Северянин остановился. В горле пересохло. Открыв флягу, киммериец сделал несколько глотков вина. Терпкая, сладковато-пьянящая жидкость разлилась по жилам. Аллал подбросил хворост в костер, и пламя вспыхнуло, осветив небольшое плато у грота. Воины Эблиса уже спали, и лишь десятник с интересом прислушивался к словам Конана. Несмотря на свой угрюмый, неприветливый вид, шемит оказался довольно любопытным парнем. Глупцов Рамазан редко продвигал по службе. Начальник королевской стражи неплохо разбирается в людях, и всегда ценил живость ума и тягу к знаниям.
— Тарим умер, — проговорил Конан. — Его заветы были забыты. Еще не остыли угли погребального костра, а уже началась драка за власть. Вместе с пророком в Туран пришли десятки крупных кланов, во главе каждого стоял честолюбивый каган. Междоусобные войны не прекращались несколько лет. Гирканцы истребляли друг друга. Удивительно, что никто из соседей не воспользовался столь благоприятной ситуацией. Видимо, страх перед конницей Тарима был слишком велик. В конце концов, победил сильнейший. Однако ни о каких походах на запад уже не вспоминали. Мало того, король Турана сменил кочевую жизнь кагана на роскошь дворцов. Так получилось, что завоеватели сохранили города иранистанцев. Обычно они разрушали здания, ломали стены, продавали жителей в рабство, но, видимо, еще во времена пророка некоторые военачальники присмотрели себе место для ханства. Соратники нового владыки получили во владение земли, города, невольников. Туран стал типичным богатым государством. Но вот беда — на престол до сих пор чересчур много желающих. Потомки многих каганов считают себя уязвленными и постоянно готовят заговоры. Убийство правителя в Аграпуре — обычное явление. Опора трона — гирканцы, но они же и главная угроза для него. Недаром предшественник Илдиза создал тайную службу. Теперь каждое сказанное слово во дворце известно владыке.
Люди Мишрака ходят по тавернам города, прислушиваются к разговорам, пытаясь выявить бунтовщиков и заговорщиков. Многих пьяных болтунов сгноили в подземельях Аграпура. Воцарилась тишина. Путешественники обдумывали сказанное киммерийцем. Их тайна стоит дорого. Если Илдиз узнает о целях отряда, то неприятностей не избежать.
Неожиданно в беседу вмешался Эблис.
— Я слышал, что похороны Тарима были очень пышными, — негромко сказал десятник.
— Это верно, — кивнул северянин. — Описания есть во многих туранских летописях. Они очень подробные и детальные, но точно никто не знает, где погребен пророк. Тайна умерла с древними каганами, поклявшимися молчать, несмотря на внутренние разногласия. Тарим увел с собой на Серые Равнины много людей. Где-то в туранской степи пятьсот рабов выкопали огромную могилу. На дне соорудили деревянный помост, покрыли его бархатом, а сверху поставили хрустальный гроб. Пророк, всегда носивший простую гирканскую одежду и презиравший богатство, лежал в дорогих золотых доспехах, с мечом и луком в руках. В могилу опустили десять любимых лошадей вождя, сто его жен и наложниц. Золотые монеты и драгоценные камни воины кидали в могилу горстями. Несметные сокровища, ставшие добычей армии Тарима, прятались в землю навсегда. Прочитав последние молитвы, каганы подожгли помост. Пламя достигало пятидесяти локтей в высоту. Ржание животных, отчаянные крики женщин, вопли рабов, привязанных к столбам…
Огонь Эрлика поглотил всех. Выбраться наружу по высоким отвесным стенам было невозможно. С заходом солнца сотня оставленных в живых невольников начала закапывать могилу. К утру их тоже убили. Чтобы никто не нашел место захоронения, триста всадников целый день утаптывали степь. Но и номадов ожидала страшная участь. Во время ночлега пятьдесят телохранителей пророка перерезали всем воинам горло. В Аграпур вернулись лишь каганы. О судьбе телохранителей, думаю, вы догадались. Их мертвые тела были похоронены с большими почестями.
— И никто так и не нашел могилу? — спросил Аллал.
— Нет, — вымолвил Конан. — И искать не советую. Правители Турана только за одну эту мысль отрубают нечестивцу голову. Святотатство жестоко карается во всех странах, а тем более, когда речь идет о пророке. Я прав, Хамар?
— Мне даже страшно произносить подобные слова, — мгновенно отреагировал воин. — Эрлик не прощает грабителей могил.
— Кстати, именно из-за похорон уши-кагана произошла первая ссора правителей Турана и вождей кланов, оставшихся в Гиркании, — заметил киммериец. — Последние считали, что Тарим должен быть погребен на «канабе», — это город курганов, поле для захоронения выдающихся военачальников. Впервые древнюю традицию нарушили. Этим поступком каганы хотели показать свою силу и независимость. Возникло новое государство — Туран. Оно не захотело подчиняться никому… Пророк объединил всех гирканцев одной верой, но его завоевания их снова разделили.
— Потому Илдиза и величают королем, на манер правителей закатных стран? — удивленно уточнила Селена.
— Совершенно верно, — подтвердил северянин. — Владыка Турана хотел быть наравне с правителями Офира, Замеры, Коринфии. Практически все титулы новые господа заимствовали у иранистанцев. Они даже поселились во дворцах своих предшественников. Теперь бывших кочевников окружает богатство и роскошь. Простор унылой бескрайней степи воины сменили на благоухание и тень маленьких ухоженных садов.
— И как на это отреагировали коренные гирканцы? — поинтересовалась девушка.
— Как и следовало ожидать, — презрительно ответил наемник. — Они считают, что туранцы стали слишком слабыми, нерешительными и изнеженными. Между двумя странами весьма прохладные отношения, хотя до открытой вражды, конечно, дело вряд ли дойдет: слишком много родственных связей. Эмир Рамдана часто нанимает на службу бедных кочевников. Платит очень щедро, а оттуда они разъезжаются по всему Турану. В степь возвращаются немногие. Таким образом, армия Илдиза получает постоянную подпитку…
— Что позволяет королю совершать регулярные завоевательные походы, — вставила волшебница. — Он отобрал часть территории у Заморы и Офира. Не раз вторгался в Шем, но всякий раз получал достойный отпор.
— Все так, — усмехнулся Конан. — Пусть уж лучше военачальники сражаются на поле боя, чем устраивают заговоры и перевороты. У Турана очень сильная дисциплинированная армия, нет недостатка в желающих продать свой меч. Война — это грабеж и обогащение. Добровольцы буквально толпятся возле казарм. Когда-нибудь всадники Гиркании вновь обрушатся на западные страны, и уж тогда их не остановишь.
Киммериец посмотрел на своих собеседников. Аллал клевал носом и в любой момент мог упасть в костер. Дремал и Хамар. Относительно бодро держались лишь Селена и Эблис. Пора было заканчивать эту ночную беседу. Золотистая луна давно склонилась к горизонту, а значит, спать осталось совсем немного. Толкнув в бок Исайба, киммериец, зевая, сказал:
— Вставай на дежурство. Разбудишь меня на рассвете.
Через мгновение шемит уже сидел возле костра. Он поднялся так легко и быстро, будто и не спал вовсе. Эблис подбросил в огонь несколько сучьев. Едва слышная команда — и два «барса» заступили на пост, меняя десятника. Укрывшись плащом, северянин лег на нагретое место телохранителя Андурана. К нему прижалась девушка. Аллал и Хамар расположились чуть в стороне. Подробностей похода в Иглофийских горах наемники не знали, а потому правильно понять этот жест волшебницы не смогли. На устах туранца появилась ироничная усмешка. Воин даже не предполагал, что пережили Конан и Селена в Нордхейме. Чтобы выжить и не замерзнуть, они спали в обнимку, забыв на время о том, что между женщиной и мужчиной есть какая-то разница. На перевале тропы Ужаса это было единственное средство спасения. Сейчас волшебница поступила точно так же, не задумываясь о последствиях. Мнение наемников ее волновало мало.
Киммериец проснулся от легкого прикосновения к плечу. Пальцы по привычке сжали рукоять меча. Приоткрыв глаза, северянин неторопливо огляделся. В любой момент он мог нанести противнику удар или хотя бы защититься клинком. Прямо перед ним стоял Исайб. Кивнув на небо, шемит хриплым голосом произнес:
— Восход, господин.
В ответ Конан махнул рукой. Поднявшись на ноги, наемник неторопливо двинулся по плато. Вчера оно показалось ему несколько больше, но на самом деле ширина площадки не превышала трех сотен шагов.
В утреннем свете все выглядело иначе. Голубые далекие вершины сверкали и искрились. Между ними блестел диск неторопливо поднимающегося солнца. Его лучи ударялись в снежные пики и разлетались в стороны, словно стрелы, выпущенные исполином. Скалы внизу еще находились в зоне тьмы и выглядели зловеще. Вечная грань между светом и мраком… Сейчас светлоокий бог побеждал. Граница быстро приближалась к долине, раскинувшейся у подножия уступа. Зеленая извилистая равнина с густыми зарослями кустарника и редкими изогнутыми деревьями, — именно туда предстояло спуститься путешественникам. Неожиданно сзади послышались странные возгласы. Эхо многократно их повторило. Киммериец молниеносно обернулся. Сдержать улыбку было трудно. Обнаженные по пояс «барсы» обливались холодной водой из фляг. От удовольствия они рычали, как настоящие хищники. Пока северянин прогуливался, поднялся уже весь отряд. Селена и Исайб готовили завтрак, Аллал им помогал. Подвергать себя водным процедурам никто из наемников не хотел. Утро было довольно прохладным, и при дыхании изо рта шел едва заметный пар. Приблизившись к воинам, киммериец поинтересовался:
— Источник где-то рядом?
— Да, — тотчас ответил Эблис. — Он находится у подножья плато. Фляги наберем при спуске. Вода там чистая, как слеза.
— Хорошо, — кивнул Конан, направляясь к спутникам. Девушка протянула ему большой кусок жареного мяса. Устроившись рядом с волшебницей, гигант неторопливо жевал.
Итак, он снова в Туране. Признаться честно, возвращаться сюда киммериец не собирался, а уж тем более, в Аграпур. Как здесь поступают с преступниками, северянин прекрасно знал, но выхода не было. Это самый короткий путь через Вилайет. Приходится рисковать. Душу терзала смутная тревога, и объяснения ей наемник не находил. Что-то не так…
Перекинув через плечо тяжелую дорожную сумку, и взяв в руки копье, Конан внимательно посмотрел на группу. Несмотря на туранскую одежду, опознать в воинах шемитов можно было без труда. Наверняка, конные патрули заинтересуются странным отрядом. На купцов они не похожи, на послов — тоже. Путешественники? Тогда почему без лошадей? Необходимо по пути придумать достоверную легенду, иначе трудностей не избежать.
— Вы проводили разведку? — обратился киммериец к десятнику.
— Только в долине, — проговорил Эблис. — Мы нашли три тропы. Одна ведет на запад. Там, примерно в двадцати лигах, протекает Ильбарс. Вторая уходит куда-то на юго-восток. Исхад ушел по третьей — на северо-восток. Думаю, эту дорогу ему подсказал наш мудрый правитель.
— Понятно, — улыбнулся северянин. — Веди туда же.
Воин выдвинулся вперед и уверенным шагом направился к спуску с плато. Вдоль скалы шла довольно пологая удобная тропинка, едва заметная с долины. Сразу было видно, что некоторые места искусно замаскированы человеком. Обнаружить ее мог только очень наблюдательный путник.
Конан увидел дорогу только сейчас. Отряд медленно, осторожно спускался вниз, вытянувшись в цепочку. Впереди двигались «барсы», за ними киммериец, Селена, Исайб, Аллал, и завершал колонну Хамар. Тяжелее всех приходилось волшебнице. Ей постоянно приходилось приподнимать длинное платье. Крайне неудобная одежда для путешествия… Возле родника, девушка довольно бесцеремонно подоткнула подол, обнажив ноги почти до колен. Мужчины невольно залюбовались открывшимся им зрелищем, но Селену это ничуть не смущало.
Наполнив все фляги водой, группа двинулась к Аграпуру. Путь предстоял нелегкий.
Глава 3КозгарыВ пути прошло двое суток. Зеленая долина давно осталась позади. Отряд шел по пустынной каменистой дороге, петляющей между отвесными потрескавшимися скалами. Палящие лучи солнца выжгли в здешних местах всю растительность, а ветер причудливо обтесал камни. К счастью, тропа особой сложностью и опасностью не отличалась. Ледники были гораздо выше, а бездонные пропасти остались где-то на юге. По сравнению с переходом через Иглофийские горы — это просто прогулка.
Даже высокий темп, поддерживаемый Эблисом, не особо изматывал людей. К удивлению воинов, девушка спокойно переносила тяготы путешествия и на усталость не жаловалась.
Уже на первом привале киммериец отвел телохранителя Андурана в сторону и тихо, но грозно сказал:
— Исайб, тебе поручается самое важное и ответственное дело — жизнь Селены. Если с ней что-нибудь случится, демона нам не одолеть. Отвечаешь за малышку головой. Она должна всегда быть у тебя на глазах.
— Будет исполнено, господин, — покорно склонился шемит.
Приказ северянина воин воспринял дословно. Он не отступал от волшебницы ни на шаг, пару раз даже наступил ей на пятки. Не обошлось и без казусов.
Изредка девушка отставала от группы, чтобы справить свои надобности вдали от мужчин. Путешественники сразу останавливались и терпеливо дожидались Селену. Это не касалось только Исайба. Телохранитель, не обращая внимания на шутки наемников, следовал за волшебницей.
Ярости Селены не было предела. Она сразу догадалась, чей приказ выполняет шемит. Пришлось Исайбу разъяснять некоторые детали. Он слушал, молча кивал, и никогда не возражал. Телохранитель Андурана оказался вовсе не так глуп и сразу понял скрытый смысл слов Конана. Двигаясь за девушкой, южанин в нужный момент останавливался и отворачивался. Тем не менее, воин находился всегда рядом с волшебницей. Селена продолжала возмущаться, но киммериец ее больше не слушал. Северянин не мог себе позволить оставлять девушку одну. В Ильбарских горах возможно все, что угодно. Судьба не раз заносила наемника в эти края, хотя именно по этой тропе киммериец и не ходил никогда. Надо сказать, что могущественный правитель Кироса выбрал для тайника едва ли не самый пустынный район…
После раннего завтрака группа продолжила путь. Из-за нависающих скал солнца не было видно, но противоположная каменная стена озарилась его лучами. Безжизненная поверхность быстро нагревались. Еще немного, и утренняя прохлада сменится на тягостную душную жару…
Днем воинам приходилось несладко. Кольчуги плотно прилегали к телу и не пропускали воздух, пот ручьями стекал по спине, но никто из путешественников даже не пытался снять доспехи. Нападение могло произойти в любой момент.
Дорога постепенно понижалась, отряд неуклонно приближался к Аграпуру. Вскоре путники вышли на большое ровное плато. Конану показалось, что здесь он уже бывал. Раскаленные камни, потрескавшиеся выступы, чахлые пожелтевшие растения. Удивительно, что они, вообще, пробились на свет божий. Несколько раз северянин останавливался и осматривался по сторонам. Без сомнения, остроконечные скалы были ему знакомы. Какие-то смутные, тревожные вспоминания…
— Что-то не так? — поинтересовался Эблис.
— Не знаю, — пожал плечами наемник. — Но нужно быть осторожнее.
— У меня ощущение, что за нами следят, — вставила волшебница. — Я чувствую на себе внимательные взгляды. И они отнюдь не доброжелательные.
— Приготовиться к бою, — мгновенно отреагировал десятник.
«Барсы» тотчас сняли с плеч луки и передвинули колчаны со стрелами. Однако вокруг по-прежнему царила тишина и покой. Лишь теплый душный ветерок гнал по каменистой поверхности пылевое облако.
— Идем на северо-восток, — произнес киммериец. — Если я не ошибаюсь, там есть хорошо наезженная дорога, ведущая к Аграпуру.
Теперь Конан точно знал, где находился. Когда он служил в туранской армии, то не раз сопровождал сборщиков налогов. Собрать подати в горных районах было непросто, и чиновнику требовалась многочисленная, хорошо вооруженная охрана. Местные жители часто поднимали восстания и убивали незваных гостей. Не обходилось и без нападений разбойников. Где-то поблизости кочевали племена козгаров. Для них небольшой отряд — это самый лакомый кусок.