Они прошествовали мимо, не заметив меня. А я их рассмотрел: мои добрые приятели Васко и Куинн.
Выходит, ребята, это вы захотели учинить мне пакость?
Я не двинулся с места, хоть и хотелось раскроить парочку черепов. Но меня все больше беспокоили лампы в моем доме. Васко и Куинн не пытались вступить в контакт с теми, кто там находился. Быть может, тот, кто укрылся в доме, не из их компании?
Тогда кто это?
Мой друг могильщик вернулся из ночной смены, как всегда, пьяным в стельку. Когда я бывал не в духе, я частенько желал, чтобы он навсегда остался в одной из выкопанных могил.
Сейчас он подгреб к моему окну и заглянул внутрь. То, что он увидел, явно его заинтересовало. Он пялился с минуту. Бросив взгляд по сторонам и никого не заметив (что придало ему храбрости), парень подкатил к моим дверям и толкнул их.
Двери распахнулись.
Барбера выскочил из тьмы, бросился на могильщика и молотил его, пока тот не свалился. Покончив с этим делом, Барбера направился в мою сторону.
Итак, послание предназначалось мне, но почтальон спутал адреса.
Я решил, что оставить его без ответа было бы невежливо.
Я выступил из темноты, когда Барбера поравнялся со мной. Он успел заметить меня боковым зрением.
— Привет, — сказал я.
Его глаза округлились. Он хотел было развернуться, но тут я врезал ему по уху дубинкой.
Ветеран не упал. У него лишь подогнулись колени и помутнели глаза. Я ударил его ногой, нанес крюк левой и обрушил дубинку на лоб.
Он зашатался чуть сильнее.
Этих травокуров не так просто уложить, когда они под кайфом. Пришлось выдать ему по полной норме и немного добавить сверх нее. Когда он уже не понимал, на какой планете находится, я схватил его за задницу, отвел в темный проулок и отвесил еще несколько ударов дубинкой. Затем взял кисет с «травкой» и, отловив пьяную помесь гнома с гоблином, заплатил ему, чтобы тот доставил кисет Васко. И велел передать, что бывший кавалерист зря тратился на охоту за морским пехотинцем.
Покончив со всем этим, я решил заняться типом, который вторгся в мой дом.
Мне не пришлось ничего делать. Когда я дошел до места, откуда была видна дверь, то увидел вступающий в мое жилище взвод Тейтов. Они перешагивали через воющего могильщика словно через кучу конского навоза. Почти сразу же они появились снова, волоча за собой недовольную, упирающуюся Тинни.
Так вот в чем дело. Всегда мне так везет. Скажем, если на конце радуги я вдруг нашел бы горшок с золотом, то по дороге к нему обязательно сломал бы ногу и лежал, со стонами наблюдая за клоуном, сгребающим мое золотишко.
Я подождал, пока улица не очистилась. Затем вошел в дом, запер дверь и устроился с ведром пива. Больше меня никто не беспокоил.
14
Я собирался всех изумить, появившись у Тейтов на рассвете полностью готовым к отъезду. Но ночью мне пригрезился скелет логхира.
Это могло быть следствием выпитого пива. Пиво тоже было зеленого цвета. Но игнорировать такие сны не стоит. Вдруг это зов Покойника.
Самое скверное в утренних прогулках то, что на небе сияет солнце. Его лучи лупят прямо в глаза, и, войдя в дом, вы ни черта не видите.
Так и случилось, когда я вступил в обиталище Покойника. Там было темно, как в склепе.
«Почти вовремя, Гаррет. Ты что, добирался сюда через Хафе?»
— Значит, это был не сон?
«Нет».
— Чего тебе надо?
«Я не смогу издали следить за твоими похождениями. Если ты нуждаешься в моей помощи и советах, тебе придется время от времени меня информировать».
Я подумал, что это очень похоже на признание, что он предо мной в долгу. Если тебе дают, надо хватать.
— Что ты хочешь знать?
«Все, что ты услышал или узнал со времени нашей последней встречи. Как можно детальнее».
Я рассказал, ничего не пропуская.
Он некоторое время размышлял.
«Запасись отравленными перстнями, Гаррет, а за голенищем носи нож».
Я ждал не такого совета.
— Зачем?
«Ты известен тем, что употребляешь подобное оружие?»
— Нет.
«Веди себя непредсказуемо».
— И ради этого я должен был сюда переться?
«Это самое лучшее, что я могу посоветовать, исходя из того, что ты мне рассказал».
Опять сделал виноватым меня. Как это на него похоже.
Я немного убрал помещение и сжег серные свечи, чтобы укрепить дыхательную систему облепивших Покойника паразитов. Интересно, что сказал бы Морли насчет пользы вдыхания испарений зеленых с мясистыми листьями растений?
Затем я последовал совету Покойника, отправился в оружейную лавку и до ушей нагрузился разнообразными смертоносными предметами. Даже обзавелся несколькими волшебными трюками, о которых слышал еще в морской пехоте. Теперь пусть они только попробуют сунуться. Я готов ко всему.
Лошади. Неизбежная неприятность в ходе длительного путешествия. Если, конечно, не отправиться пешим ходом. Морли Дотс очень высоко ценил верховую езду как прекрасное физическое упражнение. Лично я никогда не любил добровольно причинять себе боль или неудобства.
Я направился к знакомому военному поставщику — черному гиганту по кличке Плеймет. Он был человеком, но явно с примесью чьей-то крови. Девять футов роста и племенные шрамы на щеках придавали ему весьма зловещий вид. А на самом деле это был настоящий милашка и добрейший из людей.
Жуткие черты лица прояснились, когда Плеймет увидел, как я пересекаю его двор. Он бросился мне навстречу, раскинув руки и с такой улыбкой, словно я собирался экипировать целый батальон. Я увернулся, потому что в своем энтузиазме он вполне мог раздавить меня в объятиях. Он мог бы стать первоклассным профессиональным борцом, обладай он хоть каплей инстинкта убийцы.
В свое время я помог ему получить должок. Заставив того парня платить, я спас Плеймета от банкротства. Теперь он чувствовал себя в долгу передо мной. Но думаю, почти так же тепло он приветствовал бы любого незнакомца, заглянувшего к нему с улицы.
— Чем могу быть полезным, Гаррет? Назови, и это — твое на любой срок. Бесплатно.
— Пара лошадей и все необходимое для лагеря месяца на три-четыре.
— Получишь. Решил попробовать себя в охоте? Неужто здесь дела идут так плохо?
— Получил работу. Потребуется выехать из города.
— За три-четыре месяца можно проделать немалый путь. Куда же ты направляешься?
— В Кантард.
Я не очень-то уживаюсь с лошадьми. Могу ездить верхом, но очень плохо и когда нет другого выхода. Я городской парнишка и никогда не имел ни возможности, ни желания общаться с животными. Плеймет несколько притормозил. Он посмотрел на меня, как на безумного кузена, сморозившего вопиющую глупость.
— Кантард? Гаррет, ты великий человек, и моя вера в тебя не имеет границ. Если какому-нибудь штафирке и удастся живым выбраться из Кантарда, это будешь ты. Но я не настолько уверен в моих животных.
— Я не хочу, чтобы ты отдал их мне просто так. Я собираюсь их купить.
— Не надо говорить со мной таким тоном, Гаррет.
Каким тоном? Я совершенно не собирался обижать парня.
Мы вступили в берлогу, принадлежащую Их Сатанинским Величествам лошадям. Двадцать пар огромных темных глаз следили за мной. Я чувствовал, как они на своем тайном языке оценивают между собой мои стати, плетя против меня заговор.
— Вот это — Громовой, — Плеймет указал на огромного черного жеребца со злобным оскалом, — очень горячее животное, частично тренированное для боевых действий.
— Не надо.
Пожав плечами, мой приятель перешел к чудовищу чалой масти.
— А как насчет Урагана? Быстрый, сообразительный, хотя немного непредсказуемый. Совсем как ты. Вы прекрасно уживетесь.
— Не надо. А также мне не требуется ни Буря, ни Торнадо. Ничего такого, что напоминает о стихийных бедствиях. Мне нужна старая кобыла с кличкой вроде Одуванчика и с соответствующим нравом.
— Это ужасно, Гаррет. Мужчина ты, в конце концов, или мышь?
— Перестань скрипеть! Лошади и я — мы плохо уживаемся вместе. Последний раз, когда я взбирался в седло, тварь ухитрилась посадить меня лицом к хвосту. Потом отказалась двигаться и при этом смеялась.
— Лошади не смеются, Гаррет. Они животные серьезные.
— Побудь со мной, и ты увидишь, как они умеют смеяться.
— Если у тебя такие проблемы с животными, зачем же пускаться в путь посуху? Садись на речную барку, отправляющуюся в Лейфмолд, а там найди каботажное судно, идущее на юг. И ты избежишь шестисот миль утомительного путешествия.
Почему-то такая мысль не приходила мне в голову. Иногда так глубоко забредаешь в заросли, что за деревьями перестаешь видеть лес. Мне не хотелось ехать в Кантард, и я решил проделать вынужденное путешествие как можно быстрее. Считается, что самый быстрый путь — самый короткий. А самая короткая дорога в Кантард проходит по суше.
Тяжелая, как окорок, лапа шлепнула меня по спине.
— Гаррет, ты выглядишь как человек, на которого только что снизошло религиозное откровение.
— Так и есть. И первым апостолом моей церкви будет Святой Плеймет.
— Согласен, если для этого не надо принимать мученический венец.
— Главное — верить, мой друг. И делать щедрые добровольные пожертвования. Это все, что потребует от тебя новая церковь.
— Все только и ждут новых откровений. Я тебе не рассказывал, как чуть было сам не основал религию?
— Нет.
— Я серьезно подумывал об этом, когда чуть было не потерял конюшни. Решил, что если существо моего размера облачить в подходящие одежды, то получится прекрасный пророк. Жителям такого тесно населенного богами города, как Танфер, постоянно хочется чего-нибудь новенького.
— Вот уж не думал, что ты такой циник!
— Я? Циник?! Да что ты! Когда тебе снова понадобится лошадь, Гаррет, заходи. Буду рад.
15
Появившись у Тейтов с дорожным мешком на плече, я обнаружил, что Морли и тройняшки выглядят крайне самодовольно.
— Ну что, парни, отработали свой хлеб? Или вы просто попрактиковались в терпеливом ожидании нового появления безносой?
Морли оторвался от морковки, чтобы пробурчать:
— Утром пришлось проломить несколько черепов, Гаррет.
Дорис радостно закивал и что-то прорычал на своем диалекте.
— Утверждает, что лично проломил двадцать, — перевел Морли. — Он преувеличивает. Их всего-то было не больше пятнадцати. Некоторых я узнал. Все — второй сорт. Тот, кто их нанял, хотел сэкономить. Что заплатил, то и получил.
Интересно, узнал кто-нибудь из нападавших Морли?
— Что они сумели унести?
— Много синяков и несколько переломов.
— Я имею в виду что-нибудь предметное.
— Разве то, что я назвал, беспредметно?
— Кончай валять дурака. Ты прекрасно знаешь, о чем я.
— С утра изволим пребывать в скверном настроении, не так ли? Ты так и не усвоил, что я говорил тебе о пользе богатой клетчаткой пищи.
— Морли!
— Нет, ничего не унесли.
— Наконец-то! Благодарю тебя.
— Что у тебя в мешке?
— Все, что нужно для путешествия. Мы трогаемся.
— Сегодня?
— У тебя есть причины задержаться?
— Вообще-то нет. Просто я не ожидал.
— Обо всем договорено. Твои ребята к путешествию готовы. Мы немедленно отправляемся на корабль и прячемся там до отхода.
— Корабль? О каком корабле ты толкуешь?
Лицо Морли окрасилось в мертвенно-бледный цвет, словно он увидел привидение. Тройняшки остались зелеными, они выглядели очень мило со светло-зелеными ободками вокруг дыхательных отверстий.
— Корабль? — еще раз прокаркал Морли.
— Именно. Мы спускаемся на барке до Лейфмолда, а там пересаживаемся на каботажник, идущий к югу. Останемся на борту как можно дольше. Затем сойдем на берег и проделаем остаток пути по твердой земле.
— Я смешиваюсь с водой хуже, чем масло, Гаррет.
— Чепуха. Все великие мореплаватели происходили, как и ты, от эльфов.
— Все великие мореплаватели были безумцами. У меня начинается морская болезнь, когда я слежу за гонками водяных пауков. Возможно, поэтому я никогда ни черта не выигрываю.
— Возможно, твоей диете недостает крахмала.
Он взглянул на меня, как обиженный щенок.
— Давай поедем по суше, Гаррет.
— Ни за что. Я не могу ужиться с лошадьми.
— Ну так пойдем пешком. Тройняшки смогут нести…
— Кто здесь платит, Морли?
Он замолчал и нахмурился.
— Слушай хозяина. Мы плывем как можно дальше к югу и затем двигаемся по суше. Упаковывайся и навьючивай своих парней. Мы отправляемся через пятнадцать минут.
Я ушел, отловил папашу Тейта, сказал, что берусь за работу и уезжаю из города. Мы немного пободались насчет суммы расходов. Все кончилось тем, что мы оба получили, что хотели. Я — деньги, а он — рассказ о плане моих действий.
Естественно, ничто не помешает мне его изменить.
Не люблю никого ставить в известность о своих намерениях. Это подрывает мою репутацию непредсказуемой личности.
16
Речная барка «Цехин Бинки» напоминала жену лавочника. Среднего класса, среднего возраста, немного потертая временем, слегка толстоватая и исключительно упрямая. Убедить ее следовать нужным курсом можно было лишь ценой массы усилий и уговоров. Но очень надежная, теплая и неизменно доброжелательная к своим детям. Морли возненавидел ее с первого взгляда. Он предпочитает длинных, тощих, вызывающе ярких и быстрых.
Мистер Арбанос — шкипер — был гномом-переростком из того этнического меньшинства, которое невежды принимают за хобгоблинов (хотя любому идиоту известно, что хобгоблины никогда не появляются днем, так как солнечный свет сжигает их глаза). Разместив нас в норе, которую он, посмеиваясь над собой, величал каютой, Арбанос отвел меня в сторону и сказал:
— Мы не сможем отойти до утра. Надеюсь, это не нарушит ваших планов?
— Нет.
Но я от природы любопытный и недоверчивый. Естественно, я поинтересовался, в чем причина задержки.
— Запаздывает груз. Самая важная часть груза. Двадцать пять бочонков «Танферского золотого», которое они не доверяют никому, кроме меня и брата. Только мы можем доставить его вниз по реке, не повредив.
«Танферское золотое» — первоклассное вино, но не любит перевозок.
— Вот и приходится сидеть, — жаловался он, — с восемью тоннами картофеля, двумя тоннами лука, тремя тоннами железа в чушках и сорока бочками соленой свинины для флота, которые наверняка потекут, пока они нянчатся со своим испорченным виноградным соком, доставляя его с Тагенда. Если бы мне не платили за вино больше, чем за весь остальной груз, я бы объяснил им, как следует поступать с этой «Танферской золотой» отравой! Держу пари, объяснил бы.
Декларация судового груза. Потрясающе интересно!
— Ничего страшного. Если мы попадем в назначенное место достаточно быстро.
— Можете не беспокоиться. Несмотря на задержку, мы прибудем почти в то же самое время.
— Вот как? Каким образом?
— Мы отойдем во время прилива, а это даст нам в самом медленном месте течения лишних пять узлов. Я заметил, что ваши друзья не показываются наверху, вдыхая внизу запах рыбы, и подумал, что вам не терпится убраться отсюда. А ваш приятель, как я понял, не выносит запаха трески.
Будучи по природе исключительно вежливым человеком, я не хотел употреблять слово «зловоние» и сказал:
— Раз уж вы подняли этот вопрос…
— Что?
— Подождите!
Один из кузенов (а может, племянников из семейства Тейтов) ковылял по пристани, пялясь безумным взглядом на ошвартованные суда. С головы до ног его украшали засохшие пятна крови. Люди расступались и молча смотрели ему вслед.
Заметив меня, кузен заковылял быстрее. Я двинулся ему навстречу.
— Мистер Гаррет! Они захватили Тинни и Розу! Говорят, что если мы не отдадим им бумаги Денни…
Он рухнул. Я подхватил его, взял на руки и отнес на борт «Цехин Бинки».
Шкипер Арбанос свирепо взглянул на меня. Но прежде чем он начал ныть, я успел бросить ему пару марок. Он мгновенно преобразился, как оборотень в полнолуние. Со стороны могло показаться, что наш шкипер — послушный маменькин сынок.