Однако их тела были теперь измельчены и рассеяны по половине графств этого острова. Наверняка они слишком далеко одно от другого, чтобы послужить подспорьем, которого требовало заклинание.
— Ну и как, будет оно работать? — спросила Рхиоу Шепчущую.
Последовало долгое, долгое молчание.
— Может быть… — пришел наконец ответ. Рхиоу встала и потянулась.
— Единственное, чего мы не решили, — сказала она Хаффу, — это когда мы предпримем свою попытку.
— Сегодня был длинный и утомительный день, — ответил тот, посмотрев на Аухлу, которая ответила ему задумчивым взглядом. — Нам предстоит очень ответственная работа, и я предпочел бы заняться ею со свежими силами. Может быть, завтра вечером?
Все кивнули.
— Не отправиться ли и мне с вами? — спросил Иф. Рхиоу взглянула на него с некоторым сомнением.
— Снова возникает вопрос: позволительно ли так рисковать Отцу своего народа? — сказала она. — Посоветуйся лучше с Вечными Силами, хотя я лично была бы рада твоему обществу.
Рхиоу оглянулась на Хаффа, и тот утвердительно дернул хвостом.
— Сам решай, насколько велика твоя ответственность, родич, — сказал он, — и присоединяйся к нам, если сможешь. Однако то, что ты уже сделал, думаю, имеет огромную ценность. — Он показал на икосаракт.
Иф поднялся на ноги.
— Тогда я вернусь к своему народу и посоветуюсь с Вечными Силами. — Он отвесил общий поклон и на мгновение обвил Арху хвостом; потом воздух расступился перед ним. и ящер исчез.
— Как насчет Сиффхи? — спросил Арху.
— А что такое? — спросил — на сей раз вполне мирно — Фрио.
— Да ничего, — вздохнул Арху. — Совсем, совсем ничего.
— Пошли, Урруах, — сказала Рхиоу. — Нам нужно вернуться домой. До завтра, Хафф. — Она коснулась щекой щеки кота и замерла на секунду, прочтя в его глазах что-то, что озадачило ее. — Все будет в порядке.
— Конечно, — ответил Хафф, слегка распушив усы. — До завтра, кузина. Дай стихо.
В Нью-Йорк они вернулись все вместе — Рхиоу, Урруах и Арху. Было таким облегчением снова оказаться на длинной платформе, а потом — в суете и шуме главного зала Грэндсентрала. Сделав «шаг вбок», они прошли через него, не обращая внимания на снующих повсюду эххифов. Был вечер субботы, час пик миновал. На потолке мирно горели «звезды», изображающие — хотя и в перевернутом виде — зодиакальные созвездия, потоки воздуха разносили по залу запахи кофе, пиццы и холодных закусок.
Урруах глубоко вздохнул.
— Знаете что, — сказал он, — лондонский комплекс очень древний и все такое, старинные дворцы и замки и прочие достопримечательности, но наш нравится мне гораздо больше.
— Ты просто предпочитаешь здешнюю кормежку, — сказала ему Рхиоу.
— Ага, и уж сегодня я пообедаю тут как следует, — проворчал Урруах, — а потом высплюсь всласть в своем мусорном контейнере. Кто знает, увижу ли я его еще когда-нибудь?
Рхиоу внимательно посмотрела на него.
— Ты и в самом деле встревожен, верно?
— Думаю, для того есть основания. Ты не согласна?
Спорить с ним не приходилось. Ситуация была, несомненно, опасной. Однако, признавая это, Рхиоу не считала нужным изводить себя тревожными мыслями.
— Если бы беспокойство могло чему-то помочь, — сказала она, — я не отстала бы от тебя по этой части. Только ведь доказательств тому не существует.
— Оптимистка, — сказал Урруах.
— Пессимист, — парировала Рхиоу.
— А ты на чьей стороне? — спросил Урруах Арху, который молча шел рядом с ними.
— Ни на той, ни на другой, — ответил тот. — Я лучше дождусь видения, которое скажет мне, чего ожидать. — Он с сомнением посмотрел на друзей. — Только дело в том, что вижу я всего лишь вероятные события. Видения мне являются, но всегда где-то рядом мелькает предостережение: «Все может произойти совсем не так». — Арху вздохнул. — Очень раздражает…
— Ну, не знаю, — протянула Рхиоу. — По-моему, было бы хуже, если все твои видения всегда сбывались в точности, без надежды на перемены. Такое очень угнетало бы. Да ты и заскучал бы: ничто не могло бы тебя удивить.
— Не хочу я никаких сюрпризов, — решительно сказал Урруах. — Я всегда предпочел бы определенность неопределенности. Согласен ради этого и поскучать.
Рхиоу засмеялась, но смех ее прозвучал несколько натянуто.
— Что ж, тогда рассмотрим самый плохой вариант. Будем считать, что убийство королевы произойдет; как ты думаешь, есть ли хоть малейший шанс избежать в этом случае атомной войны, несмотря на все, что являлось Арху в видении? Как он сказал, те события — всего лишь вероятность.
Как раз в этот момент кошки проходили мимо сияющей начищенной медью будки справочного бюро. Урруах неуверенно дернул хвостом.
— Даже в нашем собственном мире, — сказал он, — эххифам так долго удается избежать Бесконечной Зимы только потому, что две великие державы обладают атомным оружием… и никто не сомневается, что, кто бы ни начал войну, пострадают все. Даже несмотря на это мир однажды оказался на грани… Президенту тогда просто повезло: шпионы и маги оказались в нужное время в нужном месте и помогли ему в той игре в хауисс, которую он вел со своим оппонентом. Да, везение и помощь Вечных Сил — только это и спасло мир. Однако в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году той реальности существует лишь одна страна, владеющая бомбой. Силе Британии нет противовеса. Единственное, что могло бы спасти мир, — если бы великие политики вдруг стали осмотрительны; а какова вероятность этого, как ты думаешь?
— Пока знаменитый эххиф Дизраэли остается премьер-министром? — Рхиоу покачала головой. — Судя по тому, что мне говорил Хэмфри, никакого шанса. Если королева погибнет, он воспользуется предлогом смести мелкие «беспокойные» нации с лица земли. Он уже давно ищет такой случай; в нашем собственном мире он точно не проявлял осмотрительности и сдержанности, если ему бросали вызов. В те годы в нашем мире он пытался заставить королеву принять новый титул — что-то вроде высшей королевы многих прайдов эххифов. «Императрица» — вот как это называется. В конце концов королева позволила Дизраэли уговорить себя: он так ей льстил… Правда, тогда особых неприятностей не возникло, но потом провозглашение империи стоило многих жизней, да и сейчас еще дает себя знать. — Рхиоу встревоженно махнула хвостом.
— Другими словами, — сказал Урруах, — если у него появится предлог, этот премьер-министр начнет бомбардировки, после которых его враги-эххифы вернутся в каменный век.
— И его собственный прайд тоже, — сказал Арху. — Именно это и нужно Одинокой Силе.
— Предостережение написано на Луне, — сказала Рхиоу, — как мы видели. Именно так должна будет выглядеть Земля, если Одинокой Силе удастся добиться своего.
— Ситуация может еще более ухудшиться, — мрачно проговорил Урруах. — Эххифы теряют должности и назначаются без предупреждения. Что, если премьер-министром станет кто-то еще менее терпимый, чем занимающий этот пост сейчас?
— Прошу тебя! — остановила его Рхиоу. Все было и так плохо, зачем воображать дополнительные неприятности… — Наша проблема связана с тем, что, кто бы ни находился у власти, отказаться от технологии, получив к ней доступ, не пожелает никто. Викторианцы обожают технику — чем она опаснее, тем лучше. А еще им нравится властвовать над миром… и друг над другом. Они совершили великие деяния, которыми эххифы пользуются еще и в наше время, этого у них не отнимешь, но и зла они тоже сотворили немало. Они всегда действовали, не думая о последствиях.
— Я видел много таких вещей, когда летал с Одином, — сказал Арху. — Те, в чьи руки попала та книга, почерпнули из нее все, что могли, и по большей части ни с кем делиться не стали. На планете много других эххифов, но обладатели технологии держат ее в тайне. Они желают быть на самой вершине своего прайда прайдов. Иногда они передают кое-какую информацию другим прайдам — «странам» — в качестве подарка. Это просто способ показать, как они могущественны. Но самое главное, то, что на самом деле представляет опасность, они оставляют себе. — Арху прижал уши. — Это как с пойманной добычей… никак не могу понять, зачем им это нужно.
— Было бы, наверное, глупо ожидать от них, что с ядерной технологией они обойдутся иначе, чем со всеми остальными, — сказал Урруах. — Так что… получила ты ответ на свой вопрос?
Рхиоу вздохнула.
— Очень надеюсь, что Иф сумеет сделать так, чтобы заклинание сработало, — сказала она.
— И есть еще одна блоха, которая кусает меня там, где не почешешься, — безмолвно обратился к Рхиоу Урруах. — Ты здорово надрала уши Фрио, и с тех пор он как шелковый. Так почему же продолжаются странности с воротами?
Этот вопрос тревожил и Рхиоу тоже. Она несколько раз ударила хвостом и ответила:
— Думаю, скоро мы это узнаем, потому что если виноват не Фрио, то кто-то другой из нас.
Урруах тоже начал бить хвостом, но больше ничего не сказал.
Кошки подошли к выходу на Сорок Вторую улицу и выглянули в дверь. Сорок Вторая была в полном расцвете: машины мчались в обоих направлениях, люди шли, бежали, болтали, кричали, наслаждаясь теплым вечером. Рхиоу оглянулась через плечо на подсвеченный изящный контур Крайслер-билдинг, уходящий в ночное небо; городские огни золотили его снизу.
Даже в лучшие времена, — подумала она, — даже когда жизнь кажется нормальной, кто из нас может с уверенностью сказать, что мы увидим завтра свой мир? Энтропия ищет любые лазейки, находит необычные пути. Я встречусь с опасностями, неожиданными и смертельными, но не стану ползать на брюхе или вызывающе шипеть. Я знаю свою работу. Мне ее поручили Вечные Силы.
Мы с ними вместе стоим на защите мира, который они создали, а я храню. Мы можем проиграть: такая возможность всегда существует. Однако пока мы охраняем границы и сдерживаем Одинокую Силу. Мы не дадим ей победить легко, и если проиграем, то это дорого ей обойдется. А когда на закате вселенной мы падем и наконец вернемся домой, мы унесем с собой все, что любили. И Одинокая Сила обнаружит, что когти ее ничего не ухватили, и взвоет в ночи am злости. Тогда мы сможем сказать: мы бились мужественно и победили, а когда придет рассвет, мы создадим новый мир, и игра начнется снова…
Рхиоу сглотнула и огляделась. Урруах задумчиво посмотрел на нее, потом наклонился и ткнулся носом ей в нос.
— Увидимся завтра вечером.
Урруах прошел по Сорок Второй до угла Вандербилт-авеню, повернул и исчез из виду. Рхиоу смотрела ему вслед, пока он не скрылся, потом повернулась к Арху.
— А ты куда?
— Кажется, мне предстоит свидание, — ответил тот и провел хвостом по спине Рхиоу. — Увидимся позже.
Арху двинулся в сторону Лексингтон-авеню и скрылся за углом.
Рхиоу еще несколько минут постояла у дверей вокзала, глядя на городскую суету, потом, высоко подняв голову, сделала «шаг вбок» и по воздуху отправилась домой.
Когда она вошла в квартиру, Йайх был уже дома. Он накормил Рхиоу и уселся в свое любимое кресло, а кошка устроилась у него на коленях и попыталась уснуть.
Ей это удалось не сразу. Йайх сегодня ничего не читал и даже не включил телевизор: он просто сидел в темноте и гладил Рхиоу; она тоже просто сидела и позволяла себя ласкать. Это было странно похоже на те времена, когда Хуха была еще жива: она часто сидела, держа Рхиоу на коленях, и им было достаточно друг друга.
Рхиоу начинала дремать, когда Йайх неожиданно заговорил.
— Нет, — сказал он без всякого вступления, — нет… — Рхиоу озадаченно посмотрела на него. — Мы с тобой просто останемся здесь, ладно? И будем принимать мир таким, каков он есть. Платить за квартиру мне по карману, да и ты, по-видимому, не хотела бы перемен. Мне ее не хватает… да и ты наверняка скучаешь по ней тоже. Только легче, если тоскуешь с кем-то вместе, а не в одиночестве.
Рхиоу только глубоко вздохнула и замурлыкала, выразив этим облегчение.
Йайх больше ничего не сказал и через некоторое время начал, сидя в кресле, клевать носом. Рхиоу посмотрела на хозяина и отметила, каким усталым тот выглядит: на лице прибавилось морщин, худоба стала еще более заметной.
Может быть, теперь мне и не нужно беспокоиться насчет квартиры, — подумала Рхиоу, — но что мне делать с тобой? Хухе не понравилось бы, если бы она увидела тебя в таком состоянии: ты так несчастен… Нужно будет кого-нибудь тебе найти… — При этой мысли Рхиоу посмеялась над собой. — Мир может исчезнуть на следующей неделе, если нам не удастся предотвратить несчастье, а я тут размышляю, как бы женить моего эххифа. — Однако сомнений в том, что Йайху нужен кто-нибудь, не было, и Рхиоу твердо решила позаботиться о нем.
А что ждет меня? — продолжала она размышлять. Ей не суждено найти себе пару, не суждено родить котят. Хафф ей нравился, в будущем он мог стать ей хорошим другом… Однако Рхиоу чувствовала, что ей нужно нечто большее. — Нужно будет заняться собой, — подумала она, — и посмотреть, что жизнь может предложить магу, слишком много времени уделяющему работе… Приятно было бы чаще общаться просто так.
Если, конечно, мир уцелеет.
Рхиоу вздохнула и поудобнее улеглась на коленях Йайха. Бог с ним, с концом вселенной. Сейчас она дома со своим эххифом, съела вкусный обед, а потому позволит себе хоть разок полежать спокойно, забыв обо всем. Завтра вечером, что бы ни случилось, она найдет в себе силы взглянуть в лицо Одинокой Силе и сказать: «Я была кошкой, я была личностью. Разве что-то, кроме этого, имеет значение?»
Много позднее, уже в полной темноте, Рхиоу поняла, что ей явилось видение. Ее это не должно удивлять, решила она: вороны уже показали, что увиденное можно показывать другим. Тогда ей не пришло в голову, что такому можно научиться, однако, похоже, по крайней мере кто-то один научился…
— Ты меня заставила, — сказал этот кто-то — Арху. — Значит, ты должна видеть, что случилось: это твое действие, хоть совершаю его я.
В видении он шел по дорожке вдоль берега Ист-Ривер. Было время, когда он был не в силах приблизиться к любому водоему: плеск воды погружал его в ужас. Теперь же он шел по берегу и слушал, как журчит вода, как она плещет в бетонные плиты набережной, не испытывая ни малейшего беспокойства. Теперь голос реки был дружелюбен.
Он кого-то искал и чего-то ждал; поскольку ему об этом сказало видение, он не сомневался, что скоро встретится и с тем, и с другим.
Как это часто случалось в последнее время, мысль ему подал Иф: «Один и тот же яд не подействует дважды, у тебя уже должен был возникнуть иммунитет».
Сначала Арху отверг эту идею. Однако Иф был по-своему мудр. Чем дольше вы смотрели на то, что вас пугает, тем легче вам становилось преодолеть страх. Возможно, именно так эххифы учились убивать. В их случае это было фатальным недостатком, но в случае с Арху все было иначе. Привыкнуть к собственной смерти — так, чтобы она больше не причиняла страданий, — и ваш враг лишается оружия.
Сегодня с ним это уже случилось дважды; он стал экспертом по части умирания:
Третий раз окупит остальные.
Прошло немного времени, и Арху увидел смутную тень маленькой юной кошечки, боязливо шедшей по дорожке. Да и не могла она заставить себя ждать: плохим был бы он провидцем, если бы не знал точно, когда состоится свидание. Когда кошечка приблизилась, Арху загородил ей проход.
При виде его Сиффха зашипела:
— Ты! Убирайся с дороги!
— Нет, — ответил он, — если ты хочешь, чтобы я отошел, тебе придется схватиться со мной.
— Тогда я буду драться! Или ты думаешь, что я испугаюсь? Я ненавижу тебя! Ты меня убил!
— Нет. И ты знаешь, кто убил тебя на самом деле.
— Ты свихнулся! Прочь с дороги!
— Нет. Я не уйду до тех пор, пока ты не признаешь, чем являешься.
— Вот как? — издевательски ухмыльнулась она. — И что же я такое?
— Близнец. Половинка пары.
— Я больше не близнец. Ты положил этому конец.
— Ничто не может положить такому конец. Роли могут временно меняться, но только на сей раз этого не случилось. Я — провидец, но ты… ты еще что-то. Или станешь чем-то.
— Нет!
— Да. Оборотная сторона провидчества — так же, как наша расцветка дополняет одна другую. Действие… вот для чего ты!