…Господин Клаус Йегер подцепил вилкой мягчайшую, похожую на слегка оплавленную свечу, палочку спаржи и отправил ее в рот вслед за перепелкой.
Возглавляемая им компания специализировалась на фаст- фуде. Нет, речь шла не о пагубных для здоровья нации американских хот-догах и не о тлетворных турецких дёнер-кебабах. Речь шла о фаст-фуде — быстрой еде — в самом что ни на есть высоком, рыцарском смысле. «Охотник, не набивай себе брюхо!», «Рыцарь, хватит жевать!», «Освободи себе день для подвигов!» — гласили рекламные риттерягдовские биллборды. — «Одна капсула в день заменит тебе завтрак, обед и ужин. «Риттер Ягд» — и ты свободен для подвигов», — таков был их слоган. Риттер Ягд. Рыцарская охота.
На некоторых биллбордах красовался и сам президент компании Клаус Йегер — в рыцарских доспехах и с открытым забралом. Молодой телом и духом, он держал на ладони «рыцарскую» таблетку, от которой исходило сияние, как от Святого Грааля.
Достаточно было лишь раз увидеть господина Клауса Йегера — в доспехах или без, на картинке или вживую, чтобы тут же понять — на свете нет ничего более полезного, сбалансированного, естественного, чем эта таблетка.
Сам Клаус Йегер, впрочем, предпочитал натуральную пищу. Об этом не сообщалось широкой общественности, во избежание нежелательных встреч с папарацци господин Йегер отказывал себе в удовольствии кушать в дорогих ресторанах, а в дешевых тем более, это был его маленький секрет, его маленькая, вполне позволительная слабость: лишь натуральная пища самого высокого класса, на завтрак, обед и ужин. Дичь — из экологически чистых норвежских лесов, рыба — из незамутненных тихоокеанских глубин, овощи и фрукты — из лучших садов южной Европы. Только Европы — от азиатских фруктов депутата мутило.
…Клаус Йегер промокнул губы салфеткой и надавил покрытым пигментными пятнами пальцем на кнопку с внутренней стороны столешницы. Хэлен явилась незамедлительно. Она была хорошей секретаршей, практически идеальной. Она сочетала в себе все те качества, которые Клаус Йегер ценил в секретаршах больше всего. А именно: она была натуральной блондинкой, она никогда не опаздывала, она не задавала ему вопросов и она никогда не употребляла местоимение «я». Последнее было, пожалуй, самым приятным. Никаких там «я думаю», «я хочу», «я не смогла», «я решила», «я сделала». «К вам приходил такой-то — однако согласно вашей инструкции он не был пропущен». «Звонок по такому-то номеру был осуществлен ровно в ю: оо». «Звонила ваша супруга, но, поскольку вы были заняты, она не была с вами соединена». Самой Хэлен как бы не было вовсе. Мир был рационален и строг. В нем все совершалось правильно, согласно инструкциям Йегера, но как бы само собой. От этого становилось легко и покойно.
— Звонила ваша супруга, дважды, но, поскольку вы были заняты сначала кинопросмотром, а после обедом, она не была с вами соединена, — нежно чирикнула Хэлен, собирая использованную посуду. — Она просила вас перезвонить по срочному делу.
— Спасибо, Хэлен. Будь добра, перезвони ей сама. Скажи, что я страшно занят. Скажи, что на ужин я хотел бы что-нибудь легкое — овощи-гриль, свежую зелень и кусочек форели…
Хэлен покорно склонила белокурую голову. Не поднимая головы, глядя в пол, она тихо сказала:
— Вас ждет Старуха.
— Уже?
— Да. Она попросила стакан молока.
— Дайте ей молока. И пусть подождет. — Йегер почувствовал, как вдоль хребта щекотно поползли крошечные мурашки. — Пусть подождет еще минут десять — а потом пригласи в мой кабинет.
Когда Хэлен вышла, Йегер улегся на кожаный черный диван, задрал ноги на подлокотник и полуприкрыл глаза. Он не любил, когда его посещала Старуха. Прежде чем ее принимать, стоило хоть немного расслабиться.
— …Улыбнитесь!
— Это для фронтовой газеты!
Две одинаковые блондинки в мотоциклетных куртках и галифе. Тонкие лисьи лица. Злые глаза. Щелчок фотоаппарата. Улыбающиеся лица русских солдат — картинка в картинке…
Клаус Йегер смотрел мультфильм уже в пятый раз. Он перевел взгляд на Старуху. Она сидела, положив скрюченные руки на поручни кресла и уставившись прямо в экран своими мертвыми немигающими глазами. Седые волосы стянуты в конский хвост.
Как всегда. Йегер потянулся к пульту и нажал «паузу». С полминуты Старуха оставалась неподвижной, потом медленно повернула к нему лицо. Ее глаза были цвета плесени. Цвета паутины. Невыносимого цвета.
— Зачем ты выключил, — протянула она громко и монотонно. Йегер поежился. Старуха почти не разжимала губ, когда говорила, зато на шее вздувались синие вены. Ее голос, казалось, выдавливался изнутри с болью, как стон. Не человеческий стон — стон издыхающей большой птицы.
— Вы все равно не можете ничего видеть, — сказал Йегер. — А я несколько ограничен по времени. Будет лучше, если я коротко изложу вам суть дела.
— Не могу ничего видеть, — без выражения повторила Старуха. — Могу видеть ничто. Включи.
— Да-да, конечно. — Йегер неохотно нажал на «плей». — Но я все же хочу ввести вас в курс дела. Тогда наша встреча пройдет более продуктивно.
— Говори. Можешь даже выключить звук.
Выключить звук. Слепая старуха предлагает мне выключить звук. Она все-таки сумасшедшая…
— Итак, «Первый отряд», полнометражный мультфильм-анимэ русско-японского производства. Авторы сценария — Михаил Шприц — майн гот, что за фамилия! — и Алексей Климов. Режиссер — японец Ёсихару…
— Анима — душа, — равнодушно перебила старуха, по-прежнему глядя в экран. — Это я знаю. А что такое мультфильм- анимэ?
— Такой жанр. — Клаус Йегер раздраженно наморщил ржавые брови. — Дурацкая азиатская выдумка, порожденная комплексами. У всех положительных персонажей очень большие глаза… Но давайте не будем сейчас влезать в технические детали и обсуждать формальные свойства послания. Форма в данном случае — лишь издевательская обертка. Куда важнее для нас содержание. То есть действующие лица, сюжет… СССР. Начало войны. Пятеро подростков-диверсантов — так называемый «Первый отряд». Руководитель отряда — некто генерал Белов. У подростков сильная ментальная связь, экстрасенсорные способности, телепатия, все такое. Обучаются в интернате при Шестом отделе Управления Военной Разведки СССР. Вот что написано про Шестой отдел на сайте этого проклятого анимэ… Майн гот, какой неудобный сайт, о чем они думали, эти Шприцы! — итак: «В задачи отдела входило получение и обработка упреждающей информации о противнике, анализ и прогнозирование развития ситуаций методами гипноза, экстрасенсорного восприятия и оккультных»…
— Клаус, не утруждайся. Ты говорил, что важен сюжет.
— Извольте. 22 июня 1941 года все члены Первого отряда, за исключением одного — подростка по имени Надежда Русланова, — взяты в плен и казнены представителями Аненербе. Казнью руководит обергруппенфюрер СС Линц и его помощницы Эльза и Грета Раух, сестры-близнецы. Посредством священного меча барона фон Вольффа, павшего 700 лет назад в ходе Ледового побоища, подростки обезглавлены…
— Все четверо?
— Все четверо.
Глядя слепыми глазами в экран, старуха издала громкий, протяжный стон. И еще один. И еще. Клаус Йегер почувствовал, что у него пренеприятнейшим образом намокает рубаха под мышками. Старуха смеялась.
— Жаль, что я не могу видеть этот мультфильм. Как выглядят в мультфильме отрубленные головы пионеров?
— Головы остаются за кадром…
Йегер покосился на телеэкран. В бункере, украшенном свастиками, шесть мрачных гномов, наряженных в лиловые балахоны поверх эсэсовской формы, колдовали над старинным мечом.
— …Далее по сюжету. 1942-й год. Сотрудники «Аненербе» вызывают из мира мертвых дух барона фон Вольффа и просят его помочь им в решающей битве с русскими. Подросток Надя по приказу Шестого отдела отправляется в царство мертвых к своим погибшим товарищам с аналогичной просьбой: она просит их…
— Отправляется в царство мертвых? На чем отправляется? На велосипеде? На ковре-самолете?
— В послании фигурирует так называемый некропортал, «Спутник 01», специальный аппарат, разработанный Шестым отделом…
— Герр Клаус Йегер. — Старуха оторвалась. наконец, от экрана и резко повернулась к нему, дернув худой шеей, как птица. — При всем уважении, депутат Йегер, почему вы называете эту галиматью посланием?
— Фрау Грета. Совершенно очевидно, что произошла утечка информации. «Первый отряд» — при всей его карикатурности, при всех передергиваниях — доказательство этой утечки. Это демонстрация. Вызов. Кто-то явно с нами играет. Вот поэтому, я полагаю, мультфильм можно смело назвать посланием.
— Идиот, — протяжно сказала Старуха; два пустых белых глаза уставились ему в переносицу. — Этот мультфильм можно смело назвать посланием, потому что в нем есть кадры, которые вижу я.
— Что вы видели, Грета?
— Полую землю. Что еще я могла увидеть? Полую землю, покрытую тонким льдом…Перепишите мне этот мультфильм на диск, дорогой Клаус. Я буду смотреть его на ночь. В «Кабинете доктора Калигари» тоже есть пара неплохих кадров — но он мне уже надоел.
— Он ваш лечащий врач, этот Калигари?
Старуха потянулась скрюченным пальцем к лицу, поскребла ногтем в уголках пустых глаз.
— Идиот, — повторила она едва слышно, массируя кожу под нижними веками.
— Простите?…
— Вы просто не представляете, депутат Йегер, как сильно порой хочется моргнуть.
— Я могу что-нибудь для вас сделать, Грета?
— Да, Клаус. В следующий раз принимать меня в свежей рубашке: у незрячих людей очень развито обоняние. И еще ознакомиться с шедеврами немецкого киноэкспрессионизма. Впрочем, нет. Экспрессионизм — это, пожалуй, не ваше. Лучше смотрите японские анимаусы.
— Анимэ, — огрызнулся Йегер.
Старуха тяжело поднялась. Внутри нее что-то хрустнуло, точно сломали сухую тонкую ветку. Лабрадор-поводырь, расползшийся у ее ног бесформенной черной кучей, суетливо вскочил и стал отряхиваться так яростно, будто все это время провалялся на дне грязной лужи.
— Я поговорю с Оборотнем, — сказала Старуха с порога. — Если есть послание — значит, есть отправитель.
4
ОБОРОТЕНЬ…Они были глупы и наглы. Они хотели лишь власти. Лишь экспансии. Лишь превосходства. У них не было мыслей и чувств — их вел звериный инстинкт. Но, беря след, они сами толком не знали, какую дичь загоняют. Они не имели права на Истину — и Истина ускользала от них. Самых талантливых в своих рядах они истребляли сами…
5
НИКА— Они такие загадочные — и в то же время такие наивные… Они почти что дети — но в то же время уже вполне профессиональные артисты… О них слагают легенды — и кто знает, сколько вымысла, а сколько правды в этих легендах…
Ведущая тянет время. Представление длится час, а дельфины и морские котики выполняют все свои трюки минут за двадцать. Остающиеся сорок заполняются голосом Тамары Васильевны. Ее голос слащаво дребезжит, как липкий железный подстаканник в поезде дальнего следования. Этот голос нелегко выносить, но зато у Тамары Васильевны есть одно бесценное качество — она может говорить бесконечно, без пауз, генерируя одну бессмысленно-благостную банальность за другой.
— …Наши маленькие артисты — им так важно ваше внимание, ваша вера, ваша любовь! Я хочу попросить вас об одном одолжении — когда наши артисты выйдут на сцену, поприветствуйте их громкими аплодисментами. Ведь каким бы маленьким ни был артист, ему важно знать, что его труд ценен и нужен!..
Раньше Тамара Васильевна работала «тамадой» в секте: «О господь, аллилуй-йя! Я знаю, как тяжек труд твой, аминь! О, мы ценим его, этот труд, потому что мы знаем, чего он стоит тебе, аминь! Я знаю, ты сегодня придешь и будешь с нами, аминь, как ты делаешь это всегда, аллилуйя, и ты благословишь нас сейчас, потому что ты уже живешь в наших сердцах, аминь, Господи, наши сердца, наши души, наш дух — все это раскрыто для тебя, О Господь, аллилуйя, мы раскрыты для тебя и закрыты для Дьявола, трижды аминь, потому что мы твои дети, Господь! Сегодня особенный день, аллилуйя, потому что мы собрались здесь сегодня, чтобы благодарить тебя и чтобы славить тебя!..»
— …Раскройте свои сердца для наших маленьких артистов, друзья! Ведь все мы собрались здесь сегодня, чтобы подарить друг другу радость и праздник! А теперь я со своей стороны раскрою наш маленький, но очень важный секрет — сегодняшняя программа будет особенная. Потому что ее подготовил для нас мастер высшего класса, приехавший издалека! Итак, встречайте: один из лучших дрессировщиков Европы, заслуженный артист, гер-р-р Йеманд Фремд!
— Мам, це шо, прынц? — раздается детский голос из зала.
…На нем черный костюм, плотно облегающий тело. Пепельно-русые кудри, жесткие от морской соли. Тонкий золотой ободок в волосах — чтобы пряди не падали на лицо. Он похож на валета червей из сувенирной колоды. Он похож на древнего викинга из подарочной книги в бархатном переплете. Он подходит к самому краю бассейна и поднимает правую руку в приветствии…
Подбельский сидит в заднем ряду, я чувствую спиной его взгляд. Его взгляд — как холодный сквозняк. Как прикосновение мокрых пальцев к горячей коже на шее…
— …Самое смешное, что все это действительно было, — сказал мне в том разговоре Подбельский. — Надя Русланова. И этот отряд. И этот отдел.
— Шестой отдел? Из мультфильма?
— Шестой… Второй… Пятый… Цифра часто менялась. Но суть оставалась прежней. Спецотдел. Когда-то на него работали великие люди…
Я подумала, что было бы здорово ударить его по лицу. Он надо мной издевался. Я рассказала ему все, что он хотел слышать, — а он в ответ решил отбрехаться пошлейшей сказкой про людей в черном и советский филиал школы Хогвартс.
— …Потом великие измельчали. Но шанс все равно оставался.
— Шанс на что?
— Шанс, — он посмотрел на меня своими глазами-медузами, — на победу.
Крохотные зрачки подрагивали и слегка шевелились, как мошки в желе. Я подумала: такие глаза обычно бывают в кино у маньяков. И еще я вдруг поняла, что совсем не чувствую боли. Значит, он мне не врал. В кои-то веки говорил то, во что верил.
— Михаил Евгеньевич, вы — сумасшедший?
— Кажется, это ты только что рассказывала мне про гнилую луну, тонкие тени и пустой крут на льду. — Подбельский весело хохотнул. — У тебя галлюцинации, куколка. Так кто из нас сумасшедший?.. Все закончилось в девяносто втором. — Улыбка одернулась с его лица резко, как фальшивая борода. — Ельцин всех сдал. Пропил мозги — и империю тоже пропил… Когда развалился Союз, я уже несколько лет работал на спецоперации здесь, в Крыму… Но Крым стал чужим. Я получил приказ бросить все и возвращаться в Москву. Начались перетряски. Нас передавали из одного ведомства в другое. В итоге нас отдали в ведение ФСО РФ…
— Кого — нас?
— Нас. Спецотдел. Нас решили оставить. Не как реальную силу — как игрушку, как маленький цирк уродов при Федеральной службе охраны… Нам полагалось служить штатными клоунами для новой России. Но уважающие себя люди присягают раз в жизни и служат только одной стране. Мы себя уважали. Поэтому мы просто исчезли…
— …А теперь встречайте нашего юного морского артиста! — гундосит Тамара Васильевна.
Амиго вплывает из подводной дверцы в бассейн и выпрыгивает из воды, приветствуя публику. Тусклый глаз точно затянут серой полиэтиленовой пленкой. Обратно в воду он падает брюхом, неловко и некрасиво. Он явно не в настроении, он не готов выступать.
— Комм, — одними губами говорит дрессировщик, и Амиго покорно подплывает к нему.