Флора вспыхнула от удовольствия:
– Служить вам, повелитель, для меня великая честь.
Зато Настасья Вахромеевна вдруг возразила:
– Сестра пока еще мало чему обучена. Да и согласие моего супруга необходимо.
Я пожал плечами: ничьего согласия мне никогда не требовалось. Но странные какие-то отношения у этих баб. Ей бы порадоваться за сестренку…
– Хорошо, приезжайте на свадебный пир, там и решим.
Весь оставшийся путь Любка упорно молчала. Очень хотелось узнать, какие же мысли бродят в ее голове. Я поддразнил:
– Даже не подозревал, что у Настасьи Вахромеевны настолько симпатичная сестрица.
Девчонка тут же взвилась:
– Жаль, что вы упустили столь счастливый шанс. Познакомились бы с ней раньше, могли взять ее в жены. – Дернула плечом. – Впрочем, вряд ли. Остались бы снова холостяком – не так-то легко удержать столь крупную девицу над пламенем. – И ядовито добавила: – Как было бы жаль, если б огонь поглотил подобную красоту.
Потом ударила коня плетью и рванула вперед.
Я довольно ухмыльнулся, еще раз отметив, что моя женушка – жуткая собственница. Конечно, жениться на сестре Настасьи Вахромеевны я бы не стал, но, думаю, любовница из нее вышла бы прекрасная.
Любовь
Я открыла глаза и не сразу вспомнила, где нахожусь. Отлично выспалась, и настроение вроде неплохое. Обвела помещение взглядом. Вспомнила все и подскочила, будто мяч.
Уставилась на вторую половину постели. Я явно спала одна. То ли супруг сбежал, то ли забыл за чаркой вина, что женился? Хотя у меня еще не было опыта замужества, просыпаться в одиночестве в первую брачную ночь показалось странным. Вспомнила приятеля князя. Может, муженек – голубой? Сам говорил, что столько лет не мог жениться. Врал, наверное, что невесты сгорали. Но тогда зачем привез в замок меня? Ладно, разберусь. Я хоть и молода, но вовсе не безмозглая малолетка.
Перед глазами встал вчерашний великан. Почему-то пришла в голову фраза, которую часто говорят у нас: мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. Но я тут же сама на себя рассердилась. Что за чушь несу, вульгарность какая! Друзья у моего мужа оригинальные, но вообще-то Угрим, стоило немного поразмыслить, мне понравился. Почему-то показалось, что он надежный. Я подумала о своих друзьях. Где же они? Сердце защемило. Ладно, спрошу князя при первом же удобном случае. Труднее будет узнать о судьбе Локши и Кийса. Хотя кто-кто, а нахальный кот-оборотень точно не пропадет. А князь и не подозревает, с кем мне довелось пообщаться в этом мире.
Я подошла к окну, рассмотрела стекло, собранное из разноцветных квадратиков. Красиво и выглядит оригинально. Подергала раму. Она не открывалась, но я и так сумела разглядеть, что до земли довольно далеко. Если выбить и броситься вниз, разобьюсь насмерть. Была Любка и – не станет. Вдруг стало жаль себя до слез. Если умру, друзья даже на похороны не придут. А князь? Наверное, будет даже рад, что избавился от такого подарочка судьбы. Нет, назло умирать не стану. Может, судьба еще повернется ко мне лицом, а не…
Дверь распахнулась, вошла девушка и поклонилась:
– Повелитель приставил меня прислуживать вам.
Вспомнил наконец-то. Хотела поинтересоваться, а где же он сам, но вовремя прикусила язык. Хороша жена, которая не знает, где проводит время ее муж, да еще и в первую брачную ночь. У нас бы прислуга все косточки перемыла такой хозяйке.
Едва девушка успела одеть меня, как в комнату стремительно вошел благоверный собственной персоной.
Я растерянно посмотрела на мужа. Вернее, не на него, а на толпу слуг, которые заносили в комнату наряды и украшения. Гордо отвернулась. Кажется, супруг решил откупиться. Так сказать, компенсировать свое отсутствие в постели.
Мелькнула мысль, что принимать подарки от человека, от которого собираешься сбежать, как-то не слишком этично. Хотела заявить, что ничего мне не надо, но не успела. Супруг вышел, предоставив мне разбираться с дарами самой.
Из любопытства начала перебирать серьги и кольца. Постепенно увлеклась. Особенно понравилось ожерелье из черных, играющих всеми гранями камней, оно напоминало ночное небо со звездами. Я вздохнула и сдалась. Никогда не доводилось носить такую красоту. И вряд ли доведется, если вернусь в свой мир.
Служанка помогла надеть платье и подвела к зеркалу. Наряд изменил мой облик до неузнаваемости. С тоской пожелала, чтобы вместо князя рядом со мной сейчас оказался Федор. Где-то он теперь? Вспоминает ли меня?
В это время вновь появился повелитель. Я заметила, как вспыхнули его глаза. Он оглядел меня с головы до ног, но тут же взор его снова стал равнодушным. Я облегченно вздохнула, когда супруг пригласил прогуляться по саду.
У одного из деревьев князь остановился и скомандовал:
– А ну, выходи!
Я проследила за его взглядом и завопила от восторга:
– Феклушенька!
И уже мысленно добавила:
«Как я рада! Думала, больше не свидимся».
В сознание ворвался ее смущенный голос:
«Как же! Еще три года, три…»
Я прервала ее:
«Хватит о договоре. Знаю, что ты и так меня любишь».
Тем более что прошло столько времени, а в представлении метлы количество дней почему-то не уменьшается. Упорно остается три года, три месяца и три дня.
Феклуша зашмыгала бы носом, если б он у нее был.
«Любка, я за тобой в огонь и в воду».
Я ласково ответила:
«Знаю».
И еще я знала, что очень благодарна князю за Феклушу.
После трапезы мы отправились в путь. Приглашать гостей на свадебный пир. Когда князь рассказал мне об обычае, согласно которому он должен это делать лично, я почему-то засомневалась. Виданное ли дело, чтобы повелитель сам по дорогам мотался. Ни в одной книге о таком не читала. Ладно, не стану заморачиваться, пусть поступает как хочет. Хорошо, что скоро увижу дорогих мне людей.
Я радовалась как ребенок. Но вскоре меня одолели сомнения. Зацепило за душу высказывание князя об отношении ко мне бывших друзей. Они любили меня, когда я была сестрой боярина Федора. А сейчас я – жена князя, повелителя темных сил. Мой супруг особых симпатий у подданных не вызывал. Отнесутся ли ко мне по-прежнему?
Так, мучимая сомнениями, я и оказалась возле трактира «Горластый петух». Сразу вспомнила, как увидела здесь Федора в постели с Настасьей Вахромеевной. До сих пор не могла этого ни забыть, ни простить. Вздохнула: «Эх, Федя, Федя… где-то ты теперь?» Представила, как он разъезжает на своей шикарной машине, ходит в рестораны, окруженный толпой светских львиц… А я торчу тут, в этом непонятном мире, с неожиданно обретенным супругом.
Входить в трактир и встречаться с хозяйкой мне совсем не хотелось, но князь продолжал настаивать, объясняя, что нужно дать отдых коням. Тут противная баба и появилась…
Мы расположились за столом. Настасья Вахромеевна суетилась вокруг, ласково поглядывая в мою сторону и стараясь оделить чем-нибудь вкусненьким. Я злилась на красавицу, не в силах сама себя понять. Собственно, прав на Федора у меня никаких нет. В любви он мне не клялся, невестой не объявлял. В глазах всех я всего лишь его сестра. И ведь сама так назвалась, никто за язык не тянул. Так с чего предъявляю претензии?
Князь улыбнулся хозяйке:
– Хочу видеть тебя и твоего мужа среди гостей на свадебном пиру.
Та согнулась в поклоне:
– Повелитель, сочтем за честь.
Очередную смену блюд подала улыбающаяся красотка. Настасья Вахромеевна представила ее как двоюродную сестру, лишившуюся родителей.
Мне показалось, что кузина хозяйки сначала уставилась на меня. Оглядела с каким-то жадным любопытством. Я подумала, что, наверное, супруга князя у всех вызывает интерес, и не стала обращать внимание. Девица тоже переключилась на повелителя.
Князю она, похоже, понравилась. Он пригласил их с Настасьей Вахромеевной присоединиться к нам за столом.
Через некоторое время я имела счастье наблюдать, как наглая девка охмуряет моего мужа. Она не сводила с него глаз, восторженно охала и ахала на любое слово, каждым взглядом и улыбкой подчеркивала, насколько он великолепный мужчина. А самое неприятное – нахалка супругу явно приглянулась, он и ее пригласил на пир.
Мне такое поведение муженька отнюдь не понравилось, хотя недавно я и уверяла, что князь мне на дух не нужен. Но приличия-то он должен соблюдать? Облегченно вздохнула, когда поднялись из-за стола. Сухо простилась с сестрами.
Дорогой не выдержала:
– Зачем было звать на пир какую-то трактирщицу?
На лице князя мелькнула улыбка.
– Настасья Вахромеевна происходит из знатного и уважаемого рода. Трактир – лишь прихоть, не желает красавица сидеть в тереме. Да и с ее супругом я дружен.
Повелитель вздохнул:
– Даже не подозревал, что у Настасьи Вахромеевны настолько симпатичная сестрица.
Кажется, муженек поставил себе цель вывести меня из себя.
Я надерзила в ответ, хлестнула коня плетью, рванула вперед. И наградила себя нелестным эпитетом – дура. Какое, собственно, мне дело, кто нравится повелителю? Я-то ведь люблю Федора.
Верхом на лошадях мы двигались по лесной дороге. Подо мной гарцевал шикарный конь вороной масти. Его блестящая шкура переливалась под лучами солнца. Я даже дала ему имя – Антрацит. Выговорить не слишком легко, зато очень соответствует угольно-черному цвету.
Тропа была не слишком широкой. Я двигалась следом за князем, держась позади примерно на корпус коня. От нечего делать рассматривала, так сказать, вид мужа сзади. Не могла не отметить – выглядел он и с этого ракурса превосходно. Держался в седле как влитой, прямая спина, великолепная осанка… Ширине плеч можно только позавидовать. По ней несложно судить и о его физической силе. Густые волосы черной волной спускались на плечи…
Я одернула себя: совсем с ума сошла? Дурацкие мысли так и лезут в голову. Неужто солнышко припекло? Подумаешь, держится на лошади хорошо. Так просто с детства к седлу привык. А Федор гораздо красивее!
Потрепала коня по холке. Вдруг поняла, что поездка ничуть не утомляет. Даже наоборот, мне стала нравиться верховая езда. А ведь еще недавно я без страха о подобных путешествиях и думать не могла, мозоли на пятой точке оптимизма не прибавляли. Рассмеялась от радости. Я – сильная, ловкая и свободная как ветер!
Видимо, мысль о ветре и спровоцировала меня на «полет». Я пришпорила Антрацита, обогнала князя, чуть не столкнув его с дороги, и понеслась вперед, не разбирая пути. Только вот восторг мой продлился недолго. Вскоре поводья перехватила сильная рука. Кажется, супруг был разозлен не на шутку.
– У вас совсем головы на плечах нет? – рявкнул он.
Я испуганно покосилась на князя:
– Ничего ведь не произошло. Даже не свалилась…
– Но могли покалечить коня.
Он прокомментировал мои умственные способности. Вряд ли любимых жен награждают теми эпитетами, какие позволил себе муженек. Но ничего, я не злопамятная. Но обиды помню долго и крепко. При случае обзову и похуже. Но я расстроилась: раз считает настолько глупой, зачем было жениться?
Настроение повелителя уже изменилось. Он двусмысленно усмехнулся:
– Как-то не хотелось потерять молодую супругу, даже не…
Он так выразительно оглядел мою фигуру, что намек был ясен и понятен. Я покраснела и пообещала себе больше не открывать рта. Все равно ведь этого змея ехидного не переспоришь.
Какое-то время ехали рядом молча. Чем меньше оставалось до имения боярина, тем больше я волновалась. Даже жилка на виске запульсировала. Как-то меня встретят старые знакомые? Боярин Свег? Савва? Особенно Алекс? Кажется, он из тех, кто не прощает изменников, и Федору предан как никто другой.
Наконец мы оказались на месте. Князь спрыгнул с коня и помог спешиться мне. Хозяин имения и его племянник уже ждали у крыльца, согнувшись в почтительном поклоне. Я смотрела на них, как зачарованная. Даже не представляла, что эти люди стали мне настолько дороги.
Когда Свег распрямил спину, я заметила, что лицо его белее снега. По губам князя скользнула понимающая усмешка. Показалось, что состояние боярина доставило ему удовольствие.
Свег старался не смотреть в мою сторону и вообще ко мне не обращаться. Коротко и явно лишь по традиции поинтересовался, как дорогие гости добрались, и позвал за стол. Стало обидно до слез. А я-то столько о нем думала…
Едва отведав предложенных кушаний, князь перешел к делу:
– По древнему обычаю молодым положено лично пригласить самых дорогих гостей, которых они хотят увидеть на свадебном пиру. Для моей супруги ты, боярин, и твой племянник таковыми и являетесь. Поэтому мы сразу сюда и поспешили.
Я аж поперхнулась. Как ловко все на меня свалил. Можно подумать, поездка была моей инициативой, а муженек – ни сном ни духом… Но зачем ему это понадобилось? Свег тоже глядел как-то удивленно. Я вновь решила: что-то здесь не так.
Повелитель поднял кубок:
– За мою супругу.
Боярин дрогнувшей рукой поднес свой бокал ко рту. Его племянник Савва скривился в улыбке:
– Остается только поздравить, повелитель, очень вам завидую.
И уставился на меня, не спуская глаз. Я чуть не подавилась пряником, который в тот момент жевала. Знала взбалмошный характер племянника боярина и его невоздержанный язык. Савву никогда не беспокоило, к чему могут привести слова и поступки.
Осторожно взглянула на мужа. Показалась, что в глубине его зрачков мелькнула жестокая усмешка, но губы лишь вежливо улыбнулись в ответ:
– Действительно есть чему позавидовать.
Савва не успокаивался:
– Я бы не задумываясь отдал жизнь за такую женщину.
Князь спокойно заметил:
– Учту.
Я чуть не завопила: «Савва, прекрати, не нарывайся!»
Но поняла: не поможет. Пришлось будто нечаянно опрокинуть на себя чашку с чаем и запричитать:
– Ой, горячо!
Служанки бросились ко мне с полотенцами.
Князь усмехнулся:
– Моя супруга несколько стеснительна. Ты, Савва, смутил ее своими комплиментами.
Я еле сдержалась, чтобы не запустить в повелителя чем-нибудь из столовой утвари. Но вместо этого махнула рукой:
– Ничего страшного, обошлось.
Но вот обойдется ли для Саввы? Не уверена. Кажется, так считали и остальные. Я видела напряжение на лицах присутствующих.
Мой супруг улыбнулся и произнес здравицу за хозяев дома. Но я заметила, как в его прищуренных глазах мелькнуло что-то, очень мне не понравившееся. Поняла, что сдержался он явно не только из-за меня. Здесь присутствует еще какая-то причина.
Но князь не был бы князем, если бы не сумел отомстить за нахальный выпад Саввы.
– Та девушка, что была с вами у камня, кто она? Почему я не знал, что в моем княжестве живет такая красавица? Пригласите ее сюда.
Голос правителя прозвучал как металл. Я похолодела. Олену прятали много лет. Но не зря говорят, что когда-то все тайное становится явным. Как выкрутится Свег?
Савва явно занервничал. Боярин Свег стал еще бледнее, но отдал распоряжение слуге, и через несколько минут в зал вошла его «племянница» в сопровождении Алекса. Бывший телохранитель Федора держался с обычной невозмутимостью, но по его виду я поняла: позволь князь хоть какой-то непристойный намек в отношении его спутницы, и кровопролития не избежать.
Олена приблизилась и поклонилась. Я с неудовольствием отметила, с каким интересом рассматривает ее мой супруг.
Князь восхищенно произнес:
– Много женщин видел в жизни, но подобную – впервые.
Он повернулся к Свегу:
– И ты, боярин, посмел скрывать от меня такой бриллиант?
Я ничуть не сомневалась, что Олена – самая красивая девушка в этом мире, а быть может, и во всех иных. Однако слова супруга почему-то очень задели. Нечего при живой жене пялиться на других! Недавно – Флора, сейчас – Олена… Нет, мне, конечно, не жалко, пусть глядит… Но не забывает, что супруга рядом!
Свег поклонился. Выражение решимости появилось на лице.
– Князь, могу я просить о беседе наедине?
Повелитель задумчиво оглядел меня, потом Савву с Алексом и нехотя поднялся:
– Хорошо, я выслушаю тебя, боярин.
Едва хозяин с князем удалились, друзья обступили меня. Засыпали вопросами о моей судьбе, о брате. А я и сама была бы не прочь узнать о том, что же случилось с Федором. Но едва обмолвилась о нем, Алекс возмущенно прервал: