Зан подумала о том, почему не созналась в этом Али-Хазиру сразу же. И даже самой себе не смогла дать ответ. Не захотелось признаваться в том, что она принимает его помощь? Глупость! Гордость никогда не была главной чертой в ее характере. Гордые рабыни, знаете ли, не выживают. Непокорные, правда, обычно тоже! Зан усмехнулась.
В рощице, деревья которой давали небольшую, но все же тень, дышалось немного легче, и она прибавила шаг. Она не торопилась попасть в поместье. Но ей хотелось идти, бежать, лететь вперед по дороге просто потому, что она могла это сделать!
Кор бежал рядом с ней, то исчезая в придорожных кустах, то вновь выскакивая прямо ей под ноги, словно проверяя, достаточно ли хорошо она чувствует его, чтобы не наступить. Зан чувствовала, даже не особо задумываясь над этим. А Кору не понравилось ее платье: ткань оказалась слишком тонкой для его когтей. Пару раз зацепившись и выпутавшись только при помощи Зан, он предпочел спрыгнуть на землю, выразив громким щелканьем все, что он думал о ее новой одежке.
"Зато мне в нем не жарко!" - резонно возразила она.
Дорога постепенно спускалась к морю, и в разогретом летнем воздухе все отчетливее ощущался его горьковато-соленый аромат. Зан не знала, сколько времени занимает дорога от цирка до залива Скоба, или как сказали бы местные жители, просто до Скобы. Для этого она слишком редко выходила за пределы цирка. Так уж получалось в ее жизни: она пять лет прожила в Догате, три - в Годруме, но ни один город не смогла изучить достаточно хорошо, чтобы свободно ориентироваться в нем. Что ж, может быть, теперь она сделает это. Теперь она свободна это сделать!
А мысли в голове летели также легко, как и дорога под ее ногами. Они кружились, цеплялись друг за друга, вытаскивая все новые и новые. Слишком много мыслей.
Али-Хазир сказал, что этот Зуру возможно возьмет ее на работу. Интересно, ключевое слово здесь "возьмет" или "возможно"? Что она будет делать, если управляющий не примет ее, если она покажется ему недостаточно подходящей для работы охранником? Охранницей?.. Может быть, ей не стоило надевать платье?
"На редкость женская мысль! - Зан фыркнула и продолжила. - Ага, а еще сбрить волосы и вставить в левое ухо сотню колечек!" Она вспомнила госпожу Дарину - надсмотрщицу в салевской школе для рабынь. При виде ее ни у кого не возникало сомнений в ее воинских способностях. А у кого возникали, Дарина быстро находила способ разубедить.
Кор недоуменно поднял на нее темно-фиолетовые глаза: о чем это его хозяйка смеется сама с собой? Зан бросила ему образ себя с прической, как у госпожи Дарины. Кор возмущенно фыркнул и убежал вперед по дороге, демонстративно помахивая хвостом с пушистой кисточкой.
Что она будет делать, если ее не примут в этот дом? Да все, что угодно! Просто потому, что она свободна это делать!
Зан не знала, как выглядит поместье, в которое она направляется. Но когда увидела перед собой, то сразу узнала. Просто потому, что это не могло быть ничем иным.
Ее встретила ограда, довольно странная на вид: низ примерно на два амма в высоту был сложен из весьма приличного размера небрежно обтесанных глыб желтоватого песчаника, а дальше, совершенно непонятно как вплавленная в камень, еще амма на четыре поднималась кованая решетка, оканчивающаяся острыми пиками, загнутыми во все стороны, хотя неизвестный мастер, наверное, пытался изобразить декоративные листики. Весьма внушительная стена. Ничего особо уж неприступного, конечно. Взбреди Зан в голову такая идея, и она перебралась бы через нее без особого труда. Вот только начинать устройство на работу с проникновения в чужое поместье - это, пожалуй, было не лучшей идеей даже с точки зрения Зан. Тем более что и дорожка, сворачивая вправо, шла вдоль ограды. Зан продолжила идти по ней: рано или поздно она выведет ее к воротам - ведь именно для этого она здесь и проложена. Не так ли?
Зан шла, разглядывая то, что могла рассмотреть через прутья решетки. За стеной был парк. Ну, наверное, это был парк. Потому что кто же будет ограждать лес, хотя именно на лес эта растительность больше всего и походила! Высокие деревья с прямыми ровными стволами, дающие густую тень, из-за которой под ними нет никакого подлеска, даже трава растет, кажется, с трудом. Зан подняла голову, разглядывая вершины деревьев, слегка покачивающиеся где-то высоко в небе. Больше всего они напоминали ей туи: на ветках не иголки и не листочки, а что-то среднее, плоское, темно-зеленое и кружевное. Только вот откуда взяться туям в жарком и засушливом климате Годрума? Откуда здесь вообще взяться деревьям таких гигантских размеров?! Зан никогда раньше не слышала, чтобы вблизи Годрума был какой-нибудь лес, или, очевидно, все-таки парк: высаженный и заботливо выращенный. Хозяином поместья, в которое она шла? Вполне вероятно.
Дорога повернула еще раз, теперь налево. К воротам. Кованым, решетчатым, с листиками-пиками поверху. Дорога проходила через ворота или под воротами, поскольку они все-таки были закрыты, и скрывалась в глубине парка, и никуда дальше не шла, словно оставляла лишь два возможных варианта путнику: войти в поместье или вернуться, пока еще не поздно. Зан шагнула к воротам.
С другой стороны решетки навстречу ей появились двое мужчин. Очевидно, привратники, подошедшие, чтобы открыть пожаловавшему гостю. Все просто, если не вспоминать, что Зан не успела даже подойти к воротам, не то что в них постучать! Значит, за дорогой следят. Интересно только, как они это делают: за решеткой ограды особо не спрячешься! Зан представила, как бы глупо выглядела, если бы все-таки полезла через забор, а спускаться пришлось прямо в руки этим молодчикам! Она оглядела мужчин, спокойно дожидавшихся, пока она приблизится. С виду обычные охранники: высокие, далеко не хрупкого телосложения, одеты в темные суконные штаны и куртки. Вот только лица выдавали в них явно не местных, не Годрумцев: слишком светлая, хоть и загорелая кожа и волосы, тоже светлые, у одного - русые, а у другого - отдающие немного в рыжину.
Зан подошла к решетке практически вплотную и коротко приветственно поклонилась мужчинам за ней:
- Я ищу человека, которого зовут Зуру, - произнесла она. - Мне сказали, что он работает управляющим в этом поместье.
- Человека? - один из охранников, тот, что показался Зан немного моложе, окинул ее странным взглядом.
- Кто вам сказал? - тут же перебил его второй. Резко. Как показалось Зан, пожалуй, излишне резко. И поспешно. И во взгляде, которым он наградил младшего, явно читалось сомнение в умственных способностях того. И Зан, пожалуй, даже с этим взглядом согласилась: второй вопрос был, по крайней мере, понятным.
- Я от человека по имени Али-Хазир, - ответила она, на это раз обращаясь исключительно к старшему охраннику. Тот еще раз окинул ее внимательным взглядом, остановившись на рукоятях клинков, казавшихся из-за плеч. Зан подумала, что он высматривает, не припрятано ли где-нибудь на ее теле еще какое оружие. Ничего, кроме норлы, у нее с собой не было, поэтому она спокойно подождала, пока охранник закончит свой осмотр, и даже постаралась сдержать усмешку, так и просящуюся на губы. Али-Хазир когда-то учил ее, как спрятать под одеждой небольшие кинжалы. Зан было интересно, сумел бы этот мужчина обнаружить их, если бы она воспользовалась старыми уроками?
Охранник щелкнул какой-то хитрой задвижкой на воротах и открыл одну из створок, а сам отступил чуть в сторону, приглашая Зан войти.
Хотя какой смысл прятать кинжалы, если у нее и норлу пока не отобрали? Или это только пока?
Зан шагнула в ворота. Знакомое громкое щелканье за спиной заставило ее остановиться. Она так привыкла, что Кор без напоминаний следует за своей хозяйкой, что не беспокоилась за него. Очевидно, следовало. Звереныш сидел на повороте дороги и смотрел на нее своими круглыми темно-фиолетовыми глазами. И то, что было в них, Зан не понравилось. Да еще и длинный тонкий хвост, нервно метущий по дороге... Зан шагнула назад и протянула Кору руки, одновременно мысленно спрашивая, что случилось. Кор беспокоился. Именно так можно было понять образ, что он послал ей. Что ж, это было понятно и без чтения мыслей. Зан сделала еще один шаг в его сторону. Ей вдруг показалось, что он успокаивается. Становится тем спокойнее, чем дальше она отходит от ворот?
Кор длинными загнутыми когтями уцепился за подол ее платья и проворно забрался по нему к ней на плечо, спрятался под волосами. Зан успокаивающе погладила пушистую кисточку, свесившуюся вдоль руки, и решительно шагнула опять к воротам.
- Это ваш зверь? - спросил один из охранников, когда она поравнялась с ним, тот самый, младший. Вот уж точно - любитель задавать странные вопросы.
- Нет. Я только что подобрала на дороге первого попавшегося иглозубого суриката! - огрызнулась Зан и тут же пожалела: наверное, не стоило так начинать отношения с людьми, с которыми она хотела вместе работать.
- Кого? - переспросил парень, очевидно, не в меру любопытный или не в меру любящий животных. Он приблизился к Зан и даже наклонился, собираясь получше рассмотреть зверька на ее плече. Кор метнулся из-под ее волос, в страшном оскале обнажив два ряда острейших клыков, метя прямо в лицо мужчины. Зан поймала его, успев перехватить за живот, но звереныш заверещал, вырываясь из ее рук, полосуя воздух страшными когтями. Больше всего сейчас напоминая маленького демона, кем его и считали все рабы в годрумском цирке, кто хоть раз испытывал на себе его клыки. Никогда еще ни на одного противника Кор не бросался с таким остервенением, даже на тех, кто по глупости пытался его потрогать, и уж точно никогда не вырывался из рук своей хозяйки, забыв даже, что может случайно задеть и ее! Парень отшатнулся назад, очевидно, и сам уже пожалев, что сунулся к этому жуткому созданию. Зан так жестко, как только могла, хлестнула по сознанию Кора приказом немедленно успокоиться. Звереныш наконец-то затих в ее руках и позволил вновь усадить себя на плечо.
- Я отведу вас к... Зуру, - произнес другой охранник, который похоже решил не обращать внимания ни на Кора, ни на ее короткую стычку со своим молодым напарником. А вот сделанная им пауза перед именем здешнего управляющего показалась Зан странной. Вообще что-то слишком много вокруг набиралось... странностей: и лес около Годрума, и поведение Кора. Может быть, просто все дело в том, что она за восемь лет рабства разучилась, а если честно, никогда и не умела, общаться с людьми?
Зан думала об этом, шагая за охранником по дорожке через парк. К дому. Мысли кончились, когда она его увидела. Зато вернулись другие, о "странном".
Дом производил впечатление. Нет, не "странного". Он просто был... впечатляющим. Огромным - это было первое слово, которое приходило на ум, а второе?.. Дальше мысли разбегались, упорно отказываясь формулироваться в слова, оставались только эмоции и стойкое ощущение нездешности, нереальности происходящего.
Может быть, все дело было в том, что Зан и сопровождавший ее охранник подходили к дому сбоку? Если, конечно, к строению, четыре крыла которого образовывали почти правильный квадрат, вообще применимо понятие "бок". Но суть была в том, что одной стороной четырехугольника дом почти вплотную подходил к каменистому обрыву, за которым шумело и билось о скалы Ражское море. Там было солнце, светившее с безупречно чистого неба, песчано-каменистый берег, ветер и соленые брызги серо-стальных волн. А противоположное крыло окутывал, словно обнимая, густой парк из высоченных туй. Там была тишина и какая-то влажная мягкая прохлада, которую не встретишь нигде, только в очень старом лесу. А с дорожки, по которой шли Зан и мужчина, были видны и сияюще солнечный берег и мрачный лес - оба этих мира, в которых стоял дом, к которым он принадлежал. Иначе не скажешь, потому что и на пронзительном морском ветру, и в тишине вековых деревьев он смотрелся удивительно уместным, уютным, словно был неотделимой частью окружающей природы. Дом был разным. И с того места, на котором невольно замерла Зан, это было отчетливо видно.
То крыло, которое примыкало к парку, было трехэтажным, сложенным из крупных каменных глыб. Из какого именно камня, определить было сложно, потому что весь фасад густо зарос темно-зеленым и даже на вид мягким мхом. Прямоугольные окна украшали вычурные розетки, вырезанные прямо в камне, а полукруглые балкончики второго этажа поддерживали статуи, весьма реалистично изображавшие каких-то странных существ - не то людей, не то животных, не то чудовищ. А над последним третьим этажом поднималась крыша, покатая, покрытая темно-красной черепицей, по которой то там, то здесь расползлись кудрявые побеги плюща. Зан никогда не видела ничего подобного, в смысле таких крыш. И таких домов вообще. И в этом отношении то крыло, что выходило к морю, смотрелось несколько привычнее: светло-желтый, почти белый камень, гладко обтесанный, то ли руками человеческих мастеров, то ли ветрами, непрерывно дующими с моря. Прямые ясные четкие линии, никаких излишеств, никаких украшений, никакой растительности - под безжалостным солнцем, на каменистой почве, в засушливом климате Годрума ни мох, ни плющ вообще-то не выживают. И здесь, в отличие от противоположной стороны дома, природа помнила об этом!
Да, это крыло казалось обычным. Казалось бы. Если бы не окна. Огромные, от пола до потолка комнат, которых Зан себе даже представить не могла, занимающие практически весь фасад, выходящий к морю. И вставлено в них было стекло. Гладкое и прозрачное. Зан даже вообразить себе не могла, во сколько хозяевам поместья обошлась такая роскошь!
А стекло блестело и сверкало на солнце, словно улыбалось изо всех окон. Это крыло дома было всего двухэтажным. И крыша плоская, а на ней, вдоль всего фасада, невысокая ажурная ограда. Что там на крыше? Смотровая площадка? И ни на минуту не возникает ощущения, что противоположное крыло дома, то, что более высокое, подавляет это своими размерами. Наоборот, кажется, что оно защищает светлое стеклянное чудо от так близко подступившего сумрачного леса, охраняет, не подпуская ничего плохого, позволяет безмятежно греться на солнце.
Но самым странным кажется именно то крыло, что между ними, что соединяет их. Зан сначала подумала и только потом поняла, как удивительно верна была эта мысль: соединяет, а не разделяет.
Тоже всего два этажа. Ряд окон на втором, а в первом этаже арка, открывающая проход во внутренний двор. Та часть, что примыкает к "лесному" крылу, из более темного камня, на нее заползают неугомонные побеги плюща, кое-где на фасаде даже видны лепные украшения. А противоположная сторона отделана явно более светлым камнем, может быть, потому, что освещена солнцем? И не понять, не заметить, сколько не присматривайся, где один стиль переходит в другой! Граница размыта, элементы сливаются, переходя один в другой. И только очень ясное чувство правильности и удивительной уместности всего, что видишь! Но ведь так не может быть?