Заткнись, и без этого проблем по горло, – мрачно задвинула я ее.
– Я пока уберу эту мерзость, и вроде бы внизу минут пятнадцать назад сработал тостер.
– Мне хотелось тостов с медом и горячего шоколада, – пробормотала я.
– Договорились. – Он чмокнул меня в щеку, подтолкнул к двери ванной и выскользнул из комнаты.
Взяв другую одежду, я закрылась в ванной и включила горячую воду, спеша смыть с себя холод и страх.
Судя по всему, меня ждет схватка. Не первая, конечно, но, приехав в Вэндскоп, я надеялась, что все подобное осталось позади. Глядя на себя в зеркало, я видела совершенно растерянную и, что еще хуже, напуганную девушку.
Прямое столкновение с тварью, какого бы вида она ни была, разрушит всю мою новую лживую жизнь. Не представляю, как долго еще смогу уклоняться от простых вопросов одноклассников, дяди, Драгона. Я могла сочинить любую историю о своем прежнем месте жительства, придумать друзей, бывшего парня и все, без чего не обошелся бы обычный подросток, но…
Но ты не хочешь вешать лапшу на уши Драгу, а?
Не хочу и не буду. Подожду. Возможно, тварь просто учуяла какой-то отголосок прежних сил и больше не вернется.
Угу. Разумеется, если все это случайность.
Я тяжело вздохнула, переодеваясь. Все это так сложно и несправедливо. Почему всем просто не забыть о моем существовании? Неужели я этого не заслужила? Или любовь (себе можно говорить это слово, не боясь) к оборотню нарушила баланс?
Заведя руку за спину, нащупала уродливые шрамы и покачала сама себе головой. Еще одна проблема. Драгон не доктор Эндрис и в травму после катастрофы вряд ли поверит, а рано или поздно я окажусь перед ним обнаженной. Какой-то части меня хотелось этого прямо сейчас, но была еще другая, занудная, ехидная и, к сожалению, рациональная.
Выйдя из ванной, я застыла на пороге комнаты, мысленно пиная свою рациональность куда подальше. В комнате горел только светильник на прикроватной тумбе, бросая таинственные тени на стены. На кровати я успела заметить поднос с тостами, медом и горячим шоколадом и Хану, растянувшуюся между подушек. Потом мое внимание полностью сосредоточилось на Бриаре.
Он стоял возле окна, спиной ко мне, со скрещенными на груди руками. Без рубашки. Нервно сглотнув, я подошла к нему, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Не в состоянии сопротивляться своим желаниям, я обняла его за пояс и вжалась лбом куда-то между лопаток.
Было в этом жесте что-то необычное, нетипичное для меня, а потому еще более ценное. Я никогда не позволяла себе прятаться от проблем, предпочитая решать их сразу, даже если цена иногда была слишком высока. Ну кроме одного большого исключения, из-за которого я и живу теперь в Вэндскопе.
Драгон оказался единственным, за чьей спиной я готова была остаться, притвориться слабой и стоять тут так до скончания веков. Рядом с ним я чувствовала себя уютно, безопасно и… цельной. Не было необходимости что-то говорить. Это ощущение моих рук вокруг него, пальцев на рельефном брюшном прессе, сердца, грохочущего ему прямо в спину, и щеки, прижатой к горячей гладкой коже, уже значило многое.
– Спасибо, – тем не менее шепнула я, и Драг расслабился. – Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня, начиная с первого дня в школе.
Бриар медленно повернулся в моих руках, янтарные глаза вспыхнули в темноте, словно два больших светлячка, и парень улыбнулся, одним нежным плавным движением убирая с моего лба мешающую прядь.
– Я тебя люблю, – спокойно и уверенно, в своей невозмутимой манере, словно сообщая о погоде за окном, сказал Драгон.
Попалась, дорогуша, – хмыкнула шиза.
Исчезни, – промямлила я, вцепившись в Бриара, потому что ноги держать отказывались.
Еще раньше, чем сердце сделало триумфальный кульбит, меня выдали глаза. Я, конечно, подозревала, что, когда услышу признание, буду плескаться в радости, смятении, предвкушении, каких-то еще не до конца оформленных надеждах и желаниях, но не ожидала такого излучения восторга.
– Тори? – напрягся Драгон, подхватывая меня за талию.
– Я в норме. Буду. Наверное, – просипела я, не в силах перестать смотреть ему в глаза. – Что ты разволновался, ты же просвечиваешь мои эмоции, как рентген кости.
Драг закатил глаза, качая головой:
– Ты просто невыносима. Мы же уже разговаривали о чем-то подобном. Лучше один раз услышать, чем строить сотни догадок. Нет, разумеется, я ни на чем не настаиваю, в конце концов, нельзя же заставить тебя отвечать взаимностью, если…
– Вот ведь тигр несносный! – в сердцах вскрикнула я, хлопнув его ладонями по груди и так их там и оставив. – Да люблю я тебя!
Янтарные глаза радостно вспыхнули, Бриар подхватил меня на руки и крутанулся на пятках, крепко прижимая к себе. А потом я услышала его мурлыканье и будто оказалась под теплым одеялом, не только согревающим, но и мягко касающимся каждого миллиметра кожи. Удивленно улыбнувшись, я обняла своего тигра за шею и прижалась к его губам так, что ласковое урчанье прокатилось по моему языку. От удовольствия на голове зашевелились волосы, а по спине и рукам побежали марафон мурашки. Я не знаю, сколько бы мы процеловались, если бы не мой желудок, громко потребовавший пищи. Всегда знала, что мой организм меня ненавидит и давно состоит в заговоре. Так или иначе, но весь волшебный момент признаний рухнул в практичную реальность.
Засмеявшись, Драгон опустил меня на кровать и пододвинул поднос:
– Держи, а то еще съешь меня…
– Не-а, не съем, – легкомысленно пожала я плечами. – Потом еще из зубов шерсть выковыривать… Кстати, может, пока я ем, ты расскажешь свою историю? Да, и еще ты так и не объяснил, что не так с Софи.
Драг нахмурился и поджал губы. Плохое начало. Я стала усиленно пережевывать тост, пытаясь избежать мыслей, появившихся у меня еще в ванной. Тем временем Бриар устроился рядом, и я скосила взгляд в сторону его пресса. Глаза подтвердили то, что ранее ощутили пальцы. К моему счастью, он не был качком со всеми этими четко выраженными бицепсами, трицепсами и прочими штучками, которыми так любят похвастать мужчины. Просто поджарый, подкачанный, но не чересчур, парень именно с кубиками, а не кирпичной стеной на животе.
– Я родился в Индии, в прайде Янтарных охотников. Своего отца я не знал, он конечно же был человеком, а веры, живущие в общинах, тогда еще предпочитали не контактировать со смертными лишний раз, да и сейчас не особо что изменилось. Мою маму звали Кадина, она была одной из старших самок прайда, и рождение сына лишь укрепило ее статус…
– А разве у тебя не было кого-то вроде… хм… отчима? У твоей мамы не было пары? – удивленно спросила я, думая, что ребенка женщина-вер решается завести, только находясь замужем. Может, это было слишком наивно и консервативно с моей стороны. Хотя Драгону двести восемь, и, исходя из истории, не похоже, что в восемнадцатом веке процветали нынешние взгляды.
– Он погиб в стычке за территорию за пять месяцев до моего рождения, – поморщился Драгон.
– Бедная, наверное, она с ума сходила… – покачала я головой.
Драг кивнул:
– Она и сошла. Мне не исполнилось и года, когда она не выдержала горя потери и навсегда стала дикой.
Я вытаращилась на Драгона, ушам своим не веря. Как Кадина могла так поступить со своим сыном? Как она посмела оставить его сиротой в общине, где воспринимается только сила? От жалости к этой женщине почти ничего не осталось, я была слишком ошарашена и зла, представляя маленького Драгона, одинокого и вынужденного каждый день бороться за свою жизнь. В последнем я была уверена, будучи неплохо осведомленной о законах и порядках веров.
– И что было потом? – на свой страх спросила я, чуть передвинувшись, чтобы лучше видеть лицо Бриара. – Как ты рос?
– Меня на воспитание взяла Хисса, лучшая подруга матери и жена тогдашнего альфы. Мне было четыре или пять, когда ее мужу бросили вызов за место вожака. Он проиграл. Хисса оказалась сильнее моей матери. – Драгон погладил мою руку, когда я охнула, теперь сочувствуя и ему, и веру, взявшей на себя заботу о нем. – Мы покинули Янтарную охоту вместе с еще одной парой, не признавшей власть нового альфы, Рикшем и Арьей.
Не страдая отсутствием фантазии, я быстро представила себе трех взрослых и маленького ребенка, уходящих прочь от группы вертигров, злобно смотрящих им вслед.
– Вас не преследовали? В смысле… Наверное, это вроде как предательство – не признать нового вожака? – встревоженно спросила я, окончательно выветривая из головы всю игривость.
– Это оно и есть, – согласился Драгон. – Но против Хиссы никто не пошел. Долгое время она правила кланом вместе с мужем, и ее убийство, пусть даже в бою один на один, здорово бы подмочило репутацию нового альфы. Так что нам просто дали уйти.
– Мне жаль, что все случилось так, – выдавила я, чувствуя, что вообще зря начала спрашивать о его прошлом. Нужно было дождаться, когда он сам захотел бы поговорить об этом.
– Не стоит, – посмотрел на меня Драг. – Нельзя потерять то, чего не имел. Настоящей семьей мне стали Арья, Рикш и Хисса. Они научили меня всему. Выживать в лесах, охотиться, прятаться, использовать ветер и воду себе на пользу, строить жилища… Мы долго путешествовали по городам, нигде не задерживаясь надолго, так как наши глаза, особенно мои из-за молодости, привлекали внимание. Это сейчас можно отговориться особыми линзами, или операцией, или генным феноменом, а тогда все было намного сложнее. Вчетвером мы прожили сорок лет, а потом от нас откололись Арья и Рикш. Был большой скандал, Хисса настаивала, что мы связаны кровными узами, но никто из нас не чувствовал их. Арья говорила, что хочет свободы и устала от бесконечных наставлений Хиссы, Рикш поддержал ее, и той же ночью, попрощавшись со мной, они убежали. Насколько я знаю, сейчас они живут в джунглях, предпочитая цивилизации изоляцию от людей.
– А почему ты не пошел с ними? – с интересом спросила я. – Они не звали?
– Конечно же звали, – фыркнул Драгон. – Но я не мог оставить Хиссу одну. К тому же мне нравится находиться среди людей. Еще двадцать лет мы пробыли вместе, изображая пару молодоженов, так же часто переезжая. Хисса устраивалась на работу, она прекрасно шила, ее с руками отрывали в любом ателье, а я совмещал учебу и на каждом новом месте пробовал себя в разном. Тяжелая работа давалась мне легко, на все остальное хватало накопленных и постоянно обновляемых знаний. Так все и шло, пока в Ирландии мы не наткнулись на Бесшумных лап – общину пантер. До того момента я не представлял, как сильно Хисса тосковала по чувству общности. Вожак пригласил нас присоединиться к племени. Хисса согласилась, а я продолжил свой путь, окончательно превратившись в одиночку.
– А что было потом? Как ты оказался здесь, в семье Бриаров? – нетерпеливо спросила я, приподнимаясь на локте.
– Долгое время я продолжал жить так же, как и до этого, но в один прекрасный момент, – Драгон горько усмехнулся, – мне захотелось побыть частью прайда. Узнать, что это такое. На одной из охот во время полнолуния я встретил Церу, львицу, как оказалось позже, царицу кочующего прайда Дикой охоты, куда входили самые разные веры кошачьей сущности. Я влюбился в нее, по крайней мере, тогда я думал, что нашел вторую половину своей луны, но она оказалась властным амбициозным тираном, мечтающим прибрать как можно больше территорий. Дикая охота не выходила из войн, мы постоянно захватывали, уничтожали, тренировались убивать, и все по кругу. Я и не понимал, что являюсь частью, скорее, банды, чем настоящей веробщины, мне не с чем было сравнивать. Уже через несколько месяцев я стал ближайшим советником Церы. Она ценила мою природную мощь, способность к гипнозу, а когда узнала, кровь какого рода течет во мне, то и вовсе стала мне благоволить. Я был слеп и глуп, веря каждому ее лживому слову, думая, что нужен ей как что-то большее, чем оружие.
А потом Цера схлестнула нас с Бесшумными лапами. Биться против Хиссы, на тот момент уже женой их вождя, я не мог. К тому времени я слишком устал от отношения Церы, от необходимости убивать и учить убивать по ее приказу. Во время битвы, сражаясь меньше, чем вполсилы, я хотел убежать, дезертировать, когда увидел Церу, прижимающую к земле Хиссу. Тогда во мне что-то взорвалось. Отовсюду потекла чужая ярость и боль, меня раздирали на части страх, гнев, паника, азарт… Один прыжок, и я сгреб Церу, оттесняя от Хиссы. Она испугалась, но я, с пробудившимся даром, понял и еще кое-что. Она никогда не любила меня. Ярость пары десятков веров прибавилась к моей собственной, и, если бы нас не растащили, я бы убил ее…
– Так и надо было сделать, – буркнула я. – Злобная, манипулирующая, амбициозная тварь! Сама бы ей хвост оторвала…
– Тори… – покачал головой Драг, закатив глаза. – Я тут тебе рассказываю о том, каким жестоким могу быть, а все, что тебя напрягло, – это отношение Церы ко мне?
Я приподняла бровь:
– Драг, это не жестокость. Ты был воином прайда, и следовать приказам вожака было твоей обязанностью. Я видела тебя-тигра и, если ты помнишь, уже через пять минут чесала тебя за ушами. А отношение Церы меня не напрягло, а разозлило. Ты заслуживаешь лучшего…
– И я его уже получил, – ухмыльнулся Драгон, прижав меня к себе.
Я закусила губу, понимая, что мои предположения, скорее всего, были верны, и тогда он не просто так нашел меня на парковке, хотя я и была возле его мотоцикла. Что-то в этом было еще.
– Что было потом? Хисса выжила?
– Да, – кивнул Бриар. – Цера сбежала, уводя Дикую охоту за собой, напоследок обвинив меня в предательстве, изгнав, объявив вечным врагом и пообещав открыть на меня охоту. Естественно, из-за такого поворота событий я не расстроился. Просто в очередной раз убедился, что не создан для жизни в прайде. Хисса быстро оправилась, я немного погостил у них, а потом вернулся к бродяжничеству. А лет восемьдесят назад я встретил Джеду и Макса, когда они убегали от семейства вермедведей, с которыми у них сорвалась сделка.
Я насторожилась, посмотрев на Драга:
– Вермедведи?
– Они редко встречаются, намного реже кошачьих или тем более вервольфов, да и живут по двое-трое, никто ни разу не видел группу хотя бы из пяти вермедведей.
– Так… что случилось там с Джедой и Максом? Что за сделка?
Вертигр повернул голову и лукаво усмехнулся:
– Узнаешь завтра. А сейчас спи. У тебя будет интересный день.
– Интересный? – не поняла я.
– Я везу тебя знакомить с Софи и Натаном, да и от Эрелл ты тогда сбежала…
Я ошарашенно уставилась на него, собираясь высказать все, что думаю о такой наглости, но в последний момент остановила себя. Пора познакомиться с оставшимися членами семьи Драгона, тем более что их всего двое, и одной, судя по некоторым недомолвкам Бриара, я не особо нравлюсь.
– Хорошо. Но завтра утром ты продолжишь рассказ…
– Договорились. А ты начнешь свой, – подмигнул Драгон.
– В смысле? – не поняла я.
– Брось, Ри, – приподнял бровь Драг, по-прежнему расслабленно обнимая меня. – Мы оба знаем, что ты не обычная девушка. Я видел, как ты ходишь по лесу, не задевая ни единого сучка, как иногда двигаешься быстрее и четче, чем это умеют люди. Чувствовал твою необъяснимо положительную реакцию на свою сущность и страх, никак не связанный с мышами или чем-то столь же типичным. Наблюдал феноменальную догадливость, осведомленность и нечеловеческую быстроту в смене эмоций, какую прежде не встречал ни у кого. Обнимая тебя, ощущаю под тканью футболки на спине нечто странное, а сейчас твое сердце бьется так быстро, что я вот-вот оглохну. Почему ты волнуешься, чего боишься? Расскажи мне, кто ты, Тори. Я тебе доверился.
Я сокрушенно отвела взгляд, не в силах что-либо сказать. Это было так глупо – считать, что он ничего не заметит, надеяться, что не станет задавать вопросов…
– Я не могу, – прошептала я, не в силах заглянуть в янтарные тигриные глаза. – Это… это не важно для нас и никак не влияет на мои чувства. Я уже не та, кем была раньше, и это главное. Пожалуйста, поверь мне. – Я умоляюще сжала его пальцы. – Давай просто заснем?
– Будь по-твоему, кроха, – пророкотал Бриар, выдержав внушительную паузу, за которую мое сердце чуть не сделало конечную остановку. – Но когда-нибудь я узнаю о тебе все, Тори.