Многое по-прежнему оставалось неясным, и Амнита решила опять вызвать нужную ей картину. Она не переставала удивляться. Почему Кама столкнулась с обломком? Несмотря на то, что её орбита в том, древнем, мире изменится, она всё равно должна оказаться гораздо дальше от Эрсы, и обломок должен пролететь между ней и Эрсой, не задев ни ту, ни другую, хотя и вызвав возмущение на поверхности обеих ангам, а потом стать спутником Эрсы. Создавалось впечатление, что какая-то неведомая сила сдвинула Каму с орбиты и подтолкнула её на несколько скантиев. Кто-то послал её навстречу гибели… Но кто?
А когда Амнита наконец сообразила, кто, она поняла причину злорадства Трёхликой. Если я погибну, то и ты тоже, сказала ей богиня. Так что выбирай.
«Это мы ещё посмотрим, — мысленно ответила Амнита. — Я постараюсь уцелеть…»
Однако внутри у неё похолодело. Она знала, что не сможет свести Каму с орбиты, находясь здесь, на Эрсе. Для арканата был нужен близкий контакт, тем более если имеешь дело с целой ангамой. А то, что она наделена сознанием, не облегчает задачу. Амнита способна воздействовать на сознание Камы, но это стоит ей немалого труда. А когда Трёхликая будет бороться за свою жизнь, приказывать ей издали бесполезно. Надо быть ближе. Надо касаться её, смотреть ей в глаза. И то неизвестно, удастся ли осуществить задуманное. Тогда остаётся один выход… Амнита вспомнила историю нумада Гарамана. Если это будет единственный способ подтолкнуть Каму навстречу гибели, она поступит так же, как он, но хотелось бы этого избежать. Она, наверное, сильнее Гарамана, но всё же это слишком трудно — освободиться после того, как соединил своё нафао с телом целой ангамы. Она постарается. Она вырвется и вернётся в своё тело.
Вскоре Амнита поняла, что положение её гораздо хуже, чем она думала. Несколько раз попытавшись сделать с Камой мост, она убедилась, что попасть на неё в тонком теле по-прежнему невозможно. Наома вокруг бледной луны была закрыта. Это она могла себе позволить — не пускать врагов на свою территорию. Наверное, это была её единственная защита. Даже старик или ребёнок может уберечься от воров и убийц, запершись в надёжно укреплённом доме, но если злодеям всё же удалось проникнуть в дом…
Значит, она должна отправиться на Каму в плотном теле. Только вот как? Ванги, которые летают везде, и те боятся её смертоносного излучения. Оно убивает всё живое в радиусе около ста скантиев. Не закуёшь же птицу в защитную броню… Птица в защитной броне… Амнита хлопнула себя по лбу и рассмеялась. Почему она раньше не подумала об этом? Дайверан! Сплав, из которого сделан его корпус, выдержит любое излучение. Секрет этого сплава Эрлин узнал, прочитав записи Вальгама.
Амнита в тот же день связалась с Гинтой и попросила узнать, как продвигается постройка дайверана.
«Пожалуйста, скажи Эрлину, что его любимое детище должно быть готово к началу Великой Ночи. И держи меня в курсе всего, что касается этого дела. Только Диннар не должен знать, что я им интересуюсь. Передай это Эрлину».
«Хорошо… Но почему?»
«Его это раздражает. Ему постоянно кажется, что я лезу, куда не следует, и скребу на свой хребёт. Его на этом просто зациклило. Гинта, ты же его знаешь. Уж если вобьёт себе что-нибудь в голову… Лучше его не злить. Ты даже не представляешь, в какого он может превратиться деспота…»
«Да-а, как ты его только терпишь, — насмешливо посочувствовала Гинта. — И всё же я не понимаю…»
«Пожалуйста, больше ни о чём не спрашивай и выполни мою просьбу. Поверь, это очень важно. Когда-нибудь ты всё поймёшь».
«Ладно, — помолчав, ответила подруга. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Не беспокойся, никому не скажу ничего лишнего. И Эрлин тоже».
«Осталось обмануть этого демона, — подумала Амнита. — И заставить его сделать то, что нам надо. Снуффи — это Алберон, и судьба неслучайно сводит нас опять. Похоже, он раскаялся и страдает… Поделом. Я тоже страдаю, и возможно, мне предстоит потеря, ещё более горькая, чем тогда. Своими страданиями он не искупит моих. Да и можно ли искупить чьи-то страдания? Можно искупить вину. Мы оба виноваты. И видимо, обречены страдать, пока не заплатим сполна».
К вечеру у Амниты опять начался озноб. Она отказалась от ужина и легла в постель. Тиинат напоила её каким-то отваром.
— Хвала Маррану, теперь ты можешь отдохнуть, — сказала девочка. — Тебе ведь больше не надо говорить с богиней?
— Нет, мы уже с ней всё выяснили, — улыбнулась Амнита.
— Но тебя ведь что-то тревожит…
— Это усталость. Всё пройдёт. Не надо со мной сидеть, Тиинат. Сейчас я усну, а завтра буду здорова.
Уснула она действительно быстро, а когда проснулась, долго не могла понять, где находится.
«В чём дело? — недоумевала она, оглядываясь по сторонам. — Кто перенёс меня в каменный сад? И зачем?»
— Тебе здесь нравится? — спросил неизвестно откуда появившийся Диннар.
— Мне нравится всё, что ты делаешь… Когда ты вернулся с Танхара?
— Я вернулся за тобой. Ты же знаешь, здесь всё погибнет. Танхар — наше спасение. Это будет наш мир, наша звезда. Она уже пережила свою смерть и победила её. Чёрная звезда неподвластна времени…
— Но Диннар… Я не хочу так. Почему мы снова должны об этом говорить?
— Тебе не нравится чёрная звезда? Попробуй опять сделать её белой. Один раз тебе это удалось.
Он улыбнулся, и Амнита вдруг поняла, что это не Диннар. И находятся они не в каменном саду подземного дворца. Радужные цветы сияли, как звезды, не отбрасывая теней. Здесь не было теней… Кроме одной, которая надвигалась на неё и росла, заслоняя собой свет.
— Я знал, что найду тебя, Лиммея-Амнита. Мы снова будем вместе, моя белая звезда.
— Нет, — прошептала Амнита. — Я не звезда. Я человек. И я тебя больше не люблю!
— Человек? Перестань! Ты любила и любишь только меня! Ты не можешь любить человека. Это создание из низшей материи, из тяжёлой, грубой плоти… Тебе всегда была противна такая любовь. Ведь мы же боги!
— Богам не противно то, что прекрасно. Ты не бог, а всего-навсего один из низших демонов, который вообразил себя богом. Оставь меня в покое!
Амнита кинулась прочь. Она бежала, петляя среди сияющих цветов, но куда бы она ни свернула, тёмная фигура неизменно вырастала перед ней, принимая очертания то птицы, то зверя, то человека. Амнита металась по зачарованному саду, постепенно осознавая, что уйти отсюда невозможно, как невозможно уйти от судьбы…
— Диннар, где ты? Помоги мне!
Она проснулась от того, что Тиинат положила ей на лоб влажное полотенце. Похоже, она так и не уходила отсюда.
— Я очень люблю твоего отца, Тиинат…
— Я знаю.
— Я люблю его… Я хочу, чтобы он это знал!
— Неужели ты думаешь, что он этого не видит? Выпей вот это и постарайся снова уснуть.
Тиинат помогла Амните приподняться и поднесла к её губам глиняную чашку. Амнита послушно сделала несколько глотков.
— Я хочу, чтобы он понял… Я люблю его больше всех на свете. Мне страшно, Тиинат… Неужели я так и умру? И не успею ему это сказать…
— Перестань. Ты не умрёшь. Это всё твоя богиня… Она совсем тебя замучила, но ты скоро поправишься. Думай о чём-нибудь хорошем, и тебе это приснится.
— Я буду думать о нём. Я хочу видеть его. Хотя бы во сне…
Едва она начала засыпать, как почувствовала, что её кто-то тормошит. Открыв глаза, Амнита увидела девочку. Но это была не Тиинат. Прелестная темноволосая девочка лет пяти стояла возле её ложа и внимательно смотрела на неё большими чёрными, как у Диннара, глазами.
«Это что, ещё одна его дочь? — подумала Амнита. — Почему я её раньше не видела? Она слишком маленькая, таких во дворце нет…»
Она хотела заговорить с девочкой, но та повернулась и выбежала из комнаты. Амнита села на постели и огляделась. На ковре у противоположной стены спала служанка. Диуриновый ночник в форме цветка освещал комнату тусклым голубоватым светом. Тиинат не было. Интересно, что это за девочка и куда она убежала… Амните почему-то показалось, что ребёнку грозит опасность. Она встала с постели и пошла искать девочку.
В подземном дворце царил таинственный полумрак. Обычно, ложась спать, слуги гасили большую часть светильников. Амните то и дело чудился топот маленьких босых ножек, и она шла на этот звук. Один раз ей даже послышался смех — тихий и мелодичный, как отдалённый звон серебряного колокольчика. Сумрачные залы были полны теней. Амнита вздрагивала, натыкаясь на статуи, которые в полутьме казались живыми.
«Где же ты, проказница?» — думала она, со страхом оглядываясь по сторонам. Тени шевелились и ползли за ней следом. Время от времени она слышала чей-то шёпот и дыхание — тихое, зловещее… Дыхание затаившегося зверя. Она должна успеть. Она должна спасти девочку!
В каменном саду было красиво как никогда. Диуриновые цветы мерцали в полумраке, словно звёзды — большие и маленькие, белые, голубые, жёлтые, розовые, ярко-красные… Амнита явственно ощущала чьё-то присутствие. Вскоре в разноцветном тумане возникла фигура, но это была не девочка. Амнита вскрикнула от страха и попятилась. Он приближался к ней, словно огромная тень, и вокруг него сгущалась тьма.
— Амнита, Амнита… Лиммея-Амнита, — шептал он, протягивая к ней бесплотные чёрные руки.
Она кинулась прочь. Во дворце становилось всё темней и темней. Амните казалось, что тот, кто её преследует, постепенно растёт, заполняя всё вокруг себя непроницаемой чернотой. Он был повсюду. Он везде вставал на её пути, принимая вид то человеческой фигуры, то зверя, то огромной птицы.
— Амнита! Лиммея-Амнита… Никуда ты от меня не денешься!
— Диннар! Спаси меня…
Амнита уже почти лишилась сил и, чтобы не упасть, ухватилась за статую зверочеловека. Она видела перед собой мощную мускулистую грудь и сильные когтистые руки… Когда-то она испугалась их… Когда это было? Давно. Когда она была маленькой глупой девочкой… Она всю жизнь была маленькой глупой девочкой. Девочкой-цветком, девочкой-звездой. Лиммея-Амнита. Невинная, как цветок, и недоступная, как звезда…
— Диннар… Диннар!
— Я здесь, малышка. Чего ты испугалась?
Руки чудовища подхватили её. Они были сильные, тёплые, живые. Когти исчезли. Это были его руки. Она слышала его голос. Подняв голову, она увидела его лицо. Единственное в мире лицо, которое она хотела бы видеть каждый день, каждый час, каждую минуту… Его глаза смотрели на неё из тьмы и так чудно мерцали… Почему они так блестят? В них столько света… А что тут странного? Ведь свет рождается во тьме. И если бесконечный свет — это бесконечная тьма, то она готова утонуть в ней.
Он поднял её на руки и понёс.
— Диннар, там девочка… Танхи… Её надо спасти…
— Успокойся, тебе всё привиделось.
— Всё?
— Всё, кроме меня.
— Мне ничего, кроме тебя, не надо. Никого и ничего…
Он принялся целовать её. Так, что на какое-то мгновение ей опять стало страшно. Но всего лишь на мгновение.
— Диннар… Спаси меня, Диннар…
— Чего ты боишься?
— Не тебя… Я больше никогда не буду тебя бояться.
— Это мы ещё посмотрим…
Он куда-то нёс её, и у неё кружилась голова. Они оказались в комнате, где в пасти чудовища тлел огонь, но этот зверь был страшным только с виду. Теперь Амнита знала — он ручной. В темноте вспыхивали и мигали разноцветные светильники… Или маленькие солнца? Амните казалось, что владыка тьмы зажёг над нею множество миров. Он склонился над ней, и она видела, как в глубине его зрачков мерцают звёзды. Она боялась только одного — что он её отпустит, но он держал её, крепко-крепко, когда они падали в бездну. Они падали и летели, и ей хотелось, чтобы этот полёт продолжался вечно. Кто сказал, что она разучилась летать? И это земное тело больше не было для неё обузой. Её тело… Она как будто бы впервые ощутила его. Теперь оно было исполнено такой необыкновенной силы, что она чувствовала себя могущественней любой богини. А как приятно было состояние блаженной усталости, граничащей с полным изнеможением, когда она засыпала у него на груди. Он тихонько смеялся и что-то шептал ей. Она не вникала в смысл его слов. Она лишь хотела слышать его голос и засыпать, прижавшись к нему так, что их тела сливались воедино, и черпая в этом слиянии силу, чтобы потом пробудиться, словно птица, готовая снова ринуться в полёт…
Сколько это длилось? Амнита иногда спрашивала себя — сколько прошло дней… А может, лет? А может, время остановилось? Или ручное чудовище с огненной пастью поглотило весь мир, оставив только их двоих? Оно следило за ними из тьмы и охраняло их сон. Порой Амнита просыпалась оттого, что оно осторожно и ласково касалось её плеча или ноги своим тёплым языком…
Нет, в этом мире был кто-то ещё. Когда они возвращались из купальни, на столе стояла еда. Кто-то кормил и их ручного зверя. Каждый раз он радостно встречал их и лизал им лица жарким языком. Наверху была зима. Там всё шло, как обычно. А здесь днём и ночью сияли звёзды, и круглый год цвели неувядающие цветы. Здесь всё было вечным. И они чувствовали себя затерявшимися в вечности. Они, словно пьяные, бродили по дворцу в часы, когда все спали, а потом возвращались к своему ручному зверю. Они сами были похожи на голодных зверей, которые никак не могли насытиться, насладиться друг другом. Иногда Амнита смотрелась в зеркало и видела там женщину с загадочной улыбкой на губах. Эта женщина удивляла её и немного смущала, но она ей нравилась. Амнита смотрела на неё, как на давнюю знакомую, которая вдруг начала вытворять то, чего она от неё никогда не ожидала. От этой мысли ей становилось смешно.
И всё же реальность понемногу вторгалась в их заколдованный мир. Амнита слышала то шаги в коридоре, то детские голоса. Однажды утром её разбудил отдалённый звон чего-то бьющегося.
— Эти сорванцы опять что-то расколотили, — сказала она. — Светильник или статую…
— Пусть хоть всё перебьют, — сонно отозвался Диннар.
— Послушай, кажется, нам пора ущипнуть друг друга и проснуться…
— Ущипнуть? С удовольствием…
Диннар потянулся к ней, угрожающе скрючив пальцы. Амнита запустила в него подушкой, и началась обычная шутливая борьба, которая всегда заканчивалась нескоро и, разумеется, вничью.
— И всё же нам пора всплывать на поверхность, — сказала Амнита через некоторое время, отдыхая в его объятиях. — Мы уже совсем сошли с ума. Что дети подумают?
— Они прекрасно всё понимают. Дети пустыни взрослеют рано.
— Диннар, мне так жаль, что я не могу подарить тебе ребёнка…
Она не договорила, потому что он снова принялся ей целовать.
— Перестань изводиться. Ты подарила мне всех этих детей, которые сейчас носятся по дворцу и роняют мои статуи… Это наши с тобой дети. Если бы не ты, у меня бы их не было. У меня никогда не было семьи, а теперь есть. Мне кажется, сейчас у меня есть всё, чего я хочу.
— У тебя ещё есть обширные владения на севере Сантары и титул минаттана.
Диннар промолчал, и Амнита поняла, что эту тему лучше пока не развивать. В конце концов, владения, титулы — всё это подождёт. Сейчас им предстоит решить куда более важную проблему.
— Знаешь, почему я тогда ночью оказался во дворце? Я и так хотел вернуться, но днём. За мной прилетела Тиинат. Представляешь? На ванге. Танхи слушаются её. Некоторые из них поселились тут, среди скал. Мальчишек они слушаются, потому что я так велел, а она сама подозвала птицу и попросила отвезти её среди ночи на другую ангаму. Эта девчонка ничего не боится. И у неё есть власть над демонами.
— Тиинат — сокровище, — согласилась Амнита. — А я как раз собиралась поговорить с тобой о демонах. Точнее, о том бедняге, который хочет кого-то отыскать и ради этого даже способен сделать временной мост…
— Тебе действительно хочется сейчас об этом говорить?
— Не то чтобы очень хочется, но придётся. Нам хорошо вдвоём, но в этом мире живём не только мы. Нам надо многое обсудить. Правда, лучше сперва подкрепиться и привести себя в порядок.
Они вернулись к этому разговору после завтрака. Диннар выслушал её внимательно, ни разу не перебив, а потом задумался. Амнита смотрела на него и пыталась понять, догадывается ли он, что она о многом умолчала. Она верила ему, как себе, и меньше всего на свете хотела его обманывать, но не могла же она рассказать ему об Альмандааре Лайоле и о том, что она собиралась сделать…