Выбор Необычных - Довыдовский Кирилл 12 стр.

Помедлив, Пункин вернулся в кресло.

— В момент, когда я закричала, что вы почувствовали? — спросила Сайта, приложив правую руку с оттопыренным указательным пальцем к своей щеке и чуть нахмурив брови. На уроках актерского мастерства Мнианл называл такой взгляд «профессорским».

— Я… ну… — голос пациента дрожал. — Я очень испугался.

— Стало очень неуютно. Все было вроде бы нормально, но вы вдруг поняли, что опасность рядом, причем абсолютно непонятно, откуда именно ждать нападения. И времени с каждым мгновением становится меньше…

— Да, — прошептал Отип. — Это самое плохое… Как будто кто–то отсчитывал секунды.

— Такое чувство, что вы были в шаге от помешательства.

— Это было очень неожиданно, — мужчина неуверенно посмотрел на нее. — Сказать по правде, я думал, что наши встречи будут в несколько другой…

— Да, — перебив, Сайта с умным видом покивала. — Я понимаю. Что ж, думаю, у нас ощутимый прогресс. Жду вас на следующей неделе в то же время. Оплата за сеанс, как обычно, заранее. Теперь вы, очевидно, понимаете, что деньги тратите не зря. Всего доброго.

— Да! До свидания!

Уйти Пункин явно был рад. Нужно будет пообещать ему в следующий раз скидку. Так, кто у нее дальше? Чиновник из земельного комитета, безуспешно борющийся с пьянством, — это не так интересно, а вот мировой судья, в свободное от работы время любящий лепить куличики из… гм… хотя о таком лучше слишком громко не думать, — уже позанимательней, а уж капитан Трувор — глава одного из полицейских отделений Сената, считающий себя ни много ни мало реинкарнациией сиропного человека, — и вовсе натуральное приключение!

В тот момент, когда Сайта узнала, что за психологическую помощь — так вся эта история называлась — люди еще и деньги платят, она ощутила праздник. Вне всяких сомнений, именно так чувствовал себя человек, выпивший Мировой Океан, спустя несколько часов после своего подвига, когда ему наконец удалось отыскать укромные кустики.

В дверь постучали, когда Сайта тянулась к одолженной ею у Минглона книге. Ей никак не удавалось ее дочитать, каждое новое предложение давалось сложнее предыдущего…

— Войдите.

— Здравствуйте, я слышал, что внутри этих стен мне могут помочь решить любую проблему.

— Внутри этих стен вас могут убедить, что у вас вовсе нет проблем, — поправила Сайта. — Решено здесь до сих пор ничего не было. Рада вас видеть, господин Иритим. Присаживайтесь.

— Спасибо, — мужчина подошел к креслу и сел.

— Хочу заметить, что первый сеанс для всех пациентов бесплатный, — радушно произнесла Сайта.

— Вообще–то мне пришлось заплатить за следующее занятие.

— Но первое–то бесплатное!

— Верно.

Он замолчал, глядя на нее. Теперь, когда она получила возможность разглядеть его с более близкого расстояния, у нее не осталось сомнений, что родом он из Великого леса. Неопределенного цвета волосы: не темные, не светлые, а нечто среднее; глаза не чисто карие, а с вкраплениями зеленого; худое лицо, в сочетании с крепкой фигурой выдававшее в горожанине лесного жителя. Но в то же время Сайта не могла представить себе охотника, на котором настолько ровно сидел бы костюм. Еще больше удивляло, что Иритим пришел к ней невооруженным. Плишка, поедавший в приемной патиссоны, успел научиться, стараниями Минглона, чувствовать и магию, иначе бы его не пропустил.

— Я знаю двоих человек, что посещали ваши…э-э… сеансы, — нарушил молчание Иритим. — Один из них буквально на днях сдал экзамен на получение четвертого ранга в гильдии магов Сената, а до этого постоянно терпел неудачи. Второй пытался покончить жизнь самоубийством. Весьма оригинальным способом: хотел утопиться в банке из–под варенья. В пустой банке из–под варенья.

— У него не получилось? Что ж, я никогда в него не верила.

Мужчина хмыкнул. Пару секунд смотрел, поставил себе на колени портфель, с которым пришел, открыл, достал из него несколько листков бумаги и положил на стол. Это были дарственные на земли: судя по адресам, все в районе площади Веры.

— Я готов оказать любую помощь, — сказал он.

— В чем?

— В чем угодно.

— Какое самопожертвование! — восхитилась Сайта. — И что же, действительно любую? Я тут планировала прилюдно выпить кровь у шестисот шестидесяти шести младенцев, но боюсь не найти понимания. Не поможете организовать?

— Ты мне не веришь.

— Отчего же! — возразила Сайта. — Напротив, я считаю, что вы говорите правду, но за последнее время я встречала уже трех человек, способных лгать, ничем при этом себя не выдавая. Разумеется, об этом я каждый раз узнавала впоследствии. Так с чего мне вам доверять?

— А если я скажу, что пришел сюда не по своей инициативе? — предложил Иритим. — А по инициативе другого человека, чье имя…

— Вы Локу имеете в виду? — перебила Сайта.

Мужчина умолк. Медленно он убрал портфель с колен и поставил его на пол рядом с ножкой кресла.

— Так ты знаешь? — спросил он.

— Не так уж и сложно было связать эти события, — пожала плечами Сайта. — Кроме того, я хорошо знаю Локу. И знаю, что и его тоже можно обмануть. В конечном счете это выйдет боком, потому сама я никогда этого и не делала, но это не значит, что этого не сделали вы. Мало ли что вам может быть нужно!

— Я не стал бы обманывать шамана, — сказал Иритим твердо.

— «Шаманы», «маманы»… — передразнила Сайта. — До таких вещей давно никому нет дела.

— Возможно, ты просто никогда не видела настоящих шаманов, — покачал головой Иритим. — Ты не понимаешь, кем Лока может стать. И пока все, что я о нем знаю, подтверждает мою теорию о том, что он не просто шаман. Ты слышала когда–нибудь об Оттанаке?

— Нет, — ответила Сайта.

— Он был шаманом в деревне моей прапрапрабабушки. Сам я его, разумеется, не видел, но мать мне рассказывала про него то, что рассказывала ей ее мать. Про то, какие чудеса он творил. Про то, сколько всего он совершил для ее деревни и для всех дрекови вообще. Ведь всего две–три сотни лет назад дрекови не были настолько широко расселены по Великому лесу, тогда мелики чуть было не истребили нас, и истребили бы, если бы не Оттанака. Разумеется, все это лишь общие слова, и любое передаваемое из уст в уста предание со временем обрастает небылицами. Это правда. Но была у Оттанаки и еще одна отличительная способность. Он прожил в деревне моей прапрапрабабушки почти тридцать лет, во много раз дольше, чем в любой другой деревне. За все это время в Тополиной заводи успело родиться и повзрослеть почти две сотни молодых людей. Половина из них впоследствии стала либо вождями, либо шаманами, основав новые деревни. Причем вне зависимости от того, мужчины это были или женщины. Около трех десятков разбрелось по Такоронии, сделавшись потом мастерами келото и магами высоких рангов. Десятеро стали капитанами кораблей. Десятеро — баронами в разных странах. Четверо — графами. Двое — герцогами. Один — королем, причем его династия до сих пор не прервалась. Четверо девушек и женщин выходили замуж за королей или принцев, которые позже стали королями. Не во всем, о чем я сказал, я уверен на сто процентов, но по большей части информация проверена многократно.

Иритим на секунду остановился. В задумчивости провел рукой по столу.

— Я считаю, что у Локи есть все задатки, чтобы повторить сделанное Оттанакой. Есть все признаки того, что он такой же: наличие вас, юная леди, в том же месте и в то же время — уже является огромным косвенным доказательством. Может быть, он даже пойдет дальше. Оттанака в свое время не захотел оставаться в Великом лесу. Лока же… я очень надеюсь на него. А потому сейчас я готов оказать помощь… в любом деле.

— То есть Лока доверяет мне?

— Разумеется.

— И соответственно — вы тоже доверяете.

— Именно так.

— А если это ошибка? — спросила она. — Если вы искренни, вас не может не беспокоить такая возможность. Лока очень давно меня не видел. Он не может знать, что у меня на уме.

— Это не ошибка — На губах Иритима вновь появилась улыбка. — Да и ты сама говорила, что его лучше не обманывать. Разве не так?

Сайта понимала, что он говорит правду, что это выглядит как правда, и тем не менее…

— Я согласна! — широко оскалилась она. — А что вы умеете делать?

— Выборы.

— Это я и сама уме… гм…

Ей вдруг в голову пришла одна мысль.

— Но это не значит, что мы не найдем вам применения! По рукам!

— Так куда ты решила пойти, я не расслышала? — Санея с трудом сдерживала желание схватить подругу за волосы и как следует протрясти ей голову.

— По–моему, я и не говорила, — Сайта сделала недоуменное лицо.

— Значит, сейчас самое время… Сказать, а не уйти! — Последние слова девушка поспешно добавила, увидев в глазах Великой и Ужасной ехидное выражение. — Ты ведь сама все это придумала! Своблуг, выборы — все! А теперь, в самый ответственный момент…

— Я оставляю вас в надежных руках, — сказала Сайта. — Кента Иритим по молодости баловался предвыборными кампаниями, небезуспешно. Собственно, на этом он свое состояние и сколотил. К тому же к началу выборной недели я надеюсь успеть вернуться, и…

— Надеешься?!

— …Тебе придется приглядывать тут за делами, — закончила Сайта.

— Это нечестно…

— Конечно нечестно! А ты как думала? Ладно, прощаться не будем. Мне надо еще Плишке и Лему кое–что сказать, ну и Клифа найти по–быстрому… Не знаешь, где он?

— Нет, — хмуро ответила Санея.

— Ну и ничего страшного!

Подруга хлопнула ее по спине и выбежала за дверь. Санея думала, что ждать придется долго, но уже через минуту Лем позвал ее.

— Она ушла? — спросила Санея, выйдя на улицу. К Плишке, как и всегда случалось, стоило ему оказаться в главном комплексе Ордена, уже сбегались дети. Они любили с ним играть. Пройдет еще минута — и самый смелый из ребятишек попросит подкинуть его высоко в воздух.

— Да, — ответил Лем.

— И куда? — спросила Санея.

— Если она тебе не сказала, то с чего ей мне говорить?

— Но зачем–то же она…

— Просто сказала, чтобы были поосторожней, — ответил Лем, не дав ей договорить. — И сосредоточились на делах. Выборы ведь от наличия или отсутствия Сайты менее важными не становятся. Я прав?

— Да. Конечно…

— А тут не слишком… людно?

— Напротив. Лучше места не найти. Площадь Разговора используют только для первых дебатов, ну и во время выборной недели, в остальное время там торгуют. Если хочешь узнать, за счет чего кандидаты хотят получить голоса, перекресток Правды лучше всего. Кстати, ироничным название стало уже впоследствии, сначала смысл был другом. В чем–то даже героическим. Присаживайтесь.

Санея чуть поморщилась, отодвигая для себя стул. Какой–то «именщик», с ног до головы увешанный надписями «Каратаза Эдиши», подобрался прямо к террасе, на которой располагался ресторан, и принялся во все горло славить свою нанимательницу. Столы стояли всего метра на три выше самой площади, так что впечатление было, будто орут прямо внутрь головы.

— Судя по ценам, — сказал Бенаюс, просматривая меню, — место действительно отличное. Мне два стакана воды.

— Я угощаю, — улыбнулся ему Иритим.

— Ну и что? — Бенаюс изобразил удивление на лице. — То, что я закажу, не зависит от того, кто платит за обед. Я же сказал: мне два стакана воды, серый шницель под соусом из кимских грибов, хиамский красный осьминог, приготовленный с полусладкими выдержанными в рассоле «Амброзия» картофелинами, овощное рагу из недельных… Молодой человек, вы записываете?..

Официант, на какое–то время впавший в ступор, опомнился и стал торопливо отмечать на бланке номера блюд. Плишка сказал, что будет есть любую еду из мяса, но хочет, чтобы она хрустела. Своблуг ограничился каким–то салатом. Шока — маг Иритима, молчаливо повсюду следовавший за ним, — ничего не стал себе заказывать. Подумав, Санея решила последовать примеру Бенаюса.

— В Коптуре я видел подобное место, — заметил Своблуг. — Только там это была не площадь, а длинная улица.

— Они есть в каждой столице губернии, — сказал Иритим. — «Именщики», агитаторы, распространители листовок… Одновременно, перекрикивая друг друга, на разных помостах могут выступать сразу несколько помощников разных кандидатов. Легко понять стратегию. Вот, к примеру, видите на четвертом помосте дедушку с добродушным лицом? Он не является кандидатом, ну, это понятно, их регистрируют заранее, но и помощником ни одного из кандидатов он тоже не является. Он вообще ни с кем из них не знаком и имеет к власти негативное отношение. В город он приехал всего несколько недель назад, но уже успел зарекомендовать себя с хорошей стороны. Он маг, не слишком сильный, но зато очень талантливый целитель. Организовав в Сенате практику, он отметился тем, что богатых лечит за деньги, а тех, у кого нет возможности заплатить, совершенно бесплатно. Слышите, что он кричит? Что губерния совершенно не выделяет денег на лечение малоимущих, вон, даже рекомендует бойкотировать выборы, критикуя всех кандидатов без разбору и зарабатывая себе все больше и больше авторитета. Золотой человек.

Иритим сделал паузу.

— А за пару дней до выборной недели данный господин неожиданно поддержит одного из кандидатов, и весь рейтинг, который он успеет заработать за это время, тут же перейдет к этому кандидату. Судя по почерку, скорей всего, это будет Сомневиал. Может быть, этот врач даже спасет Сомневиала от какой–то ужасной раны, полученной во время совершения подвига во имя Сената, но объяснена такая перемена обязательно будет очень хорошо. На разный лад я подобное проворачивал раза четыре.

Иритим глотнул воды.

— Но все эти добрые дела… — произнесла Санея, — то, что он лечит… Это правда или только слова?

— Скорей всего, да. И вы тут немного путаете понятия, юная леди, — посмотрел на нее Иритим. — Есть схема «ложный кандидат», то есть человек, за которого люди вполне могли бы проголосовать сами, но в выборах не участвующий. Название она получила, когда еще не было предварительного утверждения претендентов, за полтора года до выборов. Это одно. И есть схема «вседоброй пирамиды», когда все вокруг кричат про кандидата хорошее, а другие в свою очередь, кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата, а третьи кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата.

— Вы на редкость понятно объясняете, — оторвавшись от осьминога, сообщил Бенаюс взявшему паузу Иритиму. — Особенно часть про хорошее кричание. Очень конкретно.

— Рад, что вы оценили, — невозмутимо поблагодарил Иритим. — «Вседобрая пирамида», как правило, ограничивается двумя или тремя ступенями. Четырехступенчатой я лично не видел. Кстати, если вы посмотрите чуть правее, на помост номер два, где молодые люди выкрикивают из толпы разного рода небылицы про «убийства младенцев», «связи с вампирами» и другие в адрес господина Джира Грига: нет никаких сомнений, что не только молодой человек с хорошо подвешенном языком, стоящий на помосте и защищающий кандидата, но и те, кто находится в толпе и порочат его имя, получают деньги из рук господина Грига. Это называется «отмыванием репутации». Очень помогает тем, у кого в действительности есть криминальное прошлое. То есть про человека говорят не правду, а то, что гораздо хуже правды. Разумеется, в итоге все вскрывается, потому что сами обвинения не выдерживают никакой критики. Избиратели думают: про него врали, значит, от обратного — он хороший. Тоже неплохая схема.

— А что вы предлагаете? — спросила Санея, отвернувшись от помоста, вокруг которого с каждой минутой собиралось все больше народу. Полные едкой иронии ответы помощника Грига с легкостью развеивали все доносившиеся обвинения, каждая реплика вызывала волну хохота.

— Прежде всего — выпить за наших конкурентов! — Иритим отсалютовал бокалом с вином. — За наличие у них фантазии и за то, что она стандартная. Что же касается нашей стратегии… Для начала я предлагаю взглянуть на последнюю сводку. Кстати, вот и…