«А куда в таком случае?» — растерянно спросил Владимир. Ему самому идея сохранить энергию в сердце показалась почему-то такой простой и заманчивой… Даже перестав биться, этот орган остается центром жизненных сил… Или правильнее сказать, «мертвенных сил»?
«Идеально, конечно, распределить по нескольким карманам, в разных местах по всему телу. Но ты же загнешься, пока научишься эти карманы создавать. Пока давай в печень».
«Кому в печень дать?»
«Тоже мне, остряк-самоучка ментовского разлива! Энергию в печень гони, тебе говорят! Будешь издеваться — вообще замолчу, и разбирайся тогда сам, как хочешь».
С третьей попытки у Владимира получилось. Он открыл глаза и осторожно встал, оглядываясь по сторонам. После многоцветья и четкости мира, доступного вампиру, все вокруг казалось серым и размытым, как в тумане, все звуки — приглушенными, а собственное тело — неподъемным грузом.
— Добро пожаловать в реальный мир, — буркнул себе под нос Хранитель.
«Так ты говоришь, в человекоподобном состоянии энергия расходуется меньше?»
«Да. Обычному вампиру выпитой тобой дозы хватило бы дня на два-три. Тебе, с учетом моей подпитки — на несколько месяцев, если вообще не переходить в боевой режим. Но переходить, как ты понимаешь, придется. Много и часто. И раз уж ты у нас такой изобретательный — рекомендую сразу озаботиться поисками источников пси-энергии, плоти и душ. На одной физиологии далеко не уедешь».
«Ну, по крайней мере, хоть с чего-то начали. У Геллы аппетит такой же, как у меня сейчас?»
«Чуть выше. Ей нужно примерно сто пятьдесят миллилитров в день».
Владимир быстро прикинул. Это значит, одна донорская порция на два дня. Но для полного восстановления здоровья пленнику нужно не меньше месяца. А у них всего трое взрослых и один ребенок, которого трогать вообще нельзя…
«Нужно срочно выбираться отсюда и добраться до какого-нибудь крупного города».
«Точно, умник. Осталось придумать, как это сделать. Даже если ты найдешь способ пробраться через стену, непроницаемую для магии, снаружи через пару дней тебя вполне может ожидать торжественный прием в виде ливня боевых заклинаний».
«Ты подсказал Гелле, как попасть из Киева в Москву почти мгновенно…»
«Да. Вампирская телепортация довольно сложный трюк, не всякому высшему доступный, — в голосе Меча послышалась гордость, — но нам здесь он не поможет. Во-первых, тогда девчонка была под завязку накачана силой, а у нас как раз с ней и проблемы. Во-вторых, строители убежища тоже не дураки были — обнесли склеп текущей водой, а это для вампиров непреодолимый порог. Для таких ничтожеств, как вы двое, по крайней мере».
«Хм, текущей водой, говоришь? А стена для этого не препятствие?»
«Нет. Как бы тебе объяснить… Представь себе пространство, как толстый слой камня…»
«У нас как раз и есть толстый слой камня…»
«Блин, я не об этом сейчас! Если маг видит перед собой стену, он заклинанием проломит ее и пройдет. А вампир просочится через уже существующие трещинки в этой стене. То же самое с пространством. В нем тоже есть тончайшие капилляры, они же — квантовые тоннели. Маги эти капилляры расширяют, создавая порталы. А вампиры скользят по ним, как есть. Поэтому никакой антимагический экран вампиру телепортироваться не помешает. Другое дело — поток воды. Она меняет полевой фон, так что все квантовые тоннели оказываются выстроены вдоль течения. А тебе-то надо поперек…»
«А если воду остановить?»
«Тогда пройти сложно, но можно, если вода не освященная. Только как ты задумал останавливать течение? До него еще добраться надо, система труб лежит под восемью метрами непроницаемого для магии камня…»
«Восемью — это хорошо. Вот было бы полсотни, мы бы надежно здесь застряли. В списке оборудования есть небольшая бурильная установка для взятия проб. За несколько часов тонкий канал просверлить вполне реально».
Владимира несло, новые идеи возникали в голове как будто сами собой, оставалось только формулировать их словесно и укладывать в единый план.
«Х-м-м… — голос из насмешливого стал сомневающимся, но заинтересованным. — Ну, допустим, добуришься. Что дальше, выпустишь всю воду в убежище? Не думаю, что получится, скорее всего, сработает какая-нибудь аварийная блокировка».
«Что заставляет воду циркулировать по трубам? Какой-нибудь механический насос?»
«Зачем? Магия убежища, конечно… Эй, ты что хочешь сказать?»
«Вот и я о том же, — усмехнулся Хранитель, — в магию убежища вложена душа его создателя, как мы уже убедились. Значит, всю энергию, которая содержится в воде, я смогу выпить. Поток остановится, и мы телепортируемся отсюда к чертовой бабушке!»
Несколько секунд Меч размышлял.
«Идея хороша… Только гробовозку придется оставить здесь».
«И замечательно. Это лучшее место для базы — тихое, недоступное и безопасное. Если нам понадобятся какие-то вещи или оборудование, мы в любой момент сможем за ними вернуться, путь ведь останется открытым».
«А как насчет проницателя? Вряд ли он позволит пленникам так просто сбежать…»
«Вот если явится, тогда и спросим, позволит он нам или нет».
«А ты смел! Мне нравится такое решение! — с невольным уважением протянул Меч. — Если план сработает, из тебя, может, и выйдет толк. Ладно, в таком случае пошли искать буровик…»
— И это все, что осталось от местной иерархии Света? — брезгливо спросил пришелец, ознакомившись с делами Ордена.
Глава Совета, пресветлый Рантен, смущенно развел руками.
— Нас изначально было немного. Мы существовали только по милости Владыки. Иерархию Тьмы он создал и возглавил сам, а нас пригласил так, для порядка. После его ухода… наши идеи никогда не пользовались здесь большим успехом, но когда мир начал умирать… Люди полностью потеряли веру во что-либо светлое, все стали друг другу волками. Нас начали вытеснять со всех трех Колец, но мы еще держались, пытались строить оазисы мира и любви… Иногда сражались с тварями Тьмы, иногда заключали с ними перемирие, обычно в их пользу… но мы держались. А потом магия стала слабеть. Не только у нас, у темных тоже. Но они «выправляют» положение за счет магии крови и некромантии. А мы не могли пойти ни на то, ни на другое. А потом было предательство эльфов… Вот тогда нас начали бить в хвост и в гриву. За пару столетий Орден превратился из грозной силы, с которой советовались мировые правители, в секту забытых всеми чудаков. Нас даже добивать не стали, чтобы не возиться. Мы — тараканы под ногами у чудовищ…
— Тараканы, говорите? — загадочно усмехнулся гость. — Тараканы могут быть весьма опасны, между прочим. Вы же даже не пытаетесь ничего изменить!
— Вам легко говорить… Вы пришли из мира энергетического изобилия, где силы хватало на все. Как богатый иммигрант в страну нищих… Ходите тут, облаченный в настолько роскошную иллюзию, что через нее невозможно пробиться и понять, кто вы. Бросаетесь заклинаниями направо и налево, совершаете великие подвиги. Но через пару месяцев ваши запасы исчерпаются, и вот тогда вы окажетесь в равном с нами положении… ну, может быть, сохраните чуть больше знаний и опыта. Вот тогда и сможете давать нам советы.
Пришелец издал гневный щелчок.
— В отличие от вас, ПОЧТЕННЕЙШИЙ (последнее слово он выделил голосом), я не намерен доводить себя до такого бедственного положения. Я собираюсь принять меры раньше.
— Крайне интересно! И что же вы, ПОЧТЕННЕЙШИЙ, намерены делать? — в голосе главы Совета яда было ничуть не меньше, чем у его собеседника.
— Для начала возглавить ваш так называемый «Орден», хотя тут больше подошло бы слово «банда».
— Что?!
— Да как ты смеешь?!
— Нелюдь проклятая!
— Совсем страх потерял!
— Да что мы слушаем?! Гнать его в три шеи, и пусть еще раз попадется!
Гость спокойно дождался, пока стихнут возмущенные крики, и невозмутимо продолжил:
— А после этого, используя ваши знания об этом мире и мою силу, можно будет вместе подумать, как выжить в условиях очередного пришествия Белого Судии.
На сей раз криков не было. Было потрясенное молчание.
— Откуда вы…
— Я это знаю, потому что пришел вместе с Судией. Через один и тот же портал. Тогда я еще не знал, что он собой представляет и насколько опасен для вашего мира. Мне пришлось просканировать сознания нескольких встречных крестьян, чтобы составить верное понятие об этом существе. И я могу вас заверить, что мы все: носферцы, пришельцы, светлые, темные, люди, маги, нечисть — в большой опасности.
— В опасности?! Хорошенькое иносказание! Если сказанное вами — правда, то мы уже, по сути, обречены! И хорошо, если всего лишь на смерть!
Пришелец покачал головой.
— Вот эту вашу обреченность я, как светлый, принять не могу. В моем мире учили драться до конца, искать выход в любой ситуации. Думаете, вы проигрываете Воскресителям и Упокоителям только потому, что они темные? Настоящая причина в том, что вы готовы сдаться — а они идут до конца. Если вы не готовы бороться за жизнь — собственную или всего мира, то, по крайней мере, не мешайте мне это делать. Кто еще верит в Свет — за мной! Остальные могут отдыхать и ждать смерти, сложив лапки.
Несколько секунд члены Совета молча переглядывались, пытаясь понять, кто же перед ними — безумец или великий герой? Затем в конце стола робко поднялась рука. Потом еще одна. И еще. Рантен не успел опомниться, как обнаружил, что весь Совет, включая его самого, дружно голосует «за». Неужели пришелец применил какое-то заклинание контроля разума? Нет, дело не в этом…
«Просто нам всем очень хочется верить в чудо. Даже самым закоренелым циникам…»
Новый глава Совета широким жестом распахнул окно. И аромат свежего воздуха, почти позабытый, ворвался в комнату. В воздухе пахло близкой грозой. Но почему-то предчувствие бури не пугало, а радовало. Что бы ни случилось, какая бы катастрофа ни ожидала Орден, каждый чувствовал — прежнему прозябанию конец. Они победят или умрут со славой.
— Простите… вождь? — робко спросил один из рыцарей. — Но вы так и не сказали нам… Как вас зовут?
Маленький хрупкий человечек подошел к окну. И неожиданно распахнул шесть светящихся прозрачных крыльев, похожих на стрекозиные, но куда более роскошных. Все ахнули.
— Зовите меня Серафим.
Глава 7
Удары подков из черной стали беззвучно сотрясали пространство. Скакать по воздуху — дорогое удовольствие, от частых поездок жеребец может упокоиться быстрее своего всадника. Но Крага это ничуть не волновало. Дорогу туда и обратно конь точно выдержит, а по возвращении его ожидает свежее жертвоприношение, которое подновит силы мертвой плоти. Да и вообще, что значит цена сейчас? Встречать Владыку, двигаясь ему навстречу по земле, было бы верхом непочтительности — а среди Упокоителей не было безумцев, способных на такое.
Будь на то его, Крага, собственная воля, он воспользовался бы еще более быстрым транспортом — гравесом или призрачным ураганом. Но когда он спросил об этом повелителя Эйменоса, тот отрицательно покачал головой.
— Чрезмерная спешка тоже не к лицу нам. Владыке не нужны суетливые слуги. Рыцарь, живой или мертвый, должен путешествовать верхом, иначе он превращается в посмешище.
— Но, господин, — осмелился тогда возразить Краг, — почему именно я? Почему вы не отправитесь на собственных крыльях или не пошлете кого-то из высших жрецов? Разве мы не обязаны выказать Владыке максимум почтения?
Демон тогда ударил хвостом по земле.
— Конечно, обязаны, мертвый ты глупец! Да как в твой пустой ржавый котелок могла прийти даже мысль о том, что я могу высказать неуважение ЕМУ?! Но мы не знаем, где именно ОН находится! Мы даже не знали до вчерашнего дня, пришел ОН уже или только собирается явиться в этот мир! Поэтому я вынужден рассылать толпы подобных тебе ничтожеств ко всем местам, где ОН появлялся в прошлом, и надеяться, что на сей раз случай не изберет новое, совершенно неизвестное место. Сам же я жду в Храме, на случай если ОН пожелает сам явиться к своим слугам! Все ясно?
Краг кивнул и замер, ожидая волны боли, которая обычно следовала за любой ошибкой или дерзостью. Но, как ни странно, Эйменос воздержался от наказания, и только грозно зыркнул на своего слугу:
— Если ясно, то какого драка ты еще ждешь?
Рыцарь лязгнул доспехами, отдавая салют, и, выбежав из святилища, с грохотом взлетел в седло. Конь не всхрапнул, не вскинулся, даже не переступил с ноги на ногу, как сделало бы настоящее животное от такого резкого появления всадника. Он стоял неподвижно, пока воля рыцаря не заставила его длинным прыжком рвануться в небо.
Порученный ему для проверки участок находился довольно далеко от Храма, да еще и на территории Братства. Несколько столетий назад попытка проникнуть туда стала бы сущим самоубийством. Но сейчас ни одна из сторон не могла позволить себе полный контроль даже наземных границ, не говоря уж о небесных просторах. Понятие государственного суверенитета постепенно исчезало, Носфер уже вернулся в эпоху полисов. Власть любого правителя распространялась до стен его города, а за их пределами была дикая земля, официально за кем-то закрепленная, но на практике никем не управляемая. Лишь изредка проходили по дорогам патрули — проверить, не началось ли массовое вторжение другой стороны или какое-нибудь природное бедствие. Но поймать резидента-одиночку или небольшой отряд, если те не совались за городские стены, стало почти нереально. Чем все стороны конфликта и пользовались беззастенчиво, перерезая врагу коммуникации и грабя плохо защищенные деревни.
По сути, война давно перешла из сражения армий в тактические маневры мелких отрядов, по принципу «отхвати у соседа кусок побольше». И это практически всех устраивало. Торговцев — потому что не приходилось кормить и одевать войска за свой счет. Горожан — потому что опасность для них значительно уменьшалась. Командиров — потому что позволяло проявить всю тактическую смекалку, а не лезть в мясорубку глобального сражения. Рядовых солдат — потому что снижало потери практически до нуля. Разбойников и мелкую нечисть — потому что никому до них не было дела. Единственный, кто в сложившейся ситуации оказывался в проигрыше — это разве что крестьяне, которых чужие солдаты постоянно норовили вырезать или угнать в рабство, а свои вовсю эксплуатировали, вместо того чтобы защищать. Но эта неудобная ситуация обещала вскоре тоже закончиться — все больше населения из деревень переходило в сельскохозяйственные мини-полисы, хорошо обеспеченные и защищенные. Единственной причиной, почему с этим не торопились, была опасность эпидемий, как обычных, так и магических. Если в какой-нибудь глуши загнется хутор, то уже с его соседями, скорее всего, ничего не случится, коль районный целитель ушами не хлопает. А вот если зараза попадет в город, особенно в подземную часть — присылай хоть роту отборных магов, все равно пикнуть не успеешь, как крепость со стотысячным населением превращается в уютный некрополис. И ладно, если просто перемрут, гораздо хуже, если мутируют в какую-нибудь нечисть, живую или неупокоенную. При колдовских заболеваниях это совсем не редкость. Выламываются из руин сто тысяч тварей — и вперед, на ближайшее скопление мяса. Попробуй останови такой поток…
Краг все это испытал на собственной шкуре. Приходилось и от чумы подыхать, когда еще живым был, и натиск орды голодных вурдалаков отражать… и собственных диверсантов с пробирками колдовской отравы на дело провожать. Хорошо хоть Судия миловал, лично эту гадость в колодцы или на поля лить не пришлось — биологическим, алхимическим и черномагическим оружием Храм давно не брезговал. Так что пока не удастся решить проблему заразы, деревни нужны. Хотя бы для притока свежего здорового населения в города. Как пищевая база они давно уже не были значимы.
Предаваясь невеселым воспоминаниям, рыцарь не забывал пришпоривать своего и без того неутомимого скакуна. Ночная мгла клочьями летела из-под его копыт. Адские гончие, завывая, мчались по бокам, Сенокосец, тихо шурша, возился на плече хозяина. Краг любил эту сумасшедшую гонку в небесах. Если расслабиться и отдаться на волю диким инстинктам, ликованию преследования, свисту ветра в прорезях доспехов и беззвучному грохоту копыт, то можно на мгновения поверить, что там, внизу — все в порядке. Идет обычная жизнь, смертные работают и побаиваются монстров, маги строят коварные планы мирового господства и боятся покровителей, нечисть пирует на крови и боится восхода солнца… И никто не думает о Белом Судии, и никто никогда не слышал о Последнем Грехе…