Амнита ещё в детстве размышляла, верят ли люди во всю эту ерунду. Лет в десять она спросила у отца:
— Если в мире, как ты говоришь, нет ничего сверхъестественного, то кто такой Эрин? Если он один и тот же в каждом цикле, значит, он и правда бессмертный?
— Амнита, я не знаю, что такое Эрин, — ответил отец. — Но главный абеллург учёный, как и я же, только более талантливый и проживший гораздо больше меня. Ты веришь, что можно сделать дайвер, который долетит до любой из наших лун?
— Конечно. И я обязательно его сделаю. Когда вырасту.
— Наверное, и людей можно делать. Вернее, живых кукол, похожих на людей. Запомни, я тебе ничего не говорил. Кто бы он ни был, наш распрекрасный бог, именно на нём держится власть абеллургов и наше благополучие. Мы, валлоны, чужие в этой стране. И надо беречь то, что мы сумели создать.
— Но ведь получается, что абеллурги обманывают и своих?
— Только тех, кто хочет быть обманутым. Для некоторых это очень даже удобно. Меньше ответственности. Это нас с тобой не обманешь. Здесь, в Эриндорне, живут правители и мудрецы. У нас есть знания, а у тех, внизу, пусть будет вера. Каждому своё.
Оказавшись во дворце бога, Амнита попала в атмосферу такого разврата и цинизма, что ей, привыкшей к спокойной, размеренно-деловой жизни, поначалу стало не по себе. Наверняка, отцы друзей и подружек Эрина — в основном здесь были дети абеллургов — знали или, по крайней мере, догадывались, что представляет собой этот бог, но сами абельмины, похоже, об этом не задумывались. Для них он был просто очень красивым юношей, с которым приятно общаться и заниматься любовью. Да и вообще приятно жить в роскошном дворце, проводить время в безделье и развлечениях, появляться с богом перед народом, ловя на себе завистливые и восхищённые взгляды. И наконец, здесь можно получить бессмертие и вечную молодость.
Амниту сразу же все невзлюбили: девушки за красоту, парни за неприступность. Единственным мужчиной, которому она не имела права отказывать, был Эрин. К счастью, она уже тогда научилась пользоваться дарами своей богини. Точнее, некоторыми из них.
С десяти лет Амнита посещала школу кинду. В четырнадцать она уже могла одолеть любого из своих наставников. А ещё через два года она обнаружила, что покровительница наделила её не только необыкновенной физической силой…
Едва поступив в высшую техническую школу, Амнита поняла, что её соученики, восемнадцатилетние парни, отнюдь не склонны относиться к ней просто по-дружески. А то, что она «не давала им никакого повода», казалось, только их раздражало.
«Почему они считают, что красивые женщины существуют исключительно для их удовольствия, — думала Амнита. — Они как будто не в состоянии понять, что я вообще-то могу и имею право хотеть от жизни чего-то другого… Или им просто удобно делать вид, что они не в состоянии это понять? Они, видите ли, должны двигать науку, а я — обеспечивать им приятное времяпрепровождение. Тогда им нужны не женщины, а живые куклы. Вроде той, которую сделал себе наш главный абеллург. Правда, его кукла является ещё и основой его власти. Но пользоваться куклой, хотя бы даже и говорящей, как вещью, — это нормально. А вот стараться живого человека превратить в удобную для себя вещь… Я не вещь и не кукла. У меня есть талант и есть достоинство. Я не собираюсь их в этом убеждать — людям всё равно не докажешь то, с чем они заранее решили не соглашаться. Но ни один из этих самовлюблённых дураков ничего от меня не добьётся».
Вообще-то дураков среди этих парней не было, но соперничать с Амнитой в учёбе мог, пожалуй, один лишь Канамбер. По иронии судьбы, он приходился Олору троюродным братом. «Что за напасть! — подумала Амнита, узнав об этом. — Похоже, родственники Керта будут преследовать меня всю жизнь».
Канамбер попал в Верхний город не столько благодаря способностям (одарённых юношей в Валлондорне было предостаточно), сколько благодаря ходатайству своего влиятельного родича — абеллурга Данальба. Попасть в Верхний город — уже немало, но для Канамбера это была всего лишь первая из тех вершин, которые он собирался покорить.
Не проучившись в школе и нескольких дней, Амнита поняла, что Канамбер будет её главным соперником. И главным врагом. Она нравилась ему, как и всем остальным парням, но раздражала его гораздо больше, чем других. Ведь он тоже сразу кое-что понял: именно эта девчонка, которая моложе его на целых три года, может помешать ему стать первым учеником.
Амнита действительно помешала ему стать первым. А когда через год старый Холвер взял её в свою лабораторию (место, о котором мечтали многие и, прежде всего, Канамбер), она почувствовала, что переполнявшая Канамбера зависть перешла в самую настоящую ненависть. К тому же, он её хотел… Не любил, вовсе нет! Вряд ли он вообще умел любить. Но хотел так, что в его присутствии Амните порой было не по себе.
Однажды Канамбер подстерёг её в нижнем складе, куда она спустилась за материалами для опытов. Техническая школа размещалась при Научном центре, и ученики со второго года обучения работали помощниками в лабораториях разных исследователей. В тот вечер Амнита допоздна засиделась в библиотеке и забыла кое-что подготовить к завтрашнему дню. А когда вспомнила, схватила ключи от склада и помчалась в подвал. Она представила себе, как рассердится Холвер, узнав, что она не выполнила его распоряжения. А вдруг он вообще её выгонит! Можно подуматъ, Холвер не найдёт другого помощника. Столько желающих работать под его руководством…
Амнита думала, что все уже разошлись по домам, и удивилась, когда встретила в коридоре склада Канамбера. А увидев у него в руках кестор, всё поняла.
— Я привык получать то, что мне хочется, — заявил Канамбер. — Раздевайся, или я тебя пристрелю. Никто не узнает, что это сделал я. Многие видели, как я уходил домой, и никто не заметил, как я сюда пробрался.
— Ты как будто забыл, что мы живём не в диком лесу, а в государстве, где есть законы…
— Закон карает того, чья вина доказана, а ты не сможешь ничего доказать. Мои друзья подтвердят, что я был сегодня с ними на вечеринке по случаю дня рождения Гейнора. Он первый это подтвердит. И его отец, абеллург Хелимен… Кстати, он очень дружен с моим дядей, абеллургом Данальбом. Давай-давай, красавица. С твоей-то внешностью до сих пор ходить в девицах! Ты, кажется, считаешь, что слишком хороша для тех парней, которые тебя окружают? Скажите-ка, богиня! Никто не спорит — ты красива и неглупа. И всё же не забывай: ты — женщина. Какой бы ты ни была, ты должна знать своё место.
Амнита в свои шестнадцать была сильна, как взрослый хорошо натренированный мужчина, но она знала: Канамбер — опасный соперник. Он тоже с детства занимался кинду. К тому же у него был кестор. Амнита поняла, что он действительно может ее убить. Если у него не получится другое. Он её либо сломает, либо убьёт.
«Не может быть, чтобы богиня меня не защитила, — подумала Амнита. — Ведь она же помогла мне тогда с Кертом….»
Она вдруг вспомнила белую тень, мелькнувшую высоко над тёмными кустами. Что это было? Керт кричал, что она ведьма и водится с призраками… Арна — повелительница призраков. Она хозяйка трёx миров и даже способна вызывать мёртвых из царства Ханнума. Амнита теперь достаточно знала о своей богине. Сколько она за последние годы перевернула книг, выискивая сведения о верованиях своих предков. Как ни старались абеллурги предать забвению валлонские легенды о богах, кое-что всё-таки осталось в памяти людей. А кое-что даже просачивалось в литературу. Особенно в последнее время. Говорили, что в Среднем городе возникло объединение молодых сочинителей под названием «Эхо», поставившее цель вернуть валлонов к истокам…
«О великая богиня, — мысленно взмолилась Амнита. — Ты знаешь, как я почитаю тебя. Позволь мне воспользоваться хотя бы частицей твоего могущества. Помоги мне, ведь для владычицы трёх миров нет ничего невозможного!»
Амните показалось, что в груди у неё как будто разгорается холодное пламя. По спине пробежал озноб, в пальцах рук она ощущала приятное лёгкое покалывание. Страх исчез без следа.
— Ты считашь, что я, женщина, должна знать своё место, Канамбер? И чтобы доказать мне это, взял кестор? Ну, что поделаешь, если нет другого способа продемонстрировать своё мужество… А ты уверен, что меня можно убить? А если я и правда богиня? Странно, что некоторые валлоны до сих пор не поняли, как опасно оскорблять богов. Канамбер, вспомни о своём троюродном брате. Когда Керт понял, кто я такая, было уже поздно.
— Что ты несёшь, маленькая зазнайка? — крикнул Канамбер.
Он стоял, по-прежнему держа Амниту под прицелом, и изо всех сил старался выглядеть хозяином положения, но голос его звучал неуверенно.
— Может, ты хочешь увидеть своего брата? — спросила Амнита. — Я позову его.
— Керт, явись! Приди в Средний мир, усопший! Вернись ненадолго в тот мир, который ты покинул! О владычица трёх миров, позволь ему предстать перед нами!
Это заклинание Амнита нашла в одной из старинных книг, что хранились в потайном шкафу семейной библиотеки. Кто-то из предков отца захватил их с собой, когда валлоны бежали из своей гибнущей страны…
Она сама испугалась того, что увидела. Она поняла: могущество Арны поистине велико, и человеку надо быть осторожней с той частицей силы, которой она его наделила. Гнев Арны страшен, её месть валлонам была ужасна… И даже в её покровительстве есть что-то зловещее.
Образ Керта потом долго преследовал Амниту. Она несколько раз видела его во сне и целый тигм после этой истории ходила такая подавленная и рассеянная, что отец начал тревожиться за её здоровье.
Керт возник в полутёмном подвальном коридоре бледной, слабо светящейся фигурой. Одет он 6ыл как тогда, в парке. Амнита едва не закричала, увидев его застывшее, искажённое ужасом лицо и чёрную, зияющую рану на горле. Когда призрак исчез, она долго стояла, оцепенело глядя на лежащего без сознания Канамбера. Потом подняла оброненный им кестор и сунула в карман своей куртки.
«Лучше бы он ничего не помнил, — подумала Амнитa. — Если бы я умела внушать… А вдруг я умею! Ведь я уже тогда, в девять лет, могла вызывать призраки, только не знала об этом».
Она понятия не имела, что надо делать, поэтому просто принялась водить рукой над головой Канамбера, приговаривая:
— Это был сон, страшный сон. Ты проснёшься и всё забудешь. Ничего не было… Ты ничего не помнишь…
Канамбер забыл многое, но не всё. Очнувшись, он долго бормотал что-то бессвязное, то и дело повторяя:
— Керт… Керт…
— Тебе приснился Керт? — спросила Амнита.
— Нет, он был здесь, с нами… Это ведь ты его позвала?
— По-моему, ты сегодня перебрал, — попробовала пошутить Амнита. — Если кто-нибудь из старших узнает, что ученики здесь пьют, а потом валяются на складе, где хранится ценное оборудование…
— Я не пил… Ничего не понимаю… Что ты со мной сделала? У Керта была рана на шее… Он был мёртв. Значит, правда, что ты его убила?
Канамбер сидел на полу, раскинув ноги, смотрел на Амниту безумно вытаращенными глазами и силился что-то вспомнить.
— Знаешь, мне некогда слушать весь этот бред, — сказала Амнита. — Я и так задержалась, а мне ещё надо кое-что отнести в лабораторию. Ты мне не поможешь?
— Вот ещё, — злобно процедил Канамбер. — Тебе рановато обзаводиться помощниками, блистательная Амнита. Пока ты ещё сама в помощниках…
Он встал, огляделся, как будто что-то ища глазами, и, пошатываясь, побрёл прочь.
С тех пор он боялся её. Она так и не заставила его забыть всё, случившееся на складе. Что-то осталось в его памяти. И это что-то не давало ему покоя. Амнита то и дело ловила на себе его внимательный, настороженный взгляд, но выяснять с ней отношения Канамбер не решался. Видимо, смутные воспоминания о том вечере и, прежде всего, образ мёртвого брата, настойчиво подсказывали ему, что с Амнитой лучше соблюдать дистанцию.
Через два года Канамбер попытался уничтожить её чужими руками. Точнее, руками Олора. Родной братец Керта ещё в школе пообещал Амните, что сведёт с ней счёты. Теперь он командовал деватаной в гвардии, охранявшей Эриндорн, — единственное, на что у него хватило способностей. И почему Данальбу так не повезло с сыновьями…
Канамбер всегда презирал Олора, поэтому Амнита очень удивилась, увидев их дружески беседующими недалеко от школы. Она сразу почуяла неладное. А ночью богиня послала ей вещий сон.
Амните приснилось, что она, как обычно, идёт домой через парк. Вот она вышла из рощи акав и ступила на узкий деревянный мостик через речку Вильву, которая как бы отделяла Научный центр со всеми его постройками и парком от жилых кварталов Эриндорна. Высоко в кронах лундов пели птицы, тонкие илги шумели на ветру, окуная ветви в пронизанную солнцем воду. Перегнувшись через перила, Амнита видела на дне чистый белый песок и гладко обкатанные розоватые камни… А это что? Какие-то странные светло-серые водоросли роскошным веером колыхались у самой поверхности… Здесь сроду не было таких водорослей! Прямо как волосы. Потом среди них возникло лицо — узкое, бледное, с застывшими широко открытыми глазами. Мёртвое лицо, хорошо знакомое Амните… Да это же она сама! Амнита увидела расплывающееся в воде красноватое пятно, вскрикнула и проснулась.
Отец ей уже не paз говорил: «Перестань ходить всякими звериными тропами. Ты слишком уверена в себе».
«Да, пожалуй, — подумала Амнита. — По этому мосту почти никто не ходит. Идеальное место для убийства. Спрятался в кустах и выстрелил. Тело — в воду. Дальше по течению столько воронок и деревья поваленные… Затянет под коряги — сроду не найдут».
Она заметила, что по вечерам после занятий Канамбер внимательно за ней наблюдает, и специально, чтобы он видел, отправлялась дамой якобы через парк. Дойдя до кустов тиги, она сворачивала и шла не к мосту, а какой-нибудь другой дорогой, причем каждый день меняла направление. На всякий случай Амнита брала с собой кестор и короткий кинжал, которым владела не хуже любого воина.
Через несколько дней кто-то принёс в школу известие, что абеллург Данальб потерял своего второго сына. Олора случайно убили в пьяной драке, которую он сам же и затеял. Говорили, что в последнее время он был не в себе — много пил и вообще вёл себя, как безумец. И постоянно твердил, что его замучили призраки, которые являются к нему и днём, и ночью.
Амнита видела, как побледнел Канамбер, услышав эту историю. Больше он не пытался строить против неё козни и всячески избегал её общества. Впрочем, она его общества тоже не искала.
После школы Канамбер начал работать в одной из секретных лабораторий главного абеллурга. Попал он туда не без помощи дяди. Лишившись обоих сыновей, Данальб ещё охотнее заботился о своём способном, честолюбивом племяннике.
Теперь у Канамбера своя лаборатория. Он абеллург и чуть ли не правая рука Айнагура. Правда, в последнее время ходят слухи, что Айнагур чересчур благоволит к своему молодому помощнику Килду и Канамбера это очень раздражает. Амнита для него уже не соперник. Во всяком случае, он так считает. В конце концов, он настоящий учёный с целым штатом ассистентов и помощников, а она всего лишь учительница юного бога. Вот теперь она на своём месте. Заниматься воспитанием ребёнка — это для женщины.
«Если бы он знал, что из себя представляет этот ребёнок и чем он может стать благодаря мне, ты бы не был так самоуверен», — думала иногда Амнита.
Канамбер держался с ней любезно и немного снисходительно, но она прекрасно видела, что за этой вежливостью и наигранным высокомерием затаился страх. Тот, что преследует Канамбера уже пятнадцать лет. И ещё она видела, что он по-прежнему её хочет. Но это её уже не беспокоило. Ведь она владела не только высоким, но и высшим анхакаром. Пообщавшись с юной сантарийкой, Амнита выяснила, что это такое. Оказывается, высший анхакар доступен лишь единицам, а Амнита овладела им сама, без помощи наставников-нумадов. Именно его она, сама того не зная, использовала, заставив Канамбера забыть о том, как она колдовала, вызывая Арну. Высший анхакар — умение внушать, не глядя в глаза. Причём, внушать тому, кто спит или находится в полубессознательном состоянии, труднее, чем тому, кто бодрствует. А она сумела.