– Не обошлось без колдовства, – Арнвид помрачнел. – Если бы оно подействовало до конца, нас взяли бы сонными.
– Отвел беду – и на том спасибо, – Ивар оглядел помрачневших дружинников. – Ну что, пошли?
Двинулись в темные заросли, держа наготове мечи.
Под ногами хрустело, чавкало, ветви неожиданно выскакивали из мрака, тыкались в лицо, что-то невесомое, похожее на паутину, задевало шею, руки. Из чащи доносились резкие крики, хлопанье крыльев, отдаленный рев. Викинги ругались сквозь зубы.
Затем привыкли, успокоились, пошли быстрее, почти побежали.
Ивар потерял чувство времени, сосредоточился на том, чтобы не угодить ногой в яму или не запнуться о бугорок, ощущал, как волосы ерошит холодный ветер.
Потом неожиданно осознал, что вокруг не так темно, как раньше, сквозь кроны пробивается тусклый свет.
– Утро? – спросил кто-то хрипло. – Так быстро?
– Быстро? – хмыкнул Арнвид. – У меня ноги отваливаются!
– Еще немного, – подбодрил Ивар. – Влезем на тот косогор, там осмотримся…
Сверху что-то зашуршало, краем глаза уловил движение, дернулся в сторону, но тяжелое, извивающееся упало на спину, придавило к земле, рвануло за волосы.
Вслепую ткнул мечом, в кого-то попал, судя по гневному рыку. Попытался распрямиться, в пояснице хрустнуло, в голове от напряжения загрохотало, будто там ударил барабан, перед глазами замелькали красные круги.
Ощутил, что поднимается, под ноги сзади ударило, Ивар рухнул, попробовал перекатиться, но что-то цеплялось за руки, за тело, мешало.
– Держись, конунг! – прокричал где-то далеко Нерейд. – Сейчас мы тебя…
Ивар перевернулся на спину, понял, что завернут в сеть из толстых веревок, разглядел вокруг злые, оскаленные лица, еще выше – качающиеся кроны и сереющее небо.
Ткнул мечом, одна из веревок лопнула, надрезал вторую, но на руку бухнулась тяжесть, придавила к земле. Ивар попробовал лягнуть, ударить головой, но сверху навалились потные, неприятно пахнущие тела, прижали так, что спина вмялась в землю, а ребра захрустели.
По голове ударили твердым, перед глазами вспыхнули яркие разноцветные звезды, несколько мгновений мерцали, а потом с глухим рокотом обрушились во тьму.
Ощущение было такое, будто в затылке пробили дыру и теперь заливают в нее расплавленный металл – неспешно, маленькими порциями, чтобы боль не гасла, не ослабевала.
Ивар удержал стон и открыл глаза.
Прямо перед лицом колыхались травинки, он ощущал их сладкий запах, видел оранжевую букашку, похожую на бусину с ножками, дальше лежали чьи-то руки, толстые предплечья были обмотаны веревками, на костяшках пальцев багровели ссадины.
Ивар не сразу понял, что руки принадлежат ему. Отодвинул их, разглядел валяющегося на спине Арнвида, украшенного парой синяков на лице и кровью на бороде.
– А, ты очнулся, – проговорил эриль задумчиво. – Я всегда знал, что голова у тебя крепкая, любой удар выдержит.
Ивар поморщился от боли в затылке, почувствовал смутное недовольство – вроде его похвалили, но как-то странно.
– Все живы? – чтобы говорить, пришлось напрячься так, что на лбу выступил пот.
– Вроде все. Хотя Кари до сих пор без сознания. Понятное дело, его лупили дольше всех.
Ивар попробовал развернуться, понял, что кольчуги на нем нет, а ноги у щиколоток связаны, но все же сумел перевалиться на спину, точно большой неловкий жук, поднял голову.
Солнце успело взойти, пробивающиеся через кроны лучи, похожие на тонкие золотистые пальцы, осторожно касались связанных викингов, тени от листьев ползали по мрачным лицам.
Кари лежал дальше всех, страшный, покрытый кровоподтеками и ссадинами. Севшая на него крупная бабочка с мохнатыми крыльями в черных пятнах осторожно шевелила усиками.
– Ага, очнулись? – прогремел злой голос, из зарослей выступил широкоплечий массивный воин со злым, изрезанным шрамами лицом. – Славно, славно… До сих пор не верю, что смогли одолеть таких великанов! Не иначе как боги помогли.
– Таким как ты, всегда боги должны помогать, – раздельно сказал Нерейд, – сопли вытирать, слюни и слезы…
Широкоплечий дернулся, как от удара, лицо его исказилось.
– Если бы не приказ, то я бы потешился с тобой прямо здесь, красноволосый, – прохрипел он. – Эй, на палки их!
Из кустов полезли другие воины, такие же смуглые, невысокие, как и первый, со спиралями татуировок на щеках, в руках держали длинные прочные жерди, целые древесные стволы.
Ивар ощутил, как его поднимают, продевают палку между рук и ног. Попытался брыкнуться, но в голове возник грохочущий шум, боль стегнула от затылка до копчика.
Услышал злой вскрик Нерейда, почувствовал рывок, от которого заскрипели суставы, и понял, что болтается, словно туша пойманного на охоте зверя, а спина почти касается земли.
Повернув голову, столкнулся взглядом с висящим в таком же положении Арнвидом.
– Хуастеки нас таскали так же, – сообщил тот. – До сих пор вспоминаю те дни с содроганием.
– Стоило тебя выручать, чтобы самим попасть в плен, – ответил Ивар.
Взявшие викингов в плен долго пытались поднять Кари, жерди скрипели и гнулись, воины с татуировками бегали вокруг туши берсерка, будто муравьи около дохлой жабы, звучали раздраженные голоса.
Потом все же подцепили, Ивара качнуло, земля поплыла куда-то в сторону, и он ощутил, что вновь теряет сознание.
Волокли их целый день, по тенистым ущельям, где журчали ручейки, плавали влажные запахи, а деревья стояли стеной, по голым склонам, где солнце жарило так, что лопались камни.
Ивар несколько раз приходил в себя, ощущал боль, острый запах чужого пота, потом вновь проваливался в забытье, в череду беспорядочных видений. Носильщики периодически менялись, пленникам давали пить прямо на ходу, обливали их водой. Жерди, на которых волокли Кари, несколько раз ломались, но наготове были запасные.
Воин со шрамами на лице ругался, нещадно гнал своих вперед.
В очередной раз Ивар очухался, когда его бросили на землю, будто тюк с тряпьем. Ощутил, что ноют запястья и лодыжки, но голова перестала болеть, успокоилась.
– Ну и здоровяки, – сказал один из носильщиков, разминая плечо. – Жрут, наверное…
– Нам их не кормить, – ответил второй.
Оба хохотнули, прозвучали удаляющиеся шаги.
Ивар повернулся на бок, пошевелил ногами, разгоняя застоявшуюся кровь, только потом поднял голову.
Викинги лежали рядком у подножия отвесной скалы. Падающие на нее лучи заходящего солнца создавали впечатление, что утес облит кровью, неподалеку горел костер, а около пленников стояли пятеро воинов с копьями, глаза были холодные, настороженные.
От костра подошел воин со шрамами, наклонился, тщательно осмотрел путы у каждого, ловко увернулся, когда Рёгнвальд попытался пнуть в бок.
– Что ты брыкаешься? – голос прозвучал лениво, без злости. – Ну, повалишь ты меня? А дальше что?
– Пока остальные набегут, мы тебя придушим, – Арнвид добро улыбнулся. – А вообще, кто вы хоть такие? Зачем нас захватили?
Воин со шрамами хмыкнул, посмотрел недоверчиво:
– Откуда вы только свалились? Идете по нашим землям и не знаете, куда попали?
– Так уж оно получилось, – эриль чихнул.
– Мы – сапотеки, – воин со шрамом выпятил грудь. – Когда три дня назад вас заметили, то поначалу решили, что вы – лазутчики подлых миштеков, зарящихся на наши земли.
– Где-то я все это слышал… – пробормотал Ивар.
Воин со шрамами метнул на него лютый взгляд, но не замолчал:
– Видящий сказал, что вы не так просты, и повелел захватить вас, не убивая.
– А кто такой Видящий? – если уж Арнвид начинал задавать вопросы, остановить его было труднее, чем разогнавшийся драккар.
– Как кто? – сапотек отшатнулся. – Тот, кому открыты пути богов, кто правит нами.
– Ему-то мы зачем понадобились? – уныло осведомился Нерейд.
– Вот уж не знаю, – воин со шрамами пожал плечами. – Но я искренне надеюсь, что он отдаст вас мне, и тогда вы узнаете, что такое настоящая боль.
– Как будто та, что была до сих пор – поддельная, – вздохнул Ивар.
Воин со шрамами ушел, издалека долетел его зычный голос, отдающий команды. Сапотеки принесли воды, заставили напиться, но еды не дали, хотя от костра доносились аппетитные запахи.
– Хотят, чтобы мы ослабли, – вздохнул Рёгнвальд. – Долго же им придется ждать…
Сапотеки, хоть и босые, топали громко, из-под их ног поднималась пыль, тянулась высохшая земля, похожая на вытершуюся старую шкуру. Ивара покачивало на палке, та скрипела, но пока держалась.
Подняв голову, конунг мог видеть соратников, охранников с копьями, холмы на горизонте и белесое, источающее жар небо.
За два дня в плену на запястьях и щиколотках образовались кровоточащие ссадины, болезненные сами по себе, вдобавок привлекающие мух и слепней – те прилетали с противным жужжанием, впивались в плоть, заставляя вздрагивать от боли.
Сапотеки на мучения пленников внимания не обращали, мчались вперед, точно безумные кони. На привалах жевали бурую смолу, от которой зрачки их расширялись, движения становились резкими, дергаными, а усталость бежала в страхе.
Вчера ночью Нерейд попытался перегрызть веревки, намучился до крови в деснах, но когда почти закончил, охранники с наслаждением избили его древками копий, связали заново.
Наблюдали за пленниками все время, не спускали глаз.
Передний носильщик споткнулся, Ивара ударило затылком о землю, он зашипел от боли.
– Терпи, чужак, – посоветовал второй, – недолго осталось.
– Куда хоть нас несут? – конунг, удивленный тем, что с ним вообще заговорили, поднял голову.
Задний носильщик, судя по всему, сжевал слишком много придающей сил смолы – глаза его были полузакрыты, по подбородку текли слюни, лицо кривили судороги.
– В Йоопаа, – сказал он. – В столицу. Сегодня дойдем до предела священных холмов…
Донесся злой окрик, носильщик замолк, уставился в сторону.
Спуск закончился, сапотеки выбрались на дорогу, выглядящую такой утоптанной, словно тут ходили сотни лет, раздавили в пыль все валуны, даже мелкие камушки.
Ивар вывернул голову, ухитрился из-за толстой задницы носильщика глянуть вперед, туда, где на пологом холме виднелись диковинные строения без окон, напоминающие хижины из каменных блоков – три воткнуты в землю, четвертый положен сверху, заменяет крышу.
– Это что такое? – донесся удивленный голос Арнвида.
– Гробницы, – ответил воин со шрамом. – Тут покоятся наши благородные предки!
Из темных провалов, какими «хижины» смотрели на дорогу, веяло могильным холодом, во мраке сверкали искорки, казалось, что оттуда следят внимательные глаза.
Ивар ощутил, как по коже, несмотря на жаркий день, забегали мурашки.
Гробницы остались позади, открылся город, большой и пыльный, с узкими улочками, тесно стоящими хижинами.
Прохожие шарахались в стороны от воинов, несущих пленников, женщины кидали любопытные взгляды, дети вытаращивали глаза. Ладно хоть не плевались и не бросали грязью, как где-нибудь в просвещенном Миклагарде.
– Разойдись! Дорогу! – командовал воин со шрамом, толпа неохотно расступалась.
Ивар глотал пыль, ощущал, что в груди хрипит, а спина готова переломиться от боли. Пот тек по лицу, вызывал зуд в глазах, очертания хижин расплывались, смазывались.
Прошли рыночную площадь, не уступающую размерам той, что викинги посетили в Теночтитлане, но куда более шумную, вышли к одноэтажному зданию, украшенному стройными колоннами из белого камня.
Вокруг него располагались прямоугольные стелы, одни выглядели древними и потрескавшимися, другие – свежими, еще не сглаженные временем сколы блестели. Высеченные на стелах уродливые мужчины застыли в неестественных позах, многие держали в руках цветки.
– Ну и страхолюдины, – прохрипел Нерейд, его лицо от пыли стало серым, волочащиеся по земле длинные волосы почернели, но глаза неукротимо блестели.
Дворец с колоннами остался позади, открылся другой, еще больше, но такой же низкий, на стенах заблестели мозаики из кусочков разноцветного камня, изображающие тех же уродов.
– Вот сюда, – скомандовал обладатель шрамов на лице, широкие ворота со скрипом открылись.
Викингов занесли в совершенно пустой двор, вымощенный плитами белого камня, небрежно опустили наземь.
– И что дальше? – спросил Ивар, морщась от боли во всем теле.
– Вашу участь решит Видящий, – воин со шрамами пожал плечами, улыбнулся, показав перепачканные чем-то черным зубы. – Лежите тихо, сбежать отсюда невозможно…
Простучали шаги, ворота скрипнули, засов лязгнул, и викинги остались одни.
– Почему это невозможно? – Ивар оглядел не такие уж высокие стены, дернул руками, проверяя веревки.
– Тут все пропитано колдовством, – мрачно ответил Арнвид. – Если не веришь, можешь попробовать, но только чую я, ничего хорошего из этого не выйдет…
– Я не боюсь колдовства, – сказал Кари. – А ну-ка…
Он напрягся, все еще украшенное синяками лицо побагровело, раздался треск, обрывки веревок разлетелись в стороны. Берсерк поднялся, развел толстые, как бревна ручищи.
– Ну что, кто хотел нас удержать?
Мощный голос подсел, перешел в свист, глаза Кари налились кровью, выпучились. Он пошатнулся, зарычал, а потом медленно, как подрубленный дуб, рухнул на бок, голова со стуком ударилась о камни.
– Без сознания, клянусь глазом Ялька, – заметил Нерейд. – Что-то мне расхотелось пробовать…
– А если вот так? – предложил Ингьяльд, перекатился и пополз, оставляя на белых плитах кровавый след.
Когда до ворот осталось несколько шагов, по телу ученика эриля прошла судорога, он захрипел, забился в корчах, точно громадная гусеница, пытающаяся согнать вшей.
– Осталось только выкопать подземный ход, – уныло сказал Арнвид. – Но для этого надо пробить эти плиты…
– Под ними тоже ждет какая-нибудь гадость, – сказал Ивар. – Но мы…
Едва слышный шорох заставил его прерваться, повернуть голову.
На широких ступенях, ведущих к закрытой двери, там, где мгновение назад никого не было, стоял невысокий старик, глаза его мрачно блестели, а полы длинной белой накидки касались пола.
– Задница Фенрира! – изумленно выдохнул Нерейд. – Это же тот самый, что следил за нами в лесу!
Старик улыбнулся, не разжимая губ, сделал мягкий скользящий шаг, оказавшись рядом с викингами.
– Да, я был там, – прозвучал дребезжащий голос, – хотя телом оставался здесь. Для того, кто знает и видит, это не трудно…
– Это ты – Видящий? – спросил Ивар, хотя все и так было понятно.
– Я, – старик кивнул, с брезгливым восхищением оглядел лежащего неподвижно Кари, покачал головой. – Какая сила, невероятная мощь… Да, это я приказал захватить вас.
– Зачем? – конунг поглядел старику прямо в глаза и едва не вздрогнул – те были полностью черными, без зрачков, радужки и белка, как два оконца в мир вечного мрака.
– Вас нужно убить, – проговорил Видящий спокойно. – Причем так, чтобы все это видели и запомнили, чтобы рассказы о смерти пришедших из моря чужаков передавались из уст в уста от земель хуастеков до затерянных в лесах юга городов майя…
– Вставай в очередь, дедуля, – хмыкнул Нерейд. – Тех, кто хочет нас жизни лишить, такая прорва, что ты будешь в конце третьей сотни.
– Я буду первым и единственным, кто сможет это сделать, – старик вновь улыбнулся.
– Но почему? – требовательно спросил Ивар. – Чего мы сделали плохого тебе или твоему народу? Ведь мы просто шли мимо, не украли ни единой кукурузины с ваших огородов…
– Само ваше существование – угроза для всех, сапотеков и миштеков, тотонаков и ацтеков, – сказал Видящий. – Вы – живой пример того, что можно жить иначе, не так, как положено, не принося кровавых жертв богам, не смиряясь и не подчиняясь вождям. От вас расползаются невидимые взгляду ядовитые испарения, отравляющие души простых людей…
– Поэтому нас и надо убить? Чтобы доказать, что ты и твои боги сильнее? – уточнил Ивар.