— Она говорит, что здесь смерть, — придя в себя, Вожык указал на колотившуюся в припадке Майли. Герда отпустила мальчика и подошла к ней.
— Смерть, смерть, смерть! — как заведенная повторяла наследница.
— Тише, — Герда попыталась действовать с ней так же, как с Вожыком. — Ты, верно, опять привидение увидела. Но оно не может причинить тебе вреда.
— Смерть, смерть, я вижу смерть! — не унималась Майли. Герда протянула к ней руку и тут же поняла, что происходит. Возле Вожыка толпились очень похожие на него самого привидения. Видно, сам родовой дух призвал их на защиту мальчика. Следом явился Жнец, тот самый крылатый скелет с косой, про которого часто любили старики рассказывать. Наверное, Вожык действительно был на волосок от смерти. Но опасность миновала, а Жнец почему-то уходить не торопился. И тут Герда догадалась:
— Успокойся, ты сама его держишь. Отпусти!
— Не могу, он меня не слушает, — простонала Майли.
— Уходи, — Герда замахала свободной рукой. — Шу-шу! Брысь!
Тот не сдвинулся с места. Она опустилась на корточки, набрала в ладонь снега, слепила из него маленький комок и запустила в Жнеца.
— Уйди же ты, окаянный! — закричала она, и скелет в плаще, наконец, растаял. Вместе с ним исчезли и привидения. Земля вдруг ушла у нее из-под ног. Понадобилось огромное усилие воли, чтобы удержать себя в сознании.
— Майли, Вожык, вы живы? — послышался голос Финиста. Герда облегченно вздохнула. Он пришел со стороны озера вместе с Дугавой и Жданом. Все оказались целы и невредимы.
— Герда, я же просил подождать нас с лошадьми, — Финист недовольно уставился на нее.
— Я просто хотела проверить, все ли в порядке. Я ничего не делала, — начала оправдываться она.
— Да, конечно, — скептично ответил он и подал ей платок. — У тебя кровь из носа идет, не заметила?
Вшестером они вернулись к Эспену, чтобы забрать лошадей и вещи.
— Пап, разве ты с нами не едешь? — удивился Вожык, когда понял, что тот никуда не собирается.
— Мое место с Илзе и твоими братьями. Я не могу их бросить, — грустно ответил Эспен. — Но я всегда буду думать о тебе.
Мальчик обнял отца напоследок. Герда усадила Вожыка на лошадь перед собой, и, бросив на Эспена последний прощальный взгляд, путники поехали вперед к заходящему солнцу.
Глава 16. В преддверии конца
Путешествие по Лапландии проходило куда спокойней, чем в Ливонии. В городах им с удовольствием предоставляли кров и пищу, и не интересовались, кто они, откуда и куда идут. Видно, бродяг здесь было много, беглых, изгоев, тех, кого не принимали другие менее суровые страны. Люди привыкли, что на их расспросы отвечают скупо, а то и вовсе отмалчиваются, поэтому никогда не настаивали. Мало ли какие могут быть причины?
Дышалось здесь тоже свободней. Преследования опасаться больше не приходилось. Дар можно было использовать открыто и переговариваться в полный голос, не боясь, что услышит кто-то посторонний и донесет. Финист взял за правило на рассвете обращаться в сокола и летать до завтрака. После этого он возвращался посвежевший и повеселевший, словно полет придавал ему сил. Благодаря этому он все-таки заставил себя посетить голубиную станцию, последнюю до самой Упсалы.
Стояла ясная сухая погода, поэтому они ночевали в небольшом леске на отроге гор, а не в городе. Распалили костер, приготовили ужин, разлили его по мискам, расселись кругом и начали ужинать, по-дружески шутя и подтрунивая друг над другом. Именно тогда вернулся Финист мрачный, словно грозовая туча.
— Отчитали? — сочувственно спросила Герда. Походы на голубиные станции Финиста никогда не воодушевляли, но на этот раз он выглядел таким встревоженным, что списать это на обычное раздражение порядками Компании не удавалось.
— И это тоже, — в руке Финист сжимал письмо. Должно быть, его обеспокоило именно оно. — Сообщили, что испытывать Ждана с Дугавой будет главный инспектор Лапландии, некто Николя дю Комрой.
— Это плохо? — вслед за ним заволновался Ждан.
— Не то слово. Судя по имени, это нормандский ставленник, да еще и должность внушительная. Наверняка, сынишка влиятельных родителей. Очередной сноб и буквоед на мою голову. В Компании недовольны тем, что я опоздал. Посмотрим, что они запоют, когда узнают, что я притащил на хвосте кучу необученных с опасными способностями.
Герда виновато опустила глаза. Из-за нее Финисту пришлось взять с собой Майли и Вожыка, но их жизням угрожала смертельная опасность. В Компании должны понять.
— А какой у него дар? — полюбопытствовала Герда, чтобы перевести разговор в более мирное русло.
— Сам хотел бы знать. Удалось только выяснить, что его называют Охотником на демонов, — мрачно ответил Финист.
Герда вырвала у него письмо и пробежалась глазами по строчкам. На имени остановилась и несколько раз перечитала. Оно было странно похожим на имя ее Охотника, но все-таки другим. Нет, это просто совпадение, она хватается за соломинку. Герда вернула опешившему Финисту бумагу и села обратно, ничего не сказав.
— Охотник на демонов — это разве плохо? — осторожно спросила Дугава.
— Ничего хорошего, уж точно, — Финист хмурился и презрительно кривил рот. — Называют себя наследниками Стражей, а на самом деле они еще хуже рыцарей. Те хотя бы верят в то, что делают. А Охотники сплошь шарлатаны и обманщики. Обирают города до нитки, чтобы спасти их от демонов, которых сами придумывают. А потом во всех кабаках рассказывают о своих «славных подвигах» такие небылицы, что уши вянут.
— Я встречала Охотника, — не выдержав, оборвала его Герда. — И он был настоящим наследником Стражей. Он спас меня от Ужиного короля и вернул домой. А потом сражался с Ловцом желаний и избавил от него наш город.
— Сколько тебе лет тогда было? — снисходительно усмехнулся Финист.
— Восемь, — тихо ответила она. — Но я все помню, как будто это было вчера.
— Он просто тебя очаровал. Они так часто делают, чтобы доверие завоевать. Ты увидела змею, он ее зарубил — славный подвиг — а тебе рассказал сказочку про Ужиного короля.
— Все было совсем не так! — горячо возразила Герда. — Он самый честный и благородный человек на свете, он никогда бы так не поступил!
— А потом пришел в город и заявил, что там какой-то Ловец желаний обосновался, — Финист продолжал глумиться, стараясь развеять ее наивные представления об охотниках. — И его срочно надо убить, иначе ваш город будет стерт с лица земли. Потом ночью один пошел на какой-нибудь пустырь, оставил там следы неистовой битвы, а на утро вернулся с рассказом об очередном подвиге, показывая всем им самим сделанный шрам, как главное доказательство победы над демоном.
— Ты ничего о нем не знаешь, — голос Герды дрожал, переполняясь эмоциями, которые она давно в себе подавляла. Она злилась и одновременно мучилась от сомнений, которые порождали слова Финиста. — Тебя там не было. А я видела, как он чуть не погиб, защищая наш город… и меня.
— Ты с таким трепетом говоришь об этом Охотнике, — подала голос Майли и хитро глянула на Финиста. — Верно, он тот самый. Тот, кто дал тебе брошь, которую ты постоянно теребишь!
— Герда, только не говори, что ты влюблена в человека, которого видела один раз в жизни и совсем не знаешь!
Майли усмехнулась. Взгляд Финиста стал совсем бешеным. Ждан со всей силы пихал его в бок, Дугава испуганно приложила руки ко рту, даже Вожык бросал на него ошалелые взгляды, но оборотень, ничего не замечая, продолжал говорить обидные слова, словно желая острой палкой разбередить и без того незаживающую рану на душе Герды.
— Ты выдумала романтического героя, которого на самом деле никогда не было, а был лишь шарлатан, подделка.
— Неправда. Он настоящий. Слышишь, настоящий! — голос Герды совался на крик. Она не могла больше этого выносить — подскочила и побежала прочь.
— Болван! — Ждан стукнул по Финиста голове. — Ты же ее до слез довел.
— Я сказал правду. И чем быстрее она это поймет, тем лучше для нее, — ответил тот, потирая ушибленное место.
Остальные промолчали, не желая спорить, потому что Финист выглядел так, словно готов кинуться на любого, кто скажет хоть слово поперек.
Дугава подошла к Герде, которая стояла в дальнем углу поляны.
— Не слушай его. Ждан прав. Финист болван и не понимает, — она старательно подбирала слова, чтобы как-то ободрить, успокоить. Но Герда продолжала всхлипывать, не обращая внимания. — А где сейчас этот Охотник?
Она повела плечами и отвернулась:
— Несколько лет назад ходили слухи, что он сражался с каким-то жутким демоном в Нормандии и… погиб.
— Да, люди с таким ремеслом долго не живут, — не подумав, ляпнула Дугава, но тут же спохватилась: — Прости! Я такая дура, еще хуже Финиста.
Она обняла Герду и начала приговаривать:
— Я тебе верю. Верю, что он был настоящим героем.
— И мы верим. Нам тоже полагаются обнимашки? — весело спросил Ждан, который вместе с Вожыком незаметно подкрался к девушкам. Герда не смогла сдержать улыбку. Девушки дружно рассмеялись и тепло обняли Ждана с Вожыком.
После ссоры Герда с Финистом практически не разговаривала. Она все больше уходила в себя, читая дневник, найденный в Будескайске. Удивительно, но в нем описывался тот же путь, который она проделывала из Дрисвят на дальний север в самый Хельхейм. По записям удалось узнать, что Лайсве происходила из древнего и очень знатного рода Стражей, которому принадлежало много земель в Альбаре, небольшом княжестве, странно напоминавшем родину Герды. Более того, Лайсве действительно знала Петраса — он был ее кузеном по матери и с детства испытывал к ней романтические чувства, которых девушка очень тяготилась.
Как-то Герда спросила об этом у Майли, но та лишь пожала плечами. Петрас не любил распространяться о своей семье. Это было ожидаемо, ведь в глазах единоверцев они были преступниками, но в монастыре настоятель упоминал, что Верховный Магистр Защитников Паствы состоял с милордом Кшимска в дальнем родстве и проявлял особый интерес к судьбе его семьи. Герда нервно сглотнула, представляя, что будет, когда Верховный Магистр узнает, как погиб Петрас.
Майли побежала искать успокоения у Финиста, но тот, выслушав ее рассказ, лишь нахмурился:
— Помню, как дома старики шептались, что приговор моим родителям в Стольном выносил сам Верховный Магистр. Во время казни отец сказал ему что-то дерзкое, и тот едва не задушил его на глазах у народа. Даже если это лишь пустые сплетни, злить Голубых Капюшонов лишний раз не следует, тем более так. Хорошо, что мы смогли уйти от преследования и добраться до вольных городов Лапландии, но прятаться лучше в Дюарле, столице Нормандии, где располагался главный штаб Компании. Думаю, именно туда вас направят после экзамена.
— Еще дорога? — скривился Ждан.
Дугава наоборот неожиданно преободрилась и воодушевилась:
— А мне бы хотелось попасть в Дюарлийский дворец. Там такие шикарные балы проводят!
Герда понурилась. Ее-то никто в Дюарль точно не возьмет. Да и что ей делать среди разодетых знатных особ?
Она спряталась ото всех за разлапистой елью и продолжила изучать дневник. Лайсве много писала о своем отце, причем очень неоднозначно, вроде с уважением, но без особой нежности. Он был очень честолюбив и думал только о том, как бы повыгодней выдать дочку замуж, чтобы увеличить свое состояние. А Лайсве роль товара совершенно не устраивала. Она тоже мечтала о дальних странствиях и судьбе Стражей. В шестнадцать лет ее брата-близнеца отправили на Охоту в Хельхейм — испытание, пройдя которое человек с даром мог получить звание истинного Стража Мидгарда. Лайсве всегда была с братом очень близка и не смогла упустить такую возможность: увязалась следом. Герда со своими друзьями путешествовала по их следам — шаг в шаг. Совпадали даже места ночевок.
Герда успела прочитать совсем чуть-чуть, потому что рядом что-то ярко вспыхнуло и послышался треск пламени.
— Вожык! — подскочила она и побежала к месту, где начался пожар. Рядом с горящим бревном стоял мальчик и, глотая слезы, дул на обожженную руку.
— Что случилось? — спросила Герда.
— Не знаю, я просто… я не понимаю, почему огонь меня так ненавидит, — заплаканным голосом отвечал он.
— Ничего, я сейчас все потушу, а ты засунь руку в снег — так она быстрее пройдет. Потом мы ее мазью намажем, чтобы не болела, — успокаивала Герда.
Финист с ним не занимался. Их предводитель учил Дугаву со Жданом, даже Майли что-то показывал, несмотря на постоянные ссоры и истерики. Но мальчика Финист старательно избегал — давал ему мелкие поручения по хозяйству, но на этом все заканчивалось. Дугава со Жданом тоже смотрели на Вожыка с подозрением, а Майли вообще не скрывала неприязни. Герде это очень не нравилось. Мальчик продолжал чувствовать себя изгоем даже в обществе таких же, как он. Она не понимала, почему остальные его боятся. Несмотря на неконтролируемые вспышки, Вожык был хорошим, добрым мальчиком и никому не желал дурного. Почему остальные этого не понимают? И почему Финист спустя рукава относится к его обучению?
Ответ на последний вопрос мог дать только сам Финист. И ради мальчика Герда решилась к нему обратиться.
— Вожык снова обжегся. Почему ты не хочешь ему помочь? — в лоб спросила она, подловив оборотня, когда он в одиночестве чистил седла.
— Я не «не хочу», а не могу, — тяжело вздохнув, ответил тот. — Я еще в Фаскенхёгсдаале говорил, у меня нет на него ни времени, ни сил.
— Я могла бы помочь: взять на себя всю работу, которая не касается обучения. Сделай хотя бы так, чтобы он не обжигал себя.
— Я работаю руками, чтобы снять напряжение. У меня уже голова взрывается от Майли. Я не знаю, что делать с ее постоянными истериками. Когда я с ней занимаюсь, такое чувство, что разговариваю со стенкой. И как бы я не пытался прошибить ее своей головой, ничего не выходит. А Вожык… пирокинез — очень сложный и опасный дар. Пирокинетики, особенно необученные, живут очень мало — дар выжигает их изнутри, если его не контролировать. А контролю научиться очень непросто. Нужна строгая дисциплина, изнурительные тренировки, полная внутренняя концентрация и спокойствие. Научить этому десятилетнего ребенка практически невозможно. Я мог попытаться, если бы он был у меня один, и не было этой дороги, и я сам не умирал от усталости. И все равно, боюсь, потерпел бы неудачу. Для Вожыка я самый плохой учитель. Огненный дар прямая противоположность земляному. Видела, как Майли его боится? Контролируй я свои инстинкты чуть хуже, испытывал бы то же самое. Я не смогу ему помочь.
Герда понурилась.
— А учитель с каким даром ему подойдет? — задумчиво спросила она.
— С дарами ветра: телекинезом или телепатией. Но после войны люди с такими способностями встречаются редко даже в Нормандии и Лапландии. По ним пришелся первый удар единоверцев, и мало кто сумел спастись.
— А левитация Ждана? Это ведь тоже дар ветра.
— Левитация очень ограничена. Боюсь, Ждан не обладает даже тенью мощи, которая была у истинных телекинетиков. К тому же он только-только начал познавать себя. Пройдет еще очень много времени, прежде чем он сможет кого-то обучать.
— Что же делать? — сокрушенно сказала Герда.
— Молиться. Кажется, у вас с Майли хорошо получается, — Финист попытался сострить, но вышло совсем гадко. Он осекся и отвел взгляд. Молча о чем-то размышлял несколько мгновений, а потом достал из кармана пучок сухой травы: — Вот, добавляй ему в питье.
Герда принюхалась.
— Болиголов? Откуда он у тебя?! — и тут она поняла. — Только не говори, что ты даешь его Майли. Он же ужасно ядовитый!
— У тебя есть другой способ подавить ее припадки?
Герда покачала головой.
— Если мы не будем держать их в полусонном состоянии, то рискуем не успеть добраться до Упсалы.
— И что будет? — испуганно спросила Герда, не уверенная, что хочет знать ответ.
— Катастрофа, которая может погубить нас всех.
Герда передернула плечами, прижала пучок травы к груди и пошла обратно к Вожыку. Финист еще долго смотрел ей в спину.