Кощей был хорошо знаком с методом, согласно которому искомую вещь надо прятать в месте, где ее будут искать в самую последнюю очередь. Но он пошел еще дальше и решил спрятать ее там, где вообще никто искать не додумается.
Когда в царстве был объявлен тендер на реставрацию княжеского терема. Кощей дал взятку боярину, ведающему распределением работ, и заказ получила фирма, которой Кощей владел через целый ряд подставных лиц.
И когда в тереме шли уже отделочные работы, пятеро верных людей протащили на территорию гроб и спрятали его под княжеским троном.
Естественно, ради сохранения тайны верных людей пришлось убить. Но к смертным Кощей относился легко. С его точки зрения, их дни все равно сочтены, так какая разница, годом раньше это произойдет или годом позже? Конечно, существовала опасность, что его смерть будет обнаружена при следующей реставрации, но Кощей принял меры и на этот счет, и все строительные организации в Триодиннадцатом королевстве теперь принадлежали именно ему. Великая вещь – золото.
– Хотел бы я знать, откуда ты вообще тут взялся, – сказал князь Владимир. – И кто провел тебя во дворец?
– Золото, – ответил Кощей.
– Коррупция – самая большая беда моего царства, – вздохнул князь Владимир. – Так было, так есть, и боюсь, что так и будет. Но это не значит, что мы не будем бороться с коррупцией и коррупционерами.
– Коррупция – это величайшее достижение человечества, – сказал Кощей. – Я, например, даже не знал, что с помощью золота можно добиться большего, чем с помощью оружия. Пока вы, люди, меня не научили.
– Не будем сейчас о политике, – отмахнулся князь. – Кощей, ты уберешься сам, или мне приказать моим людям выгнать тебя пинками? Я бы на твоем месте ушел бы сам и меня не сердил. Потому что в гневе я становлюсь Довольно неприятным, и ты не спрячешься от моих опричников даже в далеком и туманном Лондоне. И вообще, с этой минуты мы будем топить всех коррупционеров в выгребных ямах. Я так решил.
Кощей вытащил свой страшный меч из-под мышки и встал в боевую стойку.
– Я – Дункан Маклауд из клана Маклаудов, – заявил он. – То есть, тьфу ты… Я Кощей Бессмертный из рода Бессмертных. Выходи на нечестный бой, вся рать богатырская!
Дружина князя не двигалась с места.
Тактически ситуация выглядела очень сложной. С одной стороны, надо было валить Кощея, а как это сделать если он Бессмертный, а они не при яйце? Во-вторых оставался непонятным вопрос, на чьей стороне будет драться обвиненный чуть ли не в измене Илья Муромец со своими соратниками. Вряд ли на стороне Кощея, но и очень сомнительно, что даже в такой ситуации он рискнет поддержать князя. Ведь что-то да привело его сегодня ночью в княжеский терем незваным гостем.
С третьей стороны, князьям вроде бы и не место на поле боя, тем более князьям безоружным и одетым только в ночной халат и тапочки на босу ногу.
Единственный, кто позволил себе сделать хоть какое-то движение, это боярин Смердищев, спрятавшийся за хилую спину своего бессмертного покровителя.
– Тупик, – прокомментировал ситуацию князь Владимир, не слишком довольный собой. Похоже, недостаточно он укрепил вертикаль своей княжеской власти, раз в самом его тереме до сих пор возможны такие вот странные ситуации. Надо будет прямо с утра пару указов соответствующих тиснуть.
И тут Илья Муромец чихнул.
Позднее его не раз обвиняли в том, что чихнул он нарочно, для того чтобы спровоцировать присутствующих на необдуманные действия, но автор с высоты своего знания утверждает, что чих сей был совершенно непроизвольным и произошел по независимым от Ильи Муромца причинам.
Может быть, мошка в нос залетела, может, в княжеских палатах было не слишком чисто, а скорее всего, была у Ильи аллергия на всякую нечисть.
Результаты богатырского чиха оказались сногсшибательными в прямом смысле слова. Пятеро дружинников, попавшие под основной удар, повалились на пол, как кегли в кегельбане, а остальные приняли это за начало военных действий и бросились в атаку. Началась всеобщая свалка.
Первым получил свое боярин Смердищев. Когда кто-то из дружинников метнул в Кощея свое копье, а тот увернулся с неожиданной для старого хрыча прытью, боярин, стоявший прямо позади него, замешкался и получил смертельный удар в грудь.
Часть дружинников во главе с Николой осталась охранять князя у трона, остальные поделились на две неравные части. Большая навалилась на Муромца сотоварищи, меньшая – на Кощея, что говорит лишь о том, как крепко уважали в Триодиннадцатом царстве былинного богатыря.
Дружинники размахивали мечами, но даже несмотря на это тройка богатырей не прибегала к использованию смертоносного оружия. Проклиная себя за глупость, Реджи перехватил револьверы за стволы и принялся уродовать их рукояти о медные лбы и чугунные головы дружинников. Подбитые железом ботинки ему тоже пригодились.
Зато Кощей отрывался по полной программе. Самый старый представитель нежити Триодиннадцатого царства рубился отчаянно и весело, как подобает биться настоящему богатырю или, скажем, мушкетеру, а не дряхлому старцу, большую часть времени проводящему в своем хранилище драгоценных металлов. Впрочем, для существа, у которого имелись тысячелетия на овладение холодным оружием, это было вполне нормально.
Кощей отправил на пол уже пятерых дружинников, трое из которых были серьезно ранены. Ответные удары изредка пробивали его защиту, но старикашка регенерировал со скоростью жидкометаллического робота из второй части бессмертной саги о Терминаторе. Раны на его хилом скелете затягивались с такой же скорость с какой и наносились.
Кощей прокладывал себе путь к трону.
Несмотря на героические усилия богатырей, превосходящие числом дружинники теснили их в угол, но богатыри все еще не спешили хвататься за мечи.
А без клинков толку не будет, подумал Реджи. У дружинников явно чугунные головы. Оглушенные кулачными ударами, при виде которых Майк Тайсон от зависти откусил бы свое собственное ухо, они поднимались с пола уже через пару минут.
Это в среднем. Получив удар от Муромца, дружинники вставали минут через пять, и было видно, что они не вполне владеют собственным телом. Кулаки младший богатырей и рукоятки револьверов Реджи оказывали гораздо более скромный эффект.
Кощей Бессмертный был уже на середине зала, крутя «мельницу» своим огромным мечом, а тройка богатырей и стрелок почти уперлись в стену, когда в помещении вдруг грянул гром, полыхнула молния, впрочем не устроив пожара и никому не причинив вреда, и резко запахло озоном.
Иван-мудрец обставил свое появление с помпой и поистине голливудскими спецэффектами. Только так в общей сумятице он мог привлечь внимание к своей персоне и остановить бой.
Даже Кощей отскочил к стене и притих, выставив меч перед собой и не подпуская дружинников близко.
– По какому поводу беспредел? – поинтересовался Иван-мудрец. – Чего вы тут ночью не поделили?
– Да я и сам не до конца понимаю, – признался князь. – Такое впечатление, что это не мои личные палаты, а какой-то проходной двор. Ходят, орут, мечами машут. Теперь вот ты заявился, и тоже, хочу заметить, без приглашения.
– Мне приглашения ни к чему, – отрезал мудрец. – Я сам решаю, куда и когда мне приходить.
– Мне кажется или ты на самом деле грубишь?
– А мне кажется, что здесь слишком много народа, – сказал Иван. – И большая часть этого народа здесь лишняя. Не хочет ли кто-нибудь удалиться добровольно?
На пару мгновений в палатах повисло молчание, но удалиться добровольно никто так и не соизволил.
– Ладно, не хотите по-хорошему, будем действовать по-плохому, – сказал Иван-мудрец. – Судя по тому, что здесь сейчас присутствует тройка богатырей, которых я отправил с весьма конкретным заданием, а также Кощей, который имеет к этому заданию непосредственное отношение, я могу сделать вывод, что искомый предмет находится неподалеку. Это так, Илья?
– Ты умный, – сказал Илья. – Ты и думай.
– Я-то умный, – сказал мудрец. – А вот кто-то из присутствующих – не очень. Кощей, где она? Хитрый ход – спрятать свою смерть в княжеском тереме, но, явившись сюда лично, ты сглупил и выдал себя с головой. Где яйцо, Кощей? Обещаю, что не разобью его, но я должен знать, где оно находится.
– Зачем? – спросил Кощей.
– Есть во Вселенной силы, о которых ты не знаешь.
– Я – ровесник этой Вселенной, – сказал Кощей. – Я был здесь с первого дня творения, и нет во Вселенной того, что не было бы мне известно.
– Тогда тебе следовало бы знать, что яйцо с твоей смертью – нечто большее, чем яйцо с твоей смертью. Это один из могущественных изначальных артефактом и мне даже страшно представить, что будет, если он попадет не в те руки.
– Он всегда был в безопасности в моих руках, – сказал Кощей. – И я не уверен, что твои руки окажутся «теми»!
– Опять болтовня, – заметил князь Владимир. – Переливание из пустого в порожнее. Шума много, информации – ноль. Откуда здесь Кощеева смерть? Что за изначальные артефакты? Чьи руки «те», а чьи нет? Ничего не понимаю.
– А тебе и не надо ничего понимать, – сказал Иван. – Не твоя это работа. Ты – мелкий уездный князек, вот и правь своей маленькой немытой страной, а в разборки больших дяденек не лезь, понял?
– Наши волхвы так не говорят, – заметил Илья Муромец. – Не нравишься ты мне в последнее время Иван. Уж не выбрал ли ты темную сторону силы?
– Не твое дело, костолом! – взвизгнул мудрец. – В последний раз спрашиваю: где яйцо?
Тягостное молчание.
– Все здесь разнесу, а до яйца доберусь, – заявил Иван.
– Сначала тебе придется, пройти мимо меня, – сказал Кощей.
– Отлично. Так я и сделаю.
С ладони мудреца сорвалась шаровая молния и ударила Кощея в грудь. Удар был такой силы, что Кощей вылетел на улицу вместе с частью стены, оставив на уцелевших бревнах четко очерченный силуэт.
– Вот такие методы я одобряю, – кивнул князь, и следующая шаровая молния полетела в него.
Следует отдать должное Николе Кожемяке. Несмотря на разногласия с Муромцем, он был истинным патриотом и закрыл своего князя грудью. А поскольку он не был Кощеем Бессмертным и не обладал стойким иммунитетом к летальным исходам, этот подвиг стал его последним поступком в нынешнем воплощении. В дымящейся одежде, со всклокоченными волосами и перекошенным судорогой лицом Кожемяка упал под ноги князя и больше уже никогда не двигался.
– Наши волхвы так себя и не ведут, – заметил Муромец, и привычная палица легла в его правую руку.
– Замри! – скомандовал мудрец. Богатырь окаменел.
– И вы все тоже замрите, – сказал Иван. Реджи вдруг обнаружил, что никто не может сдвинуться с места. А вот на самого стрелка магия мудреца почему-то не подействовала. Наверное, потому что неместный он, вот и не поддается внушению.
Но на всякий случай Реджи сделал вид, что тоже не может шевельнуться. Только крутанул в правой руке револьвер и схватил его, как и положено, за рукоять, а дуло направил в сторону мудреца.
– Будем логичны, – пробормотал Иван. – Если уж прятать яйцо со смертью здесь, то наверняка в самом труднодоступном месте. А где у нас такое место? Под троном.
Князь Владимир Верный Путь бешено сверкал глазами.
– Отойди, – скомандовал мудрец, и князь сделал четыре шага в сторону, сходя с возвышения.
– Вира, – сказал мудрец, и тяжелое княжеское кресло, в простонародье именуемое троном, взлетело под потолок. – Майна.
Трон обрушился на деревянный помост, проломил в нем дыру и был отметен в сторону движением правой руки мудреца.
Иван сделал пассы руками, и из образовавшейся после падения трона дыры медленно взмыл в воздух опутанный цепями прозрачный гроб.
– Хм, и впрямь хрустальный, – сказал Иван. – Вот значит, почему я не мог его обнаружить. Хрусталь экранирует магические излучения артефакта.
Он щелкнул пальцами, и опутывающие гроб цепи опали, словно перерубленные топором дровосека лианы. Крышка сама по себе отползла в сторону, явив перед мудрецом тяжеленный ларец.
Пошатываясь, в пятнах от травы на одежде, в зал вернулся Кощей Бессмертный. Корона с него слетела, но меч он по-прежнему держал в руке.
– Не тронь, – сказал он. – Хуже будет.
– Отвали, – сказал Иван-мудрец, но от второй шаровой молнии Кощей увернулся.
Шел он медленно, видно было, что каждый новый шаг давался ему с трудом, но Кощей неумолимо приближался к Ивану-мудрецу, и ничего хорошего тот не мог прочитать на лице престарелой нежити.
Иван стукнул пальцем по ларцу. Крышка откинулась, и заяц-русак, тысячелетия проведший в заточении, ринулся на свободу. Мудрец поймал его в полете и, ласково улыбаясь, свернул косому шею. Заяц выпучил глаза в предсмертной гримасе, широко открыл рот, выпуская на волю следующую оболочку Кощеевой смерти, но мудрец был начеку и успел ухватить утку за хвост. Один удар, и несчастная птичка, появившаяся на свет столь противоестественным способом, тоже получила свое. Яйцо выкатываться не торопилось.
Мудрец вздохнул, сунул руку утке в задний проход, с озабоченным видом что-то там нащупал и вытащил наружу яйцо.
– Не подходи, – предупредил он Кощея. – Разобью!
– А вот не разобьешь, – сказал Кощей. – Оно тебе в другом месте нужно.
– Изначальные артефакты нельзя уничтожить окончательно до тех пор, пока они не сослужили свою службу и не исполнили предназначение. В случае преждевременного уничтожения он тут же воплотится в каком-то другом виде, – сказал Иван. – Так что если я его разобью, я потеряю только время. А ты потеряешь все.
– Мне почему-то кажется, что ты не хочешь терять время, – сказал Кощей, не останавливая своего продвижения. От мудреца его отделяло уже только пять жалких метров.
– Не плюй против ветра, Кощей, – сказал Иван. – Равного мне по могуществу нет в Триодиннадцатом царстве. Отступи сейчас, и ты проживешь еще какое-то время.
– Двум смертям не бывать, – заявил старикашка. – А от одной даже я не убегу.
– Ладно, – сказал Иван, пряча яйцо в висевшую на плече холщовую сумку. – Считай, что ты только что плюнул в лицо урагану.
Он скрестил руки, потом сцепил их в замок, и цепь молний ударила в грудь Кощея. Бессмертный упал на пол, подергиваясь в судорогах, по его телу бегали электрические разряды.
– Финита ля комедия[42], – по-иностранному выругался мудрец.
Реджи выстрелил.
Пуля угодила Ивану в плечо и перебила лямку, на которой висела сумка. Мудрец взвыл от боли, зажимая рукой рану. Видимо, это был первый раз, когда в него попали из еще не изобретенного в Триодиннадцатом царстве огнестрельного оружия.
– Я – стрелок, – сообщил Реджи мудрецу. – И следующей пулей я вполне могу попасть тебе в голову.
– Так чего ты ждешь?
– Сними заклятие с остальных.
– Само пройдет, – огрызнулся мудрец. – Еще пару часиков истуканов поизображают – и оживут.
– С этих троих сними его сейчас – Реджи указал на Муромца со товарищи.
Он понимал, что это не совсем разумно и присутствие богатырей помешает ему единолично завладеть яйцом, но ничего не мог с собой поделать. Слишком он при вязался к этим парням за время совместного путешествия.
Морщась от боли, Иван совершил требуемый пасс, и былинные задвигались, разминая затекшие части тел.
– Ты у меня на прицеле, – предупредил Реджи. – И я нажму на курок, прежде чем ты успеешь хотя бы подумать что-нибудь не то. Так что не дергайся.
Мудрец криво ухмыльнулся.
– Я тебе все прощу, Иван, – сказал Муромец, – кроме одного. Как ты посмел руку на князя поднять?
– Не лезь, – сказал Иван. – Тебе своим скудным умишком все равно меня не понять.
– Ну и не надо. Леха, забери у него сумку.
Попович подошел к мудрецу, не слишком вежливо отодвинул его в сторону богатырским плечом, подняв сумку с пола и заглянул внутрь.
– Здесь яйцо, – доложил он.