А дверь я все-таки нашел. Правда оказалось, что в комнате она только одна и в зависимости от желания открывающего ее человека вела то в одно, то в другое место. И мне оставалось только гадать, почему все так: то ли это город чувствовал желания людей, то ли danely изволила развлекаться…
Кое-как разобравшись с дверями, я по-быстрому привел себя в порядок и оделся. Вот теперь снова чувствую себя человеком, можно и к делам вернуться. Но, прежде всего, не мешало бы развлечь беседой одну довольно-таки странную особу.
– Дар, – негромко позвал я, прекрасно зная, что она меня услышит в любом месте в пределах этого города.
– О! Владыка изволил проснуться! – ослепительно улыбаясь, в комнату вплыла danely Даризи. Прямо сквозь стену.
– Изволил-изволил, – согласился я с ней, и в награду получил еще одну улыбку, гораздо более искреннюю.
– Может ли ваша покорная раба спросить: как же Владыке спалось на новом месте?
Проигнорировав легкую дружескую насмешку, я ответил честно, ничуть не таясь:
– Сладко. И если бы не шныряющие рыжие эльфы, все было бы просто идеально.
Как только я упомянул Мейлона, Даризи озабоченно нахмурилась.
– Что-то не так? Дар?
– Не приближайся к этому ифриту, Ксан. Он для тебя опасен.
– Почему? – спросил я, абсолютно ничего не понимая. Еще вчера Дар совсем иначе смотрела на Рыжика. Не то чтобы я сам безоглядно доверял своему спутнику, но было в нем что-то такое, что заставляло ему верить, безотчетно, необъяснимо. При этом я ни на мгновение не забывал, что передо мной находится не просто "приблудный эльф", как однажды выразился Ландыш, а эмиссар Ордена и брат Рейма. И что из этого вызывало во мне большее отторжение – еще вопрос.
– Потому что вы не просто настроены друг на друга – вы резонируете.
– Чего? – не понял я.
– Стоп. А ты не знал?
– Чего? – давно я не чувствовал себя так глупо. Казалось, что я и Дар говорим на разных языках, впрочем, возможно, я просто нащупал очередную тайну Двуцветных.
– Не важно. Просто прими совет: не приближайся к этому ифриту. Это не безопасно.
– Дар! Я не стану избегать Мея только потому, что ты мне так сказала.
Идеально-очерченная бровка дрогнула в немом изумлении.
– Мея? Это когда же вы успели так сблизиться, Лорд?
– Не важно. Просто ответь на заданный вопрос, – я упрямо продолжал стоять на своем.
Даризи нахмурилась, но уходить почему-то не спешила. Марука на ее месте давно бы хлопнула дверью, всячески демонстрируя недогадливому мне, что я перешел все границы разумного. Но Дар несмотря на все кажущееся сходство с моей сестрой, была другой, наверно поэтому я и сумел почувствовать ее растерянность. Она просто не знала, что ей делать: с одной стороны, она не имеет права делиться информацией, а с другой… последствия явно обещают быть ужасающими…
Даризи медленно подошла к огромному, занимавшему едва ли не всю стену окну и кончиками пальцев коснулась стекла. Она совершенно не отражалась в зеркальной глади, и смотрелось это как-то… дико.
– Видишь ли, Ксан, – негромко начала она, – проект "Двуцветный Лорд" был не единственной нашей разработкой. Параллельно с ним шел еще один эксперимент. По созданию универсального сверхмощного источника энергии… К несчастью, ни один из них довести до конца мы не успели. Как ты знаешь, основным недостатком первого опыта стало повышенное потребление энергии источников, она словно не задерживалась в клетках крови, ускользая обратно в пространство. И как результат необходимы оказались довольно-таки жесткие условия для существования объекта. Да ко всему прочему еще и выяснилось, что из-за специфичности дара Двуцветные не способны усваивать энергию одного рода… Это грозило срывом всего эксперимента. Вот тогда-то и появилась идея создать другой объект, выполняющий роль универсального источника… Я знаю, что это звучит жестоко, Ксан, но у нас были свои причины, чтобы поступать так. Мы искали… искали возможность выжить. Но, как видишь, так и не нашли. Зато в мире остались вы – те, кого мы создали.
Остались? Разумеется, danely. Вот только нужно ли нам было, чтобы нас создавали? Нужно ли это было мне? Впрочем, ведь речь сейчас не об этом.
– Минутку, Дар, ты так и не объяснила, в чем заключался второй эксперимент.
– Извини. Просто я только сегодня поняла, что он все-таки завершился успехом. Наш второй опыт все же удался…
– То есть? – я боялся верить, но мысли уже заскользили в нужном направлении. Не хочет же она сказать, что…
– Вторым экспериментом, как я уже сказала, было создание источника энергии. Универсального, Ксан. Сверхмощного. Да, мы не успели его завершить, но мы вплотную подошли к самому концу… Если бы у нас было чуть больше времени, всего-то год или два… Нами были созданы две самостоятельные ветви, каждая из которых генерировала силу своего рода, но мы так и не слили их в одном-единственном объекте. Не успели… но время все сделало за нас.
– Мей. Он наследник сразу двух эльфийских династий.
– Да. Материалом для наших исследований были эльды и ифриты. Собственно, поэтому именно с представителями этих семей чаще всего и сводят Двуцветных – они пропускают через себя гораздо больше энергии, чем остальные. Вот такая вот история получается.
– То есть Мей?.. – я все еще не хотел верить. Да и как в такое можно поверить?!
– Он – итог нашего эксперимента. И, не резонируй ваши ауры, я бы даже сказала, что этот эльфик решение всех твоих проблем, Ксан, но… Видишь ли, когда мы создавали четыре эльфийских ветви, мы изначально закладывали в них способность накапливать энергию, а не тратить ее, потому что в ваших родах ее потребление в силу некоторых обстоятельств было слишком велико. В эльдах и ифритах мы только усилили это. Но тут-то и вынырнуло главное условие: источник и потребитель должны быть совместимы. Не просто так мы к каждому Дому Владык привязали всего один эльфийский, Ксан. Мы никогда и ничего не делали просто так, можешь мне поверить. В общем, если не сильно вдаваться в подробности, то по какой-то причине, совершенно мне не понятной, когда ты и приближаешься к этому ифриту, количество энергии на единицу площади начинает стремительно возрастать… Резонанс. Никогда не наблюдал такого явления, Лорд? Очень поучительно и очень похоже. Вы вдвоем способны снести в бездну весь наш грешный мир.
– Не замечал как-то, – скептично отозвался я. Все-таки, что ни говори, но несколько дней в обществе Рыжика я провел и могу с уверенностью заявить, что никто при этом не пострадал.
– А ты часто подходил к нему достаточно близко? Не думаю. Зато сегодня утром одно случайное прикосновение заставило все внутренние системы взвыть от всплеска неконтролируемой силы и включить поглотители на полную мощность. Ксан, я не шучу. Окажись вы в этот момент в любом другом месте, и самое маленькое, что вас ждало, – небольшой взрыв. Хочешь и дальше общаться с ним? Пожалуйста! Но не забывай тогда, что есть границы, пересекать которые вы не имеете права.
– Да я собственно и не собирался, – растерянно пробормотал я, поняв наконец, к чему клонит эта danely.
– Все вы так говорите, но только слова у вас обычно расходятся с делом. Поэтому и прошу тебя полностью порвать с этим недоразумением сейчас, пока не стало слишком поздно.
Я тяжело вздохнул. И разве объяснишь ей сейчас все? Захочет ли она слушать? Произойди этот разговор всего на день раньше, и я бы повиновался ей без лишних слов и возражений, но…
– Дар…
– Да?
– Уже слишком поздно. И, думаю, ты и без меня это поняла.
– Поняла, – обреченно вздохнула Даризи, – Но, Ксан, может, ну его? Зачем тебе взваливать на себя еще и его проблемы? Я понимаю, что вам, Владыкам, только дай возможность сразу заведете себе "ближнего", но для тебя же этот ифрит станет вечным искушением.
С чего это она взяла? Только потому, что Мей – идеальная батарейка? Но я же решил забыть о силе, верно? Или Дар думает, что рядом с Рыжиком я потеряю контроль? Так это же в принципе не возможно! Да и честно скажу: за всю свою двуцветную жизнь я не соблазнил ни одного ребенка, а Мей – еще дитя сущее.
– Не станет, Дар. Я уже связался на свою голову с одним ифритом – больше мне такого счастья не надо.
– Правда? – в ее бездонных глазах появились робкие искорки надежды. Я невольно улыбнулся ей и ответил в том же тоне:
– Истинная.
– Ну, тогда я за тебя спокойна. Вы, Двуцветные, на редкость постоянны в привязанностях. Наверно, так пытаетесь компенсировать огромное количество вынужденных связей.
– Правда? – на этот раз настал мой черед удивляться. Никогда не замечал за собой каких-то чувств к своим партнерам. Впрочем, есть одно исключение… Но Рейм случай особый, с него и спрос совсем другой.
– Правда, – серьезно кивнула Даризи, – Это тоже стало для нас неожиданностью, и не скажу, что приятной. Когда Двуцветный останавливает свой выбор на ком-то одном – это начало конца. Его конца. Потому что рано или поздно, но сила вырвется на свободу и вот тогда – все. За примером и ходить-то далеко не надо, ведь именно так твой предшественник уничтожил Dha'rise. Впрочем, не могу сказать, что в этом только его вина. Сами напросились.
– Ты это о чем?
– Да так, неважно. Это уже давно история…
Тишина. Дар смотрит в окно, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Куда устремлен ее взгляд? Что она видит сейчас? О чем вспоминает? Я не спрошу, не дело мне влезать в прошлые свершения – не достоин. Да и мало меня интересует история, гораздо больше меня привлекает настоящее. Эти маленькие, незримые, крупицы событий, оседающие вниз под грузом пройденных мгновений, и стоит им коснуться грубо стесанных досок пола, как они превращаются в невзрачную пыль прошлого…
Впрочем, есть вопрос, который даже меня заставит разворошить пепел пройденных лет.
– Дар, а зачем создали Двуцветных? Мей я понимаю, для чего служит, но зачем кому-то могли понадобиться уродцы, застывшие на границе всего.
– Это сложный вопрос, Ксан. Очень сложный. И я не смогу на него ответить. Вы были нужны. Все те десять зерен, что мы создали, были важны для нас, иначе мы бы не стали платить назначенную цену…
– Цену? – осторожно уточнил я. Что-то мне подсказывало, что я очень близко оказался к пониманию, чего-то важного… но чего?
– Да, цену. Каждый из вас стоил жизни двоим виррам. Двадцать добровольных жертв и только десять зерен. Ты последний. После тебя уже не будет Двуцветных. Никогда. Вы так и останетесь незавершенным экспериментом… – она не скрывала горечи. Ей было больно думать об этом. Боги, как же это должно быть страшно! Она же осталась совершенно одна и год за годом обречена наблюдать, как рушатся их планы, как постепенно стирается из памяти прошлое, как за ненадобностью отбрасывается их наследие… Не хотел бы я оказаться на ее месте. Это во много раз страшнее моей участи, какой бы она не была.
– Я последний? – чтобы отвлечь ее от безрадостных мыслей, уточнил я.
– Да, последний росток, которому вряд ли суждено стать древом.
– Десятый? – на всякий случай уточнил я.
– Ну-у… а что?
– Но в истории свои следы оставили только четыре Двуцветных. По всему выходило, что я пятый…
– Да, четыре ростка, которым позволили выжить…
– А остальные? – я уж догадывался о том, что услышу, но не хотелось верить. Ну не могут же они быть настолько жестоки!
– Остальные? – растеряно переспросила Даризи, – Их не было. Им просто не дали быть.
Горечь темными складками застыла в уголках ее губ, темно-синие глаза влажно блестели – вся она стала памятником боли, ее воплощением в нашем погрязшем в грехах и ошибках мирке.
Несколько долгих мгновений она молча смотрела перед собой, словно собираясь с мыслями, а потом негромко начала:
– Первый Двуцветный вышел из наших лабораторий одновременно с членами других Домов. В нем текла та же кровь, что и в них, но почему-то его не приняли. Ни один из Домов не согласился впустить "урода". Для нас это стало неожиданностью. Мы не понимали с чего это вдруг все его отвергают, ведь Владыка из дома Милосердной Смерти вполне сносно мог общаться с danely из семьи Истинного Пламени, не испытывая каких бы то ни было неудобств, но стоило в комнату войти Алесану… Они ненавидели его. И, надо сказать, чувств своих не скрывали, напротив, всячески выпячивали это… Алесан не обращал внимания. Ему было плевать и на Дома и на их членов, по крайней мере так казалось в начале… Вот только за наигранным безразличием скрывалось много всего такого, о чем даже мы не подозревали… Забавно, – горечь окрасила ее слова в пепельно-серый цвет. Было неприятно слушать эту исповедь, казалось, что я в грязных сапогах без спроса забираюсь на чужую кровать, но… Ей необходимо было высказаться – пережить это вновь и отпустить на волю хищную птицу памяти, давно исклевавшую в кровь руки хозяйки. – Он так покорно принимал все, что ему давала судьба, что под конец даже мы стали сомневаться в целостности его личности. Воск. Мягкий и податливый. Лепи, что хочешь… И желающие, надо сказать, нашлись. Вот только здесь и открылось главное свойство двуцветной души: Алесан впитывал все, абсолютно, но ничего не отражал на мир. Пустота… Не помню уже, кто тогда первым произнес это слово, но когда оно прозвучало… Пустота пластична, она включает в себя все сущее, но никогда не представляет из себя ничего конкретного. Вот тогда-то нам и стал понятен инстинктивный страх, и как следствие ненависть, прочих Владык – они на животном уровне чувствовали то, до чего мы шли годами. Зверю же не объяснить, что огонь не опасен, если проявлять чуть больше осторожности – он просто ненавидит, отвечая агрессией на то, что вызывает в его душе безотчетный ужас.
Она замолчала, но это была не мертвая тишина, чью гладь уже не потревожит слово, а тишина живая, в которой беспутные мысли обретают наконец завершенную форму.
– В последствии мы сделали все, чтобы удалить этот изъян из Двуцветных. Не могу сказать, что получилось все именно так, как мы планировали, но кое-что у нас все-таки вышло. Правда, цена оказалась высоковата… Не для нас – для самих Двуцветных. Если раньше Алесан только казался равнодушным, то потом он стал таким. Пытаясь помочь своему творению, спасти его от участи изгоя, мы создали чудовище. Нет, Алесан никогда не был жесток, он никогда не обнажал меча по собственной прихоти, но его равнодушие убивало вернее… Он был лучшим – я не устану этого повторять, потому что знала, каким он был в действительности. Монстра создали мы.
Я слушал, молча впитывая каждое слово, каждую интонацию – слушал и видел… Видел этого незнакомого мне Двуцветного, которому пришлось все познавать самому, который ошибался, но находил в себе силы идти дальше. Не ради кого-то или чего-то, а просто потому, что таким его создали – это было единственным оправданием его жизни, но он никого не обвинял, он упрямо шел вперед, к цели, которую не видел, но верил, что она должна быть…
– Я не хочу говорить о том времени. Я просто не в праве. Главное, что однажды наступил момент, когда в броне безразличия нашлась брешь, одна-единственная возможность, упущенная нами, не принятая во внимание… Видишь ли, мы ошиблись посчитав, что у Алесана не было чувств, они были, просто проще и привычнее ему было быть равнодушным – не казаться, а именно быть. Словно в одном существе уживалось две души: одной было плевать на мир и его жителей, а другая существовала только в пламени чувств… Илейа…
Я невольно вздрогнул, услышав это имя. Даже если бы оно не было мне известно, расовую принадлежность угадать по звучанию я бы смог без труда. Ифрит. Вернее, основательница княжеской ветви эльфийского дома огня. Кажется, Даризи не шутила, когда говорила о пристрастиях Двуцветных к рыжим эльфам.
– Можешь мне не верить, но мы испугались. Испугались, когда поняли, на что он способен ради нее. Все грани силы, все цвета энергии, возможное и то что даже мы считали фантастикой… Всё во имя безопасности какой-то остроухой девчонки!
Илейа. Пламя, опалившее весь мир. Женщина, толкнувшая мир в войну. Женщина, ушедшая за грань по собственному желанию, потому что видеть смерть дальше и чувствовать вину за каждое пронзенное мечом сердце больше не могла.