Амнита понятия не имела, из чего приготовлено жаркое, но оно ей понравилось. Мясо было приправлено каким-то солоноватым и острым коричневым порошком. Темно-красный напиток показался ей кислым, зато она сразу ощутила его благотворное действие. Он бодрил и одновременно успокаивал. Амнита только сейчас почувствовала, что страх отпустил её. Но эти живые камни она никогда не забудет.
Едва она покончила с трапезой, в комнату вошёл кто-то из мохнатых. Амнита решила, что он хочет убрать со стола, но вошедший остановился напротив неё, и по его цепкому, пронзительному взгляду она поняла, что перед ней тот, кого здесь называют Таннах. Канхи же говорил, что он живёт среди его народа, меняя тела.
— До того, как я оказался здесь, я прожил очень много жизней на Эрсе, — сказал Таннах. — Но такой красоты я ещё не видел. Хиссаны дали тебе подходящее имя. Впрочем, они всегда делают удачные сравнения.
— Значит, когда-то ты был человеком, а сейчас ты танх… Почему ты живёшь среди этих существ?
— Они мне нравятся, — ответил Таннах, усевшись на скамью возле печи. — Хиссаны сообразительны, смелы, трудолюбивы. Они хорошие каменотёсы и кузнецы. У них богатое воображение. А главное — среди них есть те, кто обладает довольно сильным анх. Кое-кого я даже научил немного воздействовать на марр, точнее, защищаться от него, если не вовремя оказался на поверхности. Когда-то хиссаны жили наверху. После катастрофы те, кто уцелел, спустились в подземные пещеры. Теперь тут целый город, и они его неплохо благоустроили, и всё же они мечтают, что когда-нибудь тьма рассеется и они снова смогут жить под открытым небом.
— Тьма, которая нависла над Танхаром, это облако марр? Я думала, эти облака вообще не пропускают свет…
— Они бывают разные. Облако, которое когда-то давно окружило эту ангаму, было гораздо более плотным, чем сейчас. Часть его осела на поверхности, покрыв землю твёрдым панцирем, а часть осталась в атмосфере и окружила Танхар такой вот оболочкой, похожей на туман. Это очень разрежённое марр, но оно влияет на плотную субстанцию, которая осела на поверхности ангамы. Хиссаны называют её живым камнем, поскольку в тёплое время суток она приходит в движение. Я научил хиссанов отличать марр от обычного камня. К счастью, он здесь ещё остался. Марр уничтожает всё живое, как недавно хотело уничтожить тебя, но уничтожить камни оно не может.
— Но ведь камни — это тоже марр. В чём же разница…
— Первичное марр пронизано силой Танхаронна. Создавая каменное царство, танхи спрессовывали вещество марр, извлекая из него энергию танн. Думаю, нумады Эрсы до сих пор называют её именно так. В результате эти танхи-формовщики стали сильней и получили другое название — камарны. Или просто камы. Сами они стали сильней, но вещество марр они как бы обезвредили. Почти. Из него и состоят горы большинства известных нам миров. Марр, которое содержится в атмосфере Танхара и покрывает большую часть его поверхности, — первичное марр, полное энергии Танхаронна. Оно обладает более рыхлой структурой, чем камень. Если ты поживёшь здесь подольше, то научишься их различать. Я не позволяю марр проникать в пещеры, где живут хиссаны. Я не даю этому веществу похоронить под собой настоящие горы.
— Я не понимаю… Ты танх. Чему ты служишь — добру или злу?
— Что за детский вопрос, Аль-Даан? Разве Танхаронн — воплощение зла? Ты же знаешь — свет рождается во тьме. И бесконечный свет — это бесконечная тьма. Даже странно слышать такой вопрос от тебя. От той, которая влюблена в тёмного демона…
— Он человек!
— Не совсем. Его могущество велико. Ему подчиняются ванги. Многие из этих демонов в обличье птиц сильнее меня. Будучи человеком, я стремился к власти, не особенно выбирая средства, но так и не добился желаемого. И даже став демоном, не попал в разряд высших… Я поселился среди хиссанов, потому что мне хотелось стать властителем хотя бы среди таких существ, но со временем я понял… В двух словах это не объяснишь… Я понял, что власть — это не главное. Хиссаны настрадались и умеют терпеть. Зло они воспринимают как неизбежность, но им хочется верить, что она временная. Они умеют верить. И любить. Я тоже полюбил их. Хиссаны — как дети. Придумывают сказки и верят в них всей душой. Канхи недавно увидел сон. Ему приснилось, что над Танхаром светит белая звезда. Так ярко, словно в небе нет никакого марр. Я спросил у него, откуда он знает, как светят звезды. Он и наше солнце-то видел только как мутноватый диск, выглядывающий из тумана. Он обиделся и сказал, что раньше он действительно не видел, как светят звезды, но теперь увидел. Он же знал, что звёзды есть и что они могут ярко гореть. Он всегда пытался себе это представить и вот наконец увидел. Хиссаны считают, что сны — это тоже правда. Что одну правду они видят наяву, а другую во сне. И то, и другое истинно, просто наяву видишь то, что есть сейчас, а во сне можно увидеть то, что было или будет. Всё это не лишено смысла. Я давно живу среди хиссанов и заметил, что им довольно часто снятся вещие сны. А вчера Канхи и ещё несколько хиссанов увидели, как вы прилетели на птицах. Ap-Даан и ты. Его хиссаны и раньше видели. Они его побаиваются. А вот увидев тебя, они очень обрадовались. Канхи сказал: «Наконец-то рядом с чёрной звездой засияла белая. Наш мир будет спасён!» Они тут же придумали сказку о прекрасной спасительнице, которая станет возлюбленной прекрасного, но злого демона и сделает его добрым. Тьма над их миром рассеется, и в небе засияет яркая белая звезда. Хиссаны уже не одну тысячу лет верят, что весь этот тёмный ужас кончится, что наступят времена, когда они, как их далёкие предки, будут жить под ясным небом, видеть солнце и звёзды, собирать на земле плоды. Хиссаны — вечные дети, добрые и наивные. Их воображение уже нарисовало картину чудесного спасения…
— Я бы рада им помочь — рассеять тьму и зажечь над их миром звезду. Но ты же знаешь, что это невозможно.
— Не знаю. Я знаю одно — слишком часто происходит то, что многие считают невозможным.
— И что же ты от меня хочешь?
— Ничего. Канхи спас тебя. Если ты намерена вернуться к своему Ар-Даану, мы проводим тебя к пещере Чёрной горы.
— Я не хочу к нему возвращаться. Он сделал меня своей пленницей. Я хочу вернуться на Эрсу. Она в опасности, а у меня есть связь с ангамой, несущей моему миру гибель…
— Ты говоришь о Каме?
— Да. Эта связь оборвалась, но я хочу восстановить её. Я хочу выведать у Трёхликой тайну, которую она так тщательно скрывает от всех, особенно от меня. Быть может, выведав у Камы её тайну, я смогу найти путь к спасению. А Диннар считает, что этот путь может привести меня к гибели.
— Возможно, он прав, — помолчав, сказал Таннах. — Есть учение, согласно которому каждый, живущий на той или иной ангаме, имеет небесного двойника. Учение спорное… В том смысле, что я не стал бы распространять его на каждого. Ты — не каждый. Возможно, Кама действительно твой небесный двойник. Тогда её гибель — это и твоя гибель. Я знаю, чем Трёхликая грозит твоему миру, который когда-то был и моим. Или погибнет Эрса, или Кама, а вместе с ней и ты.
— Значит, третьего не дано?
— Я сказал — если Кама действительно твой небесный двойник. Но, быть может, твой двойник — белая звезда.
— Звезда, которую придумали хиссаны? — усмехнулась Амнита. — Мне бы очень хотелось, чтобы наша жизнь походила на сказку. Сантарийцы в это верят…
— Хиссаны тоже. И возможно, они правы. Давно у тебя связь с Трёхликой?
— Похоже, с самого рождения. Я родилась во время взрыва на Каме, когда она была близко к солнцу и Танхару. Говорят, особенно сказалось воздействие на неё Танхара…
— Когда это было? Сколько лет назад?
Амнита назвала время своего рождения, и Таннах задумался, наморщив низкий лоб с широкими кустистыми бровями. Странно было видеть демона тьмы в таком забавном обличье.
— Я уже давно на Танхаре, — сказал он наконец. — Здешний год — это почти полтора эрсийских года. Кажется, я понял, когда это всё случилось. На Каму повлияла катастрофа, произошедшая здесь, на Танхаре, но на Танхар тоже что-то повлияло. В небе были вспышки, и даже в скоплении марр над ангамой ненадолго возникла брешь. Поднялся ветер, взметнулось сразу несколько мощных вихрей, горы вздыбились… Я имею в виду не древние горы, а те, что состоят из первичного марр. Тут всё здорово тряслось, но, к счастью, пещерный город не пострадал. Танхар в это время был близко к Каме. Неудивительно, что на её поверхности тоже произошли смещение слоёв и взрыв.
— На Каму повлиял Танхар, а на Танхар что?
— Какие-то импульсы из глубин Энны. Возможно, вспышка какой-нибудь звезды. Может быть, фантазии Канхи — гораздо больше, чем фантазии. Белая звезда… Тебя, конечно, можно сравнить и с Камой. Ты можешь казаться холодной и бесстрастной, что бы ни творилось у тебя в душе. Ты умеешь хранить свои тайны не хуже Трёхликой. И всё же больше хочется сравнить тебя со звездой. И не только из-за твоей красоты. Кто знает, может, Кама потому тебя и боится. Когда звёзды вспыхивают и разгораются сильнее обычного, это грозит катастрофами…
— Я тоже боюсь катастроф. Я не звезда и не ангама. Я человек. Живу на Эрсе, люблю её и не хочу, чтобы она погибла.
— Когда-то я тоже жил на Эрсе и был неплохим колдуном. Я знаю место, где легче всего добиться от Трёхликой ответа. Как бы она от тебя ни отбивалась, если ты действительно связана с ней с самого рождения, так просто ей эту связь не разорвать. В пустыне на западе есть подземный дворец, а там аллюгиновое озеро. Когда Кама восходят в той части неба, она особенно близка к поверхности Эрсы. А главное… Этот подземный дворец и окружающие его скалы недаром издавна называют царством Маррона. Эти скалы по своей структуре отличаются от всех остальных гор на Эрсе. Они похожи на живые камни Танхара. Иначе говоря, состоят из более рыхлого марр, пронизанного энергией танн. Её в них меньше, чем в здешних камнях, но гораздо больше, чем в остальных камнях ангамы Эрса. Скалы в царстве Маррона по своим свойствам близки к первичному марр. Первичное марр влияет на Каму. Так что она не откажется говорить с тобой в царстве своего отца Маррона. С тобой — не откажется.
— Вопрос в том, как туда попасть, — сказала Амнита.
— Тут я тебе помочь не могу, — признался Таннах. — Имеющие тела птиц сильнее меня, и они все служат твоему возлюбленному. Попробуй договориться с ним.
— Не знаю, сможем ли мы договориться, но если он намерен так со мной обращаться, то вообще меня больше не увидит.
— Он всё равно тебя найдёт.
— Ладно, пусть поищет. А я хочу посмотреть, как живут хиссаны.
Пещерный город показался Амните мрачноватым. Впрочем, как и всё на Танхаре. Здесь даже камни преобладали тёмного цвета. Глядя на резную мебель, покрытые орнаментом колонны и стены, Амнита не могла не оценить мастерство маленьких каменотёсов. Изделия из металла ей тоже понравились. Особенно посуда и светильники. Амнита не пошла в рудники, но с удовольствием посетила кузницу. Потом Канхи повёл её в самые нижние пещеры и показал озеро, которое кишело какими-то чешуйчатыми тварями, похожими на гигантских червей.
— Это риффы, — сказал Канхи. — Мы их едим.
Он ловко метнул гарпун на длинном кожаном шнуре и вытащил на берег крупного риффа. Эта тварь была раза в полтора длиннее его. Она извивалась на полу пещеры так, что запросто могла сбить его с ног, но Канхи, наступив мохнатой ступнёй на упругое блестящее тело, точным ударом добил риффа.
Амнита заметила, что для своего роста хиссаны очень сильны. Да и отваги им было не занимать. Вечером двое охотников под радостные вопли ребятни притащили убитого зверя, похожего на мангура, только более уродливого и страшного. Амниту особенно поразили острые, как ножи, зубы, торчащие из огромной разинутой пасти. Этот зверь был примерно с дикого вунха, но казался куда более сильным и опасным. Покрытый шипами хвост и могучие когтистые лапы внушали ужас.
— Это арк, — сказал Канхи. — Мы нападаем на них, когда они приходят к озеру охотиться на риффов. У арка вкусное мясо. Это его ты сегодня ела.
«Лучше бы я этого не знала» — подумала Амнита.
— Смотри, какая у него плотная шкура, — продолжал Канхи. — Его только в глаз можно убить, иначе никак. А это ведь попасть надо. И сразу, а то он набросится, и тогда попробуй увернись… У него огонь изо рта! Он его прямо выплёвывает.
Один из охотников, смеясь, показывал собравшимся опалённую на груди шерсть.
— Таф легко отделался, — заметил Канхи. — Вот у моего брата сильный ожог на спине. На всю жизнь останется. Но это тоже пустяки. Арк может вообще пополам перекусить.
— Так может, вообще ни к чему на них охотиться? — спросила Амнита, рассматривая чудовище. — Ловить риффов куда безопаснее.
— Арки вкуснее, — возразил Канхи. — А их кровь очень полезна. И кожа очень хорошая, прочная. А если долго вымачивать, становятся мягкой.
Амнита поняла, что ложе в отведённых ей апартаментах застелено хорошо выделанными шкурами таких зверей. Все хиссаны спали на подстилках из кожи арков. В одежде они не нуждались. Присматриваясь к этим существам, Амнита находила их всё более и более привлекательными. Короткая шёрстка, покрывавшая их тела, была пушистой и мягкой на ощупь. На голове и загривке она росла гораздо длиннее и гуще, забавным хохолком топорщилась над невысоким лбом и скрывала маленькие круглые уши. Гениталии тоже были скрыты шерстью. Двигались хиссаны легко и грациозно. Амниту приятно поразила их чистоплотность. Они просто обожали купаться. Пещерный город изобиловал источниками, большими и маленькими водоёмами, в которых постоянно кто-нибудь плескался. Амните предоставили отдельную купальню, соединённую с её покоями узким коридором. Между комнатой и коридором была тяжёлая плотно закрывающаяся дверь. Точно такая же отделяла коридор от купальни. Амнита поняла, зачем эти двери нужны, когда ближе к ночи источник сильно нагрелся и горячий пар повалил в комнату. Хорошо, что она успела искупаться.
Покончив с ужином, Амнита легла спать. Она уже засыпала, когда в её сознание ворвался голос:
«Амнита! Амнита, ты где?»
Всё же пробился! Связаться с кем-то, не зная его точного местонахождения, трудно… Для человека. Проклятый демон…
«Амнита, с тобой всё в порядке?»
В его голосе было столько тревоги, что она невольно ощутила стыд.
«Со мной всё в порядке, чего и тебе желаю», — ответила она.
«Ты где?»
«Какая тебе разница?»
«Я должен быть уверен, что тебе ничего не угрожает…»
«Здесь мне ничего не угрожает. Я здесь в гостях. Не в плену, а в гостях, понятно? И мне здесь нравится. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое».
«Я всё равно тебя найду! Даже если придётся перевернуть все горы на Танхаре!»
«Делай, что хочешь. Только не очень шуми, ладно? Я спать хочу».
И Амнита сделала щит. Он её, конечно, скоро найдёт, но, по крайней мере, пока она может закрыть от него своё сознание. Засыпая, она слышала глухой отдалённый гул. Это закипали подземные источники.
К утру стало тихо. Вода в купальне остыла и была почти холодная. Амнита умылась. Едва она успела привести себя в порядок, как в дверь постучали. Она решила, что принесли завтрак, но перед ней появились Таннах и Канхи. Вид у обоих был встревоженный.
— Аль-Даан, он нашёл тебя. Сейчас он будет здесь.
— Почему вы напуганы?
— А он не рассердится, что мы тебя прячем?
— Я сама пожелала здесь остаться. Он должен быть благодарен вам за то, что вы меня спасли. И вообще не бойтесь его. Он не так грозен, как хочет казаться.
— На всякий случай мы велели всем закрыться в своих жилищах, — сказал Канхи.
— Обещаю, что он никому не причинит вреда, — заверила его Амнита.
Она уже слышала в коридоре шаги Диннара. Он вошёл в комнату, пригнувшись, а когда выпрямился, чуть не ударился головой о светильник. Амните стало смешно — хиссаны так гордились своими высокими потолками.
Диннар едва обратил внимание на двух мохнатых карликов, которые, пропищав приветствие, выскользнули прочь. Его гораздо больше заинтересовали рельефы на стенах и мебели.
— Кто всё это делал? — спросил он удивлённо.
— Хиссаны.
— Хиссаны? Кто это?
— Это те, что сейчас с тобой поздоровались, а ты даже не соизволил ответить. Это хозяева пещерного города и вообще хозяева этого мира. Они живут здесь уже не одно тысячелетие и создали свою культуру. Они искусные мастера и отважные охотники…
— И прячутся в норах, как свиды, — усмехнулся Диннар. — Я их тут даже никогда не видел. Этих хозяев Танхара.