Предвкушение достигло апогея: пальцы дрожали, внутри всё кипело, язык непрерывно облизывал губы, а перед глазами то и дело вставали образы растерзанной псины. Образы грядущего: кровь, кишки и переломанные кости. Ардоло выхватил сабли, в два прыжка добрался до коридора, из которого рванул в гостиную, где и столкнулся с выглянувшей на подозрительный шорох собачонкой…
А ещё через час, довольный, как насосавшаяся электричества батарейка, Кег поприветствовал душераздирающий визг из соседней квартиры широченной ухмылкой.
* * *Офис Службы утилизации
Москва, улица Маросейка,
1 апреля, пятница, 13.28
Вы спросите, что я, обыкновенный чел, делаю в Тайном Городе среди магов, вампиров, прекрасных принцесс, грифонов, драконов и прочей живности, сбежавшей со страниц детских книг? Работаю, что же ещё! А если честно – пытаюсь работать, потому что одного громкого дела для создания громкой репутации маловато, а несколько результативных, но не слишком ярких расследований, которые я провёл за два года, не помогли. В Тайном Городе я по-прежнему считаюсь новичком: шустрым, перспективным, умным, но… новичком. Действительно важные и интересные дела мне не предлагают, поэтому большая часть моей жизни проходит в обыкновенной, если можно так выразиться, Москве, оставшейся по другую сторону волшебства. Разумеется, бороться с искушением невозможно, и я частенько применяю в расследованиях магические штучки от моих новых друзей, что существенно упрощает поимку злодеев с последующим заключением под стражу, но… Но из-за этого меня периодически вызывают на неприятные интервью в Службу утилизации. Нет, я осторожен и не заигрываюсь в колдовство, не позволяю посторонним видеть то, чего они не должны видеть, просто к соблюдению режима секретности в Тайном Городе относятся серьезно и не упускают случая пропарить новичку мозг. Как говорится, на то они и шасы…
Вы ещё не слышали о шасах? Не хочу сказать ничего дурного, но…
Подождите, сейчас не о шасах, иначе вам придётся выслушать монолог на пару часов, а времени нет: я приближаюсь к офису Службы утилизации. О ней, надеюсь, слышали? Да, да, да, та самая организация, которая занимается сокрытием Тайного Города от пытливых взоров заурядных челов. Разумеется, Великие Дома и сами присматривают за подданными, не позволяя им выходить за рамки дозволенного, да и на подкорке любого колдуна выгравировано холодным железом: «Нагадил – приберись», неприятности ведь никому не нужны, но… Но иногда случаются досадные оплошности, и тогда на выручку приходит Служба, менеджеры которой собаку съели на лжи и обмане. Слышали об американской экспедиции к Плутону? Это их наши надоумили… Ну, в смысле ребята из Тайного Города.
Угу, они теперь для меня «наши».
В общем, Служба утилизации своё дело знает, шутить не любит, директор её, досточтимый Михар Турчи, не тушуется перед главами Великих Домов, а однажды даже хамил в лицо гиперборейцам, так что повестку с вызовом в офис ни один здравомыслящий тайногородец или тайногорожанин игнорировать не станет.
И я не стал.
И мне не стыдно признаться в том, что на Маросейку я заявился без опоздания, потому что точность – вежливость королей, а я в своём деле король. И я совсем не нервничал. Почему? Нет, вовсе не потому, что за мной не водится грешков, я ведь не ангел, на искушения падок. Но я научился «подчищать хвосты» и твёрдо знал, что предъявить мне нечего. Тем не менее я им понадобился, и этот факт помимо различного рода проблем мог означать и весьма приятную для меня новость: появилась работа.
Я не бедствую. Но… Репутация, помните? Чтобы избавиться от ярлыка новичка, мне нужны дела, нужен опыт, нужны удачные расследования в Тайном Городе, и поэтому я всегда соглашаюсь поработать на Службу в качестве приглашённой звезды. Должен же кто-то хоть иногда думать в этой странной организации…
– Что на этот раз?
– Тебе тоже привет, Федра, – едко отозвался Ажар Хамзи, третий референт директора по неотложным делам. Моим обычным куратором числился Набек Турчи, шестой референт директора по повседневным вопросам, поэтому встреча с Ажаром меня слегка взволновала.
– Извини, доброе утро.
– Скорее, день.
Я уже говорил, что многие шасы противны в общении? Нет? Наверное, берёг это откровение для подходящего случая.
– Присаживайся и внимай.
Как все счастливые обладатели отдельных кабинетов, Ажар прилагал массу усилий для того, чтобы казаться важным, нужным и значимым, как будто ему вручную приходилось формировать алгоритм передвижения грузов по Байкало-Амурской магистрали. И этот облик ему, говоря откровенно, удавался: то ли актером был неплохим, то ли действительно проблем навалилось. И частью из них он решил со мной поделиться.
– У нас тут весна в свои права вступила. – Ажар кивнул на залитое солнечным светом окно. – У осов обострения, грифоны в Нескучном случаются, челы статьи о видениях пишут, поэтому я буду говорить быстро, а ты вникай в курс дела и, если чего непонятно, задавай. Всё ясно?
– Ага.
Хамзи пощелкал «мышкой», выводя на монитор нужный файл, по привычке откашлялся и начал:
– Есть серьёзное дело, за которое не хочет браться ни один из наших менеджеров.
Я навострил уши.
– Трудное?
– Интересное.
– Высокооплачиваемое?
– В разумных пределах.
М-да… мог бы и не спрашивать. Шасы даже на своих похоронах экономят и ни за что не заплатят знаменитому частному детективу соответствующий его трудам гонорар.
– Если никто не берётся, то с тебя двойной тариф.
– Даже не думай.
Но деловые переговоры удаются мне не хуже, чем шасам, и в следующий миг я блестяще сыграл желание уйти:
– Где мой зонтик?
И даже по сторонам огляделся.
– Ты заявился без него, потому что дождя нет, – отрезал лишённый чувства юмора шас.
– Неважно. Я хочу уйти.
– Почему?
– Потому что не собираюсь рисковать жизнью бесплатно.
– Кто тебе сказал о риске?
– Ты.
– Я? – изумился Ажар. – Когда?
– Почему менеджеры Службы отказываются от расследования?
– Потому что никто из них не хочет покидать Тайный Город, – мгновенно отыскал отговорку третий референт.
Но мне палец в рот не клади. И вообще, ничего не клади.
– То есть мы говорим не только об опасностях, но и о дальней командировке?
– Мы говорим о превосходной возможности прокатиться за счёт Службы в прекрасный, исторически и культурно значимый Санкт-Петербург да ещё гонорар за это огрести. – В этот момент Ажар стал отчаянно похож на говорящий туристический проспект. – Ты знаешь о существовании города Санкт-Петербурга?
– В Америке? – припомнил я. – Там ещё Том Сойер живёт.
– Почти угадал. Недалеко от Белого моря.
– Очень смешно.
– Так посмейся.
– Сколько платишь?
Мне надоело шутить, поэтому вопрос я задал предельно деловым тоном. В конце концов, у нас, знаменитых частных детективов, рабочие дни расписаны по минутам, нам некогда переливать из пустого в порожнее с третьими референтами, которые занимаются весенними обострениями у грифонов и челов.
То, как резко я сменил тональность разговора, подействовало на Ажара самым правильным образом. Шас покопался в магических таблицах финансовых перспектив и предложил:
– Заплатим прилично: пятьсот в день, включая расходы, – увидел на моём лице жгучее желание попрощаться и торопливо закончил: – Но это за беспокойство. Если распутаешь дело, пятьдесят тысяч.
Размер премии внушал.
– С чего такая щедрость?
– Клиент платит, – развёл руками Ажар. – От него жена требует результата, а мы его дать не можем.
А вот это интересно.
– Служба облажалась?
– Нет, Служба не облажалась, – медленно ответил господин третий референт. – Но клиент недоволен результатами расследования, и у тебя есть прекрасная возможность утереть нам нос. Доволен?
Я улыбнулся своей знаменитой мудрой улыбкой.
– Подписываешь контракт?
Пятьсот в день Служба не давала никогда, предпочитая обманывать нас, частных сыщиков, с помощью почасовой оплаты. Однако меркантильный интерес отошёл на задний план перед возможностью взяться за расследование, на котором споткнулись опытнейшие менеджеры по оперативному вмешательству, и потому я потерял осторожность:
– Подписываю!
– Вот и договорились, – на физиономии шаса нарисовалось такое облегчение, что я не просто почувствовал подвох, а буквально получил им, тяжеленным и угловатым, под дых. И лишь после этого задал вопрос, с которого следовало начинать:
– Что я должен расследовать?
– Подписывай! – Ажар сунул мне бумаги.
– Что я должен расследовать?
– В Санкт-Петербурге.
Вы когда-нибудь видели юлящего шаса? Они в этот момент напоминают взятого с поличным карманника, только выглядят ещё смешнее.
– Кого убили? – Я отодвинул документы.
– Никого. – Он придвинул их обратно.
– Кого растерзали?
– Никого.
– Врёшь.
Бумаги начали комкаться на середине стола.
– Не вру.
– Врёшь.
Убедившись, что я буду стоять до конца, господин третий референт с отдельным кабинетом вынужденно сменил манеру поведения. Он оставил попытку накормить меня неподписанным контрактом, откинулся на спинку кресла, пристально посмотрел в мои красивые и умные глаза, после чего весомо произнёс:
– Тебе знакомо имя Тадай Кумар?
– Впервые слышу.
– Ах да, ты ведь в Тайном Городе без году неделя… – не удержался Ажар.
И немедленно получил весомый удар в ответ:
– Да, без году неделя, – с достоинством подтвердил я. – И уже приходится спасать репутацию Службы.
Третий референт помрачнел.
– Месяц назад Тадай Кумар переехал в Питер, поскольку должен лично приглядывать за инвестициями в человский бизнес. Ты ведь знаешь этих челов: без надзора они только воровать способны да за границу с наворованным сматываться под видом диссидентов.
– Не отвлекайся на фашизм.
– И в мыслях не было.
– Что случилось с Тадаем?
– Не с ним. – Ажар уткнулся взглядом в стол, помолчал, прикидывая, как сподручнее рассказать о сути дела, а затем плюнул и бросился в омут с головой: – У Тадая убили собачку.
– Что?! – в первый момент мне показалось, что я ослышался.
– Ну, не у него, а у его дражайшей супруги Кариды, но всё равно – убили. Наша жертва: йоркширский терьер по кличке Преференция. – Только теперь третий референт осмелился поднять на меня взгляд. – Я её знал: прекрасная псина, только истеричная, как последняя сука.
– Я ухожу. Зонтик оставь себе.
Так глубоко меня ещё не унижали. Едва я понял, что все происходящее – не первоапрельская шутка, сразу же оскорбился, попытался вскочить, но… Но даже из ипотеки вырваться проще, чем из цепких шасских лап.
– Войди в положение, – проникновенно попросил Ажар, обеими руками прихватив меня за полу пиджака. – Тут весна в свои права вступила, осы без конца обостряются, грифоны случаются прямо в парке, а Карида – троюродная племянница директора Службы. У меня на эту собачку уже две группы менеджеров ездили и ничегошеньки не нашли. Как померла она, ребята знают, но Карида недовольна, зараза такая… Вечером директор на доклад вызывает, а у меня трое детей и жена-мотовка. Кто их кормить будет? Ты?
Весомая премия и трагические обстоятельства референта сумели смягчить моё твёрдое сердце, но сразу я не сдался.
– Что изменится с моим согласием? – поинтересовался я, пытаясь оторвать от пиджака шасские пальцы.
– Я доложу Михару, что расследование продолжается, и в Питер отправились наши лучшие специалисты, из тех, кто в Питере ещё не бывал. Я старика знаю, он уточнять не станет, и неделю я выиграю, а там как-нибудь само рассосётся. – Вот она, бюрократическая сущность: спрятать проблему и подождать. – Главное, доложить нужно, что расследование идёт своим чередом и все мы очень переживаем о гибели несчастной Преференции.
– Я, конечно, не самый известный сыщик Тайного Города, но себя не на помойке нашёл. И если кто-нибудь узнает, что я расследую гибель болонки…
– Йоркширского терьера.
– Непринципиально. Ты представляешь, что станет с моей репутацией?
– Которой у тебя всё равно нет.
– А с такими контрактами и не будет, – пробурчал я, отдирая последний шасский палец. Весь пиджак измял, бюрократ.
– Это твоё последнее слово? – прищурился третий референт.
Нехорошо так прищурился, плотоядно. Я так только улыбаться умею, а вот Ажар, как выяснилось, шагнул дальше.
Но напугать меня он не смог.
– А если последнее?
– В этом случае хочу напомнить, господин Федра, что в Санкт-Петербурге работали две группы высококвалифицированных магов, – официально-обиженным тоном произнёс Ажар. – И если насчёт вас ещё могут быть сомнения, то эти парни совершенно точно отыскали себя не на помойке. А если и на ней, то это была высококачественная магическая помойка, не чета вашей. Всё понятно?
Иногда шасы такие зануды…
– Понятно.
– А теперь давайте посмотрим, чем вы занимались, пока честные высококлассные маги пытались раскрыть это ужасающее преступление. – Ажар вернулся в кресло и пощёлкал «мышкой»: – Господин Федра, вы не будете отрицать, что применяли магические устройства для частных расследований, не имеющих отношения к Тайному Городу?
– Во-первых, не доказано. Во-вторых, ненаказуемо.
Но закусивший удила референт плевать хотел на мои быстрые и остроумные ответы.
– Десятого марта, в четверг, вы воспользовались артефактом морока и «Накидкой пыльных дорог» для скрытного проникновения в спальню госпожи Нептициной с целью сбора доказательств её неверности. Сделанные вами записи послужили главной уликой на бракоразводном процессе, однако человская служба безопасности до сих пор не понимает, каким образом вам удалось проникнуть в тщательно охраняемое помещение.
– Они сочли мои объяснения удовлетворительными, – попытался отпереться я. – Так что никакого нарушения режима секретности в данном случае нет.
– Налицо признаки нарушения, а это означает, что я могу взять тебя в разработку как потенциально опасного чела.
– Из-за собачки?
– Из-за трех моих детей.
Что значит «взять в разработку»? Ажар начнёт с приостановки моей лицензии, после чего его ребята примутся выяснять подробности всех моих расследований, точнее, моих действий во время расследований. И если уровень применения магических артефактов покажется им чрезмерным… а он, разумеется, покажется им чрезмерным, то у меня возникнут серьёзные проблемы.
– Знаешь, поймал себя на мысли, что давно не ездил в Питер, – неохотно произнёс я, глядя в окно.
– А у меня как раз есть контракт, связанный с этим чудесным городом, – расплылся в плотоядной улыбке шас и придвинул мне бумаги. – Распишись вот тут.
* * *Офис ИП «Лучезарная повелительница
магических ветров Вселенной Светлолика»
Санкт-Петербург, улица Большая Морская,
1 апреля, пятница, 15.15
Колдовство или наука?
В последние недели этот вопрос стал для игроков основным. Все они регулярно задумывались о тайнах Ваятеля, периодически набирались смелости задать прямой или «хитрый» вопрос, но ответы в стиле «уникальные секретные военно-космические разработки» перестали удовлетворять даже с головой провалившегося в новую жизнь Кега. Ваятель темнил, а персы росли, что, мягко говоря, совсем не характерно для роботов, каковыми администратор пытался представить выпрыгивающих из брелоков «трансформеров».
Колдовство?
Однако даже неработающие очки излучали слабые электромагнитные волны: Петя узнал об этом с помощью приятеля из военно-морской лаборатории. Внутрь лезть не разрешил, но попросил тщательно просветить и вывод услышал однозначный: «Кое-какие микросхемы присутствуют, излучение есть, а вот источника питания не видно…» Краткое исследование выявило очередную странность, но микросхемы обнаружены, то есть очки – прибор.