И что теперь?
Марсель снова перевернулся, оказавшись лицом к каменной стене. На расстоянии фута (30,48 см) он ощутил исходивший от камней холод и закрыл глаза. Его единственная свеча расплавилась и потухла несколько часов назад. Скоро наступит час утреннего песнопения, а он проведет эту короткую ночь без сна.
В одинокое высокое окошко он увидел, как краешек луны рассек небо и исчез из виду. Затем — без предупреждения — случилось это: Марсель снова оказался в круге перед огромным кипарисом.
Мелита начала заклинание. Он видел лица всех: Дедала — осторожное, заинтригованное; Жюля — испуганное, застывшее; Уиды — любопытное; Манон — возбужденное, как у ребенка, коим она и являлась. Свое собственное. Заинтересованное, жаждущее, несмотря на тяжесть в груди — страх.
Гроза, вспышка молнии. Яркий отсверк на лицах каждого, твердо зафиксировавший их выражения, словно заморозил. Он увидел Сериз, ее юное открытое лицо, выпуклый округлый живот. Ребенок должен был появиться на свет почти через два месяца.
В следующий момент произошел взрыв силы, поразивший их словно кувалдой. Энергия сжималась в его разуме, будто змея, обвивавшая его. Всевозрастающая… невероятная сила, свирепая, огромная жажда попробовать ее на вкус охватила их всех.
Булькающая жидкость, вырвалась из земли — темная, как кровь. Затем сверкнула молния, и они поняли: это кровь, а Сериз схватилась за живот, ее лицо скривилось от боли.
Кровь текла по ее лодыжкам, Петра рванула в ее сторону. Лицо Ричарда было таким юным и белым… Марсель не шелохнулся, наблюдая за всем этим в ступоре, всё еще пьяный от этой силы, которая струилась в нем.
Сериз умирала, в то время как все столпились вокруг нее. Все, кроме него и Мелиты. Мелита, тоже наслаждавшаяся силой, быстро взглянула на него с выражением наивысшего торжества победы.
Ореол силы светился вокруг нее, а она испытывала лишь совершенное удовольствие — настолько остро, что оно граничило с болью.
Он наблюдал это, видел лицо Мелиты, когда ее младшая сестра умирала при родах на земле.
Петра держала окровавленного, изгибающегося младенца, маленького и слабого, но кричащего, живого.
— Чей это ребенок? — кричала она, ее голос был едва слышен среди потоков дождя, которые уже омывали тело Сериз.
— Чей это ребенок?
Никто не отвечал.
Сериз умерла, так и не назвав имя отца младенца.
Но Марсель знал.
Сейчас, здесь в каморке, он содрогнулся от громкого перезвона колоколов, возвещающего начало утреннего песнопения, призывающего верующих к утренней молитве.
За окном всё еще было темно.
Автоматически Марсель поднялся и подошел к покореженной металлической раковине на неровном столе.
Он плеснул ледяной воды на лицо. Вода смешалась со слезами, вызвав румянец на щеках и покалывание.
Идя, словно по невидимой ниточке, Марсель тихонько спустился по каменному коридору.
Опять пришло время помолиться за свою душу. Попросить прощения у милосердного Отца.
Видимо, бессмысленно.
24. Клио.
— Поверить не могу, что Петра разрешила тебе выйти! — выдохнула Рейси.
Из всех моих подруг Рейси — единственная, кому я рассказала обо всей этой фигне, связанной с проклятьем близнецов.
Все остальные просто думали, что бабуля по какому-то трагическому стечению обстоятельств потеряла связь с Таис и ее папой до настоящего времени.
Теперь же мы становились одним огромным счастливым целым и всё такое.
Впереди нас, смеясь, шли Эжени и Дэлия, стуча шпильками по тротуару.
Мы оставили автомобиль мамы Рейси на улице Рю-Бургундия, так как припарковаться возле «Амадэуса» было нереально.
В любом случае он лишь в нескольких кварталах.
— Ну, я в компании, — подчеркнуто заявила я, объясняя Рейси то же самое, что и бабушке, — И я должна вернуться к одиннадцати.
Рейси скорчила гримасу, и я мрачно кивнула.
— Я сказала ей, что мне нужно выйти прогуляться и какое-то время не волноваться ни о чем, — призналась я, — Все эти новости в буквальным смысле сводят меня с ума. Я просто не в состоянии думать об этом прямо сейчас. Тем не менее, я обязана быть предельно осторожной, тусуясь с вами, ребята, бла-бла-бла.
Рейси сочувственно вздохнула:
— Ты уже связалась с Андре?
— Я оставила сообщение в надежде, что он прочтет его, — ответила я, — Умираю, как хочу его увидеть. — Мягко выражаясь.
Казалось, год прошел с тех пор, как мы лежали вместе в парке под дубом. Это был последний раз, когда я чувствовала себя нормально и легко, и я отчаянно хотела почувствовать себя так снова, ужасно жаждала увидеть человека, который заставлял меня забыть обо всем остальном, что происходит.
— Так что Дэлия сохнет по Кольеру Кольер, — из-за плеча крикнула Эжени, и Дэлия шлепнула ее по руке.
Мои брови взмыли вверх.
— Второкурснику?
Дэлия выглядела смущенной, когда мы с Рейси поравнялись с ними.
— Он супер «горячий» второкурсник, — защищалась она.
Словно чтобы сменить тему, она жестом указала на дорожку, срезающую путь — небольшую улочку, лишь подвое пропускавшую туристов, чтобы не мешать проходу.
Мы свернули на нее.
Я подумала о Кольере Кольер.
— Ага, в «подростково-переходном» стиле — сказала я, — Сколько ему? Пятнадцать? А тебе когда восемнадцать? На следующей неделе?
Эта улочка была узкой и неосвещенной, но я уже могла различить свет и шум Ройал-Стрит впереди.
— Ему почти семнадцать, а мне восемнадцать только в следующем апреле, — сказала Дэлия, — Не такая уж большая разница. И, Господи, он обалденный.
Вообще-то, он действительно обалденный, что было единственной причиной, по которой я запомнила имя этого второкурсника.
— Я обратила на него внимание в прошлом году, — признавалась Дэлия, — Помните? Он был практически неотразим. А за лето вытянулся еще дюймов на пять (~13 см).
— Будем надеяться, что в нужном месте — проворковала Эжени, и я расхохоталась во весь голос.
Дэлия опять шлепнула ее по руке:
— И он правда супер-супер сексуальный!
— Плюс, он всего лишь второкурсник, а ты секси-старшекурсница, и он будет бегать за тобой повсюду как щенок, — сухо умозаключила Рейси.
— Он очень милый, — невинно заметила Дэлия.
— И восхитительно обходительный? — уточнила я.
— Пока не знаю, — ответила Дэлия с озорной улыбкой, — Но думаю, да.
Я опять засмеялась, но внезапно поперхнулась. Тревога накрыла меня, но из-за чего? Я быстро перевела взгляд на Рейси, и она нахмурилась.
Затем ее глаза округлились, и она оглянулась.
— Гоните кошельки! — грабитель выскочил из тени так быстро, что Эжени завизжала и споткнулась.
У парня был нож, он выглядел устрашающим: небритый, в рваной одежде и с диким выражением в глазах. Я выпустила свои сенсоры. Он не ведьмак — вот почему я не почувствовала его, пока не стало уже слишком поздно. Я подняла руки.
— Ладно, ладно, — сказала я напряженно. Сердце бешено колотилось в груди, и я ощущала панический страх.
— Заткнись! Давай кошелек, сука! — гаркнул он снова, глядя на меня, и мое горло сжалось, даже когда мозг пустился в работу на полную катушку.
Все неуклюже потянулись к сумочкам. Эжени заметно дрожала и случайно выронила свою, из-за чего всё содержимое рассыпалось по земле.
— Проклятье! — прошипела она чуть не плача.
— Всё в порядке, — заверила я, стараясь говорить успокаивающе, — Просто собери вещи обратно, Эжени. Смотри, я достаю свой кошелек…
После этого всё случилось так быстро.
Без всякой причины у парня внезапно съехала крыша, и он попытался ударить меня в лицо. Я ухитрилась вовремя отпрыгнуть назад и заметила, как Рейси сделала резкое движение.
Парень моргнул, растерявшись на секунду, а я резко выбросила вперед руку и запустила в него магический болт. Он покачнулся, словно от толчка в плечо, однако затем его безумные, налитые кровью, глаза опять метнулись ко мне, и он кинулся на меня с ножом.
Лезвие скользнуло возле меня настолько близко, что я ощутила его свист, но успела отскочить в сторону и метнуть еще один болт ему в колено, которое резко подогнулось.
Удивленный, он рухнул на колени, а в следующее мгновение вмешалась Дэлия, яростно со всей силы швырнув сумочку ему в голову. Меня тут же осенило, что Дэлия таскает в своей сумочке всё на свете.
— Что у тебя в ней? Кирпичи?
Сумка влетела в голову грабителю как раз в тот момент, когда я прошептала связующее заклинание, испытывая чувство благодарности к бабуле за то, что она заставляла меня практиковать его до изнеможения.
Грабитель отступил в сторону, выглядя ошеломленным. Я сделала резкое движение запястьем и выбила у него нож, затем швырнула его подальше в канализационный колодец, который заметила краем глаза.
Рейси стояла над вором, тихонько добавляя свои заклинания к моему, чтобы удержать его на месте. Он начал кричать, сквернословить, оскорблять нас, в то время как тщетно боролся с невидимыми оковами.
Рейси сделала какой-то почти незаметный жест, после чего даже его голос затих. От ужаса его глаза выпучились из головы, и четверо из нас попятились.
— Что ты наделала, Дэлия? — кричала Эжени.
— Может, он эпилептик? — испуганно воскликнула Дэлия.
В этот момент я увидела высокую, темную фигуру, зашедшую на нашу улочку и бросившуюся на нас бежать.
— Девчонки, бежим! — вскрикнула я, схватив Эжени за руку, — У него сообщник!
Развернувшись, мы помчались в противоположный конец улицы, который выведет нас на многолюдную, освещенную Ройал-Стрит.
Мы практически выбежали на нее, когда я услышала свое имя.
— Клио! Клио, постой!
Я застыла как вкопанная.
— Это Андре! — я развернулась и уставилась в темноту.
Андре пробежал прямо мимо грабителя, едва бросив на него взгляд. Мы ждали в конце улицы на освещенном месте, где видно каждого прохожего. Андре догнал нас и схватил меня за руки.
— Ты в порядке? Я был в полуквартале от тебя. Неужели ты не слышала, как я тебя звал?
— Нет, — ответила я, глядя мимо него. Вор всё еще лежал на земле. Я ощущала его беспомощную ярость отсюда. — Тот парень пытался ограбить нас!
Андре выругался вполголоса, взбесившись.
Эжени с Дэлией, которые до этого его не видели, несмотря на ужасные последствия почти удавшегося ограбления, смотрели на него, впечатленные.
— Я пытался догнать вас, — сказал Андре. — Свернуть сюда было плохой идеей.
Я увидела участкового полицейского, быстрым шагом патрулирующего улицу, и побежала к нему.
— Эй, там в проходе упал парень, — сказала я, указывая пальцем, — Возможно, у него эпилептический приступ.
Полицейский ускорил шаг в направлении парня, доставая рацию.
Я думала, рассказать ли, что он пытался ограбить нас, однако копу итак предстояло нелегкое дело справиться со связующими заклинаниями, которые мы наложили. Я не хотела подавать официальное заявление или быть вынужденной давать какие-либо объяснения.
— Этот коп проверит его, — сообщила я всем.
— Стоит ли нам рассказывать, что он сделал? — спросила Дэлия, — "Если я расскажу, то мои родители узнают…
— Мои тоже, — вмешалась Эжени, — Прощай, Задница.
— Пошлите отсюда, — сказала я, — Коп обо всем позаботится. Я просто хочу посидеть.
Быстрым шагом мы прошли половину квартала, прежде чем я догадалась представить Андре Дэлии и Эжени.
Он улыбнулся им, и я почувствовала, как на них действует его чарующая магия.
Не настоящая магия, конечно, — просто его собственная притягательность.
Мы свернули к «Амадэусу», где, после ярко освещенной улицы, стояла непроглядная тьма.
Охранник пропустил Андре, но захотел проверить нас. Я послала ему « мы совершеннолетние, не волнуйся об этом», и он махнул нам рукой со скучающим видом.
— Твой друг? — сказал Андре, кивнув на охранника.
Он знал, что я всё еще учусь в старшей школе.
Я пожала плечами:
— Типа того. Эй, а что насчет тебя? Тебе что девятнадцать?
Он усмехнулся, выглядя порочно и загадочно:
— Поддельный пропуск.
Мы купили напитки и направились в подсобку. Музыкальная группа готовилась выступить с минуты на минуту, поскольку сегодня была пятница. Тем не менее, нам удалось найти небольшой свободный диванчик и придвинуть к нему несколько стульев.
Снова я заметила, как Рейси наблюдает за Андре, пытаясь раскусить. Затем, казалось, она заглушила все чувства и натянула улыбку на лицо. Я видела, как она строила глазки парню за другим столиком, и вскоре их флирт продолжился.
Уже через несколько минут Дэлия и Эжени полностью погрузились в поиск парней, оставив нас с Андре наедине.
— Ты в порядке? — спросил он, придвинувшись и обняв меня за плечи, — Я в буквальном смысле ощутил, как останавливается сердце, когда увидел, что ты занырнула на ту улочку. Я здесь лишь пару месяцев, но даже мне известно, что не следует бродить по темным узким улицам Нового Орлеана.
Замедленная реакция на ограбление внезапно нахлынула на меня, и, задрожав, я сильно прижалась к нему.
— Я знаю, — сказала я, — Мы не собирались. Мы дразнили Дэлию насчет кое-чего, а она просто указала на ту улочку, и мы свернули на нее, не придавая значения. Я проходила по ней миллион раз, чтобы срезать путь, — правда не в преддверии ночи.
Андре прижался губами к моим волосам:
— Как вы сбежали от него? Я видел, как он упал, а потом вы бросились наутек.
Что мне было сказать? Что мы с Рейси ведьмы и сломили его заклинаниями? Ну уж нет.
— Дэлия ударила его сумочкой, — ответила я, улыбаясь от этого воспоминания. — Он повалился, словно бык. Похоже, она носит с собой свинцовые слитки.
Андре засмеялся:
— Он пожалеет, что столкнулся с вами, — это точно.
Я кивнула, начиная испытывать самодовольство оттого, как мы справились с этим подонком.
— Теперь он подумает дважды, прежде чем снова напасть на одиноких девушек.
Я заглянула в глаза Андре, и моя улыбка исчезла. Я тонула в них так быстро, так без остатка. Я потянулась и нежно прикоснулась к его губам.
— Я рада, что ты получил мое сообщение встретиться здесь, — произнесла я, — Я скучала по тебе вчера.
— Что случилось? Я надеялся увидеть тебя.
Я колебалась.
Ох, весь мой мир перевернулась с ног на голову — вот, что случилось. Внезапно объяснять Андре подробности о Таис и моем прошлом — показалось слишком сложно. Нужно было придумать способ рассказать это, не упоминая о ведьмах.
В один прекрасный день он обо всем узнает. В один прекрасный день — скоро. Но не сегодня.
— Школа, а потом бабуле понадобилось, чтобы я была дома.
— Точно всё хорошо? — спросил он, отодвигая волосы с моего лица.
Его палец заскользил по моей щеке, затем шее, ключице… Чуть-чуть проник под мою черную кружевную кофточку, и я опять задрожала — но не от страха.
Я пожала плечами:
— Просто семейные дела.
Чрезвычайные, поразительные семейные дела… Я опустила руки на его твердые, теплые плечи и застенчиво улыбнулась:
— Когда останемся наедине?
Внезапный интерес вспыхнул в его глазах, и он наградил меня взглядом хищника, от которого крылья бабочки запорхали в груди.
Обычно это я была хищницей с парнями. Иногда я давала им сыграть роль нападающего, но в действительности — это всегда была я. Так мне нравилось. Теперь, с Андре, я понимала, насколько возбуждающе для него было завоевать меня.
Он наклонился поцеловать меня, и я улыбнулась. Я обхватила его темноволосую голову руками и притянула его к себе. Он прижал меня спиной к дивану, и я отчаянно захотела быть настолько могущественной ведьмой, чтобы скрестить руки, моргнуть два раза и отправить нас в какое-нибудь другое место.
Я хотела избавиться от его рубашки, чтобы почувствовать на себе твердую грудь. Я хотела наблюдать за выражением его лица, когда он увидит меня обнаженной. Наши поцелуи были такими страстными и глубокими, что мое тело таяло, изнемогая от жажды слиться с ним, сблизиться настолько, насколько это возможно.