- Не-а, - отмахнулся тот. - Просто бабушка сказывала, что они сильно неряшливые. А я, ты же знаешь, терпеть ненавижу бардак. Особенно в голове.
Интересно, был ли в нашей части хоть кто-то, кто об этом не знал.
- Не думаю, - успокоил я прапорщика. - Он сам из легионеров, так что с дисциплиной знаком не понаслышке. Споетесь.
- Тогда, согласен. Пусть в тесноте, лишь бы не в обиде...
- Вот и славно. Заодно, узнаешь все об этом мире, да и мою историю...
Я решил, что пришла пора ставить точку в подготовительной беседе и поднялся. Проверить, на месте ли обещанный Эммануилом катализатор.
- Ты куда? - бдительно напрягся Швед, все еще находясь в сторожевом режиме. Ну, правильно. Разводящего не было, а значит, прапорщик по-прежнему в карауле.
- Да тут рядом, буквально за углом, - кивнул я на сруб.
- Я с тобой, - начал движение Швед.
- Донести поможешь, или только подержать? - я ухмыльнулся, умышленно облекая вопрос в скабрезную двузначность.
Швед шлепнулся обратно.
- Ты только без глупостей, Влад... - попросил не слишком уверенно.
- Да не боись ты, Мыкола, - отмахнулся я. - Свалить в разгар такой задушевной беседы хуже, чем извинится и слезть с кровати на пике удовольствия. За такое не только бьют подсвечниками, но и сапогами пинают. Что я поц какой?.. - и тут же не удержался от удивленного возгласа. - Ну, ни фига ж себе фига!
- Гриб нашел? Или растяжку? - проявил понимание и заинтересованность прапорщик. - То не я...
- Амфору!
- Кого? - мгновенно вскочил на ноги тот.
Похоже, Швед не прикалывался. Я не стал переспрашивать, с чем столь неприязненным у хлопца из краснодарського края ассоциируется это вполне безобидное слово, а просто нагнулся, ухватился за ручки и с некоторым усилием выставил на сруб историческую посудину. По весу и на глаз - явно больше двух ведер.
- Вот...
- Ух, ты! - захлопал глазами Мыкола. - Никогда таких здоровенных глечиков [3]не видел... Красивый, - но врожденная хозяйственность тут же взяла верх над эстетическим воспитанием. - Полный?
- Судя по весу, под пробку.
- А чего в нем?
- Я тебе что рентген? - возмутился я, продолжая играть взятую на себя роль. - Иди сюда, поможешь дотащить до нашего достархана. Там и исследуем: чего в него набухали?.. Очень надеюсь, что не оливковое масло?
- Почему? - не въехал прапорщик. - Оно ж страшенно дорогущее?
- Да? И кому ты его здесь продавать собрался? Гоблинам?
- Тьфу, - сплюнул Швед. - Совсем запамятовал. Никак не могу привыкнуть, что я уже... того...
- Не знаю причем здесь японский адмирал [4], - притворно возмущенно повысил я голос. - Но если ты, япона мать, не соизволишь переставлять свои ходули шибче, то я могу и уронить находку. Амфора тяжелая, а бревно округлое и скользкое.
Такого безобразия прапорщик допустить не мог.
Вовремя. Уж не знаю, кто там, наверху решил в очередной раз подшутить, но мои ноги вдруг поехали вперед, словно я стоял не на лесной почве, а на зимнем катке или в луже масла на бетоне. И - если бы не проворство Николая то, вполне возможно, хлебать вино нам пришлось бы прямиком из сруба. Утешало, что колодец был неглубокий и пересох давно. Но, хвала спецназу, в лице его достойных представителей - обошлось легким испугом и громким матом.
Эммануил не поскупился. Чтобы понять это, хватило всего лишь сколупнуть печать. Никакого намека на дрожжи, а только густой запах винограда и... знойного лета.
- Вино? - оживился Николай. - Или духи?
Второй вариант он предложил менее воодушевленно, но и не так чтоб сильно опечаленно. Заморский парфюм, конечно, не 'Шипр' и не 'Тройной', ну так и мы - не Ален Делон. Плавали, знаем. Однажды, после суток проведенных под проливным дождем в одном х\б, личный состав отделения только благодаря бритвенным принадлежностям избежал воспаления легких. Вовремя прогрев организм изнутри 'Огуречным лосьоном'.
Так что нас голыми руками не смутишь, как и отсутствием мелкой посуды. Душа меру знает. Даже если определенно имеется некий излишек, этих самых душ, в одном отдельно взятом индивидууме. Ну, так зато и вина много.
- Если душевно ранен,
Если с тобой беда.
Ты ведь пойдешь не в баню.
Ты же придешь сюда...
- Ой, чий то кинь стойить? Що била грывонька...
- Где? - я попытался тоже узреть упомянутого Николаем коня, но в обозримом пространстве, кроме нас двоих и лежащей на боку амфоры не было никаких посторонних объектов. - Ты чего, Мыкола? Откуда здесь лошадям взяться? В этой Мрачной Роще? В лесу заколдованном?..
- В заповедном лесу, где трепещут осины... - сменил тему Швед.
- Где с дубов-колдунов, опадает листва, - согласился я с товарищем. - Зайцы в полночь траву, на поляне косили...
- Щэ нэ йдэ... - наставительно покивал пальцем Николай и прилег рядом с амфорой, присосавшись к горлышку, как к титьке.
Какое-то время я добродушно глядел на него, но потом гены, унаследованные от деда, активного борца против индивидуализма, возмутились и со словами: 'Э-э! Хорош! Оставь и мне глоточек', - я провел насильственную рокировку, и сам занял место у горлышка.
Процесс подготовки объекта до нужной кондиции, необходимой и достаточной для переселения сознания, переходил в завершающую фазу.
* * *- Хорошо, что мы отключились раньше, чем успели все вылакать... - исполненный радостного оптимизма голос Шведа вернул меня к реальности.
Вообще-то, мог и подождать. Призванная в мой сон его воспоминаниями, Анечка Семенович как раз согласилась исполнить скромный стриптиз, с вполне возможным продолжением. Тем боле утро после попойки совсем не то событие, приход которого хочется ускорить. Хотя, если отбросить эмоции и вычленить суть, не все так плохо...
Я открыл глаза и, стараясь не делать резких движений, сел.
- А вы, батенька, оказывается перестраховщик у нас... - засмеялся Швед, который как раз исследовал содержимое амфоры на предмет наличия переходящего остатка.
- Да, выдержанное вино, это не бакалейная бормотуха.
Кроме вполне понятного и ожидаемого сушняка, никаких отрицательных ощущений в организме не наблюдалось. Голова казалась, легкой и вполне вменяемой.
- Но там же почти тридцать литров было. Скажи, тебе приходилось когда-нибудь присаживаться к столу, имея три ведра вина на двоих?
Швед призадумался.
- Не-а. С ведром самогона - было однажды. С канистрой пива - тоже, а вот вина больше трехлитровой банки никогда не набиралось. У нас в селе его тоже неплохое делают, да бабы от мужиков прячут.
Можно было и продолжить эту занимательную тему, но поскольку в большой семье клювом не щелкают, а Николай Шведир именно в такой и вырос, - значит, мне следовало поторопиться.
- Я понимаю, что инстинкт прапора могуч, но заповедь: делится с ближним своим, гораздо древнее.
Не отрываясь от амфоры, Швед что-то невнятно пробормотал. А потому мне, как и вчера, пришлось применить силу. Кстати, а вчера ли? Что-то я потерялся во времени. Да уж, неплохой довесок, к пространственному переносу.
Какая только чушь не лезет в похмельную голову. И совершенно правы были древние, утверждавшие 'In vino veritas'. Ну, вот - еще пара глотков и можно будет вслед за киношным Гамлетом вскричать: 'На кой нам ляд сосуд, коль нет вина в сосуде?'
- Слышь, Николай, а ты вообще себя как чувствуешь? - вспомнил я причину, по которой, собственно, и затевалась пьянка.
- А что?
- Дружище, я понимаю, что прямо ответить на поставленный вопрос, как бы ниже собственного достоинства. Но очень тебя прошу, не виляй.
- Да шо ты ко мне прицепился? - возмутился прапорщик. - Кто здесь со звездочками на погонах? Может мне еще смирно стать и по всей форме доложить?
'Горбатого и могила не исправит. Тем более, что 'концы поэтов отодвинулись на время'.
- Хорошо. Я напомню, если у кого-то ранний склероз или иное умственное недомогание. Прежде чем начать пить, мы договаривались, что ты впустишь к себе чужое сознание. Не забыл?
- Так это когда было, - отмахнулся Швед. - Я думал: ты о чем-то другом спрашиваешь. А с Владом Твердилычем у нас полное взаимопонимание. Он хлопец правильный и субординацию чувствует. Не то что некоторые... Кстати, а если нас теперь двое, то чтобы коллективный разум задурманить, сколько выпить придется? Тоже в два раза больше?
- Сейчас, размечтался, - пырхнул я, в отместку за субординацию. - В лучшем случае, полуторная норма. Это, если я в своем тезке не ошибся и у него мозги не из того же, положенного по штатному расписанию прапорщикам, облегченного полевого образца.
И пока Швед переваривал информацию, поспешил отвлечь его обходным маневром.
- А что у тебя из снаряжения имеется?
- В общем-то, ничего. Видимо, с оружием в рай не пускают. Сам думал у тебя разжиться...
Но я упрямо продолжал смотреть ему чуть выше правой брови. Самый раздражающий взгляд. Вроде и в лицо человеку смотришь, а глазами не встречаешься. Вроде, как подозреваешь его в чем-то...
Швед тотчас заерзал на срубе, а потом хлопнул себя по лбу.
- Только одна динамитная шашка в вещмешке была припрятана. Думал, рыбки глушануть.
Я ждал.
- Е-мое. Не, ну ты точно как моя матушка. Та пока все с отца всю заначку не вытащит, нипочем не отстанет. Есть еще две 'синеглазки [5]' во внутреннем кармашке. Они там уже с полгода лежат, я их и не выкладывал ни разу.
- Да, весь мир стоит на пути разоружения и за отказ от химического оружия, а прапорщик Шведир конвенцию не подписывал, - хохотнул я и запел.
- Медленно ракеты уплывают вдаль, встречи с ними ты уже не жди.
И хотя Америку немного жаль, у Китая это впереди...
- Скатертью, скатертью хлорциан стелиться, - подхватил Николай. - И забирается под противогаз.
- Каждому, каждому в лучшее верится. Медленно падает ядерный фугас.
'Влад, что это за ужасная песня? - совершенно неожиданно возник в моем сознании голос Эммануила. Обычно молчаливый и скромный, сейчас он явно был не на шутку взволнован.
'Да так, обычная шуточная обработка детского стишка. А что?'
'Но ведь там погибнут многие миллионы. Как же можно шутить подобным? Неужели подобное возможно на самом деле? Это же ужасно'
'Видишь ли, - я попытался собраться с мыслями и объяснить максимально доступно. - Те, от кого зависит, начать ядерную войну или нет, прекрасно защищены и уверенны, что уж они-то уцелеют при любых раскладах. А остальные люди, от которых как раз ничего не зависит и именно им суждено погибнуть в первую очередь, чтоб не сойти с ума от ужаса, стали смеяться'.
'Но, почему смех. Разве молитва хуже?'
'Как тебе сказать, vip-дух ты мой, чтобы не обидеть. За две тысячи лет победившего христианства, только в религиозных войнах погибло более ста миллионов. И далеко не все они были грешниками... Вот и разочаровались внуки и правнуки тех, кому повезло уцелеть в последней всемирной бойне, в силе молитвы. Даже пословицу придумали: 'На Бога надейся, а сам не плошай'
'Но ведь это ужасно!'
'Ты-то чего разволновался? Мы же теперь не там. А этому миру до ядерного синтеза еще тысяча верст и все лесом. А уж мы со Шведом, будь надежен, о реакции полураспада забудем. Обещаю...'
И постарался подумать, как можно убедительнее, что оказалось довольно сложно проделать, на фоне распевшегося прапорщика.
- Над Берлином взрыва гриб качается. Под ногами плавится бетон.
А все что после Запада останется, мы погрузим в голубой вагон...
Скатертью, скатертью...
* * *Часы главнейшее изобретение человечества. Только научившись тыкать пальцем в циферблат и елозить им же по листкам календаря, люди стали пытаться планировать будущее. Но, как я теперь все отчетливее понимаю, единственно с целью развеселить богов. Выслушав мою историю, которую он все-таки потребовал озвучить, Швед призадумался. А думать он умел. Это только тем, кто не знал его достаточно близко, маска расчетливого и прижимистого куркуля, с удовольствием носимая ушлым прапорщиком, могла показаться истинным лицом Николая Шведира.
- Занятно, - пробормотал он чуть погодя. - Значит, ты теперича у нас настоящий помещик. Вот, здорово!.. Всегда мечтал иметь много земли. Это ж как развернуться можно, какие урожаи выращивать. И все натуральное, экологически чистое. Без ГМО! Да что там ГМО, они тут, поди, даже о колорадском жуке еще не слышали!
- И о картошке тоже, кстати...
- А вот это плохо... - Швед загрустил. - Как же можно, без картошки-то? Без вареников? Без дерунов...
- Увы, - развел я руками. - Не сподобились тута еще Колумба в Америку отправить, вот и нету картошки.
- Не понял? - Николай посмотрел на меня как на ненормального. - Причем тут Америка. Я о картошке говорю, а не о бананах.
- Я тоже... Погоди, Мыкола. Ты что не знаешь, откуда к нам картофель завезли?
- Ниоткуда, - уверенно ответил тот. - Он всегда тут был.
- Понятно... - разубеждать друга в его вере мне не захотелось. Разве это так важно.
- О, у меня идея! - воскликнул Швед. - Как заработать и людей осчастливить.
- И?
- Как только выполним твое задание, попросим, чтоб сюда пару мешков картошки подбросили. Если они тебя со всем снаряжение переправить сумели, то и с этим справятся. Нет, ты прикинь, Влад! - оживился прапорщик. - Монополия на картошку во всем мире! Да мы с тобой на золоте спать и есть будем! Все, я в доле!.. Какая у нас вводная?
- Ты сейчас, о чем?
- О ближайших задачах и целях. Или ты хочешь сказать, что тебя изъяли из нашего мира и перебросили сюда, сделали шутки ради? А меня подогнали для компании. Типа, чтоб не скучал...
- И рад бы дать внятное объяснение, но, увы... - развел я руками. - Никто со мной на связь не выходил и пароль не спрашивал.
- Странно... Зачем же тогда весь этот спектакль? Во всем и всегда есть какой-то смысл. Пусть и неочевидный...
- Мыкола, а ты какую книжку в последнее время читал?
- Коричневую, - ухмыльнулся прапорщик. - Не передергивай. О законе сохранения энергии знаешь?
- Это в том смысле, что уходя, гасите свет? - сделал я еще одну попытку уйти от серьезного разговора. Инстинктивно. Очень уж нехорошая мыслишка высунула голову в конце туннеля.
- Можно и так, - не поддержал шутки Швед. - Лампочка, светящаяся в пустой комнате, отличный пример бессмыслия вообще, и пустой траты энергии в частности.
- Философ, блин... - мыслишка вылезла на означенный свет полностью, и призрачная дымка подозрения стала принимать достаточно понятные очертания. - Ты хочешь сказать, что если нет смысла в моем пребывании здесь, то он может быть - в моем небытии там?
- Вот уж действительно, заставь дурня богу молиться. Это ж надо до чего додумался!
- Нет, нет, все сходится... - вцепившись в новую идею, я стал раскручивать ее до упора. - Скажи, какой походный ордер нашей группы?
- Это что, тест? - удивился Швед, но ответил. - Мишка-сапер, потом ты, потом Князев, потом радист, потом я, потом...
- Вот! А теперь скажи, кому досталось бы все удовольствие, если бы в тот день, ты вдруг вперед меня не полез? Ну, что? Теперь понимаешь, на кого ловушка была поставлена?
- Да, - вынужденно согласился Николай. - В целом твое предположение сходится. Но и ты мне ответь? Какой будет твой фамилий? Ась? Не на 'П' случайно? А сам ты Влад, на самом деле не 'слав', а 'мир'. Так что не пыжься, мелковат калибр. Отсюда и диагноз: паранойя плюс мания величия. Но, к строевой службе пригоден без исключения.