом ближайшие окрестности. Уступ, на котором он стоял, был плоским и широким; слева начинался крутой, неровный и усеянный камнями спуск, который уходил в расщелину между двумя остроконечными горами. Хотя в сгущающихся сумерках об этом трудно было судить, Серый Страж не сомневался в том, что в этом нагромождении скал должен быть проход. Если уж эти твари отыскали дорогу в долину, он обязан был найти путь наружу.
Но он не собирался делать это ночью, в неверном сумеречном свете на местности, которая была ему совершенно незнакома.
Он вернулся под прикрытие скал, поближе к тому месту, откуда вышел из долины, сел на камень и прижался спиной к скале, баюкая на коленях черный посох.
Долгое время он просто смотрел на раскинувшуюся перед ним территорию. Этот мир принадлежал его предкам, а теперь будет принадлежать их потомкам. Если они действительно захотят этого, разумеется. И если найдут в нем место для себя. Путь в будущее был усеян слишком многими «если». Но вот оно открылось ему – будущее, которое, как они всегда знали, однажды распахнется перед ними.
Он окинул взглядом горизонт, поражаясь неохватности раскинувшихся просторов. А ведь он видел только то, что попадало в его поле зрения. Он даже представить себе не мог, насколько новый мир окажется больше привычной для них долины. Впрочем, этого никто не мог представить. Когда его соотечественники увидят это собственными глазами, они будут поражены ничуть не меньше, чем он. Серый Страж вдруг подумал: а будут ли они соответствовать тем требованиям, которые этот новый мир предъявит к ним? И сможет ли соответствовать им он сам?
Продолжая раздумывать над этим, он не заметил, как провалился в сон.
Он проснулся на рассвете, когда небо над неровной линией горной гряды едваедва начало сереть. Впереди еще клубилась ночь, и там буквально физически ощущалась пустота и неприкаянность этих земель. Порывшись в своем заплечном мешке, Серый Страж достал вяленое мясо и быстро позавтракал, глядя на то, как солнечные лучи постепенно высвечивают острые углы и обрывы, ждавшие его впереди. К тому времени, когда он покончил с завтраком и заново уложил в мешок свои немногочисленные пожитки, уже достаточно рассвело, чтобы он мог отправиться в путь.
Серый Страж спустился по каменистому склону, который заприметил еще вчера, и оказался на тропинке, вьющейся по узкому ущелью. Он попытался найти следы твари, но их не было. Он всматривался в окружающий мир, напрягая слух, прекрасно понимая, что пустота и безжизненность простиравшейся впереди местности – не более чем иллюзия, здесь просто обязана существовать жизнь.
Но никто не спешил показаться ему на глаза, и спустя некоторое время он уже спрашивал себя, а не ошибся ли он в своих предположениях. Не исключено, что жизнь, признаки которой он рассчитывал найти здесь, была малопроявленной, а носители ее – крайне немногочисленными. Быть может, разрушения, причиненные Великими Войнами, оказались более значительными, чем он думал, и уцелели всего лишь отдельные формы жизни. Быть может, выжившие походили на тех тварей – мутантов и уродов. «Нет, нельзя заранее настраивать себя на это», – решил Серый Страж. Следовало сохранять объективность и непредвзятость.
Кроме того, он должен запомнить дорогу обратно.
Он окинул взглядом спуск и заметил черную расщелину в скалах – там и заканчивался проход. Отсюда найти ее было нетрудно, но по мере удаления от нее ему все сложнее будет вернуться.
Тем не менее Серый Страж даже не помыслил о том, чтобы повернуть назад. Он решительно двинулся вперед. Солнце карабкалось все выше по небосклону, освещая все вокруг. Он прошел по спуску до самого конца скалистой стены и там наконец обнаружил следы твари, которую преследовал так долго. Раны ее вновь кровоточили, и, судя по следам, теперь они беспокоили ее намного больше, чем раньше. Сидер Амент устремил взгляд вперед и заметил, что характер местности меняется. Горная гряда, которую он прошел насквозь, постепенно перешла в лесистую равнину. Деревья стояли черные, мертвые; наклонившись, они подпирали друг друга.
За ними в рассветной дымке на многие мили тянулся все тот же безжизненный ландшафт, а вдалеке темнела очередная горная цепь.
Серый Страж вновь сориентировался на местности, мысленно отмечая вехи, которые ему придется отыскивать на обратном пути, и снова зашагал вперед.
Небо до самого горизонта стало затягиваться грозовыми тучами, которые все чаще прорезали зигзаги молний. Надвигалась буря, причем стремительно. Серый Страж ускорил шаг. Сильный дождь смоет следы твари, и после этого он лишится возможности найти ее и уничтожить. Впрочем, вряд ли животное захочет вернуться в долину после того, что с ним там произошло. Но он не мог рисковать.
Мыслями он вдруг перенесся в прошлое. Это иногда случалось с ним в те времена, когда он еще не носил черный посох, когда его предшественник еще не отыскал его и не сообщил ему, что он – тот самый, которому предначертано владеть им. Тогда он был еще мальчишкой, не старше Пантерры Ку. Это было очень давно, много лет и зим тому назад, и он уже мало что помнил о том времени. Но одно воспоминание оставалось четким и пронзительным. Оно имело привычку всплывать в самые неподходящие моменты, навевая мучительные размышления о том, что с ним стало бы, выбери он не тот путь, по которому шел сейчас. Жизнь его была бы совсем другой и разительно отличалась бы от той, которую он вел теперь.
Он устремил взгляд вдаль, но видел теперь не безжизненный пейзаж, а картины того, от чего некогда отказался.
Жилабыла девушка…
Серый Страж почувствовал присутствие твари за миг до того, как она атаковала его. Инстинкты предупредили его, как бывало всегда, разве что чуть запоздали на этот раз. Тварь выскочила изза камней, огромная и безжалостная, и устремилась вниз по склону прямо на него. Он поднял посох, и руны, пробуждаясь, полыхнули ярким пламенем, вставая на его защиту раньше, чем он успел призвать их. Магия должна была создать вокруг него непроницаемый щит, который не позволил бы твари втоптать его в землю, но вместо этого он вдруг отлетел на добрых двадцать шагов в сторону. Серый Страж неожиданно сильно ударился о камни, но тут же вскочил на ноги, пытаясь сориентироваться, откуда атакует его тварь.
Сидер Амент взревел, пытаясь устремить магию в нужном направлении, чтобы отразить нападение, но тварь двигалась слишком быстро, и ему удалось лишь удержать защиту достаточно долго для того, чтобы снова спасти свою жизнь. Зверь весом в тысячу фунтов скользил с легкостью пушинки. Наклонив башку, он опять подбросил Серого Стража в воздух. На этот раз тот врезался спиной в ствол мертвого дуба и, обламывая ветви, камнем рухнул на землю. Его левый бок пронзила острая боль, и он буквально услышал, как затрещали, ломаясь, его ребра. Он едва не выпустил из рук посох. К горлу подступила тошнота, а затем его накрыла волна такой жгучей боли, что он не выдержал и закричал.
«Какой же я дурак!» – подумал он, опираясь на одно колено. Тварь сделала то, чего он опасался. Почуяв, что он идет за ней по следу, – а может, даже увидев его в какойто момент, – она описала круг и стала поджидать его в засаде. А он невольно помог твари, позволив себе отвлечься на посторонние мысли и воспоминания. Он позволил себе думать о ней, что всегда влекло за собой неприятные последствия, всегда и неизменно…
Тварь атаковала вновь, и мысли Сидера разлетелись в разные стороны. Перехватив черный посох так, что тупой его конец смотрел на нее, он послал всплеск магии прямо в морду твари. Но та даже не замедлила ход. Встряхнувшись и злобным рыком, исходившим откудато из глубины ее утробы, обозначив, что она заметила вспышку, тварь склонила башку еще ниже и устремилась на него. Глаза Сидера Амента застлала пелена боли и отчаяния, и он понял, что отразить эту атаку он не сможет.
За те секунды, что оставались до столкновения, он сбросил с плеч мешок, с трудом развернулся и в два прыжка оказался за толстым стволом дуба, а потом воспользовался посохом, чтобы выпустить тучу черного дыма и огня, надеясь этим привести зверя в замешательство.
Почти в то же мгновение он понял, что этого недостаточно. Тварь слишком разъярилась, чтобы отступить. Прорвавшись сквозь дым, она попросту смела выстроенную Серым Стражем хлипкую защиту, переломила, как тростинку, ствол дуба, подцепила Сидера рылом и снова подбросила его в воздух.
Последним, что он запомнил после этого, стал грохот частых взрывов. Один, второй, третий – они следовали один за другим. В реве, который испустила тварь, слышались боль и ярость, и ему показалось, что все эти звуки слились в один и обрушились на него сверху.
А потом он потерял сознание и больше уже ничего не видел и не слышал.
Глава 8
Ему пятнадцать лет. Он живет высоко в горах вместе со своими родителями и младшим братом. Их дом стоит чуть ниже линии снегов, но не настолько близко к общине, чтобы их беспокоило нечто большее, нежели случайная встреча с кем нибудь из чужаков. Сюда, в горы, поднимались только звероловы и охотники, а этой публике компания не требуется. Именно такой порядок вещей устраивает его родителей: хочешь пообщаться – прежде получи приглашение, но навязывать свое общество не следует.
Он не знает, кто первым установил такие отношения, но принимает их, считая разумными. Его родители – добрые и порядочные люди, но они предпочитают уединенный образ жизни. Они – люди самодостаточные, и их вполне устраивает общество друг друга. Иногда за целый день они не обмениваются и парой десятков слов. Они поручают ему домашние дела, у него есть свои обязанности, и они ожидают, что он будет выполнять их. Он – такой же надежный и самостоятельный, как и они. Ему ни о чем не нужно напоминать, и он привык довольствоваться компанией самого себя. Очень редко случается так, что он не выполняет того, что ему было поручено.
Охотники и звероловы, поднимающиеся в горы, время от времени останавливаются поговорить, но по большей части ограничиваются тем, что машут ему рукой, проходя мимо. Все, кто живет высоко в горах, знают друг друга, поскольку их немного. Они поддерживают ни к чему не обязывающие отношения и даже ненавязчиво заботятся о соседях, главным образом тогда, когда считают это крайне необходимым и когда это не доставляет им серьезных неудобств. Никто не ожидает большего. Самодостаточность и самостоятельность – кодекс их жизни, который принимают и соблюдают все.
Это хорошая жизнь.
Время от времени он ходит в Гленск Вуд или Коллинг Уэллс за товарами и продуктами – за тем, что его семья не может сделать или вырастить сама. Визит в одну из деревень совершается примерно раз в месяц в хорошую погоду, но бывает, что и в плохую. Такие походы стали его обязанностью, чему способствовало то, что он умеет торговаться и проявляет разумную осторожность в сделках. Когда его посылают приобрести что либо, он обычно покупает хороший товар по приемлемой цене. Из за того что уклад деревенской жизни и большое скопление людей раздражают его меньше, чем родителей, подобные вылазки не вызывают у него протеста. Он обнаруживает, что, хотя ему нравится уединенная жизнь, он испытывает симпатию к другим людям. Он знакомится с некоторыми из тех, кто живет в долине, и кое кто из них даже становятся его друзьями.
Одна из них – девушка.
Он встречает ее случайно, за несколько дней до своего четырнадцатилетия, возвращаясь домой из Гленск Вуда. Она спускается по той же самой тропинке, по которой поднимается он, и, когда он видит ее, у него замирает сердце. Он даже пугается, что оно больше никогда не застучит вновь. Она высокая, стройная и красивая, и он еще не встречал никого, подобного ей. Он машинально замедляет шаг, охваченный чувствами, которых никогда не испытывал, но она, похоже, ничего не замечает. Она приближается к нему, кивает головой в знак приветствия и идет дальше. Она не произносит ни слова и даже не оглядывается.
Он видит это, потому что смотрит ей вслед.
Проходит несколько недель, прежде чем он снова оказывается в Гленск Вуде, и то только потому, что ему удается скрыть действительную причину своего визита туда. Он не знает, как зовут девушку. Он не знает, где она живет. Но он уверен, как это случается с молодыми людьми, что найдет ее. Он пускается в путь, сгорая от нетерпения. Он быстро добирается до Гленск Вуда и проводит несколько часов, наобум разыскивая ее, полагая, что непременно наткнется на нее. Но его поиски оказываются тщетными, он начинает расспрашивать о ней, намекая на некую сделку, которую намерен совершить. Однако его вновь ждет неудача. День близится к концу, и он вынужден вернуться домой, зная о ней не больше, чем в тот день, когда встретил ее.
Для него не имеет значения, сколько на это уйдет времени или каких усилий это от него потребует, – он все равно найдет ее.
Проходит целый месяц, прежде чем он делает новую попытку. К тому моменту он уже начинает думать, что лукавит с собой относительно того, что возможно, а что – нет. Девушка наверняка приезжала к кому нибудь в гости. Быть может, она встретилась ему, направляясь куда то по своим делам. Она может никогда не вернуться. Он начинает сомневаться в правильности своего поведения. Оценивая свои поступки с точки зрения здравого смысла, он понимает, что ведет себя глупо, но почему то никак не может успокоиться. Он еще никогда и ни к кому не испытывал подобных чувств. У него очень мало знакомых девушек сверстниц, и ни одна из них не произвела на него такого впечатления. Но почему с этой девушкой у него все по другому? Ему не нравится, что она не идет у него из головы, хотя, откровенно говоря, он понимает, что ему вряд ли стоит на что то рассчитывать.
Но он все равно идет и ищет – и на этот раз находит ее.
И вновь все происходит случайно. Он приходит в Гленск Вуд вскоре после рассвета, выйдя из дома еще затемно, чтобы сполна воспользоваться светлым временем дня. Он как раз проходит мимо домов на северной окраине, еще даже не начав искать ее, просто направляясь к центру деревни, и внезапно видит ее. Она работает в саду – делает грядку на вскопанной земле, а потом бросает в нее какие то семена. Он останавливается в начале каменной дорожки, ведущей к двери ее дома, и смотрит на нее, не зная толком, что делать дальше.