Легкий шепот, и старейшины согласились с мнением Поющего. Действительно, группа следопытов Айрах-сэрой прекрасно подготовлена и способна проследить за незнакомцами или подстрелить их в случае опасности. Есть смысл подождать, пока ситуация не прояснится.
– Значит, мы ждем, что нам сообщат наши стражи границы. Предлагаю перейти ко второму вопросу.
Тома-лоэрой поставил отметку у первой строки в длинном списке и зачитал следующую проблему.
Глэд с трудом стоял на гудящих ногах рядом с грудой костей и сваленных в кучу мешков. Безумное путешествие по бескрайней степи закончилось. В полусотне метров южнее сплошной стеной высились шумящие на ветру деревья. Рядом с ним застыла Энна-эной, с покрытым пылью лицом и лихорадочно блестящими глазами. Похоже, что эльфийка только сейчас осознала, что изматывающий поход закончился и они добрались до желанной границы Леса у Пределов.
Глэд еще раз взглянул на то, что осталось от их неутомимых скакунов, и протянул руку к напарнице:
– Давай закончим наш путь. Можешь снять амулет.
Получив иссохшую деревянную фигурку, он присоединил к ней свою и сжал ладонь. На кости лошадей посыпалась труха. Нарвав несколько охапок сухой травы, Безглазый запалил костер, жадно набросившийся на обильное угощение. Поправив пояс с ножнами, Глэд развернулся и пошел в сторону Леса, не обращая больше внимания на уходящую на север тропу из мертвой сухой травы. Энна-эной проводила глазами тонкую полоску огня, потянувшуюся от костра дальше в степь, и тронулась за мужчиной следом, навстречу родному дому:
– Наверно, мы попадем под дождь, смотри, какие тучи тянет от южных гор.
– Хорошо бы, а то мы без воды и продуктов.
– Я не желаю тащить эту мерзость домой, Глэд. Ты у меня в гостях и верь, что голодным не останешься. Чистой родниковой воды и свежих фруктов мы найдем вдоволь еще к вечеру. А очищающий дождь смоет с нас пыль дорог.
– Хорошо бы, а то у меня в горле дерет с самого утра. Как бы там ни было, я сдержал обещание, и мы добрались. Ты поверила мне, и мы у порога твоего дома. Веди меня, дочь лесного народа, пора знакомиться с твоими родственниками.
Энна-эной весело рассмеялась, тряхнула вольно распущенной копной волос, отодвинула ветку кустарника и смело шагнула в образовавшийся проем. Путешественники вступили под прохладные своды Леса.
Шагая через поляну, эльфийка с наслаждением вдыхала лесные ароматы, трогала руками яркие цветы и вертела головой, подмечая малейшую деталь:
– Смотри, Глэд, птицы! За эти две недели я безумно соскучилась по их голосам! А вон череповец с уже почти созревшими ягодами! Их соком можно останавливать кровь… А вон боярка, еще вся в цветах. И оттуда торчит хвост белки! Вот проказница, услышала нас и решила спрятаться, а про хвост забыла! – И Энна-эной радостно засмеялась, спугнув осторожного зверька, серой молнией мелькнувшего по широкому сосновому стволу.
Глэд шел следом, с интересом оглядываясь вокруг и радуясь обилию красок. Путь через степные просторы слился у него перед глазами в серую пелену изматывающих дней, наполненных хрустом сухой травы и еле слышным шепотом ветра. Сейчас он отдыхал, ощущая каждой клеткой бурлящую в Лесу жизнь, буйство запахов и красок.
Окинув мимолетным внутренним взором буйную поросль кустарника на краю поляны, мужчина нагнал напарницу и тихо спросил:
– Светлых эльфов здесь не может быть?
Энна-эной тут же насторожилась и быстро обежала глазами заросли вокруг:
– Нет, это наши земли. А что?
– Нас встречают.
– Я никого не вижу.
– Но это так. Надеюсь, это наши друзья. – Глэд сделал шаг вперед и медленно развел руки в стороны, разворачивая их ладонями вперед.
Кусты бесшумно шевельнулись, и из Леса на поляну вышли семеро стрелков, держа под прицелом гостей из степи. В центре цепочки воинов стоял командир, выделяющийся среди остальных высоким ростом и хвостом седых волос. Энна-эной всмотрелась в его изрезанное шрамами лицо и улыбнулась:
– Айрах-сэрой! Вот это удача! Хотя кого еще пошлют встречать незваных гостей из степи, как не его!.. Жди здесь, Глэд, я сейчас.
Следопыт спокойно смотрел, как легко шагает ему навстречу гибкая фигурка в пропыленном дорожном костюме. Потом тихо отдал приказ, и стрелки медленно опустили луки, не убирая пока стрелы обратно в колчаны. Обняв подошедшую девушку, старший следопыт перебросился с ней парой слов и пошел к застывшему посреди поляны человеку.
– Я приветствую гостя старейшин и рад, что ваше путешествие закончилось успешно! – чуть склонил белоснежную голову эльф.
– Спасибо, – сдержанно ответил Безглазый, отвесив такой же вежливый поклон.
– Прошу прощения, но без согласия совета я не могу позволить вам носить оружие на наших землях. Прошу не держать на нас зла и не подозревать в недобрых намерениях, но оружие надо сдать.
– С удовольствием, нет сил таскать это железо, – улыбнулся Глэд и стал расстегивать пряжку ремня. Сложив меч в ножнах и ножи в поданный мешок, мужчина посмотрел на сияющую от радости попутчицу и слабо улыбнулся в ответ.
Айрах-сэрой завязал мешок и передал его подошедшему следопыту. После чего сделал приглашающий жест и промолвил:
– Прошу гостя пройти с нами. В получасе ходьбы наша стоянка. Там вы сможете помыться и пообедать.
Глэд пристроился следом за весело щебечущей эльфийкой, и отряд, вытянувшийся подвижной ниткой, скрылся в зарослях, покинув залитую солнцем поляну.
Имперские дороги начали строить еще тысячу лет тому назад. Последняя полномасштабная война с кочевым халифатом шестьсот сорок лет тому назад дала дополнительный толчок в этом направлении. И сегодня империусы принимали как должное широкие мощеные дороги, протянувшиеся от западного к восточному побережью. Тысячи и тысячи колесниц и телег катились по ним непрерывающимся ни на минуту потоком. Бравые легионы скорым маршем покрывали за день расстояние, для которого в степи пришлось бы пылить три или четыре дня. Потраченные в давние времена деньги и беспощадный надзор имперской власти над строительством позволил построить становой хребет государства, связывающий провинции в одно целое.
Широкая легкая повозка с расписным тентом катила вслед за уходящим на покой солнцем. Старика, дремлющего в повозке, сопровождала полусотня легионеров, рысящих на конях спереди и сзади. Командир третьего легиона с верными товарищами сопровождал господина Тортуса в столицу, для личного доклада императору. И хотя старик не промолвил ни слова о будущем мятежных легионеров, но на их лицах не было и следа сомнений или неуверенности. Закаленные солдаты уверенно сидели в седлах, равнодушно взирая на бесконечную ленту дороги и медленно проплывающие мимо деревни, городки и одиноко расположившиеся виллы, утопающие в садах.
Как только отряд выехал из Аллора, новый тысячник Алаэн подъехал к сумрачному командиру легиона и тихо прошептал:
– Ночью меня вызвал наместник провинции.
– Все так плохо?
– Наоборот. Император решил посмотреть на нас лично, и Вильрайд отправляет со стариком письмо, где рекомендует нас как преданных солдат империи.
– Ему какой резон? Наместники редко живут в мире с мятежниками.
– А парень спит и видит, как он перебирается с восточных болот поближе к золотым куполам столицы.
Легорос третьего легиона замолчал, просчитывая варианты, потом чуть подобревшим голосом ответил:
– Наш наместник далеко пойдет. Если он действительно написал такое хорошее рекомендательное письмо, то наши головы останутся на месте. И через три-четыре года мы переберемся поближе к цивилизации.
– После чего у одного молодого человека из аристократов появятся надежные люди в легионах.
– Почему бы нет? Я всегда готов выслушать богатого и знатного человека, который не собирается свергать императора. Пусть поможет своими связями и деньгами бедному легионеру, а я постараюсь отплатить при случае.
Тысячник лишь пожал плечами:
– Возможно. Я пока так далеко не заглядываю. Уцелеем после встречи с императором, и то хорошо.
– Уцелеем, – засмеялся легорос, – я постарше тебя и до разжалования успел насмотреться на игры аристократов рядом с троном. Жаль, мой старый городской глава тогда проиграл. Теперь он гниет где-то на каторге, а я топчу болота на востоке. Но ничего, помолимся за нашего тайного друга. Надеюсь, его удача нам поможет. Я даже за его богов-хранителей свечу в храме поставлю при первой возможности…
И теперь вечерами повеселевший командир легиона усаживался рядом с чиновником, с удовольствием поднимал чашу с вином за императора и его верных легионеров. Алаэн с легким беспокойством замечал, как веселится его начальник, играя в недомолвки со старым Тортусом. Но разжалованный когда-то легорос с легкостью воспринял манящую улыбку удачи на свой счет и теперь шел напролом к своей мечте: вырваться из опостылевших восточных провинций и вернуться на службу поближе ко двору.
Старый чиновник рискнул пару раз развязать язык словоохотливому солдату, щедро оплачивая вино. Но командир легиона поглощал вино в огромных количествах, при этом заплетающийся язык твердил одно и то же: о великом императоре, о проклятых вонючих кочевниках и доблестных верных слугах империи, стоящих грудью на пути вражеских стрел. Промучившись пару дней похмельем, Тортус перестал зря тратить деньги и теперь по вечерам ограничивался краткими беседами с сопровождающим его эскортом. Похоже, старый комбинатор понял, что никто из легионеров не сболтнет лишнего, и предпочел не рисковать здоровьем на обильных трапезах.
Ранним утром перед спешащей кавалькадой показались стены Велирата, одной из двух столиц центральной провинции. Здесь имперский чиновник собирался сделать остановку для краткого отдыха. Затем по широким дорогам в Арнт, мимо Трех застав, и вот она, столица империи. Город, битком набитый небожителями, способными одним движением испачканного чернилами пальца решить судьбу целых городов и провинций. Город, в котором император желает лично увидеть верных легионеров, мечом и огнем пресекших опасный мятеж в восточных провинциях. Город, где солдат ждут награды и почести или острый меч и грязный мешок. Как распорядится судьба и как себя будет чувствовать при смене погоды владыка Южной империи. Через неделю пути новый командир легиона и его друзья узнают, какие кости выбросила судьба в вечной игре со смертью.
Степное путешествие настолько измотало путников, что следопытам пришлось резко снизить скорость передвижения по родному Лесу. Отряд вставал поздно утром, медленно шел тенистыми тропами до обеда, потом так же медленно двигался до первых сумерек и располагался на отдых еще засветло. Свежая вода и обильная еда быстро восстанавливали силы, но о скором марше на встречу с советом эльфов не было и речи.
Посовещавшись с Энна-эной, командир следопытов предложил компромиссный вариант: добраться до заброшенной деревни, мимо которой текла река, взять там лодки и большую часть дороги проделать по воде. Оставшиеся пару переходов отдохнувшие путники смогут двигаться достаточно быстро. Глэд с радостью согласился. Неприятно было ощущать себя старой развалиной, неспособной быстро передвигать ногами. Да и молчаливая насмешка в глазах молодых охотников осязаемо давила на психику, хотя гостеприимные хозяева не проронили ни слова неодобрения вслух. Безглазый надеялся, что путешествие по реке позволит ему как можно быстрее прийти в себя.
Вечером отряд устроился на большой поляне, сплошь заросшей светло-голубыми цветами.
– Малый бражник. Раньше из него варили хмельной напиток. Но потом отказались: слишком горчит, и от привкуса так и не удалось избавиться, – пояснила Энна-эной, сидящая рядом с Глэдом на мягкой подстилке из трав.
Вернувшись домой, эльфийка оттаяла душой, и к ней вновь вернулось отличное настроение. Она с удовольствием рассказывала попутчику о растениях, необычных деревьях и животных, попадавшихся навстречу.
Вволю накупавшись в тихой заводи, девушка отмыла от пыли и пепла свои волосы, и теперь они водопадом струились по спине, отливая черной синевой. Глэд с удивлением смотрел, как его спутница спокойно разгуливала голышом после купания, не обращая внимания на смешки следопытов. В глубинах памяти ворочались древние воспоминания о клановой организации жизни эльфов, о невероятно долгой жизни длиной в тысячелетия. Но одно дело хранить полустертые образы чужой жизни, и совсем другое – видеть их вживую, на расстоянии протянутой руки. Вечером у небольшого костра Глэд решился осторожно спросить:
– А правда, что вы не организуете семьи?
– Семьи? Что ты имеешь в виду? – не поняла его сразу собеседница.
– Ну когда муж и жена, когда совместные дети.
– А, вот ты о чем. Да, у нас редко пара живет долго вместе. Это так скучно. Мы воспитываем детей совместно, всем кланом. А эльфы разного пола могут встречаться, когда им захочется и с тем, кто им интересен. Наши женщины способны беременеть только тогда, когда действительно этого хотят, когда ребенок для них желанный. Поэтому мы никогда не уделяем столько внимания вашим церемониям ухаживания, праву первой ночи и прочим человеческим странностям.
Глэд помрачнел. Энна-эной глянула на него и расхохоталась:
– Вот ты о чем! Пойми, никто не в силах заставить эльфийку разделить ложе с врагом или тем, кто ей противен. Я говорю даже не о законах, я говорю о личных отношениях. Но именно эта свобода позволяет мне самой решать, с кем я проведу ближайшие годы, а кого отвергну. И никто не может заставить меня жить рядом с наскучившим мне партнером.
– Тогда что же вас удерживает друг с другом?
– Самосовершенствование. Если моя вторая половинка интересна для меня, не теряет привлекательности – ни физической, ни моральной – я останусь рядом с ним. Возможно, я потрачу часть времени на новые приключения, найду развлечения на день или два. Но вернусь к тому, кто готов ради меня изменяться, познавать мир и совершенствоваться вместе с ним.
Глэд помолчал, потом вздохнул:
– Увы, я как-то не готов воспринять сердцем сказанное тобой. Похоже, люди излишне однолюбы, и такая свобода пугает, а не влечет.
– Не знаю, тебе видней. Если ты останешься у нас погостить подольше, сможешь поближе узнать и меня, и мой клан. Может быть, со временем ты привыкнешь к нашему образу жизни. Но все равно я не жалею о проведенных вместе днях. Ты каждый новый день открывался с необычной стороны, это было очень волнующе, человек-воин.
Поцеловав его в щеку, Энна-эной встала и пошла к другому костру, где устроился командир отряда. Вечера эльфийка проводила с ним за беседами, обсуждая какие-то интересующие ее вопросы. Глэд расстелил теплое одеяло из шерсти неизвестного ему животного и устроился на ночлег. Хотелось хорошенько выспаться перед завтрашней дорогой.
Безглазый проснулся оттого, что кто-то чувствительно кусал его за ухо. Зверек почувствовал, что человек проснулся, и тут же отпустил многострадальную мочку, спрыгнув с плеча на землю. Глэд различил в зеленом мареве ночи ярко-красный контур: существо, больше похожее на хомяка, невообразимо заросшего шерстью, с парой широких ушей и маленьким ртом, полным острых игл-зубов. Мужчина напряг было руку, чтобы схватить зверушку, но тот засвистел на грани слышимости, зло буравя человека бусинками глаз:
– Лежи тихо, человек ночи! Никто не должен знать о нашей встрече!
Глэд выгнул удивленно бровь, на что мохнатый гость так же тихо прошипел:
– Я слышал, вы идете в Вексдокс, что на холодных ключах. Попроси, чтобы тебе показали любой старый дом. Устрой так, чтобы остаться одному. И там мы поговорим. Проклятые эльфы везде обзавелись ушами, а ради твоей жизни нам надо поговорить наедине. Запомни, это жизненно важно для нас обоих.
Мотнув спутанными космами, неизвестный зверь скрылся в траве, оставив после себя тонкий запах мокрой шерсти. Глэд осторожно осмотрелся вокруг, но, кроме привычных силуэтов следопытов и спутницы, никого больше не заметил ни в траве, ни за кустами, ни на деревьях. Гость исчез так же незаметно, как и появился. Хмыкнув про себя, мужчина почесал ухо и решил не ломать голову над странным визитом. Доберутся до старой деревни, там и определится, что делать.