— И тебя…
— Нет… ну, иногда… но это не было его главной целью. Я ему понадобилась как бухгалтер — вести финансовые дела, считать все грязные доходы. Пока он торговал девчонками по одной, сам считал свои монетки, но когда начал расширять бизнес… Он же был тупой, как баран, хоть и хитрый.
Владимир покачал головой.
— Все как у нас, в обычном криминальном мире.
Она немного успокоилась, пояснила уже почти нормальным голосом:
— Почти, только надежнее. Понимаешь, люди по своим качествам все-таки более однородны. Дешевая шлюха может перерезать горло могущественному пахану мафии или там депутату. Конечно, потом за это придется поплатиться, но все-таки есть какая-то опасность, хотя бы теоретическая. Новорожденная вампирша против двухсотлетнего мастера не может сделать ничего в принципе, если, конечно, он не круглый идиот. А если еще добавить контроль сознания, что в этой среде на каждом шагу встречается, то ты даже мысленно протестовать не сможешь… Понимаешь, Воланд, магическая иерархия — это очень и очень надежная система, и перейти на другую ступень раньше, чем через несколько десятилетий, нереально. А столько времени пушечному мясу или подстилкам прожить не дают — кому охота создавать себе врагов?..
— Как же ты от него вырвалась?
— Подставила. Я уже сказала, что он в денежных делах не понимал ни черта. Я собирала доход с клиентов, а ему должна была выплачивать определенную сумму… с каждым месяцем все больше. Если не хватало, приходилось добывать где угодно. Но я сумела наладить дела так, чтобы он не беспокоился. А потом провела одну небольшую аферу. В общем, в результате один киевский инкуб потерял несколько миллионов. А виноват получился как бы мастер. У инкуба был знакомый некромант, которого тот по старой дружбе попросил разобраться с обнаглевшей нежитью. Так от Короля Улиц не осталось даже праха, а я попала к Галенту.
— Ты сильно рисковала, — задумчиво сказал Владимир. — Насколько я понимаю в таких разборках, тебя могли стереть в порошок заодно с ним.
Инна криво усмехнулась.
— Я на это и рассчитывала. Знаешь, мне жизнь не особо ценной казалась, после того, что пришлось видеть и делать. Хотелось просто напоследок отомстить мастеру и как-то остановить все его преступления… Не знаю уж, по какому капризу Галент меня пощадил и оставил при себе. Может, просто от скуки, а может, подумал, что опытный бухгалтер пригодится и ему. Но я его обожала, хоть и побаивалась…
— Да уж… Понимаю теперь, почему ты так не хотела попасть в клан.
Рассказ об испытаниях прошлого так увлек Владимира, что он почти забыл о проблемах настоящего. Хотелось сидеть вот так очень долго, вспоминая все, чего они счастливо избежали. И совсем не хотелось возвращаться к проблеме первого питания, приемлемого решения которой Гелла тоже не знала, к проблеме побега из склепа, к проблеме возможных врагов за пределами склепа, к проблеме испуганного мальчишки. Но, к сожалению, необходимость что-то делать сама по себе не исчезает… Прежде чем вернуться к насущным заботам, он задал девушке еще один вопрос.
— Ты говорила, что большинство темных мечтает о сильном покровителе. А ты?
Она рассеянно потеребила мочку уха. Пару минут размышляла, потом ее взгляд прояснился.
— Нет. Я не мечтала о сильном. Я — о справедливом.
Глава 6
Замок догорал.
Строго говоря, замком сие сооружение называлось только из-за непомерной гордыни его владельца. По сути — всего лишь большой дом, окруженный небольшим рвом и чисто символическими стенами. Тщеславие живущих в нем и погубило. Много ли почета в том, чтобы прирезать мелкого кровососа в какой-нибудь сельской мазанке? Это скорее дело для разбойника, чем для рыцаря. А вот истребить семью графа-вампира, взяв штурмом замок — вполне почетный подвиг. Пусть даже этим графом и назвался все тот же мелкий кровосос.
На сей раз работа оказалась совсем несложной. Не-мертвый слишком привык к безнаказанности, к тому, что из людей лишь безумцы и самоубийцы смеют бросать ему вызов. Нет, были, конечно, еще маги и старшие вампиры, способные нарезать ничтожную тварь на ломтики безо всякого труда. Но с теми и другими хозяин деревни наладил вполне нормальные отношения, так что вроде бы мог спать спокойно, пока не забывал выплачивать дань.
Поэтому, когда в окно спальни влетел первый зажигательный снаряд, вампир, вероятно, очень удивился. Впрочем, удивляться ему пришлось недолго — через секунду он, вместе с наложницей, уже завывая, катался по полу, пока липкая горючая смесь прожигала его мертвую плоть до костей и дальше. А за первым снарядом последовали другие, пращники Ордена боеприпасов не жалели, выжигая весь дом сверху донизу. Когда здание как следует охватило огнем, за огневыми снарядами последовали взрывчатые, и строение сложилось, как карточный домик. Строили явно халтурно, как и все в этой деревне.
Всего одна вампирша успела выскочить наружу, но там ее уже ждали. Три арбалета щелкнули одновременно, один кол прошел мимо цели, но два других пробили живот и плечо нежити, отшвырнув ее на стену. Ларгас отметил про себя, что новичков еще надо потренировать: с такой дистанции, при относительно медленном движении цели — вполне можно попасть в голову или даже в сердце. А уж мазилу, не способного попасть в почти неподвижную жертву с двадцати метров — и вовсе гнать из отряда поганой метлой. Но это потом, сейчас следовало завершить работу и быстро убираться — пока разгневанные селяне не преодолели страх да не подняли на вилы своих «спасителей».
Они еще с минуту подождали, не появятся ли из горящего замка другие представители вампирского семейства, потом командир дал знак подчиненным. Рети, младший и самый проворный из рыцарей, подскочил к парализованной твари и одним ударом протазана снес ей голову. Не дожидаясь, пока в алых глазах погаснет яростный огонь, подхватил за волосы, собираясь кинуть трофей в сумку…
В этом и состояла его главная ошибка. Глаза юноши остекленели, и он, крутанувшись на месте, одним движением всадил оружие в щель доспехов Арва, своего лучшего друга. Тот непонимающе посмотрел на Рети и начал медленно заваливаться на спину.
К счастью, их товарищи быстро сообразили, что происходит, и пока один отвлек на себя внимание загипнотизированного, второй подскочил сзади и аккуратно стукнул юношу булавой по затылку. Тот свалился без сознания. Третий рыцарь пинком отшвырнул подальше голову вампирши.
Ларгас подскочил к раненому, напарники помогли стащить доспехи. Хвала Свету, рана опасная, но не смертельная, особенно если рядом вовремя окажется опытный целитель. Командир быстро запечатал заклинанием главные сосуды, смазал края раны обеззараживающим бальзамом и наложил несколько повязок. Теперь главное — довезти солдата живым до укрытия… А все из-за болвана Рети… Сколько раз объяснял молодым дуракам: пока тело не начало разлагаться, каким бы мертвым вампир ни казался, подходить к нему нельзя!
Хорошо хоть ребята не растерялись. Быстро подогнали коней, телегу, смастерили пару носилок, аккуратно разместили на них бессознательные тела… Тоже еще вопросик — ехать быстрее или осторожнее? Рисковать жизнью раненого или всей группы? Выругавшись, Ларгас повесил на носилки заклинание против тряски — этот поход, начавшийся так удачно, грозил израсходовать месячную норму энергии для группы. Но что поделать, безопасность важнее.
«Мы не воины, а счетоводы, — мелькнула тоскливая мысль, — считаем каждый герт,[3] лихорадочно прикидываем, хватит ли до очередной перезарядки, в каждом рейде в первую очередь смотрим на экономическую выгоду, и лишь потом — на стратегическую пользу. Избегаем магии, где только можно, даже продлить себе жизнь или вытащить из лап смерти гибнущего друга, и то не всегда решаемся… Говорят, наших дезертиров охотно берут к себе Воскресители — они как раз ценят расчетливость и умение довольствоваться малым. Попробуй пойми, где заканчиваются предписанные уставом самоотверженность и аскетизм, и начинается обыкновенная скупость! А что делать? Если я не буду экономить — меня вышибет из Ордена префект. Если префект не будет экономить — его казнят решением Совета. Если Совет не будет экономить — Орден погибнет через несколько месяцев».
Погони за ними скорее всего не будет — селяне слишком трусливы, Воскресители слишком ленивы. Что им гибель какой-то пятерки низших? Пришлют в деревню нового правителя. Или расформируют поселение, решив, что нерентабельное. Когда ворочаешь судьбами двух третей обитаемого мира, это все сущие пустяки.
Что бы ни решили владельцы деревни, крестьянам от этого вряд ли станет легче. Так что они имели все основания ненавидеть своих «освободителей». Так в чем же смысл подобных рейдов? «Священной целью Ордена является защита простых смертных от черных магов, нежити, и прочих созданий Тьмы» — эти слова из устава каждый рыцарь намертво впечатывал себе в сознание еще при первом Посвящении. Ну, и где эта защита? То, чем они занимались сейчас, скорее попадало под определение «мелкого терроризма», чем «борьбы за права угнетенных».
Ларгас знал, что такие мысли время от времени посещают каждого из его коллег. Кроме самых старших, тех, что уже со всем свыклись и очерствели душой. Некоторые не выдерживают, ломаются, уходят… Таких даже не преследовали — то ли из сочувствия, то ли рассчитывая, что еще вернутся, то ли просто не желая тратить силы на беспомощную месть. Но Ларгас не мог последовать их примеру, потому что вне Ордена он был бы еще бесполезнее. Перебиваться на крохах случайной энергии, проводить пару-тройку исцелений в год, а остальное время продавать свое боевое умение всякой сволочи, чтобы прокормиться? Очень благородно, конечно, но нелепо и отвратительно. Пойти под крылышко к вампирам и прочим тварям, терзающим израненное тело Носфера? Это было бы предательством всего, во что он еще верил.
Так что бегай от посланников Братства и плащеносцев, истребляй мелких тварей, до которых никому и дела-то нет… Поддерживай форму, надеясь, что все это не зря, и когда-нибудь появится настоящая цель, ради которой стоит драться, и может даже, отдать жизнь… Он был бы только рад — все давно надоело до драков.
Несмотря на тоскливые размышления, сотник не настолько ушел в себя, чтобы прозевать опасность. И когда перед несущейся во весь опор кавалькадой вышел на дорогу невысокий тщедушный человечек, резко притормозил коня и отработанным жестом снял его ауру. Но вот от шока, вызванного увиденным, не могла защитить никакая тренировка.
Во-первых, незнакомец не был человеком, но при этом к нечисти не относился. Нет, конечно, теоретически устав это не запрещал, возможность приема гномов и эльфов в Орден до сих пор предусматривалась, хотя обе этих расы давно остались только в легендах. Но пришелец явно скрывал под плотным слоем иллюзии не острые уши и не длинную бороду, а нечто гораздо более чуждое и пугающее.
Во-вторых, перед ними был маг. Причем маг невероятной, чудовищной силы! Его странная аура, похожая на сверкающие латы, возвышалась над хлипким телом почти на четыре метра!
Но даже это меркло на фоне того, что могущество незнакомца было светлым! Желто-оранжевое сияние в магическом спектре напоминало солнечный свет, как о нем рассказывали в легендах — чистый, сильный, отвратительный для вампиров и другой нежити, дающий жизнь и тепло простым людям. Казалось, этот волшебник явился прямиком из золотых веков прошлого, облаченный в силу и благородство, давно забытые в современном гниющем мире.
Коротышка поднял руку, и лошади дружно остановились. Отряд во все глаза разглядывал удивительного пришельца, пытаясь понять, кто перед ними — убийца или спаситель? Атаковать незнакомца никто не пытался — имевшие магическое зрение понимали, что это существо может превратить их в фарш за пару мгновений, и никакая выучка не поможет из-за чудовищной разницы в доступных энергиях. Хотя мало кто сомневался, что странный маг не уступит им и в тонком искусстве — на одной грубой силе столь сложную и четкую ауру не нарастишь. Рядовые солдаты ориентировались по поведению своих старших товарищей. Несколько томительно долгих секунд отряд и маг молча изучали друг друга.
Потом пришелец заговорил — со странным акцентом, подобного которому Носфер еще ни разу не слышал. Поначалу каждое его слово прерывали стрекочущие и щелкающие звуки, но с каждой секундой речь становилась все более гладкой:
— Доброго (щелк) дня (щелк), по (щелк) чтенные… (щелк, щелк) Воители Ордена… (щелк) Не откажете ли (щелк) усталому путнику в возможности (щелк) увидеться с вашим глубокоуважаемым руководством? (Щелк, щелк.)
М-да, вопросик… Но что поделать, когда маг спрашивает, надо отвечать. Когда спрашивает маг такой силы, надо отвечать старательно. Когда спрашивает светлый маг, надо отвечать правдиво.
Ларгас выехал вперед.
— Я руководитель этого отряда, почтенный. С кем имею честь?
— Я не это руководство имел в виду (щелк). Со старшими в Ордене, с вашим Советом (щелк). Мне нужно обсудить очень важные вещи, которые затрагивают судьбу всего Ордена (щелк).
Ну и запросики у «почтенного»! Рыцари переглянулись. Задай такой вопрос любой обычный человек — с него бы голову сняли и дальше поехали. Ясно ведь, что соглядатай, решивший дурачком прикинуться.
Но светлый маг, работающий на нежить, — нелепость. Во всяком случае, в этой роли. Изменники Ордена иногда уходили к Воскресителям, но всегда работали у последних только на благословениях и исцелениях. Скрестить оружие с бывшими коллегами, подставлять, шпионить — это было даже для последнего предателя чересчур. (Стоит отметить, что действующие рыцари Ордена такой брезгливостью не страдали. Да, специально за беглецами никто не гнался, но если случайно встречали бывшего друга в башне Братства — резали глотку без колебаний.)
Кроме того, щелкун имел все резоны требовать такой встречи. Если статус измерять силой, как делают темные, то этот маг мог бы претендовать не то что на роль главы Совета, а и на легендарную корону Царя-Жреца. Конечно, в Свете сила решает далеко не все, есть еще мудрость и духовная чистота, плюс традиции и опыт. Но Ларгасу почему-то казалось, что, по крайней мере, за двумя первыми у странного гостя дело не станет. Так что вполне резонно, что с простым сотником этому гиганту говорить не о чем. Но откуда он мог взяться? Неужели из другого мира, из-за грани? До сих пор оттуда приходили в основном лишь демоны и черные маги, изредка — сравнительно безобидные существа, но обладатели светлой силы инстинктивно избегали Носфера, как здоровый зверь сторонится полусгнившего трупа.
Молчание затягивалось, и рыцарю пришлось ответить.
— Мы не можем… без предупреждения не имеем права. Не подумайте, что мы вам не доверяем, почтенный, но устав требует…
Вопреки опасениям, маг не разозлился, лишь пожал плечами.
— Так предупредите, кто вам мешает?
Ларгас покраснел, радуясь про себя, что ехал с опущенным забралом. Румянца под шлемом не было видно, а голос он контролировать умел.
— Мой амулет связи разряжен, почтенный. Мы вынуждены экономить энергию… Возможно, вы не знаете, но у Ордена сейчас очень тяжелая ситуация…
— И это все? Дайте его сюда.
Поколебавшись секунду, сотник достал из футляра медальон и протянул магу. Тот окинул амулет слегка презрительным взором, потом издал короткий щелчок, ладонь на миг окуталась сиянием.
— Держите. Если я выйду на связь с вашим командованием сам, меня могут неправильно понять. Объясните им ситуацию. Только не тяните время, каждая секунда на счету.
Если у некоторых рыцарей челюсть не отвисла раньше, то сейчас они все, как один, восполнили это упущение. Даже префекту Ордена на зарядку амулета требовалось не меньше получаса! А Ларгасу — часов пять, при том, что ритуал они оба вызубрили как свои пять пальцев. Теперь даже солдаты, полностью лишенные магического дара, осознали пропасть, лежащую между этим существом и Орденом.
Все еще не веря, что такое возможно, командир прижал амулет ко лбу и тут же услышал недовольный голос Дораса, своего префекта:
— Потерять восемь рыцарей, три комплекта брони и принести мне эти жалкие результаты… Да как у вас вообще совести хватило сюда явиться! Что? Связь? Сейчас… Ларгас? Привет, эти молодые раздолбай совсем от рук отбились. Возвращайся побыстрее, ты мне нужен в замке! Кроме тебя, тут некому порядок навести…