Воздух – при умелом обращении с этой стихией – одна из самых опасных дисциплин! Ведь что мешает опытному магу убрать весь воздух вокруг противника?
Магия Жизни, несмотря на свое название, тоже очень опасна в нападении. Антипод жизни – смерть. И в дальнейших объяснениях эта дисциплина не нуждается.
Друидизм… в основном несет мир. Однако, если разозлить друида, то буквально сама природа вокруг разозлившего сотрет его в порошок.
– Урок закончен.
…Бой может быть учебным. Может быть реальным. Но почти реальным – никогда, ибо слишком быстро он перерастает в настоящую битву.
На этот раз Альфаран и Тит дрались по-настоящему – клинками. Где-то сбоку стоял Кларахот, поддерживая на каждом «Кровяную Неуязвимость», сложнейшее заклинание, которое давало обоим возможность колошматить друг дружку сколько угодно. Конечно, полностью удар заклятье не погасит, но максимум, что будет возможно, – это глубокий порез. Который с легкостью вылечит стоящий рядом маг.
Кларахот, хоть и поддерживал заклинание на двух людях, внимания не терял. А потому с интересом, хоть и с некоторым непониманием, наблюдал за картиной боя. Старик фехтовать не умел вообще, и сколько Альфаран не пытался показать ему хоть один прием, запоминать отказывался. «Не мое это. Я маг», – говорил он, после чего продолжал читать лекцию.
От размышлений старика отвлекло начало боя. Альфаран напал первым – он всегда не отличался терпимостью. Тит ответил…
Знающий человек с упоением смаковал бы уже знакомые ему приемы и пируэты, тогда как Кларахот их попросту не знал. Серые глаза, обрамленные густыми седыми бровями, внимательно следили за картиной боя.
В данный момент Альфаран лежал на земле, а Тит медленно шел к нему. Что же случилось дальше… странно, но старик попросту не успел за этим уследить! Будто вихрь смыл очертания его ученика. Когда вихрь прошел…
– Ты убит, – ухмыляясь, произнес Альфаран, упирая меч противнику в область между ног. – И в данный момент твой хрен валяется на полу, а из обрубка, что остался целым, хлещет кровища. Ты упал на пол и понимаешь, что уже через несколько секунд тебя не будет. Скажешь последнее слово?
– Экий ты сукин сын! – в таком же тоне ответил ему Тит.
Сцена с описанием всех увечий и последствий – это была его хохма, которую перенял Альфаран. Просто ему изрядно надоели иронически-шутливые выступления: «Твой живот распорот крест-накрест. Из него хлещет все то, что ты сожрал. Что передать родственникам?» Внезапно обоих прошиб холодный пот, и по телу промчалась дрожь – Кларахот снял заклинания.
– Альфаран, идем, – сказал он. – Времени мало. Я и так смягчился, позволив тебе провести несколько контрольных боев. – Это уже было обращено к Титу.
Всего таких поединков было десять. Альфаран победил всего лишь в четырех.
Может показаться, что фехтовальщик из него не очень, однако Тит так не думал. Ведь грузный учитель побеждал, используя и свой немалый опыт, и немалые знания. Альфаран опирался только на второе – первого у него пока не было. А это означает, что если бы ученик имел все то, что имел его учитель, то результат был бы совсем иным.
Альфаран молча шел за Кларахотом. Но не в лабораторию, а к верхним выходам из ячейки Ордена. Они собирались уезжать в одну из расположенных неподалеку деревень – будущему магу-ассасину просто необходимо было обжиться в людях. Прожить пять лет безвылазно в пещерах – это вам не хухры-мухры.
– Карта точная?
– Конечно! Купил в Харакате, у дворцового картографа, – ответил Кларахоту рыжеволосый маг Земли. – Вам надо вот сюда! – на значок, обозначающий средней величины деревню, упало несколько песчинок с немытого пальца.
– Спасибо.
– Начинать?
– Да. И перестань уже буквы проглатывать. Нервирует, – огрызнулся Кларахот.
– Конечно!
Рыжий маг встряхнул руками и вытянул их вперед…
Ощутимо задрожала земля, два тяжело навьюченных ишака испуганно заревели. Темная стена пещеры начала трескаться и… расплавилась, открыв выход наружу. По глазам резанул яркий солнечный свет.
– Бывайте!
Два всадника верхом на ишаках неспешно нырнули в жару. Выход склеился обратно.
– Вскрывай медленно и неглубоко. Старайся не задеть органы.
Альфаран лениво смотрел на труп, лежащий перед ним. Человеческий труп. Смотрел без малейших эмоций – как смотрят на букашку, ползущую по доске.
Взяв в руку специальный нож из отличной оружейной стали, Альфаран резко взрезал трупу мускулистый живот. Аккуратно сделал еще два надреза и потянул кожу, открывая белому свету печень. Потом все было легко – вырезать пару-другую ребер, отмахнуть сосуды и плюхнуть вырезанный орган в керамическую миску.
– Продолжай, – важно кивнул Кларахот. – Повтори-ка заданную тему.
Альфаран пожал плечами и отложил нож.
– Некромагический артефакт-восстановитель. Делаться может из любой части тела человека, но лучше всего только из сердца и печени – это самые вместительные, в смысле маны, органы. Тут сердце трогать нельзя, потому что этот человек умер от сердечного приступа, а орган должен быть целым и здоровым.
– А мозг? – ехидно прервал его Кларахот.
– Мозг для этого не подходит – он больше для атакующих и эмпатических артефактов.
– Продолжай.
– Сначала надо вырезать нужный орган. Без повреждений вырезать. Потом полностью лишить его соков, то есть высушить.
– Ну?
Альфаран не спеша размял кисти и сделал магический пасс, зачитывая в уме заклинание. Сосуд, в котором лежал орган, начал наполняться желтовато-красной жижицей, сама же печень скукожилась и значительно уменьшилась в объемах. То, что осталось, было размером чуть меньше кулака.
– После этого, – продолжил юный маг, – артефакт нужно «очистить» магически, заполнить маной и повесить восстанавливающее заклинание. «Ускоренную Регенерацию» к примеру.
– И все? – Старик поднял бровь.
– Ну, можно повесить действие только на себя. То есть, если артефактом воспользуется кто другой, ему ничего не будет.
– Хорошо… – одобрительно кивнул Кларахот. – А какие существуют способы активации артефакта?
Альфаран ухмыльнулся:
– Да какой поставишь. Можно простой – надо разрушить артефакт. Магический… Можно еще поставить артефакт на «кровное узнавание» – окропил его своей кровью, и он заработал. Можно…
– Хорошо! А расскажи-ка… – внезапно черты Кларахота помутились, и хриплый, старческий его голос сменился на… женский?! – Милый, проснись!
– Чего?! – Альфарана передернуло.
– Милый, проснись!!
Лаборатория закружилась волчком, и Альфаран очнулся. После чего чуть не захохотал.
А каково было бы вам, перенесись вы со вскрытия трупа на сеновал? Тем более, если рядом лежит привлекательная светловолосая девушка. В неглиже, надо сказать, лежит.
Светало. Альфаран приподнялся на локтях.
– Э-э-э… с добрым утром, Арта… – Имя еле-еле вернулось в память.
– А почему ты так плохо спал? Постанывал во сне?
– Только во сне? – хохотнул он.
– Ну ладно! – Она ответила ему ласковой улыбкой. – Я хотела с тобой поговорить.
Каким-то (хотя почему «каким-то»?) местом Альфаран почуял подвох… Правильно почуял.
– У нас все не так, как у вас в городе, – все считали, что лекарь и его племянник переехали в деревню из Хараката. – Как же мне теперь жить? Любимый?
Карие ее глаза хитро сверкнули, но тут же понурились. Со стороны показалось бы, что девушка готова заплакать.
– Да ладно тебе… – С трудом оторвав глаза от прелестей красотки, Альфаран взял ее руку.
– Легко говорить… – Она шмыгнула носом. – Ведь мы не городские. У нас не принято заниматься ЭТИМ до обряда. Потому-то мы все такие верные… Теперь меня все осмеют – кому я нужна такая, порченая…
Развесив поначалу уши, Альфаран начал понимать, что такая словесная жижа явно разводится не зря.
– Э-э-э… Арта. Я, конечно, понимаю… но я у тебя не первый…
– Как?! – странная метаморфоза – тихая девушка сразу же превратилась в разъяренную кошку. – Как не ты?! А кровь?!
Альфаран только сейчас обратил внимание на то, что сено под его ногами не темно-зеленое, а багровое. Однако…
– Тьфу ты! – Он широко ухмыльнулся. Уж некромаг-то разбирается в крови! – Да она ж куриная!
– А? – красотка удивленно моргнула. Она не предполагала, что ее хитрый замысел разгадают так быстро. – Да как ты смеешь?! Я по чистой любви… а он! Чтобы к алтарю Мирайлы не вести!! Обесчестил… – Она снова шмыгнула носом и потупила глаза.
Тут из-за стога вышли два силуэта. Отец и мать девушки.
– Что тут, собственно, происходит? – Грозно насупил седые брови лысый отец. – Арта, кто этот парень?
Мать предпочла молчать.
– Я Альфаран. – Он опередил всех. – Племянник лекаря, что приехал сегодня в деревню. И я хочу сказать….
– Ты, сопляк, тут мне голову-то не морочь!! Привык, шо у вас в городе там шлюх полны улицы! А у нас не так! Обесчестил девушку – веди к алтарю!
– Э-э-э, ты язык в узде держи! – Парень не привык и не любил, когда на него орали без повода. Да еще в данный момент пытаются нагло охомутать! Такое спускать нельзя.
– Что?! Ах ты, щ-щенок! А ну пошли к алтарю, а то яйца оторву и в зад запихаю! – Мужчина попытался схватить Альфарана за руку.
В бой вступила тяжелая конница. То есть мамаша девки, начавшая причитать, явно работая на публику: «Ой, шо ж это деется! Ой, девушку-красавицу-умницу обесчестили насильно!»
Альфаран покосился на лежащую неподалеку одежду и не спеша начал подниматься.
– Вот! Пошли-пошли… – Мужик подумал, что незнакомый парень смирился с участью козла отпущения, и еще сильнее пихнул его.
Что же произошло дальше? Все просто – сработал условный рефлекс. В следующий момент крестьянин ощутил себя головой в стогу и рукой в чем-то мокром. Почти сразу же он выскочил из стога и хотел было обругать парня… но увидел он разве что голый его зад, который с очень большой скоростью удалялся к дому лекаря. Конечно, отец девушки сразу же бросился в погоню, но…
Но куда ему, деревенскому увальню, догнать тренировавшегося по усиленной методике молодого парня?
Немного попетляв по переулкам, Альфаран выбежал на большую улицу, на которой и был дом лекаря.
«М-да… Влип я. Ну ничего… Кларахот поможет! – думал Альфаран, быстро перемещаясь к нужному дому. – Странный сон… Кстати, что же там было дальше?»
…– А расскажи-ка мне, как еще можно их использовать?
– Ну… Можно их… бр-рр… есть. Но от этого велика возможность переполнения резерва.
– Что бывает при переполнении резерва? – Кларахот умело расспрашивал ученика. Начиная с недавней темы и кончая одной из первых.
– Когда как. – Альфаран задумался, копаясь в памяти. – Если слабенькое, то достаточно лишь сотворить какое-нибудь заклятье, чтобы излишек был использован и выведен. Если слишком много… может быть буквально «разрыв». Полное опустошение как маны, то есть духовной силы, так и биотоков ауры и организма, то есть физической.
– А если сказать короче?
– Окажется на волосок от смерти! – гаркнул ученик.
Кларахот одобрительно кивнул и указал на высушенную печень.
– Ну, чего остановился? Давай доделывай.
И сел на небольшой стульчик. Что касается Альфарана… в ближайший час он был очень занят – вычищал орган от остатков маны и биотоков владельца. Потом нужно было сотворить заклятье «Негниения», чтобы хранился такой артефакт очень долго. А потом запитка маной… из собственного резерва. И наложение заклинания.
Закончив работу, Альфаран на негнущихся ногах подковылял к уже знакомому ему шкафу и достал зелье «Впитывания маны», ибо резерв был уже пуст. Ведь мана – она есть везде. В огне, в земле, в свете, в воздухе… И ее можно впитать. Но для этого надо совершать медитации, для которых иногда не хватает времени.
С помощью этого зелья аура впитывает в себя всю ману, которую может найти. Понемногу, но все же достаточно, чтобы не загнуться от опустошения.
Однако Кларахот сурово окликнул его:
– Не смей! Делай все сам! А печенка пусть пока отлежится… урегулируется….
Пришлось ставить изумрудную жидкость на место и садиться на пол…
Что такое медитация? Можно назвать это забором маны из окружающего мира. Можно назвать это полусном-полуявью, но даже это не характеризует все грани данного действа.
Во время медитации ум четко понимает, что он только частичка этой великой Вселенной. И Вселенная благосклонно отвечает своей частичке…
Чтобы войти в транс, надо сначала занять самое удобное положение, какое только требует тело. Затем просто расслабиться. А потом самое сложное – открыть все каналы ауры наружу, одновременно оставляя их закрытыми. Кому надо, чтобы в ауру влез недоброжелатель? Ведь это такая вещь… можно просто остановить сердце, а можно и полностью увлечения поменять. «Голубком», например, сделаться…
В медитации Альфаран просидел больше трех часов. Резерв буквально «трещал» от заполнившей его маны.
– Продолжай работу, – флегматично сказал читающий какой-то фолиант Кларахот.
Наложить заклинание и привязать его к артефакту было делом получаса. Можно было управиться и за пять минут, но кто даст гарантию, что халтурная привязка не оборвется, высвободив всю ману наружу? Превратив артефакт и того, кто его носит, в невесомый и очень мягкий пепел. А так – линии крепкие, гарантия того, что все сработает, как надо, – полная. Из всех видов активации Альфаран выбрал кровную, она ему больше нравилась.
– Готово, Кларахот.
– Что? – Непонимающе отвлекся тот от книги. – А… готово. Ну, что же, проверим!
– Как? – Недоуменно отступил Альфаран.
– Просто. Щит не ставь.
И в парня полетел «Призрачный Тесак»… страшное атакующее заклинание – режет любые физические преграды, но только на выбранной хозяином цели. Для блокирования его нужен мощный щит. Ключевое слово – «мощный», ибо уровень у него может быть хоть самый низкий – главное, чтобы подпитка маны была большой. «Тесак» в магическом плане бьет не по уровневому основанию; он просто выжирает питание щита.
Щит юный маг поставить попросту не успел, даже если бы и хотел… Крутящимся белым сгустком ему снесло половину бицепса и задело кость. Тугим алым фонтанчиком хлестнула кровь.
– Чего ждешь, идиот?! – прошипел старик.
– Ага… – рассеянно ответил Альфаран, и, неуверенно сжав рукой артефакт, он подставил его под мощную артериальную струю…
Серо-бурый сгусток сушеной плоти запульсировал, возвращаясь в свой полноценный размер – от него начали отходить трубочки сосудов… Альфаран слишком сильно осуществил привязку – заклинание не вырывалось за пределы артефакта, восстанавливая его, а не хозяина! Впрочем, эта проблема бы исправлена тут же – даже на пороге смерти ученик не забыл, как обрывать «нити».
И началось… Задетая кость стремительно обросла сначала розовым, а потом и полноценным покровом. Перебитые вены и артерии хоть и кровоточили, но уже элементарно срастались. Бицепс восстанавливался и зарастал кожей. Через несколько минут рука стала нормальной и на вид, и на щуп. Разве что была слишком бледной.
– Ты понял свою ошибку?
– Ага… – Альфаран еще не отошел от потери крови.
– Запомни. Слишком слабая привязка испепелит тебя. Слишком сильная привязка восстановит сам артефакт.
– Это… Скажи – а что, если бы я умер? Что бы ты делал?
– Что делал? Хе… – Старый некромаг равнодушно усмехнулся, но тут же отвел глаза. – Мне всегда удавалось поднятие личей.
…Сидя у крылечка, Кларахот попыхивал трубкой с яблочным табаком и переговаривался с крестьянином. Тот был местным забиякой (довольно умным, кстати), отставным солдатом, недавно вернувшимся из армии. Казалось, о чем могут болтать эти два человека? Отнюдь.
– И что, как служилось?
– Каком кверху! – тот усмехнулся щербатым ртом. – Я же дюжий, вот и записали на галеры. Сколь-то времени там оттрубил, потом сказали: «Не желаете ли вы, господин Хаф, остаться еще на парочку лет?» А что я? Я отказался – мне оно надо? Ну, и конечно же: «Тогда дуй на берег, хрен недосоленный!»