С первого же вечера Дубэ заметила удивительную вещь. У Теаны были странные привычки, которые та всячески пыталась скрыть. Спать она ложилась раньше, чем ее спутница, заворачиваясь в одеяло, словно в кокон, и притворялась спящей. Дубэ это видела, но не захотела ни о чем расспрашивать. Потом как-то ночью любопытство взяло верх, и в темноте она проследила за Теаной, поскольку не слишком доверяла ей, наверное, потому, что девушка-маг была влюблена в Лонерина.
Когда наступила глубокая ночь, Теана бесшумно, словно кошка, поднялась, она обладала редкой врожденной гибкостью, Дубэ даже позавидовала ей и подумала, что наверняка мужчины находят ее привлекательной.
Теана стянула вокруг шеи петлю из полоски кожи, а висевшую на ней подвеску взяла в руки, затем низким голосом запела заклинания и через равные промежутки времени стала отбивать поклоны до земли. Слова ложились на ее ритмичные действия, словно в гипнотическом танце.
Дубэ почувствовала, как ее переполняет гнев. Она нервно сжала кулаки под плащом, потому что в ее сознании образ Теаны вытеснила двигавшаяся мерно в такт молитвенному песнопению толпа убийц во время церемониальной процессии в самом центре Дома. Она почувствовала приторный запах крови, заполнивший бассейн у ног статуи Тенаара, и подумала о Рекле, страже ядов, о ее глазах, пылающих ненавистью.
Теана молилась так же, как это делали жрецы секты, и, увидев знакомые движения, Дубэ выругалась. У нее было страстное желание остановить Теану и высказать ей в лицо все, что она выстрадала за годы своего одиночества, и то, чему научил ее Учитель. Вера ведет к безумию; в лучшем случае люди, чтобы избежать смерти, пытаются прибегнуть к бесполезной мишуре. Но те, кто пережил смерть, подобно Дубэ, могут смотреть правде в глаза.
Разбойница сдержалась, не следовало настраивать против себя единственного человека, способного помочь ей освободиться от проклятия.
Их первый разговор вечером у костра был предельно краток и не слишком приятен.
— Потрудись побыстрей все запомнить. Мы не сможем таскать за собой все наши вещи.
Теана, уже начавшая было готовиться ко сну, поглядела на Дубэ с изумлением.
— Но почему? — изумленно спросила она.
— Потому, что нам нужно попасть во дворец Дохора, — спокойно объяснила Дубэ. — Мы должны найти там необходимые бумаги и разрушить наконец мое проклятие.
Теана чуть вздрогнула.
— Не понимаю… Почему это означает, что мы должны бросить все наши вещи?
Дубэ села на корточки рядом с Теаной и посмотрела ей прямо в глаза.
— Думаешь, мы сможем попасть туда в таком виде? А у ворот мы представимся, как маг Совета Воды и убийца из Гильдии?
Теана покраснела и опустила глаза.
— Я так много должна еще выучить… Обряд очень сложный и…
— У тебя два дня. Этого времени нам хватит, чтобы добраться до Сельвы. Там я куплю необходимую одежду. Затем мы распростимся с нашими вещами и именами, станем абсолютно другими людьми и забудем о своем прошлом.
В ответ Теана достала из мешка книги, зажгла маленький магический огонь и принялась учить.
О чем она думала? Разозлилась или просто устала? А может, сожалела о том, что ввязалась в это дело?
Дубэ раздраженно поглядела на ее смиренную позу, но больше не проронила ни слова. Она завернулась в одеяло и уснула. В эту ночь молитв уже не было слышно.
Они должны были подобрать для себя неприметную одежду и разыскать разные снадобья и примочки для изменения цвета лица и какое-нибудь зелье для состаривания кожи рук.
Дубэ рыскала между кучами тряпья как всегда бесшумно и легко. Она уверенно заходила в нужные лавки, в то время как Теана лишь послушно следовала за ней.
И теперь Дубэ не давала никаких объяснений. Она была немногословной и отрешенной. Девушка-маг все чаще задумывалась над тем, как Лонерин мог находить с ней общий язык? Была ли разбойница и с ним так же холодна и груба? И если так, то почему он влюбился в нее? Или же Дубэ ведет себя так только потому, что видит в Теане соперницу?
Теана молча смотрела на Дубэ, пока та подбирала необходимые снадобья, удивляясь, с какой поразительной точностью она произносила названия разных трав и примочек.
В этой ее холодной обстоятельности было что-то жуткое и завораживающее. Скольким же людям помогла она отправиться на тот свет, используя такие знания?
Не успев выйти из лавки, Дубэ отвела Теану в сторону:
— Мне нужно, чтобы ты приготовила зелье для роста волос. — Ее длинные волосы были принесены в жертву во время одного из обрядов Гильдии. — Скажи, что тебе для этого нужно.
От неожиданности Теана поперхнулась. У нее не было достаточных знаний для подобных магических превращений.
— Я не знаю, я никогда этого еще не делала…
Дубэ продолжала смотреть на нее в упор.
— Думай быстрее, нам нельзя терять ни минуты.
Девушки переоделись ночью. Они прошли уже почти половину пути, и теперь им следовало быть особенно осторожными. Сначала, во избежание столкновений с патрулями или наемниками, они пробирались по лесным тропам. Теперь же им предстояло идти по открытому пространству и при этом продолжать оставаться неприметными.
Сменив одежду, Дубэ бросила свои старые вещи в костер. Она сделала это решительно и без всякого сожаления. Но Теана колебалась. Ее туника имела для нее особый смысл. Ни у кого из жителей Всплывшего Мира не было подобной одежды, эта вещь принадлежала древним жрецам Тенаара и досталась ей в наследство от отца.
— Смелее, — проговорила Дубэ, глядя на нее.
Теана прижала руки к груди.
— А может быть, мы ее спрячем?
Взгляд Дубэ был холоден и беспристрастен.
— Наше прикрытие должно быть без изъянов. Спрятанная в лесу одежда равносильна оставленному следу.
— Эта туника слишком много для меня значит… — слабо возразила Теана.
— Сожалею, — нетерпеливо оборвала ее Дубэ. Ее лицо, освещаемое пламенем костра, не выражало никаких эмоций.
Теана раздевалась медленно, словно бросала вызов. Она едва сдерживала слезы при мысли, что ее одежду навсегда поглотит пламя костра.
«Точно так же, как в огне Гильдии сгорел настоящий культ Тенаара», — подумала она, вспомнив об отце. В последний раз Теана ощутила нежное прикосновение ткани к своей коже.
Именно Дубэ бросила тунику в костер. Ее спутница, пытаясь как-то сгладить боль унижения от произошедшего, представила себе возвращение в Совет и другое точно такое же платье, оставшееся в ее в комнате, и еще она подумала об учителе, Фольваре.
Сторонясь испытующего взгляда Дубэ, Теана смахнула слезу и переоделась.
Затем она подошла к Дубэ, которая, сидя на земле, раскладывала купленные травы: одними она уверенно натирала лицо, другими ладони. Волосы же ее были обмазаны какой-то мазью, источавшей слабый запах мускуса. Увидев приближающуюся Теану, разбойница протянула ей пару пузырьков:
— Держи. Тебе нужно сделать то же самое. — Все тот же сухой приказной тон.
Но юная волшебница не взяла склянки.
— Для чего это все?
— У тебя слишком гладкие руки, и ты не похожа на простую крестьянку. Твоя кожа очень белая, одно снадобье поможет тебе состариться, другое — изменить цвет волос.
Теана осмотрела склянки. Ей уже приходилось изменять свою внешность. Для этого она применяла особое зелье. Но тогда созданный облик сохранялся ненадолго и использовался ею только ради совершенствования магических умений. Теперь же она долго должна была быть другой. И это ее пугало.
Краем глаза она видела, как Дубэ продолжала втирать мази. Теане стало тоскливо, но она покорно протянула руку за снадобьями.
— Это средство для рук нужно держать несколько минут, а то, что для лица, — всю ночь. Вскоре у тебя появятся морщины. Снадобья действуют один месяц, потом мы достанем еще. Те, что для волос, — тоже на всю ночь.
Теана внимательно осмотрела мази, которые следовало наносить на кожу. Они были изготовлены из хорошо известных ей трав. Но с назначением и необходимой дозировкой она была незнакома.
— В моем мешке лежат все нужные компоненты. Сделай мне зелье, которое я просила, — добавила Дубэ.
Теана бегло оглядела содержимое сумки, достала все необходимое и отошла в сторону. В лесу они были одни, но ей нужно было остаться наедине с самой собой.
Этот поступок означал окончательный разрыв между той Теаной, которая любила Лонерина и страдала от любви к нему, и новой Теаной, жаждущей обрести смысл своей жизни.
Звезды мерцали холодным светом над ее головой. Она вздохнула, а затем решительно опустила пальцы в первую склянку.
На следующее утро обе девушки проснулись в совершенно ином обличье. У Дубэ появились длинные светлые волосы, которые она заплела в пышную косу. Приятный взор слегка омрачала бездонность карих глаз, застывшая на губах стыдливая улыбка, особым образом скрещенные руки — все это изменило ее до неузнаваемости.
Теана же была просто потрясена, разглядывая свои руки в мозолях, лоб в мелких морщинах, как у крестьянок, изможденных тяжелой работой в поле и уставших от долгого ожидания своих мужей с войны.
Впервые девушка обратила внимание, как сильно, оказывается, она была похожа на своего отца. Ей всегда твердили об этом, но она отказывалась верить. Вначале ей это было неприятно, потому что она считала отца бродягой, который к тому же исповедовал забытую религию и был всеми презираем. Потом, однако, незадолго до его смерти, она стала им восхищаться, придя к убеждению, что не достойна его. Тем не менее сейчас, когда снадобья состарили ее, Теана увидела в своем лице черты отца.
— Я следую по его стопам, — сказала она себе с ужасом.
Времени больше не оставалось. Дубэ подошла к ней с кинжалом в руках и схватила ее за волосы.
— Что ты делаешь? — спросила Теана, изо всех сил пытаясь вырваться.
— Их нужно отрезать.
— Разве не достаточно того, что я их перекрасила?
— Нет, они слишком блестящие и ухоженные и совсем не похожи на волосы крестьянки.
Теана почувствовала, что ее переполняет ярость. Она не захотела подвергать себя последнему оскорблению.
— В этом нет необходимости, — сказала она, пытаясь повернуться к Дубэ лицом.
Разбойница, казалось, вовсе не разозлилась, но была явно раздражена. Впрочем, неизвестно, что хуже.
— Хватит пререкаться. Если нас поймают, то обеим придет конец, ясно тебе? Наша жизнь зависит от того, как мы будем выглядеть, поэтому все должно быть безукоризненно. Ты — маг Совета Воды, и тебя легко узнать.
— Я — ученица советника, и кто, по-твоему, знает, чем я занимаюсь? Большинству людей неизвестно даже мое имя.
Теана еще крепче сжала свои волосы.
Дубэ вздохнула и опустила кинжал. В ее глазах читалась неизъяснимая боль.
— Зачем ты пошла со мной? Разве ты не знала, что в таком предприятии действуют свои законы? Я понимаю, тебя не интересует мое спасение, возможно, ты меня ненавидишь. Я и это понимаю. Но тогда для чего ты здесь?
Теана закусила губу. Ее пальцы медленно разжались, а спина расслабилась. Она отвернулась от Дубэ, чтобы не видеть этих глаз, которые, словно бездна, безудержно влекли к себе. Вот и Лонерин не смог избежать этого притяжения.
— Это действительно так необходимо?
— Да.
Теана медленно повернулась к Дубэ спиной:
— Тогда отрезай.
Не успели волосы коснуться земли, как Дубэ расположилась напротив Теаны, разложив перед ней свое оружие. Она почувствовала необходимость показать ей свои вещи. Это были метательные ножи, стрелы, лук и, конечно, плащ, который она купила на первые заработанные на службе у Учителя деньги.
В общем, в этих вещах была вся ее жизнь.
— Я не возьму их с собой, — сказала она, глядя Теане прямо в глаза. Казалось, в них промелькнула искра понимания.
Но кинжал Дубэ бросить не смогла. Она заявила, что он ей очень нужен, да и потом, никто не сможет догадаться, что он спрятан у нее в кармане под юбкой. На самом деле это оружие имело для нее особое значение. С тех пор как Учитель подарил его ей, он стал единственной вещью в жизни, которую она берегла.
— Это ты оставишь?
В вопросе не было и намека на злобу. Это было чистой воды любопытство, но Дубэ почувствовала себя неуютно, словно ее застали на месте преступления.
— Будет лучше, если мы возьмем хоть что-нибудь с собой для защиты, — ответила она.
И она была права: необходимо было принять меры предосторожности на случай непредвиденных обстоятельств. Разбойница все еще находилась в некотором оцепенении после вчерашнего ритуала, а Теана едва ли смогла бы самостоятельно обороняться.
Затем они спокойно двинулись в путь.
Вскоре после того, как девушки отправились в дорогу по заданию Совета Воды, клеймо вновь стало напоминать о себе.
Теана предусмотрительно захватила с собой достаточный запас травяного настоя, приготовленного Лонерином, на случай повторения у Дубэ болезненных приступов.
Чтобы успокоить зверя, раздирающего изнутри ее грудь, она каждые семь дней должна была принимать немного лекарства, но со временем Дубэ стала отмечать некоторые происходившие с ней странности. Уже на второй неделе лекарство перестало приносить желаемое облегчение. Ей становилось все хуже, но ни за что на свете она не созналась бы в этом Теане. Будь на ее месте Лонерин, он сразу бы заметил, что с ней творится что-то неладное. Он схватил бы ее за руку, внимательно осмотрел девушку, и его глаза наполнились бы искренним состраданием, впрочем, в сущности, именно это и побудило разбойницу расстаться с магом.
Теана, казалось, была погружена в свой внутренний мир. Обе девушки, объединенные волею обстоятельств, были абсолютно чуждыми друг другу людьми. По этой причине Дубэ решила стиснуть зубы и продолжать изображать безразличие. Она не доверяла своей спутнице, но в конце концов вынуждена была сдаться. Ей становилось все хуже. Она чувствовала растущую в груди ярость зверя, руки начали дрожать, ночью мучили кошмары, наполненные убийствами и кровопролитием. После этого она решилась во всем признаться:
— У меня проблемы.
Ее собственный голос охрип до неузнаваемости. Теана, сидевшая рядом с ней у костра, судя по тому, как странно она посмотрела на разбойницу, должно быть, заметила это. На какое-то мгновение Дубэ с сожалением вспомнила о внимании к ней Лонерина. В нескольких словах она объяснила ситуацию. Ей было стыдно. Она впервые показала Теане свою слабость, что было равносильно раскрыть ужасную тайну незнакомому человеку.
Теана огляделась, и Дубэ показалось, что та растерялась.
— Если бы со мной были мои вещи… — пробормотала девушка.
Затем она встала.
— Жди меня здесь, — добавила она и скрылась в гуще леса.
Назад она вернулась с травами и парой веточек, у которых дорогой оборвала все листья.
— Покажи руку, — сказала Теана.
Дубэ повиновалась. Она чувствовала себя голой и беззащитной, так же как и всегда, когда кто-нибудь ее осматривал.
Теана долго смотрела на клеймо, поглаживая его руками и тихим голосом приговаривая какие-то заклинания. Затем разжевала собранные ею травы и наложила их на руку. С полузакрытыми глазами, слегка покачивая головой, она водила ветками по руке Дубэ.
— Ты просто привыкаешь к лекарству, — сказала она наконец, аккуратно стряхивая с себя зеленоватую кашицу.
Для Дубэ это была не новость. Подобное с ней уже происходило в Гильдии. Лекарство, что давала ей Рекла, со временем также теряло свою эффективность, а когда ей удалось бежать, она воспользовалась средством, которое приготовил Лонерин.
— Я думала, что настой Лонерина мне поможет…
Теана покачала головой:
— Все дело в клейме. Любое средство действует до определенного момента. Организм привыкает, никакое зелье не в состоянии полностью снять проклятие, поэтому так будет продолжаться и дальше.
Дубэ опустила глаза, она чертовски устала от всего этого. Девушка подумала о Дохоре и о том, насколько велико ее желание расправиться с ним.