– Коварный… Ты раньше не замечала за собой такого? – вернулась она к разговору.
– Нет. В мире анимашей я старалась не пользоваться магией без особой нужды.
– Что ж, не смею тебя больше задерживать.
Я сломя голову полетела на урок кулинарии. Есть заповедь у повара Афиногена: последний студент готовит кушанье для Чуни. Подходя ближе к аудитории, я поняла, что мне так и так придётся готовить ему кушанья.
Чуни хороший пёсик, но сил не хватит, чтобы удовлетворить его голод. Я постучалась.
– Можно войти?
– Конечно Лия! Я приготовил всё, что нужно! – улыбнулся Афиноген.
Половина класса засмеялась. Я подошла к столу. Рецепт сложный…
– А что расшумелись? А ну быстро занялись своими делами, пока я каждому ложкой полбу не дал! – успокоил класс Афиноген.
В классе стало намного тише. Мне не раз приходилось готовить Чуни. Обычно я опаздываю на занятия. Зато сейчас я без особого труда приготовлю чушку под мятным соусом. Пришлось изрядно потрудиться над начинкой.
Антон Алартин привлёк внимание Чуни возгласом: «Вот оно!» Пёсик понятное дело не смог удержаться от такого соблазна, и высунув раздвоенный язык, подошёл к Антону. Красавчик Антон, было, начал отгонять Чуни, а когда понял, что это неблагодарное дело – отступил.
Пёсик дотянулся своим языком до Антона, и вместе со столом проглотил блюдо. Алартин громко сглотнул, и отошёл ещё на два шага назад. А ведь на этом месте стоял он!
– Прожорливая псина! – выпалил Антон. – Вечно ты что-нибудь пытаешься сожрать!
– Ну-ну, Антон. Чуни голодный, и ему очень нравится, как ты готовишь, – похлопал его по плечу Афиноген.
Я хмыкнула. Не каждый день увидишь испуганного Антошу. За это, я Чуни ещё и верблюда приготовлю! Представим тушку верблюда, и вуаля! – на столе верблюд! Зелёное облако развеялось. Тушка была готова к эксперименту. Я приготовила рыбную начинку. Недавно выяснила у Афиногена, что Чуни очень любит рыбу. Для меня это было открытием. В тушку верблюда отправился косяк рыбы. Ещё немного и треснет!
– Да этот обжора уже пятый стол с моим блюдом сожрал! В прошлом году чуть меня не проглотил!
– Вот умора-то была! – расхохоталась Мира.
– Самохина! Оставь Вову в покое! – сделал Свете замечание повар.
Света Самохина у нас дама не предсказуемая. Её очень трудно убедить, чтобы она не трогала народ. После того, как она кого-нибудь обнимет, или что-нибудь расскажет, «жертва» отправляется в медпункт. Только Дарина радуется прибытию пациентов.
– Нафиг он мне нужен?
– Угу, вижу! Вову аж колотит, как ты ему что-нибудь пытаешься нашептать! – возразил Афиноген. – Сейчас как достану свою большую ложку, как дам по рукам!
Света тут же спрятала руки за спину. Встреча с ложкой повара Афиногена её не вдохновляла. На автомате и я спрятала свои руки. У многих из нас выработался рефлекс: как только кто-нибудь что-нибудь натворит, первым делом прячет руки за спину или в карманы.
Преподаватели не сразу заметили такие перемены в нас. Получить такой ложкой по рукам… Возможно, только мне казалось, что ложка есть не только у Афиногена… а может, и нет…
– Чуни, пёсик! Ко мне! – позвала я его.
Пёсик сорвался с места и бросился на меня.
– А-а-а! Спасите! – заголосила я, шмыгнув под стол, затем и к остальным ученикам. Моим укрытием стали Святослав и Милан.
– Кирсанова! Ты боишься Чуни? – язвительно поинтересовался Алартин.
– Знаешь, когда на тебя летит голодный демон, ты тоже такого драпу дашь! – огрызнулась я из-за спин друзей.
– М-да, от стола ничего не осталось, – сделал вывод повар. – Аксен меня когда-нибудь пристрелит вместе с этим прожорливым пёсиком.
Довольный Чуни отправился спать.
– Ну? Кто поможет мне убраться…
Афиноген не успел договорить, как класс моментально опустел… ну, не совсем. Нас было трое: я, Свят и Милан.
– М-да, добровольцы одни и те же, – вздохнул Афиноген. – Надо что-то с этим делать. Завтра у вас кулинария есть?
– Угу, – кивнула я.
– Вот и хорошо!
Глава 4. Начертание
День начался с приятного. Никто не будил, не тревожил. Я развалилась на койке и искала в книге огнецвет. Картинки в книге были живые, и можно было потрогать цветок. Огнецвет мне нужен для урока по зельям. Профессор Долиани взъелся на меня и теперь заставляет выполнять дополнительные задания.
Если честно, я не против. Евгения Андреевна занимается со мной травничеством. Она говорит, что, если я вдруг попаду в незнакомый лес, то всегда смогу найти те травы и растения, которые помогут мне выжить. В лесах растут фрукты, ягоды. Да, они отличаются от тех, что растут в лесах России, но всё же…
Не всегда с помощью магии можно исцелить раны и Дарина не всегда будет рядом. Многие раны – прежде чем исцелять заклинанием – необходимо обработать их, и наложить повязку. В таком случае будет полный эффект от заклинания.
Огнецвет растёт в Келесельском лесу – самом опасном лесу! И растёт он в колючих кустах. Вооружусь секатором и серпом, и погнали! Идти нужно ночью, так вероятнее всего обнаружить огнецвет.
– Слушай детка, ты, что там читаешь? – спросил Аристарзис.
– Книжку.
– Опять по травам? – сафирит стал красным.
– Не опять, а снова! Профессор Долиани очень любит мне в конце урока давать заданий пять. Я эти склянки, котлы и прочую радость во сне вижу! Сегодня нужно ещё за огнецветом сходить.
Сафирит сменил с красного цвета на голубой цвет.
– Ты сегодня в Келесельский лес пойдёшь? – жадно переспросил он.
– Угу. Эй, ты, что так обрадовался?! – спохватилась я.
– Как же! Ночь. Луна. Страх! Не, всё-таки я рад, что тебя отдали мне, – гордо сказал он.
– Чего?! – поперхнулась я. – Это ещё кому кого отдали!
– Конечно, тебя мне! А как иначе? Вот ты сама подумай!
– Не умею.
– Чего? Думать? Ахаха! Я оценил твою шутку. До вечера светленькая!
Что-то мне не понравился его счастливый голос. Чувствую, ночь будет насыщенной…
В коридоре я столкнулась с Миланом… точнее он на меня навалился.
– Ты чего? – спросила я, вставая с пола.
Играющий комментатор спрятался за моей спиной. Он тяжело дышал и толком ничего не мог объяснить. Милан крепко обхватил мою талию.
– Ух! Молясь, отдышался! ЛИЛЬ СПАСИ МЕНЯ!
– Милан, если ты не ослабишь свою хватку, спасать тебя будет не кому! – еле выговорила я.
Милан ослабил хватку, положив свои руки мне на плечи.
– И от кого прячешься?
– От Свята!
– Он вроде парень тихий. Чем ты его рассердил? – нахмурившись, спросила я.
– Понимаешь, мне понравился ковёр в его комнате. Я решил сделать этот ковёр своим транспортным средством. Ковёр им стал, даже улетать от меня не стал! Он разгромил всю комнату Свята и спрятался под моей кроватью. Сейчас Святик ищет встречи со мной, – выпалил Милан.
– Он до тебя ещё не добрался?
Мои губы растянулись в улыбке. Я представила, как Святослав будет общаться с Миланом.
– Лиль, не бросай меня!
– МИЛАН!
– Ой, он меня нашёл! – пропищал играющий комментатор.
Свят спускался по лестнице. Злой, как собака.
– Это не я! – замотал головой играющий комментатор. – Ковёр красивый был!
– Был?!
– Он под кроватью! Только не бей меня! А-а-а! Лилька, защити меня.
– Не бить его! Погром устроил в моей комнате, а сам слинял с моим ковром!
Милан поняв, что его быть не будут, выглянул из-за моей спины.
– Расслабься Свят. Милан как-то побывал в моей комнате. Недели две дверь в комнату открывалась, и на себя, и от себя, – попыталась я успокоить Свята.
Тогда Милан мне такой бардак устроил, что я уборку наводила два часа! Помню, Мира обхохатывалась.
Мы отправились на урок начертания. Его ведёт академик Аксен Салганцев. Первая парта была свободна, и мы тут же её заняли. Причём чуть не подрались! В итоге: меня усадили в середину.
– А вылезать я как буду? – осведомилась я.
– Дык, подкоп под партой!
В аудиторию зашёл Аксен. Одет он просто: брюки, рубашка, начищенные до блеска туфли. За спиной развевающийся плащ. Подмышкой академик нёс пергаменты. Ведать нас ждёт что-то грандиозное…
– Добрый день студенты! Я буду вести у вас начертание. Итак, начертание – это способ создания определённых символов с помощью нанесения чернил на пергамент. Чернила изготавливаются из трав. Процесс не сложный, но трудоёмкий. Пергамент вы может брать в той комнате, – Аксен указал на дверь позади себя. – Чернила и пергамент можно купить и в городе.
Итак, на ваших столах есть Красные чернила и пергамент. Теперь берём кисть, и, НЕ ПРЕРЫВАЯ линию, рисуем символ, который я только что нарисовал.
В воздухе висел символ. Макнув кисточку в Красные чернила, я стала рисовать символ. Кривовато получилось. Милану пришлось несколько раз рисовать символ. Играющий комментатор подзабыл, что не нужно отрывать кисть от пергамента. В итоге: Милан испачкался чернилами, но символ нарисовал.
– Я смотрю, все готовы слушать дальше. Перед вами простой символ Подводного дыхания. С его помощью можно дышать час под водой.
– А более одного час? – спросил Варун.
– Более одного часа есть Большой символ Подводного дыхания. Этот символ позволяет находиться под водой шесть часов. Ты что-то ещё хотел спросить Варун?
– Да! Зачем чертить символ на пергаменте, когда можно активировать его сразу? Я так постоянно делаю!
– Элементарно Варун! Запомнить символ – это одно! – а вот отменить действие символа – совсем другое. Что я имею в виду: Чертя символ на пергаменте, вы запоминаете его, чертя в воздухе – активируете его. Перечеркнув символ, вы прекращаете действие его. Символ остаётся на пергаменте, и вы сможете спустя даже много лет! – активировать его. Символ будет помнить вас. Я вижу, что вы ничего не поняли. Ничего, со временем всё поймёте.
Варун вышел из аудитории с кучей символов. Казалось, если подуть на него, то он их уронит. Честно говоря, было желание воплотить сию мысль, но воздержалась. Аксен попросил меня остаться.
– Лиль, у меня к тебе просьба. Я знаю, что ты занимаешься дополнительно у Евгении Андреевны травничеством, и профессор Долиани тебе задаёт дополнительные задания. Мне нужно, чтобы ты начертила вот этот символ.
На картинке символ, которую академик выудил из ящика стола, пылал огнём. От него исходил жар. Я вытерла рукой пот со лба.
– Что это за символ? Почему я, а не Варун? У него получается лучше, – спросила я.
– Это символ Поиска предмета. И ты с этим справишься лучше, – заверил академик.
Я не стала спорить. Друзья ждали меня за дверью. Мы отправились к повару Афиногену. Занятий сегодня не было, но мы всё же решили заглянуть. Для Чуни пришлось приготовить тройной подарок.
Не успели мы войти, как Чуни бросился к нам. Афиноген тут же ласточкой нырнул под стол, дабы (как он выразился «чудовище!») его не достало.
– А что случилось? – спросил Свят, осматривая аудиторию.
Вышеупомянутое помещение превратилось в свалку. Сам Афиноген не спешил покидать убежище. Пёсик спокойно дожёвывал свой ужин. Чуни пододвинул лапой берцовую кость к себе, и моментально перекусил пополам.
– Пришли первокурсники. Табличку, что весит у входа, я сделал ярче! – чтобы КАЖДЫЙ видел! Нет! Этим троим острых ощущений захотелось! Они вошли, осмотрелись, и стали что-то искать. Чуни тут же их учуял, и кинулся к ним. Те начали голосить, как пятеро потерпевших, и носились по аудитории. Они так и смотались, но Чуни же помнил, что их было трое! Он отыскал меня, и принялся крушить всё вокруг. Увидав этот бардак, я только и успевал прятаться! Предложить чего-нибудь вкусненького я ему не мог! Некогда было!
Чуни улёгся спать. Его огромная туша грузно упала на пол, и весь мусор с обломками подпрыгнул на месте… и мы вместе со всем этим…
– Я рад, что вы ко мне заглянули и спасли меня.
Повар Афиноген кряхтя, вылез из-под стола. Он отряхнулся, и хлопнул в ладоши. Весь мусор, обломки начали склеиваться, вися в воздухе. Афиноген только указывал направление мебели. Ещё немного, и аудитория была чистой, будто здесь ничего и не происходило.
– Афиноген, мы хотели бы кое-что спросить, – замялся вдруг Милан.
– Да Милан? Я тебя слушаю.
Повар пытался что-то вытащить из-под Чуни, но работа оказалась непосильной.
– Тебе что-нибудь известно о диадеме четырёх стихий?
Афиноген что-то выронил. Судя по звуку – блюдце.
– А… э… с какой целью интересуетесь? – заикаясь, поинтересовался он.
– Я слышал, что она пропала из мира анимашей. В чём её ценность?
– Подслушивал разговор преподавателей? – прищурился повар. – Что ж, думаю, вреда не будет. Только обещайте, что не будете искать её!
Переглянувшись друг с другом – мы кивнули. Афиноген заставил нас поклясться вслух.
– Диадема четырёх стихий – один из сильных артефактов. Вам уже приходилось слышать о лесах Потерянного берега? Так вот! Эта диадема из этих лесов! Её название говорит за себя. Чётыре стихии: огонь, земля, воздух и вода. Все они заключены в этой диадеме! – Афиноген вытащил из-под морды Чуни чей-то ботинок. – Диадема обладает чудовищной силой и горе всем, кто встанет у неё на пути!
– Я помню! Не надо повторять Афиноген! – умоляюще попросил Аристарзис.
Я завела руку за спину, дабы тёмный маг успокоился, но он и не думал.
– Хорошо, что напомнил о себе Аристарзис! – повернулся ко мне повар. – И ведь потянуло тебя за Той-которую-страшатся!
– И оставить диадему? Ага, мечтай! Я честно отобрал её у Лауры!
Мебель, стены пошатнулись. Имя тёмной волшебницы старались не произносить вслух.
– Подумаешь, небольшой пожар устроил! А вот, если бы эта диадема так и осталась у Лауры…
– Ладно! Не начинай, я понял! – перебил его повар Афиноген. – Диадему отправили в мир анимашей. Говорят, что в том месте, где сейчас диадема, полно сокровищ. Знаю одно: если диадема действительно пропала…
Афиноген не закончил свою мысль. Итак было понятно, что будет.
– Она пропала из мира анимашей, – отозвался Милан. – Более скажу: колодец засыпали, будто взрыв был. Да-да! Я подслушивал, и чуть было не поплатился за это!
Милан сознался, что подслушивал. Три пары глаз удивлённо смотрели на него. Не, я, конечно, видела тот заваленный колодец, но сама я не уверена…
– Но ведь диадему не нашли, не так ли? – спросил Свят.
– Нет. Если бы нашли… было бы грустно. Я предполагаю, что кто-то спустился туда раньше и забрал диадему, но кто он? Единственное, что радует – так это то, что ею не воспользовались! Я думаю, нашедший даже не предполагает, что ему досталось!
Я задумалась. Когда я взяла диадему, она сияла всеми цветами радуги. Особенно выделялись: синий, жёлтый, красный и зелёный. Диадема тут же испарилась…
– … там и остались!
Афиноген вытолкал нас из аудитории, заявив, что у него нет сейчас времени, и вообще! – сейчас третий курс придёт.
– Ух! Если честно, то я думал, что Афиноген ничего не скажет! – выдохнул Милан.
Мы со Святославом переглянулись, улыбнулись друг другу, и, взяв нашего Миланчика под руки – повели под лестницу. Именно там мы любили заседать, дабы никто нас не подслушивал… да и не видел…
– Эй, вы чего? – возмутился играющий комментатор.
– Давай, кались! Он, видите ли, подслушивал везде, где можно! А нам ни слова не говорит! – заявила я.
– Да я и сам ничего толком понять не могу! Вчера Аксен сказал, что диадема в Академии. Говорит, что её не было в Амарансесе, а тут – на тебе! Будто кто-то из учеников привёз.
– Думаю, и мне нужно кое-что вам рассказать… – сказала я.
Я рассказала.
– И давно?
– Месяца полтора назад я туда спускалась. Времени не было сообщить вам. Думаете, я притащила диадему?
– Не исключено, – заверил Свят. – Пронести мимо преподавателей ты не могла. Они бы заметили.
– Она исчезла с моих рук, – пожала я плечами. – И в вещах я её не находила.