– Как же, дали выспаться, тролли болтливые, – сказал он, вставая. – Хоть что-нибудь придумали?
Солнце поднималось из-за горизонта, по гладкой воде бежали желтые и алые полоски. Просыпающийся лес приветствовал восход мощной какофонией свиста, писка и рычания.
– Ну, не совсем, – Арнвид выглядел еще больше похудевшим, кожа плотно облепила череп, глаза лихорадочно блестели. – Мы разложили руническую последовательность на части, но многокомпонентная стратификация инверсивной составляющей…
– Ты мне зубы не заговаривай, – одернул его Ивар. – Для этого есть Нерейд. Скажи просто – ничего не вышло.
– Именно, – вздохнул Ингьяльд, глаза у которого были красные, словно у кролика. – Но мы на верном пути. Еще несколько дней и мы поймем, что именно случилось.
– Еще скажи – несколько лет, – Ивар махнул рукой и отвернулся. – Ладно, будите всех.
Едва развели костер, как из зарослей появился один из тех, что приходили вчера с Ач-Тепеком. Или другой, но точно такой же – маленький, краснокожий и узкоглазый, с черными волосами.
– Позвольте пригласить вас на пир, – сказал он, низко кланяясь.
– Так рано? – изумился едва продравший глаза Нерейд. – Еще петухи не кричали!
– А что такое петухи? – удивленно спросил посланец. – Пируя с утра, мы славим утренних богов, солнце, ветер и восток!
– Хорошо, мы идем, – Ивар обвел взглядом викингов. – Нерейд, Эйрик, Кари и Харек – со мной. Кольчуги не забудьте. Рёгнвальд, ты остаешься за старшего. Проследи, чтобы эриль с учеником занимались делом.
Арнвид обиженно засопел, но ничего не сказал.
Посланец с удивлением следил, как чужаки наряжаются в сверкающие рубашки из металла, переводил взгляд с одного викинга на другого, и в раскосых глазах его мелькало что-то, похожее на страх.
– Мы готовы, – сказал Ивар. – Веди.
Они шагали, лавируя между огромными стволами. Викинги глазели по сторонам, на здоровенных пауков, роса на паутине которых сверкала, точно россыпь алмазов, на цветастых птиц, порхающих с куста на куст, на яркие цветы, растущие прямо на деревьях.
Когда выбрались на протоптанную в чаще тропинку, проводник зашагал быстрее. Из леса тропа вывела в поле, где торчали из земли стебли, увенчанные крупными желтыми плодами, составленными из сотен зернышек.
– Это что такое? – спросил Нерейд, нагибаясь к ближайшему, чтобы понюхать.
– Кукуруза, – ответил проводник.
– Ага, – рыжий викинг глубокомысленно кивнул.
Тропинка шла прямо, деля поле на две части, а заканчивалась у скопления домов, похожих на груды веток. У крайнего из них гостей встречал важный Ач-Тепек.
– Привет вам, пришедшие из-за моря, – сказал он, склонив голову. Оскаленная маска громадной кошки чуть качнулась. – Прошу вас отведать скромных кушаний во славу Чикомекоатль, Синтеотль и Майауэль, а также нашего прародителя и владыки – Ягуара!
Лицо Харека вытянулось, Эйрик хмыкнул, Кари нахмурился, Ивар с трудом сохранил невозмутимость.
– С радостью отведаем, – сказал он, – во славу этих существ…
Пока шли между домами, Ивар не заметил не единого человека, но слышал возню за плотно закрытыми дверями хижин, один раз увидел блеснувший в щели любопытный глаз.
Пир хозяева приготовили под широким навесом в самом центре селения: деревянные блюда стояли на циновках вперемешку с высокими кувшинами, из которых доносился дразнящий хмельной аромат.
– Садитесь, – радушно проговорил Ач-Тепек, ловко пожимая ноги.
Ивар попробовал сесть так же, как ольмек, ощутил, как захрустело в коленях. Кари едва не свалился, а Нерейд махнул рукой, шлепнулся на задницу и тут же потянулся к ближайшему кувшину, украшенному искусно вылепленными мордами той же кошки.
– Октли, дар благодатной Майауэль, – сказал Ач-Тепек. – Наполните же ваши чаши!
Октли оказался мутной жидкостью с резким запахом. Отхлебнув, Ивар решил, что ему в рот дунул дракон. Глотку обожгло, в животе задергалось, из глаз брызнули слезы.
Несколько мгновений конунг сидел, раскрыв рот и судорожно дыша.
– Нормально, – сказал Нерейд, потянувшись к стопке лепешек из белой муки. – Пованивает немножко, а так похоже на брагу, что русичи делают. Помните, пили в Миклагарде?
– Как такое забудешь? – Ивар спешно схватил пирожок, формой похожий на монету, впился зубами. По подбородку потек жир, во рту оказалось мелко порубленное мясо вперемешку с какими-то зернами.
Кари ухватил с блюда куриную ногу раза в полтора больше обычной, захрустели косточки. Эйрик начал разглядывать круглый красный плод, похожий на яблоко.
– Это томат, – пояснил Ач-Тепек. – Очень вкусно, особенно если посыпать солью. Только кусать надо осторожно. Ой!
Две Марки вонзил зубы точно в горло врага, алый сок брызнул во все стороны. Капли его повисли на седых бровях, осели на кольчуге, попали на штаны.
– Жадность человека не красит, – нравоучительно заметил Нерейд, обмакивая лепешку в соус, настолько острый, что с ним можно было съесть даже старые сапоги. – Кстати, а почему больше никто из вашей деревни не пирует с нами?
– Не дело простых людей сидеть за пищей с воинами, – голос Ач-Тепека прозвучал строго. – Кроме того, вас боятся…
– Это почему? – Ивар проглотил вторую чашку октли, в утробе потеплело, мышцы расслабились.
– Многие думают, что у людей не может быть золотых или медных волос, а также глаз из бирюзы, – Ач-Тепек вздохнул и развел руками. – Кстати, сегодня утром я отправил гонца в столицу, к великому наблюдающему за богами, сыну Ягуара Акатлю.
– Великому наблюдающему за богами? – переспросил Ивар. – Эрилю, что ли?
– Я не знаю, что значит это слово, – Ач-Тепек склонил голову. – Но сын Ягуара слушает веления богов и сообщает их воинам и простому люду, а мы должны эти веления исполнять.
– Это у них так конунг зовется, – понял Нерейд.
Остальные викинги предпочитали есть, а не болтать. Эйрик взялся за миску с чем-то вроде каши, от которой веяло медвяным запахом. Харек жрал так, что за ушами трещало, а блюдо перед ним пустело, точно побережье при приближении драккара викингов.
– Вижу, ты любишь собачье мясо, – сказал Ач-Тепек, улыбаясь. – Не бойся, ешь. Приплод в этом году был неплох. Если надо, мы зарежем и пожарим еще парочку щенков.
– Собачье? – Харек поперхнулся, лицо его стало цвета молодой зелени, а в животе квакнуло, будто там завелись лягушки.
Ивар осторожно, чтобы не заметил Ач-Тепек, показал кулак. Молодой дружинник вытаращился на конунга, сглотнул, и отдающая зеленью бледность сошла с его лица.
– Конечно, – заметил Харек. – Очень нежное мясо. Но надо попробовать и другие. Вон те клетчатые пирожки, из чего они?
– Это запеченные черепашки.
Теперь поперхнулся Кари.
Приближение посланца сына Ягуара возвестил донесшийся из леса мелодичный звон. Стоящий на страже Нерейд поначалу решил, что ему показалось, и поковырял в ухе.
Но звон и не подумал исчезать.
– Гости! – рявкнул Нерейд, и поспешил к стоянке.
– Потом доскажешь, – сказал Ивар Арнвиду, развлекавшему воинов чтением саги, и поднялся на ноги.
На жарком берегу викинги провели несколько дней. За это время осмотрели и почистили днище корабля, дважды сходили на пиры в деревню, жители которой прорубили сквозь чащу настоящую тропу.
Звон усилился, на открытое место вышел очень высокий мужчина в накинутой на плечи пятнистой шкуре.
В ушах его колыхались серьги, на шее болталась подвеска, с поставленных гребнем волос свисали десятки цепочек с круглыми бляшками на концах. Все это терлось, звенело друг о друга и сверкало под лучами солнца приятным для взгляда викинга золотым блеском.
Ивар услышал, как алчно всхлипнул Нерейд, что-то забормотали прочие дружинники.
Посланец нес в руке длинный жезл, украшенный похожим на павлиний хвост пучком перьев. За ним шагали двое обнаженных рабов с опахалами, еще дальше шли воины с копьями, чьи наконечники были не из металла, а из темного камня.
Замыкал процессию Ач-Тепек, согбенный и дрожащий, как кролик при виде змеи.
Не дойдя до викингов десятка шагов, посланец остановился, вздернул подбородок, отчего его надменное лицо, похожее на маску, стало напоминать верблюжью морду.
Стало тихо, пауза затянулась. Ач-Тепек побледнел, опустил голову.
– Кланяйтесь, низкородные! – прошипел один из воинов, сделав шаг вперед.
– И не подумаем, – ответил Ивар. – Мы не рабы, чтобы гнуть спину.
– Ладно, – сказал посланец, решив, что от неотесанных варваров, прибывших демоны знают откуда, не дождешься исполнения ритуала. – Великий наблюдающий за богами, сын Ягуара Акатль, изволил пригласить вас к себе, дабы вы могли прикоснуться к его мудрости.
– Мы благодарны и с радостью принимаем приглашение, – ответил Ивар.
Вчера вечером к ним на стоянку заявился Ач-Тепек и долго объяснял, как себя вести с посланцем, чтобы не разгневать его или – не попусти боги – сына Ягуара.
Ивар тогда согласился со всем, кроме поклона в пояс.
– Иного я и не ждал, – посланец махнул жезлом и из-за его спины вышли двое крепких рабов, держащих в руках длинный ящик из черного дерева. – Тут подарки, что шлет вам великий наблюдающий за богами, сын Ягуара. Табак, зерна какао, диски из яшмы и нефрита…
– Благодарим, – Ивар чуть склонил голову. – В ответ мы тоже кое-что дарим сыну Ягуара.
Вперед шагнул Рёгнвальд, протянул меч в простых ножнах. Посланец глянул недоуменно.
– Это клинок, – пояснил Ивар, – он спрятан, чтобы не порезаться.
Рёгнвальд потянул за рукоять, и меч выдвинулся из ножен, прямой, грозно блестящий. Посланец сохранил неподвижность, а вот воины за его спиной выпучили глаза, один даже отступил на пару шагов.
Стальное лезвие они видели в первый раз.
– Хорошо, – посланец шевельнул ладонью и один из воинов сделал шаг, с поклоном принял подарок. – Я думаю, чудесное оружие придется по нраву великому наблюдающему за богами, сыну Ягуара. Готовы ли вы отправиться в путь немедленно?
– Готовы, – кивнул Ивар.
Относительно путешествия решили заранее. Все усилия эриля и его ученика пока не дали результата, так что неясно было, куда плыть, чтобы вернуться на родину.
Арнвид и Ингьяльд останутся около драккара, чтобы продолжить попытки, а Ивар с большей частью дружинников отправится к местному правителю. Почему бы ни полюбоваться чудесами земли ольмеков, если есть такая возможность?
– Очень хорошо, – посланец кивнул, заставив собственные цацки зазвенеть. – Тогда пойдемте.
Из леса вышли еще четверо рабов, держащих просторные носилки с укрепленным на столбиках навесом.
Несколько дней назад Ивар попытался расспросить Ач-Тепека относительно лошадей или повозок. Тот взглянул на конунга как на сумасшедшего и заявил, что более глупой идеи, чем ездить на животных, он не слышал давно, с тех самых пор, как деревенский дурачок предложил собирать в корзины солнечный свет.
Выходило, что ольмеки путешествуют только пешком, и лишь самые знатные – в носилках.
– Сколько на нем золота, – пробормотал Нерейд, глядя на забирающегося в носилки посланца. – Может, прирежем его по-тихому и смоемся?
– Ты рассуждаешь как мелкий грабитель, – ответил Ивар. – Если столько золота у обыкновенного гонца, сколько его у правителя? Подумай сам.
Нерейд замолчал, глаза его полыхнули алчностью.
Глава 8.
Дети ягуара
Вода в ручье была темной, будто смола, над ней с едва слышным жужжанием кружилась мошкара. От прибрежных зарослей, сырых и густых, ползли запахи гнили, прелого дерева.
– Встаем здесь, – посланец откинул защищающую от солнца занавеску, выглянул из носилок.
– Ну и место он выбрал, – пробормотал Нерейд, скидывая груз и разминая затекшие плечи.
– Наверно лучше знает, где в этом лесу останавливаться, – ответил Ивар. – Зато на драккаре окажется дурак дураком, хотя и там не промолчит. Слишком привык командовать.
По едва заметным тропам, протоптанным среди густых джунглей, они шли третий день. Переходили вброд реки, мутные, точно речи пьяницы, двигались сырыми ложбинами, где даже в солнечный полдень царил полумрак, а кроны смыкались так, что не было видно неба.
Дважды ночевали в селениях, где для посланца сына Ягуара освобождали лучшие дома, а единожды – на поляне посреди леса. Викинги привыкали к огромным комарам и мелкой кусачей мошкаре, жевали лепешки из кукурузной муки и странные фрукты, именуемые томатами.
Вид собачьего мяса перестал вызывать у Ивара тошноту, да и прочие викинги ели его с аппетитом.
Куда труднее оказалось приспособиться к жаре, царящей во влажном, пронизанном испарениями лесу. Если в стране серков зной был сухим и в нем дышалось легко, то здесь ты захлебывался в собственном поту, воздух был густым, как в бане.
Привыкшие к холоду воины хрипели, будто разболтавшиеся кузнечные мехи.
Не переставляли удивлять местные твари. Ядовитые змеи и жабы, кусачие насекомые, гигантские летучие мыши, пьющие кровь точно соревновались, кто первым доберется до людей.
Иногда из чащи доносился рев владыки джунглей – ягуара, той самой кошки, чью голову носил Ач-Тепек, а шкуру – посланец. Ольмеки считали зверя своим предком, что сильно удивляло Ивара – как можно украшать себя черепом или кожей прадедушки?
– Время вознести молитвы, – сказал посланец, выбравшись из носилок, и глаза его сверкнули.
– Опять! – Ульв картинно вскинул руки, зажал уши. – Сколько можно?
Утро для ольмеков начиналось с молитвы, ей же заканчивался вечер. Они ухитрялись обращаться к богам на дневном привале, а на викингов, в ритуале участия не принимавших, глядели с удивлением.
– О Тлалок, о Шипе Тотек, о Кецалькоатль! – завыл посланец, упав на колени и потрясая жезлом. – О отец наш, могучий, ходящий на мягких лапах, но выпускающий обсидиановые когти! Внемлите же мне…
Воины и рабы, собравшись за его спиной, сидели на корточках, вжав голову в плечи и всей позой выражая покорность. Ладони их лежали на земле, а глаза были закрыты.
– И вот так будут завывать, пока не надоест, – с неудовольствием заметил Нерейд, почесывая живот. – А у меня в брюхе урчит. Интересно, как там наши у драккара? От скуки дохнут?
– Эйрик их гоняет, как Тор козлов, – ответил Ивар. – Ничего, не соскучатся.
– Конунг, – подошел Даг. – В лесу с южной стороны какое-то беспокойство. Мне кажется, что к нам кто-то подкрадывается.
– На хозяев надежда слабая, – Ивар глянул на посланца, в исступлении царапающего собственные плечи. – Будем обороняться сами. А ну всем надеть кольчуги и смотреть в оба!
Сам натянул сплетенную из колечек рубаху, ощутил, как надежная тяжесть облекла плечи. Под шлемом стало жарко, по вискам потекли струйки пота, в ушах застучала кровь.
– Сейчас мы их встретим, – Нерейд натянул тетиву на лук. – Кто бы они ни были!
– А если это друзья? – спросил Харек.
Что-то негромко хлопнуло, вылетевшая из леса стрела ударила Рёгнвальда в плечо и отскочила.
– Вряд ли, – проговорил Ивар.
Посланец прервал молитвенное нытье, оглянулся, на лице его отразилось изумление. Из чащи вслед за первой полетели другие стрелы, а на открытое место, вопя, хлынули почти голые воины.
На коричневых, точно хлебная корка телах выделялись нанесенные белой глиной кружочки и спирали.
– Таких убивать стыдно! – крикнул Нерейд, стреляя раз за разом. – Они ж без доспехов!
– Зато им не стыдно! – ответил Ивар, отражая удар усаженной острыми камнями дубины.
Трое коричневых воинов прыгнули на Кари, повисли на нем, один попытался задушить, второй ухватился за руку, начал разгибать сжимающие меч пальцы.
– Ррррыы! – огромный берсерк заревел, как спящий в берлоге медведь, на голову которому свалился кабан. Взмахнул рукой раз, другой, три тела со свернутыми шеями улетели далеко в джунгли.
Ивар спокойно уходил от ударов, сам бил точно и редко. Клинок пробивал тощие тела насквозь, брызгала на траву кровь, такая же алая, как у обитателей Северных Земель или Бретланда.