Конечно, ничего они не увидели, потому что когда пещера закончилась, солнце уже успело спрятаться за линию небосвода, и на землю опустилась темная зимняя ночь. Лишь звезды да луна источали слабый свет.
— Мы все-таки выбрались! — от радости закричала Герда и, не сдержавшись, повисла у Финиста на шее. Он поднял ее на руки и закружил. Они счастливо хором повторяли: «Выбрались! Выбрались!»
— Смотри! — Финист указал на мерцавший в низине огонек.
— Думаешь, наши? — с надеждой спросила Герда.
— Ну а кто же еще? — усмехнулся он.
Держась за руки, они побежали к костру.
— Глядите! Глядите, кто идет! — встретили радостными криками друзья.
— Я знал! Они не верили, а я знал, что вы живы! — Вожык подбежал к Герде, и та крепко его обняла.
— Значит, не верили, — усмехнулся Финист «нерадивым» ученикам, которые смущенно переминались с ноги на ногу. Переживали, видно, что бросили их в беде. — Да все в порядке. Вижу, вы совсем самостоятельные стали — из пещеры выбрались, лагерь разбили, огонь развели, даже ужин приготовили.
— И лошадей поймали. Это все Ждан, — выдала с потрохами товарища Дугава. — Кроме ужина. Ужин готовила я.
— А ты молодец: не генерал, конечно, но успехи делаешь, — похвалил его Финист. — Правда, я бы не стал разбивать лагерь на таком открытом месте. Да и аура здесь не слишком хорошая.
— Финист, не нуди! — оборвала его Ждан. — Ты что не можешь просто за нас порадоваться? Не порть такой момент!
Он замялся. Произошедшее в пещере оставило на душе сильный осадок, поколебало уверенность в своих поступках. И это сильно мешало. Не позволяло вести себя так, как он привык — напористо и бескомпромиссно.
— Все же хорошо бы найти другое место, — попытался настоять Финист, но его никто не поддержал.
— Мы весь день шли и устали до белых демонов, — горячо возразил Ждан.
— А может, и два, — поддержала его Дугава. — Кто знает, сколько на самом деле времени в этих пещерах прошло?
— День, это по звездам увидеть можно, — ответил Финист. Дугава со Жданом вопросительно на него уставились. — Долго объяснять, а я слишком устал. Давайте завтра. К вечеру наше путешествие должно закончиться. Можно будет передохнуть по-настоящему.
— Ура! — дружно воскликнули Дугава со Жданом.
* * *Герда понуро стояла в стороне. Вожык продолжал висеть на ее руках. Майли хмуро переводила взгляд с нее на Финиста и обратно. Стало очень гадко и совестно за тот поцелуй в пещере. Зачем она позволила себя поцеловать? Просто так жалко Финиста стало. Герда словно кожей ощущала, как отчанно он жаждал ответной ласки, близости, любви. Не удержалась — сдалась перед напором полных кипящей страсти чувств, которых сама до конца не понимала. И тут же почувствовала себя предательницей, увидев в ледяном зеркале призрак Охотника. С чего она вообще решила, что должна хранить ему верность? У него-то в жизни, наверняка, были другие женщины. Да и какое дело мертвецу до того, что происходит с живыми? Только вот… что перед тем зеркалом делал Шквал? Да еще с таким опустошенным видом, будто она его предала, а не Охотника. Жаль, она проболталась перед Финистом. Но, может, оно и к лучшему. Зачем ему связывать свою жизнь с сумасшедшей?
— Знаешь, что мы в пещере видели? — заговорил Вожык, явно желая прогнать уныние с ее лица. — Там были ледяные зеркала, в которых отражался наш дар. Вокруг меня танцевали огненные человечки, представляешь? Они настоящие! У Ждана были вихри, у Дугавы плащ из воды. А Майли… Она была такая красивая!
— Обычная, — перебила его Майли. — Я совершенно обычная алая роза, совсем не черная, как думал мой отец.
Она подсела поближе к костру и снова от них отвернулась.
— Мы думаем, что это и была та самая истина, — поделилась догадкой Дугава. — А вы что-нибудь видели, когда шли?
Финист с Гердой быстро переглянулись и одновременно покачали головами.
— Нет-нет, ничего не видели, — для пущей уверенности добавил Финист.
Герда отпустила Вожыка и подсела к Майли. Она выглядела такой грустной. Как же начать разговор? Неловко было с наскока огорошить ее своим решением, кроме того первым о нем должен узнать Финист, ведь оно больше всех его касалось. Вместо этого заговорила Майли.
— Он не будет с тобой счастлив, — ничего не объясняя, выпалила она.
Герда нахмурилась.
— Я знаю, ты ему нравишься. Возможно, он даже думает, что любит тебя. Но вы из разных миров. Вы не сможете быть вместе. Даже если попытаетесь, это его погубит.
— Почему? — испуганно спросила Герда.
Майли протяжно посмотрела на нее, решая, что ответить.
— Вы слишком разные, как земля и ветер.
— Ты о том, что у меня нет дара?
Майли не ответила.
— Просто отдай его мне. Отдай, умоляю. Я люблю его. Он единственное, что держит меня в этом мире.
Майли резко поднялась и ушла, оставив Герду размышлять в одиночестве. Хотя думать тут было не о чем, раз она уже приняла решение. Осталось только набраться мужества и рассказать все Финисту.
Пока Герда разговаривала с Майли, Ждан улучил момент и спросил Финиста о том, что не давало ему покоя:
— Ты сказал Майли о Герде что-то, чего не знаем мы?
Финист удивленно уставился на него:
— Ты о чем?
— Просто показалось. Это не так?
Финист отвел взгляд.
— Это двойная аура. Не понимаю, откуда она. То появляется, то пропадает. А в пещере я слышал, как Герда кого-то звала. И всем своим существом чувствовал, что там кто-то есть, но увидеть ничего не смог. Кажется, я его спугнул.
— Ты спрашивал ее об этом?
— Она все отрицает.
— Кто отрицает? — спросила незаметно подошедшая Герда.
Финист сглотнул.
— Никто, это мы о своем.
Герда окинула его недоверчивым взглядом, но настаивать не стала.
— Финист, мне надо кое-что тебе сказать.
— Говори.
— Наедине, — Герда выразительно посмотрела на Ждана.
— Ухожу-ухожу, — быстро ретировался тот.
— Ты что-то решила? — с надеждой спросил Финист. — Потому что завтра мы приедем в Упсалу и так или иначе надо будет…
— Тише, дай мне сказать.
Финист умолк.
— Я думала об этом долго. Гораздо раньше, чем ты начал об этом говорить. И… прости, но я должна буду уйти. Одна.
— Что?!
Герда заметила, как его зрачки мгновенно стали вертикальными. Сделалось немного не по себе.
— Это взвешенное решение. Так всем будет лучше. Дар, Стражи — это твой мир, в который мне пути нет. Мне бы хотелось, очень хотелось остаться частью вашей жизни: твоей, Вожыка, Дугавы со Жданом, но я не могу. Я совершенно обычная. Я не понимаю ваших проблем, не смогу разделить ваши радости и горести. Я и так вам мешала всю дорогу. Сколько раз тебе приходилось рисковать ради меня жизнью? Я не хочу быть обузой. Не хочу чувствовать себя чужой, не принадлежащей ни к обычным людям, ни к вам, Стражам. И сомневаюсь, что инспектору из Компании понравится мое присутствие. Я уйду завтра, как только мы прибудем в город.
— Нет. Я же сказал, что оставлю Компанию и пойду с тобой.
— Ты не должен этого делать. Твое место с ними. Там ты сможешь добиться больших успехов. Ты замечательный учитель, и у тебя очень сильный дар. А со мной… со мной ты пропадешь. Я не хочу, чтобы ты искалечил себе жизнь из-за меня.
Герда попыталась уйти, но Финист схватил ее за руку и развернул к себе.
— Я не могу тебя отпустить. Я люблю тебя. Почему ты не слышишь, что я говорю? Почему не можешь ответить на простой вопрос: ты меня любишь?
Глаза у него стали совсем бешеные. Герда сжалась от страха.
— Я не думаю… — стало действительно страшно. Она не знала, что ему ответить, чтобы он отпустил. Свободной рукой Герда нащупала на воротнике брошку и по привычке начала ее теребить, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. — Не думаю, что это имеет значение. Ты должен меня забыть, ты сделаешь это со временем. Так будет лучше.
Он пристально посмотрел на нее, а потом его взгляд остановился на броши и глаза сузились.
— Скажи, это ведь не из-за Охотника?
Герда сглотнула. Она вообще перестала понимать, чего он хочет.
— Причем здесь?..
— Не лги мне! — его голос начал срываться на угрожающий рык. — Ты его любишь?
— Что? — Герда не удержалась и всхлипнула. — Нет!
— Как же нет, когда да! — закричал он, сорвал с рубашки брошь и крепко сжал. Послышался хруст. Финист раскрыл ладонь, высыпал осколки на снег и очень тихо добавил: — Нельзя жить глупыми детскими мечтами.
Крики встревожили остальных путников. Они несмело подбирались поближе, чтобы хоть краем уха услышать, из-за чего ссора.
Стало нестерпимо больно. Словно он только что убил ту единиственную мечту, которая грела ее последние десять лет, а теперь холодная пустота внутри покрывала весь мир толстой ледяной коркой. Не было никакого Охотника. Он такой же мираж, как Шквал, а вся ее жизнь, все чаяния и стремления пусты и бессмысленны!
Герда вырвалась и, опустившись на колени, принялась собирать замерзающими руками осколки. Финист пораженно замер, наблюдая, не выдержал и коснулся ее волос.
— Я очень за тебя переживаю. Ты ведь совсем не знала того человека, а в детстве все видится несколько приукрашенным. Если ты его встретишь — разочаруешься. Лучше всего забыть…
Зачем он продолжает глумиться? От сказки ведь уже и призрака не осталось. Как же больно! Лучше на костре Голубых Капюшонов гореть, чем так! Герда зло подняла глаза.
— Он же умер! — закричала она и, прижимая к груди собранные в кулак осколки, побежала прочь.
Ждан подошел к Финисту и ошарашено спросил:
— И после этого ты еще будешь меня болваном называть?
Тот упал на колени, выгнулся и завыл, как раненый зверь.
* * *Герда бежала без оглядки до тех пор, пока лагерь не скрылся из виду, и только потом остановилась перевести дыхание. Слезы текли в три ручья и никак не хотели униматься. Онапопыталась вытереть их рукавами, но те промокли и замерзли. Лицо больно щипало от мороза. Немного успокоившись, Герда заметила, что она не одна — рядом с ней на снегу сидел Шквал и молча смотрел на нее.
— Где ты был? — с упреком спросила она.
— То тут, то там… — неопределенно ответил он.
— Я тебя видела. И Финист, кажется, тоже. Как такое могло случиться?
— Вы были в очень необычном месте, поэтому…
— Что с тобой происходит? Почему ты такой невеселый, словно похоронил кого.
— Ты не лучше. Ревешь постоянно, смотреть невозможно, фу!
— Финист разбил мою брошь!
— Он тебя приревновал.
— К мертвецу?
— Он болван, я же говорил.
— Не важно. Ночью я тихонько вернусь в лагерь, заберу Яшку и поеду своей дорогой, ни с кем не прощаясь. Я смогу, я сильная.
— Угу, куда ты поедешь? Замерзнешь до смерти или на зуб демону попадешься, прежде чем до города добраться успеешь. Побудь с ними хотя бы до завтра.
— Нет, они мне не нужны. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Вместе мы со всем справимся.
Кот помрачнел еще сильнее:
— Знаешь, а ведь Финист прав. Тебе давно пора расстаться с детскими мечтами и со мной в первую очередь.
Герда испуганно взглянула на него:
— Ты что хочешь меня бросить? Только не здесь и не сейчас!
— Прости, нам пришла пора расстаться.
— Нет! Нет! Ты плод моего воображения, ты не можешь уйти!
— Посмотрим, — он взмахнул хвостом и растворился в воздухе.
— Шквал? Шквал! — ответом был лишь вой поднимающегося ветра.
Хотелось плакать, но слезы закончились. Она просто стояла и смотрела в одну точку, забыв счет времени. А потом… потом вдруг поняла, что ее так насторожило. Это место казалось ей смутно знакомым. Да нет, совсем даже не смутно. Она точно видела его прежде, только где?
Должно быть, оно описывалось в дневнике Лайсве. Герда изучила по нему путь до Упсалы вдоль и поперек, поэтому все здесь кажется знакомым. Жаль, что так темно и нельзя перечитать. После долгих поисков Герда обнаружила под снегом сухую ветку и запалила ее. Пламя было очень тусклое, и палка быстро прогорала — времени оказалось в обрез. Герда суматошно листала страницы, пока не нашла нужный кусок:
«С противоположной стороны хребта пещера ведет на южное плато Утгарда — не самое безопасное место для ночевок в Мидгарде. Зимой тут часто сходят лавины, к тому же это излюбленное место Ненниров — свирепых демонических лошадей. В начале зимы они сбиваются в огромные табуны и кочуют по всему Утгарду. Пожалуй, самое страшное, это когда табун, сметая все на своем пути, проносится по округе. Земля дрожит под их копытами, и слышится, как трещат и раскалываются ледяные глыбы».
Словно наяву послышался треск. Герда попыталась не обращать внимания. Может, Финист прав, и она действительно слишком много думает о том, что читает в книгах? Такими темпами скоро начнет пугаться собственной тени. Но треск не пропадал, а наоборот становился громче. Вот уже и земля задрожала под ногами. Герда высоко подняла догорающую палку и вгляделась в темную полосу горизонта. Показалось, что впереди что-то светится. Сотни желтых огоньков, похожих на те, что встречались в болотах Дикой пущи, неслись прямо на Герду.
Она в испуге попятилась. Треск усиливался, а огоньки становились все больше похожи на глаза диких животных. Уже можно было разобрать силуэты невысоких коренастых лошадей. Не меньше сотни. Ненниры! Ошибки быть не могло. Надо предупредить ребят! Герда со всех ног бросилась к лагерю, но поскользнулась и упала. Быстро поднявшись, снова побежала, крича из последних сил:
— Спасайтесь! Бегите! Демоны идут!
Но чувствовала, что ее слова не долетают до лагеря. Еще бы чуть-чуть от Ненниров оторваться, и ребята услышат. Хотя бы Финист — у него слух острее, чем у остальных. Показался тусклый отсвет костра. Герда закричала громче. На морозе каждое движение отдавалось болью в мышцах, грудь резало от холодного воздуха, но она не обращала внимания и продолжала бежать. Должна успеть! Должна предупредить!
Вой ветра и треск заглушал крики. «Почему они не уходят? Они должны чувствовать опасность. Ее даже я чувствую, хотя у меня никакого дара нет!»
Наконец, путники ее увидели. Все: Дугава, Ждан, Майли, Вожык и Финист — в ужасе застыли, глядя на Герду и то, что гналось следом.
— Бегите!
Финист попытался броситься к ней, но остальные удержали. Его отчаянный крик был последним, что она слышала.
Конец первой части