– Громол! – воскликнул Глеб. – Наконец-то ты пришел! Объясни мне, что происходит?
Охотник внимательно посмотрел на Первохода и сказал:
– Тьма, Глеб. Та самая Тьма, о которой я тебе говорил. Она всегда готова принять какую-то определенную форму.
– Значит, проповедник Навин… – Глеб нахмурил лоб и мучительно поморщился. – Погоди… Дай сообразить… Ты хочешь сказать, что Навин был частью Тьмы? И что его Дар был темным даром?
– Проповедник Навин? – Охотник прищурил холодные серые глаза. – О ком ты говоришь?
– Как о ком? О нем! – Глеб хотел показать на обезглавленное тело Навина, но с удивлением увидел, что тела нет.
Ходок огляделся, и лицо его еще больше вытянулось от изумления. Никакого поселка не было, и раздувшихся утопленников – тоже. Он сидел у Кривой балки, а вокруг шелестели листьями деревья.
– Что за дьявольщина? – хрипло проговорил он. – Должно быть, это из-за бурой пыли…
– Бурая пыль здесь ни при чем, – перебил его охотник.
– Тогда что при чем? Как я, дьявол тебя побери, снова оказался в Гиблом месте? Я ведь покинул Хлынь почти неделю назад! Что это за фокусы, Громол?
Охотник чуть склонил голову набок и посмотрел на Первохода сочувствующим взглядом.
– Неужели ты еще не понял, Глеб?
– Не понял что? – раздраженно спросил ходок. – Что я должен понять, Громол?
Зрачки Громола расширились, и он тихо проговорил:
– Врата, через которые ты вошел в поселок Логач, были вратами вечных сумерек. Ты в Сумеречном мире, Первоход. На границе Света и Тьмы.
Стоило Громолу произнести эти слова, как что-то в окружающем Глеба мире неуловимо переменилось. То ли воздух стал плотнее и приобрел красноватый оттенок, то ли небо опустилось ниже, но реальность стала другой, и Глеб это сразу понял.
Ходок снова огляделся.
– Это, безусловно, Кривая балка… – пробормотал он. – Но выглядит она как-то… иначе.
Охотник кивнул:
– Да. То, что тебя окружает, – это не Гиблое место.
– А что же?
– Его темная, скрытая от людских глаз изнанка. Твои спутники дожидаются тебя у Межи, Глеб. Ступай к ним и объясни им все. Конечно, если сможешь.
Глеб снова с силой потер виски.
– Предположим… Предположим, что я так и сделаю. Но что нам делать дальше?
– Отправляйтесь в глубь Сумеречной чащобы и разыщите там темного кузнеца.
– Кто это?
– Темный двойник Вакара. Попроси его продать тебе оружие, которым можно одолеть Тьму.
Глеб посмотрел на охотника с удивлением и недоверием.
– И он согласится?
– Должен согласиться. Однако взамен он попросит нечто такое, что тебе очень дорого.
– Что именно? – уточнил Глеб.
Призрачный охотник покачал головой.
– Этого я не знаю.
Первоход обдумал слова друга. После стольких лет, проведенных в Гиблом месте, он был уверен, что никто и ничем не сможет его удивить. И вот в течение одного дня он встретил живого бога, оказавшегося призрачным богом мертвых, а затем оказался в реальности, которую с полным основанием можно было назвать иной.
Насчет «живого бога» он, кажется, все понял. Проповедника Навина ему подбросила в качестве развлечения (или, быть может, проверки?) та самая Тьма, о которой твердил Громол.
А что касается Сумеречной чащобы, то тут на ум Глебу пришел фильм, виденный много лет назад (или вперед?) в Москве XXI века. Герои фильма, маги и колдуны, то и дело ныряли в параллельную реальность, которую они называли Сумраком. Реальность эта была чем-то вроде теневого двойника нашего мира, и обычным людям путь туда был заказан.
Стало быть, Сумеречная чащоба была теневым двойником Гиблого места. Или – истинным его обликом.
Поразмыслив над этим, Глеб снова посмотрел на охотника и спросил:
– И что нам делать потом? Где произойдет наша схватка с Тьмой?
– В Храме Падших Богов, – ответил охотник.
– В Храме Падших Богов… – задумчиво повторил Глеб. – Звучит неплохо. Ну, и как же я его разыщу?
– Просто, – ответил Громол. – В Сумеречной чащобе любая тропа ведет к этому Храму. Кроме того, углубившись в чащобу, ты почувствуешь его. Так же, как чувствовал детей падших богов, когда отправился на их поиски.
Обдумал Глеб и это. Что ж, по крайней мере, маршрут Громол обозначил вполне определенно. Ну, а там…
Глеб прерывисто вздохнул и вновь взглянул на охотника.
– Положим, Храм мы отыщем. А дальше, Громол? Что я буду делать, когда найду Храм?
Призрачный охотник внимательно посмотрел на Глеба и ответил:
– То, что умеешь лучше всего.
Глеб мрачно усмехнулся.
– Я собрал всего шесть чародеев, Громол. Этого мало.
– Тьма приходит в движение, Глеб, – сказал охотник. – У нас больше нет времени. Придется встретить врага с тем, что есть.
Глава девятая
СУМЕРЕЧНАЯ ЧАЩОБА
1
Передвигаться по Сумеречной чащобе было не сложнее, чем по обычному лесу. Путники перебирались через болотца, пробивались сквозь чащу деревьев, отдыхали под защитой кустарников, выставив караулы, разводили небольшие костры. Спали чутким сном, слушая отдаленный вой оборотней и волколаков (или их сумеречных подобий?).
В остальное время, преодолевая страх и усталость, они шагали ходко, зорко всматриваясь в каждую рощу и заросли кустарника. Легкий ветерок покачивал голые ветки, шуршал в ржавых бурьянах. Чудилось, что где-то неподалеку рыщут стаи темных тварей, жаждущих полакомиться живой плотью.
«Интересно, какие они – здешние темные твари? – изредка думал Глеб, оглядывая странные деревья, листья на которых были либо светло-серыми, либо белыми с черной траурной каймой. – Такие же, как в Гиблой чащобе? Да нет, должны отличаться. Примерно так, как отличаются оборотни и волколаки от обычных волков и собак».
Впрочем, встречаться с этими чудовищами у Глеба не было никакого желания.
Приходили ему в голову и другие мысли.
«А может быть, я уже мертв? – подумывал Глеб, бесшумно шагая по валежнику. – Кажется, был такой философ-мистик, который утверждал, будто после смерти человек не сразу понимает, что умер. Какое-то время ему кажется, что он продолжает свое существование, не замечая перемен. Но на самом деле то, что он переживает, – это уже не жизнь, а своего рода инерция».
Эта мысль привела Глеба в волнение, и он сглотнул слюну.
«Быть может, все, что со мной происходит в последние годы, – это тоже затянувшаяся инерция жизни? А на самом деле я умер в тот момент, когда в дерево, под которым я спрятался, попала молния? А последовавшее за этим путешествие в прошлое не более чем мое посмертное видение?…»
Спутники Первохода были суровы и молчаливы. Никому не хотелось разговаривать с этой жуткой чащей и привлекать неведомых чудовищ, шныряющих по лесу.
Перед очередным привалом Рамон встал рядом с Глебом и взволнованно проговорил:
– Глеб, смотри! Там что-то дымится!
– Да, я вижу.
Умение хорошо видеть в темноте не подвело Глеба и на этот раз. Он разглядел темный короб избы и узнал его. Это была кузница Вакара. Та самая кузница, которую много лет назад он построил в Гиблом месте, когда ковал мечи и копья для воинства нелюдей. Вернее – это была копия той кузницы, как и все, что окружало странников в Сумеречной чащобе.
Стоило Глебу понять, что он видит кузницу, как тут же до слуха его долетел тихий, методичный стук.
– Кузница! – тихо выдохнул Облакаст, удивленно уставившись во тьму. – Первоход, здесь есть люди!
– Тише, – оборвал его Рамон. Затем посмотрел на Глеба и сказал: – На этот раз ты не пойдешь туда один.
– И не оставишь нас в этом жутком месте без присмотра, – добавила Зоряна и крепко взяла Глеба за руку.
Первоход не стал возражать. Он поправил перевязь с кобурой, поудобнее сдвинул ножны и, дав своим спутникам знак идти как можно тише, двинулся вперед.
Темная кузница ничем не отличалась от той, первой, и даже телега со снятыми колесами во дворе стояла такая же.
Из утробы кузницы доносился размеренный стук.
Остановившись на мгновение перед дверью, Глеб взялся за изогнутый железный штырь, служащий ручкой, и решительно распахнул дощатую дверь.
2
Угол сумеречной кузницы был завален всевозможным скарбом – колесами с треснувшими ступицами, поломанными секачами для рубки соломы и целой кучей предметов помельче.
Отблеск белого огня из горнила кидал резкие тени на суровое лицо кузнеца.
Прервав работу, он посмотрел на Глеба и его спутников мерцающими в полумраке белыми глазами и спросил:
– Кто ты? Я плохо тебя вижу.
– Меня зовут Глеб. Глеб Первоход.
Кузнец усмехнулся:
– Тот самый Первоход? Я слышал о тебе. Чего ты хочешь, Глеб Первоход?
– У тебя есть оружие, которым можно одолеть Тьму. Продай мне его.
Кузнец чуть склонил голову набок, посмотрел своими глазами-бельмами Глебу в лицо и глухо спросил:
– А что у тебя есть?
– А что ты хочешь? – спросил в ответ Глеб.
– Долгие годы я работаю здесь один. И мне сильно не хватает помощника. Отдай мне одного из твоих спутников, Первоход.
Глеб нахмурился и покачал головой.
– Это невозможно.
– Не хочешь, – мрачно констатировал темный кузнец. – Так я и думал. Но давай спросим твоих друзей.
Кузнец перевел глаза-бельма на спутников Глеба, безмолвно стоящих у двери.
– Без моего оружия вы не выберетесь из Сумеречной чащобы. Вы сгинете тут все до одного. Но я могу дать вам оружие и спасти вас. – Кузнец выдержал паузу и договорил, повысив голос: – Так кто из вас согласен принести себя в жертву во имя общего дела? Найдется ли такой смельчак?
Рамон хотел шагнуть вперед, но Хлопуша схватил его за плечо и отпихнул назад, а сам выступил из отряда и сказал:
– Я буду твоим помощником!
Глеб метнул на него изумленный взгляд.
– Хлопуша, какого черта ты де…
– Исполнено! – громовым голосом воскликнул кузнец и хлопнул в ладоши.
В тот же миг плечи здоровяка Хлопуши безвольно ссутулились, и он двинулся к кузнецу.
– Хлопуша, стой! – окликнул его Глеб. – Говорю тебе – подож…
Здоровяк дошел до кузнеца, встал рядом и повернулся к Глебу лицом. Слова застряли у Глеба в горле. С широкого лица Хлопуши на него смотрели белые, слепые глаза.
– Поздно, Глеб, – проговорил здоровяк ровным, лишенным выражения голосом. – Теперь я принадлежу ему.
Кузнец неторопливо достал что-то из кармана кожаного фартука и протянул Глебу.
– Что это? – спросил ходок.
– Оружие, с помощью которого ты сможешь одолеть Тьму.
Глеб внимательнее присмотрелся к предмету и удивленно проговорил:
– Это ключ?
– Да, – ответил кузнец своим безжизненным, мертвяще-спокойным, лишенным модуляций голосом. – Ключ от Храма. Воспользуйся им.
Глеб взял ключ и едва не выронил его. Сперва Глебу показалось, что ключ раскален добела, но потом ходок понял, что пальцы ему обжег не жар, а ледяной холод. Глеб быстро положил ключ в карман куртки, и замша куртки в этом месте тут же замерзла и затвердела.
– Хлопуша, я вернусь за тобой, – пообещал Глеб сурово. Потом перевел взгляд на кузнеца и добавил: – Мне плевать, темный ты кузнец или светлый, но если с головы моего друга упадет хоть волосок – я сотру тебя в пыль вместе с твоей поганой кузницей. Надеюсь, ты это запомнишь.
Глеб развернулся, подтолкнул к двери своих угрюмых спутников и вышел на улицу вслед за ними.
Путники двинулись дальше. По влажному, заболоченному лесу тянулись илистые ручейки. Вода с журчанием переплескивалась через камни и упавшие ветки.
– Ходок, ты знаешь, куда идти? – уже в десятый раз уточнил Тиш, хмуро поглядывая на Глеба.
– Знаю, игрок, – терпеливо, не повышая голоса, ответил в десятый раз Глеб.
Ему было понятно волнение Тиша. Не только игроку, но всем в отряде было не по себе.
Пройдя несколько верст, остановились на отдых и перекусили холодным вяленым мясом и сушеными яблоками, запивая все это водой.
Путники были так измотаны, что никому не хотелось собирать валежник для костра. Они втянули головы в воротники кафтанов и мрачно жевали ставшее отчего-то безвкусным и жестким мясо.
– Мясо потеряло вкус, – сказал Огнерод. – Отчего бы это?
– Оттого, что мы в потустороннем мире, – ответил ему увалень Лудобок. – Этот мир – невзрачная изнанка нашего мира, и вкус мяса здесь – не вкус, а всего лишь изнанка вкуса.
Объяснение Лудобока удовлетворило всех. По крайней мере, ни спорить, ни возражать ему никто не стал.
Перекусив и отдохнув (а заодно основательно замерзнув), поднялись с жухлой травы и отправились дальше.
Постепенно почва под ногами стала влажной, а потом и вовсе превратилась в топь. В некоторых местах ноги путников проваливались выше щиколоток, покуда не нащупывали скользкое твердое дно. Но они молча и упорно продвигались дальше, выискивая заросшие мелким, странновато-белым тальником островки.
– Леший! – выругался вечно недовольный Тиш, провалившись в топь по колено. – Да когда же это кончится?
– Кончится это – начнется другое, – ответил ему неунывающий белокурый Облакаст.
– Боишься промочить ножки? – с ухмылкой поинтересовался у игрока Балабан. – Радуйся, что пока так. Когда дойдем до Храма Падших, вымокнуть придется целиком, и вместо воды будет кровь.
– Типун тебе на язык, живодер косоглазый, – огрызнулся Тиш.
Балабан засмеялся, но другие дети падших богов, включая Зоряну, Огнерода и неуклюжего Лудобока, посмотрели на военного советника неодобрительно.
Еще с полчаса они шли по жидкой каше, а затем выбрались, наконец, на твердую почву.
– Слава богам, болото кончилось, – облегченно вздохнул Тиш. – Надеюсь, что дальше…
– Тихо! – оборвал его Балабан и молниеносно выхватил из ножен свой кривой меч. – Там… – шепотом сказал он, покосившись на Глеба. – За кустами.
Странники осторожно раздвинули кусты. И вот что они увидели. Из рощицы молодых деревьев с красными стволами и «траурными» листьями вышли два человека. Тот, что шел впереди, был одет в купеческий кафтан и седовлас. Следовавший за ним молодой рыжебородый парень тоже походил на купчика. В руках оба странника несли легкие походные луки со стрелами, уложенными на тетиву. Из-за спин у купцов торчали сагайдаки, а сами они тревожно озирались по сторонам.
– Этих можно не бояться! – громко сказал Глеб.
Спутники его вздрогнули, а Глеб добавил:
– Эти купцы ничего нам не сделают. Смотрите, что будет дальше.
Один из купцов что-то крикнул, но изо рта у него не вылетело ни звука. Вдруг оба купца уставились на что-то расширившимися от ужаса глазами. Глеб видел, как ужас купцов отразился на лицах его спутников, но сам лишь мрачно усмехнулся.
Несколько секунд купцы таращились на неведомого врага, а потом вскинули луки и стали стрелять по нему, выдергивая из сагайдаков одну стрелу за другой. Однако стрелы их, едва слетев с тетивы, тут же растворялись в воздухе.
Выпустив очередную стрелу, молодой купец упал на землю. Из его левого предплечья брызнула кровь, будто кто-то разорвал ее клыками.
Из-за деревьев выскочил третий человек, одет он был как охотник или ходок, а в руке держал меч-всеруб. Седовласый купец что-то беззвучно крикнул ему и показал на что-то пальцем. Охотник посмотрел в том направлении, и лицо его побелело от ужаса.
Еще пару секунд охотник стоял на месте, затем бросился к истекающему кровью парню. Вдвоем со стариком они взяли парня под мышки и быстро оттащили его к колючему багровому кустарнику. Секунду спустя все трое скрылись из вида, но в следующее мгновение оба купца – молодой и старый – вновь выскочили с другой стороны лужайки, и все началось сначала.
– Парень снова цел! – воскликнула Зоряна.
– Не просто цел, – заметил, блеснув лысиной, Огнерод. – Они делают в точности то, что делали две минуты назад. Все повторяется.
– Что же это?… – испуганным голосом проговорил Лудобок. – Как же это так, а?